Кофе, пожалуйста

Месяц пролетает, словно миг. Дилюк не успевает оглянуться, как июль вступает в свои права, знаменуя окончание сессии, а значит, и целого семестра. Он успешно справляется с зачетами и экзаменами, не просто оставаясь при стипендии, но еще и становясь одним из лучших учащихся на потоке. Это ему только на руку — хорошая репутация среди преподавателей университета лишней не бывает. Несмотря на то, что наступают летние каникулы, работу никто не отменяет. Именно поэтому нет ничего удивительного в том, что Дилюк в очередной раз стоит за стойкой бариста, сосредоточенно следя за готовящимся американо. Не то чтобы тот нуждается в подобном надзоре, однако человек, сделавший заказ, остается последним в очереди, а это значит — торопиться парню, в целом, некуда, а процесс наблюдения за льющимся в чашку кофе даже успокаивает, позволяя разуму немного абстрагироваться от реального мира. В этом положении его застает Кэйа, который по старой традиции заскакивает в «Фавониус» во время обеденного перерыва. Он так же успешно закрывает сессию и может посвятить всего себя работе. Теперь парень может брать больше заказов на песни и посвящать этому все свое свободное время. Однако, несмотря на свою занятость, Кэйа никогда не забывает о Дилюке, который, если не работает в кофейне, то клепает рисунки один за другим в своей небольшой квартирке. Отдых никогда не бывает лишним, и поэтому Альберих старается время от времени вытаскивать их обоих в парк, дабы проветриться. Ну, или просто забегает в «Фавониус», когда у Дилюка стоит смена — и сам отдохнет, и парня своего отвлечет. Двух зайцев одним выстрелом. — Привет, Люк. Как ты тут? — спрашивает Кэйа, когда одинокий мужчина, получивший свой кофе, выходит из кофейни, и до парня, наконец, доходит очередь. Даже с учетом того, что сейчас многие жители Нью-Йорка разъезжаются по отпускам или просто проводят время на пляже, клиентов в кофейнях меньше не становится. Все-таки это мегаполис. Людей всегда хватает. — Неплохо. Сегодня даже на удивление успел порисовать, — Дилюк не может сдержать улыбки, когда видит своего бойфренда. Пусть на каникулах они и встречаются практически каждый день, это не мешает ему радоваться встречам так, будто бы они не виделись целую вечность. — Мне кажется, «Фавониус» в последнее время становится довольно популярным местом. Джинн стоит задуматься об открытии второго филиала, — Дилюк нежно смотрит на Кэйю, который, подойдя ближе, упирается локтями в стойку и подпирает голову руками. — Ну, здесь не нам судить. Мы же не бизнесмены, — хмыкает он. — И вообще. Где мой приветственный поцелуй? — парень наигранно вытягивает губы трубочкой и прикрывает глаза, всем своим видом выражая желание поцеловать Дилюка прямо здесь и сейчас. Закатив глаза на ребячество Кэйи, но не переставая улыбаться, Рагнвиндр приближается к лицу Альбериха и послушно чмокает того в уголок губ. — Доволен? — Дилюк нежно трется своим носом о его и позволяет парню украсть еще один поцелуй, прежде чем отстраниться. — Еще бы, — на губах Кэйи расплывается счастливая улыбка, а в глазах мелькает озорной огонек: он определенно остается доволен своим небольшим «преступлением» — кражей дополнительного поцелуя. Дилюк едва удерживается от смешка: порой Альберих ведет себя, словно ребенок. — Что будешь заказывать? — интересуется Дилюк, мысленно умиляясь тому, как притворно Кэйа задумывается над его вопросом. Он, уже выпрямившийся в спине, прикладывает палец к подбородку и будто бы переводит взгляд на меню, находящееся за спиной Дилюка. Рагнвиндр с усмешкой следит за якобы внимательным взглядом синих глаз и терпеливо ждет, когда тот придумает очередной остроумный, по его скромному мнению, ответ. — Пожалуй… Твой фирменный кофе, — а вот и он. Дилюк слишком хорошо знает своего парня: конечно же, тот не упустит шанса покрасоваться своей изобретательностью и умением шутить даже в такой, казалось бы, банальной ситуации. Кэйа прекрасно знает, что у Дилюка нет никакого фирменного кофе, но все равно произносит нечто подобное. Это в его духе. — У меня нет фирменного кофе, — но, на самом деле, слова Рагнвиндра едва ли бы что-то изменили. Если Кэйа сказал, что хочет фирменный кофе Дилюка, значит он его хочет. И это не обсуждается. — Ну, самое время его придумать, — непринужденно отвечает Кэйа, на что Дилюк закатывает глаза, но больше ничего не отвечает, отворачиваясь к своему рабочему месту. «Будет тебе фирменный кофе», — на самом деле, Дилюк довольно хорош в импровизации, поэтому без проблем справится с такой простой хотелкой своего парня. Зная любовь Кэйи к сладкому, он может запросто поэкспериментировать с разными сиропами, чтобы прийти к чему-то более интересному и разнообразному. Тому наверняка понравится. Альберих, с любовью наблюдающий за профессиональными действиями своего возлюбленного, не сразу замечает, как в помещение входит еще несколько постояльцев, в частности — его близкие друзья и их бойфренды. Тарталья о чем-то активно спорит с Венти, пока того за талию приобнимает Сяо. Чжун Ли же держится поблизости, однако руки держит при себе: издержки культурных особенностей стран, откуда происходят Аякс и Чжун Ли, дают о себе знать. Тем не менее, по нежному мужскому взгляду можно с легкостью проследить, с кем именно Чжун Ли состоит в отношениях и как сильно он дорожит Чайльдом. Кэйа отвлекается от созерцания Дилюка за работой лишь тогда, когда Тарталья, приметив его у стойки, подходит вплотную и хлопает друга по плечу, от чего тот, вздрогнув, резко поворачивается. Заметив, наконец, вошедших, Кэйа