***
Парни выходят из дома как раз вовремя — поскольку Кэйа живет совсем близко к «Фавониусу», им даже не нужно особо торопиться или использовать общественный транспорт, дабы добраться до общего места сбора. Они приходят предпоследние: Чжун Ли, стоящий около своей машины, о чем-то разговаривает с Чайльдом, пока Сяо и Венти весело смеются, находясь неподалеку от них; Итэр же активно переписывается с кем-то: Кэйа предполагает, что этим «кем-то» является Альбедо, которого по-прежнему не видно нигде поблизости. — Привет-привет, — Венти машет подошедшим парням и подходит к Кэйе, чтобы коротко обнять его в знак приветствия. — Вы сегодня пришли как штык, — смеется Чайльд, утягивая Кэйю в объятия вслед за Венти. — Я не буду спрашивать, что это значит, но ладно, — Кэйа с улыбкой закатывает глаза, отвечая на объятия своих друзей. — Альбедо с Кли еще не приехали? — спрашивает Дилюк, озвучивая ранее наблюдение Кэйи, и он в очередной раз поражается их умению даже мыслить в унисон. Итэр, услышавший прямой вопрос, наконец, отрывает взгляд от экрана и качает головой. — Нет. Но он написал, что они выехали, полчаса назад, так что скоро должны быть здесь, — отвечает он и, получив в ответ кивок со стороны Дилюка, возвращает взгляд на экран. Значит, Итэр переписывается не с Альбедо — тот, скорее всего, сейчас за рулем. Возможно, ему по-прежнему неловко находиться в их компании, и поэтому он отвлекается использованием телефона и перепиской с кем-то другим. В любом случае, Кэйа может лишь надеяться на то, что в течение поездки Итэру станет легче общаться с ними. В конце концов, они все хотят с ним подружиться — Что ж, тогда нам остается только ждать, — пожимает плечами Кэйа. К моменту, когда машина Альбедо паркуется у «Фавониуса», ребята успевают обсудить примерный маршрут, возможные развлечения в городе поблизости и другие вещи по мелочи. Первым приезд Альбедо замечает Кэйа: усмехнувшись, он поворачивается к Итэру, все еще зависающему с кем-то в телефоне, и подмигивает Дилюку, заранее знающему, что сейчас ожидает их бедного друга. Это, кажется, уже их локальная традиция — дразнить друг друга за крашей. — Эй, Итэр, твой парень приехал, — громко окликает его Кэйа и издает тихий смешок, когда Итэр, бурно покраснев, едва не роняет телефон на асфальт: смущать его всей их дружной компанией — сплошное удовольствие. Итэр знает, что друзья делают это без злого умысла и совершенно не обижается, хотя время от времени ворчит на них. Однажды он перестанет смущаться по любому поводу и сможет отомстить. И когда это случится, лучше бы Кэйе не попадаться ему на глаза. — Ну, что? Едем? — Альбедо, вышедший из машины, подходит к ним и едва заметно улыбается, заметив покрасневшие щеки Итэра. На самом деле, Альбедо просто идеально вписывается в их коллектив: он всегда без проблем вливается в уже идущий диалог, будто зная, о чем только что шла речь, поэтому возникает ощущение, словно он был здесь все это время. Что-то Кэйе подсказывает, в будущем Альбедо станет неотъемлемой частью их небольшой компании. Он обменивается рукопожатиями со всеми присутствующими, прежде чем подойти к Итэру и Кэйе, которые будут ехать вместе с ним, и поцеловать первого в щеку, заставив его покраснеть еще сильнее. Ну просто сама невинность во плоти. — Это все ваши вещи? — спрашивает Альбедо, кивая на небольшие сумки, стоящие неподалеку. Он звучит как ни в чем не бывало, и Кэйа, решив так же не акцентировать внимания на смущении Итэра, кивает. — Ага, — Итэр, оправившийся от резко нахлынувших эмоций, отвечает вслух за них двоих. — А где Кли? — судя по всему, этот вопрос волнует Итэра больше всего: тот был задан резко и без всяких подводок. Альбедо, давно привыкший к внезапным вбросам с его стороны, не акцентирует на этом особого внимания — зато это делает Кэйа, мысленно поразившийся уровню взаимопонимания между этими двумя. «Выглядим ли мы с Дилюком вместе подобным образом?» — мысленно спрашивает Кэйа у самого себя, пытаясь представить их с Люком со стороны. Почему-то ему кажется, что их тип отношений сильно отличается от того, что присущ Альбедо и Итэру. Во всяком случае, они различаются хотя бы по разнице в возрасте и жизненному опыту. Разные люди, в конце концов. Итэр, очевидно, успевает сильно привязаться к малышке Кли, раз первый его вопрос к Альбедо был именно о ней, и Кэйа едва заметно усмехается: по крайней мере, Итэру не нужно переживать о том, чтобы заводить детей в будущем — Альбедо прекрасно справился с этим и без него. — Спит в своем кресле. Все же мы встали слишком рано даже для нее, — когда Альбедо говорит о дочери, в его глазах поселяется та самая нежность, которой наделены лишь родители. Кэйа не уверен, но, кажется, у Чжун Ли во взгляде мелькает нечто похожее, когда он говорит о Сяо и Дилюке. В глазах Крепуса же по отношению к сыну Кэйа не увидел ничего, даже отдаленно напоминающего то, что он видит сейчас. Все-таки жизнь — удивительная шутка: порой не связанные кровью люди приходятся тебе ближе всех прочих, и это по-настоящему поражает, а в какой-то степени даже заставляет грустить. Кэйа не хочет думать, любил ли его умерший отец так же, как Чжун Ли любит Сяо с Дилюком, а Альбедо — Кли. От одной лишь мысли о том, что он сейчас мог бы быть счастлив в кругу семьи, вместе ездить в далекие путешествия и получать рождественские подарки от Санты, если бы не этот паршивый переезд в другой штат, внутри все ноет. Несмотря на то, что Кэйа не скучает по своим родителям — нельзя скучать по тому, кого практически не помнишь, — он в какой-то степени завидует тем, у кого они есть. Тоска в сердце становится чуть сильнее. — Если все на месте, можно выезжать, — неожиданно произносит Чжун Ли, вырывая Кэйю из мыслей. Он автоматически переводит уже осмысленный взгляд на Дилюка и видит, что тот, кажется, заметил небольшую меланхолию, сковавшую его изнутри — об этом говорит волнение, явно отражающееся на его лице. Кэйа одним взглядом пытается убедить Дилюка — все в порядке, не о чем переживать. Конечно же, вряд ли Дилюк верит, однако в ответ кивает и, чмокнув Кэйю в губы на прощание, уходит в сторону другой машины, обернувшись напоследок лишь один раз. Кэйа догадывается, что, скорее всего, они поговорят об этом позже, когда доберутся до конца маршрута, однако решает не зацикливаться на этом слишком сильно. В конце концов, он решил быть честным с Дилюком, и поэтому ответит на все его вопросы: тот всего лишь хочет помочь ему справиться с прошлым. Сейчас же им обоим следует сосредоточиться на предстоящем путешествии: оно обещает быть интересным.***
Когда Чжун Ли предупреждал Дилюка, что поездка будет крайне сложной, он в самом деле имел это в виду. И дело не в том, что ехать в машине неудобно или вроде того: автомобиль Чжун Ли оказывается вполне вместительным и даже комфортным. Дело оказывается в попутчиках. Нет, Дилюк, несомненно, любит своих друзей и друзей своего парня, однако иногда они оказываются чересчур… Чересчур. В этом Дилюк убеждается во время их первого общего путешествия. Поскольку Чайльд садится на переднее сидение, Дилюку приходится уместиться рядом с Сяо и Венти сзади: Сяо оказывается посередине, тогда как Дилюк и Венти усаживаются по бокам от него. И первое время все идет хорошо: Дилюк практически успевает задремать — его часто укачивает во время длительных поездок, — пока остальные занимаются каждый своим делом, однако в какой-то момент Венти, видимо, становится скучно, и он начинает петь. Не сказать, что Венти не умеет этого делать — все-таки он получает музыкальное образование и обладает некоторыми базовыми музыкальными навыками. И первое время Дилюк старается не обращать на это внимание, всеми силами концентрируясь на своем сне, однако по мере того, как идет время, игнорировать громкий голос Венти становится все сложнее и сложнее до тех пор, пока не перестает получаться вообще. Дилюк уже хочет достать телефон с наушниками, когда понимает: те остались в рюкзаке, который сейчас находится в багажнике. Какой кошмар. И Дилюк бы рад прямо сказать, как сильно его бесит сейчас Венти, заодно попросив не мешать окружающим наслаждаться спокойной