тепло улыбается: встретить своих друзей здесь кажется удачным совпадением — не иначе. — Какими судьбами? — весело спрашивает Чайльд, закидывая руку Кэйе на плечо. Судя по всему, ребята, покончив с экзаменами, решают пересечься и отдохнуть в приятной компании. Альберих понимает это стремление — в последнее время он довольно редко видится с Ви и Аяксом, но очень хочет это исправить. Все-таки хорошо, что они все встретились именно здесь. — Да вот. Зашел к Дилюку, — Альберих пожимает плечами, и Чайльд кивает в ответ. В этом нет ничего удивительного — Кэйа зависал в «Фавониусе» и любовался Дилюком даже до того, как они начали встречаться. С тех пор мало что меняется: пожалуй, теперь он занимается подобным даже чаще, вызывая у друзей умиленные улыбки. Эти двое и правда чертовски очаровательны в своей влюбленности. — А у вас что, двойное свидание? — Кэйа забавно играет бровями, переводя взгляд с Чайльда на остальных. Тарталья ухмыляется, однако ответить ничего не успевает — за него это делает Венти: — Пф-ф, нет, конечно, — он отмахивается, а после, наигранно подозрительно осмотрев присутствующих в помещении, громким шепотом добавляет: — Может быть, — подобное заставляет Кэйю фыркнуть от смеха. Как же он обожает Ви и его приколы — удивительно, что он продержался без их реальных встреч так долго. Выйдя из-под руки Аякса под возмущенный взгляд васильковых глаз, он подходит поближе к лучшему другу, чтобы поздороваться как следует. — Ну, привет, ветерок. Давно не виделись, — Альберих сжимает Венти в крепких объятиях, и тот, немного отойдя от Сяо, дабы случайно не привлечь его в неожиданные групповые обнимашки, порывисто обнимает друга в ответ. Они стоят так не слишком долго, но достаточно, чтобы насладиться милым порывом близости — все же они не виделись буквально несколько недель, а не лет. — Мы каждый вечер списываемся во ВТейвате. Не делай вид, будто бы не ты написываешь мне все эти слезливые ночные сообщения о Дилюке, заставляя давать тебе советы по пустякам, — хихикает Венти, многозначительно скашивая взгляд на бариста, по-прежнему занятого особым заказом Кэйи. Сам Альберих смущенным не выглядит — лишь хмыкает на слова Ви в ответ. Едва ли подколы лучшего друга будут иметь на него сильное воздействие — уж точно не спустя семнадцать лет дружбы. — Да-да, господин психолог. Я готов платить тебе за каждое мое сообщение с нытьем или просьбой о совете, если это тебя успокоит, — отстранившись, Кэйа делает шутливый поклон, а после закатывает глаза, заставляя Венти засмеяться в голос. — Оставь свои деньги при себе. Тебе они явно пригодятся, — он выдерживает драматичную паузу, а затем, довольный привлеченным вниманием, продолжает: — Чтобы оплачивать мои заказы здесь, к примеру, — это заставляет Кэйю закатить глаза во второй раз и испустить нечто похожее на смешок и фыркание одновременно. — Я тебя понял, — ухмыляется он, решая, что тема исчерпала себя, и они, наконец, могут перейти к обсуждению более насущных вопросов. — Хотите сесть вместе? Мы давненько не собирались всей компанией. Поговорим, посплетничаем. Как в старые добрые, — усмешка становится доброй улыбкой, и Кэйа, скрестив руки на груди, окидывает парней долгим взглядом, как бы задавая этот вопрос каждому из них по отдельности. — Почему бы и нет, — Венти легко пожимает плечами: ему не принципиально, где сидеть. Тем более, что Кэйа — их общий друг, с которым они и правда давненько не проводили время вместе. А столы всегда можно сдвинуть — других клиентов внутри кофейни нет, что, в общем-то, удивительно. С другой стороны, подобные затишья случаются как раз после обеденного аншлага, ближе к закрытию. — Ты не против, Сяо? — непринужденно уточняет тот у своего парня, оглядываясь на него. Сяо, все это время сохраняющий молчание, пожимает плечами, мол, без разницы. Что ж, от него следовало ожидать чего-то такого. — Чжун Ли? — спрашивает уже Чайльд, заранее зная: вряд ли мужчина откажется. Они с Кэйей, конечно, несильно близки, но общения друг с другом не избегают. В целом, все в их компании общаются довольно хорошо. — Буду только рад посидеть вместе, — предсказуемо отвечает Чжун Ли, мягко улыбаясь уголком губ. Кэйа только начинает привыкать к тому, что они, по сути, дружат с преподавателем. Да, он вел у них только историю США аж на первом курсе, однако отношение к нему до последних событий все равно оставалось, как к преподу: уважение, немного страха из-за его строгости и, в целом, формальность общения, — так что все, кроме Аякса и Дилюка, относительно долго свыкались с ним в амплуа друга, части их большой компании. — Как думаете, Дилюк сможет к нам присоединиться? — задает вопрос Чжун Ли, обращаясь непосредственно к Альбериху. Неудивительно, что мужчина спрашивает об этом у него — все-таки Кэйа пришел сюда раньше остальных и вполне мог успеть разведать обстановку. К тому же, парень лучше прочих знает, как именно устроена рабочая система «Фавониуса»: количество времени, которое он проводит здесь, несоизмеримо с тем, сколько здесь находятся остальные члены их компашки. — Люк может взять свой перерыв, но только когда Итэр вернется в зал, — кивает Кэйа, как бы подтверждая собственные слова. — А где он сейчас? — уточняет Аякс, склоняя голову к плечу. Вопрос вполне понятный –рабочий день еще не закончен, поэтому едва ли Итэр может испариться из кофейни просто так. Он, конечно, время от времени покидает место работы немного раньше того же Дилюка, но с тех пор, как стал выходить на полные смены, практически не практикует ранние уходы. Кэйа пожимает плечами, показывая, что не в курсе таких подробностей, и именно тогда к нему на помощь приходит Дилюк, закончивший с приготовлением заказа Альбериха. — Итэр разгружает поставку продуктов. Их привезли полчаса назад, — спокойно объясняет он, мельком осматривая каждого из подошедших. Рагнвиндр кивает им в знак приветствия, получая в ответ четыре точно таких же кивка. — Твой кофе, — обращается уже к Кэйе. Дилюк пододвигает к парню высокий стакан со взбитыми сливками и одинокой черникой, лежащей поверх этой «горки». Альберих мысленно умиляется столь большому вниманию к деталям: во-первых, Дилюк в курсе, как сильно Кэйа любит сладкое и, в особенности, взбитые сливки; во-вторых, черника отлично подходит в «цветовую гамму» Кэйи — однажды Дилюк создал коллаж с эстетикой своего парня: Альберих узнал об этом совершенно случайно, когда брал его планшет, чтобы что-то загуглить, — и включил в один из слотов чернику. Все эти моменты будто бы в очередной раз доказывают, как сильно Рагнвиндр любит Кэйю. А еще он в самом деле ужасный романтик. — А как же фирменный поцелуй, чтобы сделать его еще вкуснее? — не удержавшись от шутки, Альберих выставляет вперед щеку и дважды стучит по ней указательным пальцем, как бы показывая, куда именно бариста следует его поцеловать. Дилюк на это фыркает и не двигается с места, всем своим видом выражая отношение к словам Кэйи. — Он и так вкусный. Я уверен в своих способностях, — парень скрещивает руки на груди и поднимает брови вверх, как бы говоря: «Что, хочешь поспорить? Ну-ну». Альберих, увидев это его выражение, быстро сдувается и насупливается, начиная напоминать обиженного ребенка. От этого в груди у Дилюка поселяется нежность, перемешанная с забавой, однако свои позиции он не сдает. Знает Дилюк — один раз покажешь слабость, и Альберих с концами на его шее поселится. — Ты бука, Люк, — Кэйа показывает тому язык, от чего Рагнвиндр начинает веселиться лишь сильнее. Он уже не скрывает искренней улыбки: как на губах, так и в алых глазах, — когда отвечает. — Да, я, — и все. Альберих хочет придумать какой-то остроумный ответ, чтобы победа в их шуточной перебранке осталась за ним, когда в помещение заходит Итэр, на которого Дилюк моментально отвлекается, тем самым прекращая их диалог. «Ну, ничего. В следующий раз последнее слово останется за мной!» — мысленно «угрожает» своему парню Кэйа. Ему нравится вот так безобидно перебрасываться с Люком словами, зная, что тот не обидится. А если и обидится, то прямо скажет об этом, и они обязательно обсудят ситуацию, чтобы понять, на какие темы лучше не шутить. Наверно, именно в этом и заключаются здоровые отношения. — Сможешь постоять за стойкой, пока я сижу с ребятами? Клиентов, в целом, немного. И вряд ли станет больше до вечера, — конечно же, они могут уходить на перерывы и все в таком духе, однако не делают этого без предупреждения. Как бы там ни было, а сообщить коллеге о своем временном отстутствии — меньшее, что ты можешь сделать; это базовый уровень уважения, который следует поддерживать в любом рабочем коллективе. — Без проблем, — Итэр пожимает плечами, мельком посмотрев на компашку. С Аяксом он живет в одной квартире, поэтому смысла здороваться с ним нет; остальных же Итэр приветствует на манер Дилюка — едва заметным кивком. — Они уже сделали заказ? — уточняет он: поскольку ребята пришли сюда в качестве гостей, бариста нужно обслужить их как положено. Пусть не так формально, но все же с должным уровнем этикета и профессионализма. — Нет. Я возьму. Вместе сделаем, — отвечает Рагнвиндр обрывистыми предложениями. Со стороны может показаться, будто он отдает своему младшему напарнику приказы, и тот, кажется, воспринимает их на свой счет, потому что светлые брови моментально сходятся на переносице, выражая недовольство обладателя. — Я мог бы справиться и сам. Ты же хотел уйти на перерыв — вот и уходи, — Итэр лишь на первый взгляд выглядит рассерженным — Дилюк же знает: на самом деле тот совершенно не обижен, просто ему хочется показать себя сильным и независимым. С того раза, когда у Итэра случился нервный срыв прямо на рабочем месте, проходит много времени, и коллеги успевают неплохо сблизиться. Теперь парень не берет на себя больше нужного и говорит, если не выдерживает нагрузку, однако время от времени все еще пытается «геройствовать». Именно в такие моменты Дилюк, как непосредственный семпай, старается осадить его и вовремя протянуть руку помощи. Рагнвиндр может смело сказать, что за время совместных смен они действительно сдружились. В полку друзей с каждым месяцем прибывает, и он правда не знает, как к этому относиться. Ему радостно, но в то же время по-прежнему удивительно, как сильно с осени изменилась его жизнь. — Не вредничай. Вместе будет быстрее, — он произносит это практически нежно, и Кэйа, наблюдающий за их разговором, думает, что из Итэра и Дилюка вышли бы неплохие братья. Итэр в целом становится общим младшим братом, за которым каждый из членов компашки стремится приглядеть, как-то ему помочь. Возможно, они не так близки с Итэром, как Чайльд и Дилюк, однако теперь смело могут называться приятелями. Все начинается с малого. Дилюк поворачивается к «рыцарям» и вежливо спрашивает каждого о заказе, а после, вбив те в аппарат, вместе с Итэром принимается за приготовление кофе. Компания, как и было задумано, сдвигает два стола вместе и удобно усаживается в ожидании готового заказа. Завязывается неспешный диалог ни о чем: участники «Людей с Луны» обсуждают возможный концерт в августе, пока Чжун Ли обменивается с Сяо мнением по поводу