поездкой, вот только его попутчикам, кажется, абсолютно плевать на исходящий от Венти шум. Чжун Ли, сидящий за рулем, не выглядит ни капельки раздраженным, полностью сосредотачиваясь на дороге. Аякс и вовсе крепко засыпает в первые десять минут поездки, а Сяо, над ухом у которого Венти, вообще-то, и поет, так же довольно флегматично смотрит вперед, не показывая и толики негатива, который сейчас испытывает Дилюк. Кажется, его глаз начинает дергаться. Неужели он единственный, кого это бесит? Терпения Дилюка хватает еще ровно на пять песен, но, когда Венти по второму кругу начинает петь Baby Shark, он все же решает подать голос. — Венти, — нарочито мягко начинает говорить Дилюк, стараясь никак не выдавать собственного раздражения. Получается, видимо, не очень, потому что Ви, моментально почуяв неладное, резко замолкает и косится в сторону Дилюка так, словно увидел призрака. — Что такое? — его голос звучит наигранно беззаботно, однако тело заметно напрягается, как перед прыжком. Не думает же Венти, что он будет его бить? Глупость какая. — Мы можем ехать в тишине, пожалуйста? — с заметным напором произносит Дилюк, стараясь удержаться от прямой претензии и командного тона. Как бы там ни было, Венти — парень его лучшего друга и лучший друг его парня. Они практически одна семья, а в семье нужно уметь разрешать конфликты мирным путем. Окружающие частенько указывали Дилюку на постоянное стремление к всестороннему контролю, и он действительно старался проработать этот момент с психологом и самостоятельно — все же подобное поведение легко могло оттолкнуть близких людей, чего ему совершенно не хотелось. Теперь Дилюку удается держать себя в руках практически постоянно, однако время от времени ему все еще хочется повести себя, как собственный отец, и показать собственное превосходство над окружающими, нездоровыми путями взяв над ситуацией контроль. Желание быть наименьшим образом похожим на Крепуса толкает его сдержать первый порыв накричать на Венти и сделать глубокий вдох-выдох. Они наверняка смогут прийти к какому-то общему решению. Главное, чтобы Венти пошел ему навстречу. — Но мне скучно! — однако Венти, судя по всему, и не думает этого делать. Видимо, он как-то понимает, что Дилюк не хочет ругаться, и теперь пытается обратить ситуацию в свою пользу, что совершенно не добавляет Дилюку новых нервных клеток. На самом деле, Венти мог бы поиграть в какую-то игру на телефоне или поболтать с Сяо о всяких глупостях, однако сейчас у него совершенно нет настроения для этого. Конечно, если он сейчас выведет Дилюка из себя, то почти наверняка получит пизды от Кэйи, но, с другой стороны, терять ему нечего. По крайней мере, ему будет весело вплоть до собственной смерти. — Вы здесь все такие скучные! Тут только у Тартальи есть хоть какое-то понятие о веселье, но он предпочел моей компании сон, — Венти цокает языком так, словно Чайльд уснул специально, чтобы позлить его, а не потому, что длительные поездки с утра пораньше сильно выматывают организм. Ну, все против него! — Мне ведь совершенно нечего делать! У тебя есть предложения, как можно развлечься? Я слушаю, — Венти всплескивает руками и надувает щеки, на что Дилюк только закатывает глаза. Он уже хочет сказать что-то колкое, поставить Венти на место — им редко удается общаться так долго и близко: кто бы мог подумать, что он местами будет вести себя совсем как капризный ребенок, — когда замечает, как Чжун Ли косится на них через зеркало заднего вида. Тот, очевидно, хочет что-то сказать, и поэтому Дилюк прикусывает язык, дабы не съязвить. Возможно, Чжун Ли сейчас — единственный ключ к их спасению от скуки и потенциальной ссоры. Дилюку определенно следует поучиться у него благоразумию и терпению в подобных ситуациях. — Мы могли бы поиграть во что-то, — легко предлагает Чжун Ли, и Дилюк удивляется простоте его предложения. Судя по всему, вести автомобиль несколько часов подряд без сторонних развлечений — тоже такое себе развлечение, и Чжун Ли просто хочет отвлечься, а их начавшаяся перепалка с Венти стала отличным