недавно прочитанной книги. Бариста же ловко орудуют за своим рабочим местом, время от времени перебрасываясь отрывистыми фразами. Никто из них, поглощенных обсуждением и работой, не замечает, как дверной колокольчик звенит вновь, оповещая о новом клиенте. Итэр отвлекается от дела лишь тогда, когда тот, подойдя к стойке, легонько стучит по поверхности. — Тук-тук, господин бариста, — в спокойном голосе легко можно уловить нежность, направленную одному конкретному человеку, а именно — блондинистому бариста, как раз заметившему вошедшего. — Альбедо! — в голосе Итэра проскальзывает искренняя радость, а в глазах поселяется лучистое счастье, и Дилюк просто не может не порадоваться за коллегу. Он помнит, насколько тот был подавлен в свои первые рабочие недели, и, сравнивая с его сегодняшним состоянием, каждый раз благодарит Альбедо за подобные изменения. Пусть и не вслух, но Дилюк правда признателен ему. Все же он переживает за Итэра — как за младшего коллегу и уже нечужого человека. — Ты здесь какими судьбами? Ты же должен был сидеть с Кли сегодня, — парень на всякий случай осматривает помещение, но так и не замечает малышку, к которой успевает привязаться, как к собственной дочери или, скорее, младшей сестренке. Альбедо, заметив его бегающий взгляд, улыбается глазами. — Кли сегодня на Сахарозе. Я ведь беру ее на весь отпуск к себе, так что она решила провести с дочкой побольше времени перед своим отъездом на конференцию, — Итэр не по наслышке знает, какой у Сахарозы плотный график. Временами парню кажется, что она живет одной лишь работой, однако каждый раз убеждается, что это не совсем так. Как бы сильно Сахароза не любила работу, она всегда находит время на свою дочку, стараясь уделять ей как можно больше времени и внимания. Итэр искренне восхищается и ей, и Альбедо — ему кажется, они просто прекрасно справляются со своими родительскими обязанностями. — Точно, — кивает Итэр, вспоминая — они уже обсуждали этот момент ранее. Он хочет спросить, что бы Альбедо предпочел выпить сегодня, и предупредить, что пока что не сможет уйти на перерыв, поскольку первым на него уходит Дилюк, однако не успевает даже открыть рот — из-за единственного занятого столика внезапно поднимается Чайльд, явно намеревающийся вклиниться в их беседу. — Эй! Альбедо? — Аякс, кажется, вспоминает парня, что-то для себя решает и неожиданно для всех окликает его. Альбедо, услышав обращение, оборачивается и бросает на Тарталью вопросительный взгляд. Голос кажется ему отдаленно знакомым. Впрочем, как и внешность. Но Альбедо, сколько бы ни старался, никак не может вспомнить, где уже мог общаться с этим молодым человеком. — Я — сосед Итэра. Помнишь? Тарталья. Мы еще говорили по телефону. — Ах. Точно, — Альбедо натягивает вежливую улыбку — едва ли посторонние смогли бы заметить хоть какую-то разницу, однако люди, постоянно видящие его: Итэр и Дилюк, — с легкостью могут отличить эту улыбку от искренней. — Это тот раз, когда ты практически обвинил меня в насилии, — в его тоне проскальзывает едва уловимая нотка язвительности, и Итэр, не удержавшись, прыскает от смеха. Стоило бы видеть лицо Аякса сейчас — недоумение сменяется небольшой виной, а затем он, осознав, что парень шутит, моментально скрывает все свои эмоции и закатывает глаза. — Мы же так и не смогли познакомиться лично, — переводит тему Альбедо, уже выглядя более дружелюбно. «Странный он», — Дилюк никогда толком не мог понять Альбедо, так что и сейчас ему остается лишь догадываться о столь резких переменах в его настроении. — Да, — кивает Тарталья. — А тут так удачно собрались почти все друзья Итэра. Теперь все они запомнят тебя не только по имени, но и в лицо, — Чайльд честно пытается не угрожать человеку, которого видит впервые в жизни и с которым лишь однажды поговорил по телефону — получается как-то не очень. Все же он давно привык защищать Итэра — пусть и от его собственного бойфренда. Едва ли он бы позволил тому как-либо обидеть своего друга, о чем, как обычно, смело заявляет прямо в лицо собеседнику. — Звучит угрожающе, — Альбедо впечатленным не выглядит. Он лишь скрещивает руки на груди, всем своим видом демонстрируя спокойное дружелюбие. Это заставляет Тарталью моментально сдуться. На парней, подобных Альбедо, злиться как-то совсем не хочется — уж слишком те умиротворенные. Возможно, будь тот чуть более агрессивным, Чайльд бы этого так не оставил, однако Альбедо уже несколько раз непроизвольно доказывал ему, что является вполне благонадежным партнером для Итэра. Именно поэтому Аякс приказывает себе успокоиться и попытаться переключиться на что-то еще. — Профессора Чжун Ли я уже знаю, — поняв, что тему можно закрывать, Альбедо переводит взгляд на сидящего за столом мужчину и кивает тому в знак приветствия, получая аналогичный жест в ответ. Неудивительно, что те знакомы — работая в одном университете, вы рано или поздно пересечетесь на каких-то общеуниверситетских мероприятиях — необязательно даже на официальных. Насколько Альбедо помнит, с Чжун Ли они познакомились на корпоративе, организованном специально для их факультетов в честь Рождества. — Кэйю тоже время от времени вижу здесь — у нас парни часто вместе работают. А как зовут остальных? — он выглядит искренне заинтересованным в знакомстве с новыми лицами, так что Итэр, взяв на себя роль общего приятеля, по очереди представляет всех в помещении. На самом деле, некоторые из присутствующих кажутся Альбедо смутно знакомыми — вполне возможно, они пересекались в университете или в «Фавониусе»: все они проводят время примерно в одних и тех же местах. Тем не менее, их имена по-прежнему остаются для него загадкой. «Наконец-то я смогу узнать об окружении Итэра чуть больше», — с нежностью думает Альбедо, по очереди подходя к каждому и пожимая руки в знак приветствия. — И как вы все познакомились? — спрашивает он, когда с перекличкой оказывается покончено. Итэр, обрадованный возможностью поделиться со своим парнем информацией о друзьях, моментально продолжает рассказ: — Ну, Тарталья — мой сосед. Чжун Ли был его преподавателем на первом курсе, и теперь они встречаются. Так же Чжун Ли вел историю США на первом курсе у всех присутствующих, кроме Сяо. Сяо — его младший брат. Венти — парень Сяо и лучший друг Кэйи и Тартальи. Дилюк — мой коллега, лучший друг Сяо, а также практически семья для него и Чжун Ли. Кэйа — парень Дилюка и лучший друг Венти и Тартальи. А еще Кэйа, Венти и Тарталья играют в одной музыкальной группе, — Итэр говорит практически на одном дыхании, честно пытаясь объяснять их запутанную систему отношений как можно более понятно — все-таки для простых обывателей их компания может показаться довольно странной. Все они так или иначе связаны между собой, что делает их связи абсолютно уникальными. Даже сам Итэр, по-прежнему постепенно узнающий некоторые подробности отношений внутри группы друзей, продолжает удивляться новой информации. Альбедо, внимательно слушающий рассказ своего бойфренда, прекрасно понимает сложившуюся ситуацию и для себя отмечает, что они с Итэром являются чем-то вроде «побочной ветви» этой сложной системы отношений, поскольку сам Альбедо особо ни с кем тут, кроме Итэра, не связан, а сам Итэр тесно общается разве что с Дилюком и Аяксом. «Общие праздники вышли бы довольно веселыми», — он с легкостью может представить шум и гам, который наверняка бы производили собравшиеся вместе парни. Но одновременно с этим Альбедо понимает, что проводить вечера вместе с их компанией было бы довольно уютно. Все они, судя по его наблюдениям и рассказам Итэра, держатся друг за дружку, стараясь помогать в сложных ситуациях. Не каждая кровная семья может похвастаться подобным. И Альбедо не может не восхититься ими. — Ничего себе, как у вас все интересно, — произносит он вслух, чтобы показать хоть какую-то реакцию на долгое объяснение Итэра. Тот немного смущенно кивает в ответ — судя по всему, Итэр подумал, будто бы Альбедо по-прежнему остаются не ясны некоторые нюансы их взаимоотношений, так что чувствует себя немного сконфуженно. — Если не пытаться подробно разбираться, кто есть кто, то все вполне понятно. Ты привыкнешь, — Итэр ободряюще улыбается, и Альбедо понимает, что тот, кажется, вливался в сей необычный коллектив примерно так же, как предстоит ему самому. Наверно, Итэр прав — со временем реально привыкнуть ко всему. И не то чтобы он против оказаться в рядах их приятной компашки. — Добро пожаловать, — хмыкает Тарталья, уже севший обратно. После представления Итэра он выглядит куда более расслабленным, и Альбедо правда не знает, с чем это связано: возможно, тому просто нужно было время, чтобы привыкнуть к новому человеку поблизости, а может, дело в чем-то ином. Факт остается фактом — прямо сейчас Альбедо встает на путь принятия своей кандидуры в узкий круг друзей Итэра. — Как будто в секту вступил, — хмыкает Альбедо, мысленно нарекая их компашку странноватой семейкой. «А это он меня еще со своей настоящей семьей не повел знакомить», — отмечает, даже не представляя, когда и при каких условиях его, наконец, представят Люмин и их с Итэром родителям. — Ага. На правах сектанта можешь взять себе стул и сесть с нами, — усмехается Аякс, кивая в сторону свободного места между ним и Венти. Там хватило бы места как раз для двух стульев, и Альбедо, немного подумав, решает прихватить сидение и для Итэра. Вдруг ему все же удастся отдохнуть, посидев вместе с остальными. — Какая честь, — парень отвешивает насмешливый поклон в сторону Чайльда, как бы принимая его приглашение, и Венти, наблюдающий за разворачивающимся цирком, тихо хихикает. Они определенно подружатся. Альбедо, сделав заказ у Итэра, присаживается за стол к остальным и замолкает. Не сказать, что он чувствует себя плохо в больших компаниях — просто позиционирует себя скорее в качестве слушателя, нежели рассказчика. Ему интересно узнавать новое о людях, просто вслушиваясь в их диалоги и наблюдая за ними со стороны. Так он ощущает себя частью чего-то большого и важного. Именно таким образом Альбедо и выясняет несколько интересных деталей об окружающих: Сяо все время держит руку Венти под столом, тогда как Чжун Ли просто оглаживает бедро Чайльда ладонью, позволяя тому активно жестикулировать во время разговора; Кэйа же время от времени косится в сторону работающего Дилюка, немного выпадая из беседы — взгляд у него при этом становится настолько нежным, что не остается сомнений по поводу искренности его чувств. Эти моменты кажутся Альбедо по-настоящему волшебными, и он осознает, что в их компании точно будет чувствовать себя комфортно: сложно не ощущать себя таковым, когда вокруг тебя собирается столько по-настоящему любящих и дорожащих друг дружкой людей, одним из которых является твой партнер. Итэр и Дилюк довольно быстро заканчивают с их заказами и, пока в кофейню не заходят новые клиенты: удивительное рядом, — оба решают присесть, дабы провести время с близкими. Они болтают кто о чем, разделившись на мини-группки, но время от времени снова объединяются в одну и начинают говорить на какую-то общую тему, пока та не исчерпывает себя. Обычно после такого они