поводом, чтобы предложить какой-то вариант для убийства времени в дороге. — Во что, например? — Дилюк, не знающий, в какие вообще игры можно поиграть с человеком, находящимся за рулем, с сомнением приподнимает бровь и осматривает каждого из них, как бы пытаясь выяснить правильный ответ. Венти выглядит таким же заинтригованным, как и он, пока Сяо скучающе переводит взгляд с одного на другого. Кажется, ему совсем неинтересно узнать ответ на вопрос Дилюка. — Можно поиграть в «слова», например, — предлагает Чжун Ли как ни в чем не бывало, однако, когда взгляды присутствующих становятся искренне недоумевающими, решает пояснить. — Чайльд рассказывал мне, как они с сиблингами часто играли в «слова», «города» и подобные игры во время долгих путешествий. Правила заключаются в том, что люди по очереди должны называть слова на определенную тему, однако каждому следующему участнику нужно называть слово на букву, на которую кончилось предыдущее слово, — когда Чжун Ли заканчивает с объяснением совсем несложных правил, Дилюк задумывается: а игра ведь в самом деле может быть довольно занимательной. К тому же, в нее будет удобно играть всем, включая водителя. Стоит отдать должное Тарталье — идеи у него хорошие. — Хотите сыграть? — Почему бы нет? — Дилюк пожимает плечами. Им все равно здесь нечем заняться в замкнутом помещении автомобиля, а до остановки ехать еще несколько часов, так почему бы не поиграть в относительно развивающую игру, которая хоть на некоторое время сможет заинтересовать их всех. А еще заткнет рот Венти хотя бы на две минуты, но этого он вслух, конечно же, не скажет. — Я за! — радостно восклицает Венти. Дилюку на мгновение кажется, что, если бы ремни безопасности не удерживали его на месте, он бы подскочил на месте и стукнулся головой о потолок, и хорошо, если бы не пробил его — Дилюк бы такому исходу совершенно не удивился. Терпению Сяо, который встречается с этим гиперактивным ребенком-переростком, остается лишь позавидовать, а самому ему — посочувствовать. С другой стороны, не Дилюку судить. — Сяо? — Чжун Ли обращается к притихшему младшему брату. Он за время поездки сказал, кажется, от силы пару слов, и Дилюк может его понять: все же подобные путешествия здорово выматывают. — Ладно, — просто соглашается Сяо, зная, что шанса на отказ у него просто-напросто не было: не тогда, когда Венти смотрит на него своими большущими щенячьими глазами, одновременно с этим трогательно обнимая его руку. И как можно ему вообще отказать? Сяо не знает, а потому решает сэкономить себе нервы и вписаться в игру самостоятельно. Венти, довольный ответом Сяо, кладет голову к нему на плечо и даже немного присмиряется, позволяя Дилюку вздохнуть с облегчением. Покой на ближайшие несколько часов ему обеспечен. Аллилуйя создателю игры в «слова». Он лишь надеется, что у Кэйи поездка проходит спокойнее и приятнее, чем у него.***
К моменту, когда они останавливаются на обочине в месте, обустроенном для придорожных пикников, часы уже показывают полдень, а навигатор — половину пройденного пути. За время долгого сидения в машинах у всех все, конечно же, затекает, и парни разбредаются кто куда, разминая руки и ноги. Именно во время этой стоянки они должны не только должным образом передохнуть и пообедать, но и подменить своих водителей, дабы не перенапрягать Альбедо и Чжун Ли слишком сильно. Никого мысль о предстоящей дороге не прельщает: даже обещанный дом и озеро уже не особенно подогревают интерес ребят. Пожалуй, лишь Кли, бодрая в силу своей детской непосредственности, и Венти, выпивший энергетик полчаса назад, способны сейчас не просто радостно скакать друг за дружкой вокруг машин, но еще и надоедать своим спутникам. — Бога ради, заберите этого ребенка, — раздраженно ворчит Дилюк больше для себя, потирая переносицу двумя пальцами. На него оборачивается Альбедо, на лице которого читается наивысшая степень укоризны. Дилюк вздыхает. — Я говорил о Венти. О Венти. Альбедо продолжает смотреть на него укоризненно, совершенно не веря его словам, но отчего-то Дилюку кажется, будто