делятся вновь, словно ручейки, вытекающие из большой реки. Парни в очередной раз увлекаются спором на максимально обычную тему: кто как закрыл последнюю сессию, — когда из кабинета выходит Джинн. Первым ее замечает Альбедо, сидящий лицом к двери, ведущей в кабинет управляющей. Она молча оглядывает помещение долгим взглядом и, убедившись, что внутри находятся лишь сотрудники и постояльцы, являющиеся ее близкими друзьями, быстрым шагом направляется ко входу, на этот раз привлекая внимание всех остальных в группе. Разговор моментально стихает, когда Джинн внезапно переворачивает табличку, висящую на двери, и запирает ту на замок, как бы обозначая, что на сегодня кофейня закрыта. — Что случилось? — удивленно спрашивает Дилюк, вопросительно вздымая брови. Джинн очень редко закрывает «Фавониус» раньше положенного: до конца смены оставался всего лишь час, — зачастую они даже работают лишние полчаса, за что, само собой, получают дополнительный доход, и практически никогда не закрываются на эти же полчаса раньше. Вид у Джинн при этом предельно серьезный, и Рагнвиндр понимает — та не шутит: они в самом деле заканчивают на сегодня. Розария, до этого флегматично зависающая в телефоне, отрывается от экрана и поднимает вопросительный взгляд на Джинн. Судя по всему, даже внешне безразличную девушку удивляет подобное поведение управляющей. Еще бы — трудоголизм Пейдж умеет поражать воображение окружающих, заставляя их задумываться о том, отдыхает ли та вообще. Лиза, как ответственная за перерывы своей невесты, смело может ответить «да», так что сотрудники «Фавониуса», как минимум, могут не переживать за сохранность здоровья своего босса. Тем не менее, такое поведение, как сейчас, для Джинн совершенно несвойственно, и Дилюк внутренне напрягается, заранее готовясь услышать что-то неприятное. — Мне нужно поговорить с сотрудниками, — вздыхает она, всем своим видом демонстрируя внутреннюю борьбу. Что же у нее такого случилось, раз она ради простого разговора закрыла кофейню пораньше? — Тут все свои, так что, в целом, не вижу проблемы с тем, чтобы остальные остались послушать. Все же их это тоже косвенно касается, — Джинн заранее отвечает на не высказанный вопрос окружающих: тот немо повисает в воздухе и легко читается в глазах присутствующих. Парни, услышав дозволение Пейдж присутствовать на закрытом собрании персонала, расслабляются и навостряют уши. Судя по всему, намечается что-то интересненькое. — Случилось что-то серьезное? — хмурится Дилюк, скрещивая руки на груди. Джинн редко проводит вот такие «встречи» сотрудников. Чаще всего она просто оповещает людей в общем чате о разного рода изменениях, которые затрагивают зарплату, поставки или нечто в таком духе. Конечно же, она обязательно продублирует туда сегодняшнюю информацию вечером: уж в этом персонал не сомневается, — но, судя по всему, произошло нечто по-настоящему из ряда вон выходящее, раз уж Пейдж решилась на досрочное закрытие кофейни. Быть может, ей нужна поддержка или одобрение со стороны? В ином случае, эта встреча не имеет смысла — присутствует не весь персонал «Фавониуса», так что вряд ли от их мнения на самом деле что-то изменится. Прежде чем начать свое объяснение, Джинн издает особо глубокий вздох, заставляя Дилюка напрячься еще сильнее. Ну, не умер же кто-то, в самом деле? Или умер?.. Однако, когда девушка начинает свое объяснение, все оказывается гораздо проще, и Рагнвиндр даже мысленно выругивается на напускную драматичность подруги. Она же не Кэйа, в конце концов — к чему весь этот цирк? — Лиза хочет, чтобы я закрыла «Фавониус» на месяц, дабы мы нормально подготовились к свадьбе, — Джинн звучит так грустно, будто подобная новость — настоящий конец света, не меньше, и присутствующие мысленно ужасаются трудоголизму Пейдж. «Такая преданность работе восхищает и ужасает одновременно», — между делом думает Кэйа, внимательно слушающий подругу. С другой стороны, чувства Джинн можно понять: от «Фавониуса» зависит ее личный доход, а так же зарплата множества других людей. Возможно, будь партнером Джинн кто-то другой, она бы не поддалась уговорам и ни за что бы не согласилась на месячный перерыв в работе собственного детища, но ее пара — Лиза, которая во многих вопросах настолько упертая, что с ней не сможет потягаться, пожалуй, даже сам Дилюк. Судя по всему, Лизе надоело готовиться к свадьбе самостоятельно, а может, она просто придумала предлог, чтобы, наконец, заставить Джинн отвлечься от постоянной работы: иначе объяснить такое внезапное заявление Дилюк никак не может. Конечно, едва ли подготовку к свадьбе можно назвать отдыхом, но это всяко лучше, чем двадцать четыре на семь заниматься бизнесом, не обращая внимания на свою невесту и ее потуги подготовиться к важнейшему событию в их жизнях. — Это ужасно, я понимаю. По факту, это будет неоплачиваемый отпуск для всех сотрудников и… — Джинн хочет продолжить говорить, когда в ее пронизанный виной и страданием монолог внезапно вмешивается Кэйа. — Ты шутишь, Джинн? Это отличная новость! — он искренне улыбается, будто бы сам является сотрудником кофейни или собирается жениться. — Наконец-то этот парень отдохнет, — Альберих тыкает локтем в Дилюка, заставляя того нахмуриться и недовольно поджать губы. Беспечность Кэйи заставляет его тихо вздохнуть. С другой стороны, он не экономику в университете изучает и в общепите не работает, так что его радость вполне можно понять. — Все не так просто, Кай, — Дилюк качает головой: как бы там не было, а базовым знаниям ведения бизнеса он научен. Не зря Крепус владеет