тот скорее пытается над ним подшутить. Он думает над оправданиями еще некоторое время, совершенно не зная, что еще можно добавить, когда Кэйа, проходящий мимо, приходит к нему на помощь. — Кли — солнышко. Дилюк бы никогда не жаловался на такую милейшую девочку. Правда, Люк? — он приобнимает Дилюка за талию и, приблизив свое лицо к нему, чмокает того в щеку, от чего тот вздыхает еще раз, но уже не так обречено. Эти их поддразнивания скоро сведут его в могилу. — Правда, Кай, — на его слова Кэйа довольно улыбается и, отпустив Дилюка, подходит к малышке Кли. Он присаживается возле нее на корточки и что-то негромко говорит. Девочка, не отводящая от него взгляд, внимательно слушает и кивает, а затем позволяет взять себя за руку и отвести к машине. Кэйа же, открыв дверь автомобиля, достает влажные салфетки и, выудив одну из них, вновь садится на корточки, дабы протереть Кли ручки. Дилюк, кажется, забывает, как дышать. Отчего-то при взгляде на Кэйю, так умело управляющегося с ребенком, в груди все щемит от нежности, а на губах образовывается непрошенная улыбка. Настолько они выглядят органично и уютно вместе, что у Дилюка в сердце зарождается желание подойти ближе и сгрести их обоих в объятия. Невыносимо странное, но, тем не менее, приятное чувство. — Он очень хорош с детьми, — Альбедо, обладающий чрезмерной наблюдательностью, словно озвучивает мысли Дилюка, и когда тот, вздрогнув, резко поворачивает голову в сторону собеседника, словно вор, пойманный с поличным, улыбается уголком губ: понимающе, совсем не осуждающе, будто сам через все это уже проходил. — Если когда-нибудь задумаетесь о собственном ребенке, думаю, он станет отличным отцом, — уже тише добавляет он, дабы Кэйа не смог их услышать, и Дилюк чувствует, как сердце пропускает удар. Думал ли он о них с Кэйей в качестве потенциальных родителей в будущем? Конечно. Кто не задумывается о подобных вещах с любимым человеком? Свадьба, общий дом, радостный детский смех, доносящийся неподалеку — Дилюк не раз представлял подобную картину в своей голове, и каждый раз на месте партнера так или иначе ему виделся Кэйа. За столь короткий срок они стали друг другу гораздо большим, чем любовниками — они стали семьей, и Дилюк был бы счастлив провести с этим человеком если не остаток собственной жизни, то, по крайней мере, десяток-другой лет. Дилюк бы с удовольствием вспомнил о том случае, когда Кэйа вступился за него в поместье его отца, и поговорил об этой теме серьезнее. С другой стороны, Дилюк не уверен, насколько нормальным будет поднимать тему детей и их совместного будущего сейчас. Они встречаются меньше года, и пусть в серьезности намерений обеих сторон сомневаться не приходится, ему не хочется давить на Кэйю. Рано или поздно им придется обсудить этот вопрос, но пока Дилюк может лишь довольствоваться тайным наблюдением и небольшими мечтами о том, как оно может быть. — Я знаю, — отвечает Дилюк одними губами, вновь следя за тем, как Кэйа общается с Кли. Он уже закончил протирать ее руки, и они, кажется, смеются над чем-то, и у Дилюка от одного лишь этого вида в груди будто бы все расцветает. До чего же они прелестные. — Боюсь только, что сам облажаюсь, — честно признается он, не находя в себе сил посмотреть на Альбедо вновь. — Вы справитесь. Родительство — непростая штука, но при должном усилии и желании в нем можно преуспеть, — тот звучит уверенно, и Дилюку хочется поверить в его слова. Альбедо улыбается Дилюку уголками губ напоследок и, вновь переведя взгляд на Кэйю и Кли, выдвигается в их направлении. Может, Альбедо прав, и ему следует поменьше загоняться. В конце концов, не существует универсального пособия о том, как стать хорошим родителем. А они с Кэйей, вместе, обязательно бы справились с этим. По крайней мере, в это ему хочется верить. Еще немного понаблюдав за общением Кэйи с Кли, Дилюк решает откинуть все лишние мысли куда подальше и помочь Тарталье и Чжун Ли с их небольшим пикником. В конце концов, они приехали отдыхать, а это значит, следует воспользоваться данной возможностью на все сто.