частной клиникой. Хоть где-то ему пригодились бесконечные часы изучения теории из учебников и попытки вникнуть в семейный бизнес, дабы порадовать папеньку. — Во-первых, всем сотрудникам придется искать временную подработку, поскольку прожить без денег целый месяц будет весьма затруднительно, — он загибает один из пальцев, наглядно демонстрируя «пункты» своего доказательства. — Во-вторых, сама кофейня может немного пострадать от месячного перерыва. Бизнес — это тебе не в игрушечки играться, — Кэйа на слова Дилюка закатывает глаза, а затем переводит взгляд на Джинн, внимательно слушающую их диалог. Да, тот звучит довольно убедительно, однако Альберих едва ли может поверить, что они оказались в настолько безвыходной ситуации. — Только не говори мне, что не придумала какой-то план на этот месяц. Я же знаю тебя, Джинн. У тебя всегда есть план, — Кэйа голосом выделяет «всегда», подчеркивая уверенность в собственных словах. И, в общем-то, он прав. Пейдж всегда умудряется находить выход из любой, даже самой безвыходной ситуации. Она смогла вывести «Фавониус» из долгов и обеспечить им всем неплохой ежемесячный доход. Так что в ее умении планировать Кэйа ничуть не сомневается, доверяя ему, наверно, даже больше, чем самому себе. — Да, — Джинн ожидаемо кивает. — Я думала выплатить сотрудникам премии. Они, конечно, не сравнятся с месячным доходом, но могут послужить некой финансовой подушкой. К тому же, я хотела раздать продукты, которые могут испортиться, пока «Фавониус» не будет работать. Это может частично компенсировать убытки ребят, — она говорит таким тоном, что Дилюк понимает — Пейдж в самом деле все проработала, прежде чем оповещать их. Возможно, у нее на это ушел ни один день. Однако он по-прежнему не понимает главного: — Зачем закрывать кофейню на целый месяц, если это повлечет за собой так много последствий? Если тебе нужно заниматься свадьбой, ты можешь спокойно оставить нас. Мы в состоянии обслужить клиентов и посчитать прибыль, — Дилюк смотрит на нее недоуменно, не зная, как связано одно с другим. На самом деле, он прав. Едва ли Джинн постоянно находится с ними в зале — она выходит помочь лишь тогда, когда происходит какое-то ЧП или когда наплыв посетителей становится чересчур большим. Чаще всего они ведут зал самостоятельно. Так в чем же проблема оставить их на самих себя и заняться своими делами? Они же не дети малые, в конце концов. — Если дело в отчетах, то ты можешь научить меня заполнять их. Или не доверяешь? — не то чтобы Дилюк обидится, если Пейдж не сможет вверить ему столь важное дело, однако ему искренне хочется знать, зачем они выбирают столь трудный путь, когда можно отыскать что-то гораздо проще. — Нет, Дилюк. Не в этом дело, — Джинн уставше вздыхает и трет переносицу двумя пальцами. Она выглядит по-настоящему вымотанной, и Дилюк мысленно сочувствует девушке. — Я привела Лизе точно такие же аргументы, но… — она запинается, будто пытаясь подобрать нужные слова. — Но? — подталкивает ее Рагнвиндр. Ему не терпится узнать, что же такого сказала Минчи, раз даже несгибаемая воля Джинн покачнулась под ее напором. — Она сказала, что это может стать чем-то вроде проверки на прочность для «Фавониуса», — все-таки произносит Джинн, выглядя при этом очень серьезно. Дилюку же ответ Пейдж ни о чем не говорит — недоумение вперемешку с расстерянностью становятся лишь больше. — В плане? — Если кофейня сможет пережить месяц без дохода и потом продолжить функционировать, это значит, что мы готовы перейти на новый этап, — кажется, Джинн вдохновилась этой идеей с «проверкой на прочность», и теперь пытается донести собственную идею до остальных. Не зря Лиза работает преподавателем — убеждать она явно умеет. «Ее бы таланты да в нужное русло», — мысленно усмехается Дилюк. — После этого перерыва мы сможем понять, как скоро осилим открытие второго филиала. — Так вы все же планируете открытие второго помещения? — Кэйа удивляется тому, насколько пророческим оказывается их сегодняшний диалог с Дилюком. — Да. Но это пока что просто планы, — вздохнув, Джинн прикладывает пальцы ко лбу. Судя по всему, от всего происходящего к ней вернулись мигрени: Дилюк помнит, как она жаловалась на них весной. «Нужно будет предложить таблетку чуть позже». — Но, думаю, что-то в этой идее есть. Так что я согласилась провести эксперимент. Дилюку кажется, что Лиза нагло обманула Джинн, дабы та могла полностью сконцентрироваться на ней и свадьбе, однако решает придержать мнение при себе. — Если ты переживаешь о том, как быть с остальными сотрудниками, то не стоит, — в разговор внезапно вмешивается Розария, до этого сохранявшая молчание. — Большая часть сотрудников точно разъедется по домам. Мы как раз думали о том, как у тебя отпроситься. Все-таки большинство здесь еще студенты, которые приехали в Нью-Йорк из разных штатов. Такой отпуск нам только на руку, — обычно молчаливая официантка говорит коротко и по факту, и Кэйа, до этого слышавший от нее едва ли пару фраз, с интересом слушает, уже очевидно ликуя: все складывается как нельзя лучше. Дилюк, заметив, как его парень вскидывает руку в победном жесте и с ухмылкой смотрит в его сторону, не может не испустить очередной вздох. — Вот видишь, Люк! Все идет просто замечательно, — вот теперь-то Рагнвиндр не сможет открутиться от отдыха! Ну, или по крайней мере займется чем-то, кроме бесконечной работы бариста. — И что ты предлагаешь мне делать целый месяц без работы? — Дилюк вопросительно приподнимает брови, окидывая Кэйю скептичным взглядом. Не то чтобы ему совершенно нечем заняться — он может порисовать, взять несколько заказов, погулять или, в конце концов, провести время с Кэйей. Однако из упорства не сдает позиций, оставаясь при своем. А Кэйа, кажется, всерьез задумывается над его вопросом. Все замолкают в ожидании ответа Альбериха. Окружающим определенно нравится наблюдать за несерьезным спором Дилюка с Кэйей — аргументы обеих сторон вполне убедительны, и, раз уж парень на полном серьезе решил задуматься над занятием Дилюка на целый месяц, значит, ответ должен быть многообещающим — это вполне в духе Альбериха. Аякс ставит на то, что он ляпнет какую-то смущающую фигню, за которую Дилюк настучит ему по голове. Однако на удивление оказывается не прав. — Поехали со мной к озеру Мичиган, — это звучит настолько неожиданно, что глаза округляются у всех, кроме, пожалуй, Розарии, которая, наверно, от природы безразлична ко всему вокруг. И причем тут озеро? Как Кэйа в своей голове вообще пришел к подобному умозаключению, прежде чем выдать его на всеуслышание? Загадка, которую им предстоит разгадать. — Зачем? — Дилюк осторожно озвучивает общий вопрос, не зная, какого ответа стоит ожидать. Все-таки его парень умеет удивлять и порой оказывается чересчур непредсказуемым даже в самых обыкновенных вещах. — У меня там есть дом и… — Кэйа хочет продолжить объяснение, однако Рагнвиндр, услышав первые слова, удивляется настолько, что не удерживается от того, чтобы переспросить, перебив при этом Альбериха, чего он себе обычно не позволяет. — У тебя там что? — под конец вопроса его голос становится немного выше, выдавая истинную степень удивления. Дилюка можно понять: недвижимость в США — не самая дешевая штука, а у Кэйи какого-то хрена есть не только квартира в центре Нью-Йорка, но и дом на берегу чертового озера Мичиган. И это учитывая, что он — выходец из детского дома и студент без стабильного заработка. Какие еще тайны хранит этот человек-загадка? — Дом. Остался от родителей, — Кэйа отвечает спокойно, а на его лице не проскальзывает и намека на боль или сожаление, однако в помещении моментально повисает неловкое молчание. Пожалуй, практически все здесь знают, что Кэйа — сирота. Наверно, только Альбедо не в курсе всех подробностей и полных историй присутствующих людей, но и это вполне легко можно исправить более близким знакомством. Альберих редко поднимает тему родителей и семьи в целом, и именно поэтому никто толком не знает, как следует реагировать на неожиданные слова о доме, оставленном ему почившими матерью и отцом. Кэйа же, поняв, что из-за него все чувствуют себя довольно неудобно, вымученно вздыхает. И так каждый раз. Вот поэтому он, собственно, и предпочитает избегать обсуждение родителей. — Не делайте такие скорбные лица, — Кэйа правда не хочет, чтобы друзья начали загоняться по поводу его статуса сироты. Даже он этого не делает — куда уж им. Именно поэтому Альберих решает немного скорректировать тему разговора, пока атмосфера в зале не стала уж слишком неловкой. — Да, я давно там не был, но дом находится в нормальном состоянии. За ним следят люди, снимающие его, и риэлтор. По факту, это и есть мой основной доход, — он говорит спокойно, однако в какой-то момент едва сдерживается от смешка: лица у присутствующих передают разные степени шока, от чего настроение Альбериха вновь поднимается, отгоняя прочь любую неуверенность и сконфуженность. — Что ж, это многое объясняет, — произносит Дилюк, вспоминая все дорогие подарки, которые дарил ему Кэйа и то, как он оплачивал их регулярные свидания. Рагнвиндр догадывался, что он явно имеет так много денег не только благодаря стипендии и подработке. У Дилюка были кое-какие догадки, касаемые тайных источников Кэйи, однако он никогда не задумывался о подобном варианте. Сейчас же все будто бы складывается в единый пазл, заставляя в очередной раз поразиться удивительной биографии Кэйи. — Ага, — Альберих улыбается шире: его парень всегда отличался острым умом и наблюдательностью, но даже эти качества не могли бы соперничать с умением Кэйи скрывать подробности своего прошлого. Он слишком привык делать это, пока жил в детском доме. — И почему я об этом не знал?! — Венти, внимательно следящий за ходом разговора, всплескивает руками и обиженно надувает губы. Само собой, он делает это не всерьез, больше притворяясь, и Кэйа прекрасно знает об этом, но все равно позволяет лучшему другу немного подраматизировать. — Мы могли бы ездить туда на летних каникулах! — Я… — Кэйа неожиданно сдувается и отводит взгляд в сторону — всего на мгновение, однако Венти успевает заметить, что, кажется, случайно задел того за живое, поэтому немного сбавляет обороты, позволяя Кэйе закончить фразу. — Я не был готов туда возвращаться, — эта новость никого не удивляет. Еще бы Альберих захотел туда поехать — наверняка стены упомянаемого дома хранят в себе не самые приятные воспоминания. Не каждый человек готов столкнуться со своим мрачным прошлым лицом к лицу. Вряд ли Кэйа в подростковом возрасте относился к числу тех, кто пылал желанием навестить дом своих умерших родителей. — А сейчас? Ты уверен, что готов? — Дилюк несильно хмурится, всем своим видом выражая волнение, и Кэйа не может не умилиться столь искреннему беспокойству. Чувствовать себя любимым оказывается приятно. — Да, — он старается вложить в свой голос и взгляд как можно больше уверенности, чтобы у друзей не возникло даже малейшего сомнения в его состоянии. Кажется, это срабатывает, потому что напряжение в воздухе понемногу уходит, позволяя всем расслабиться. — Ты обязан взять меня туда в качестве извинений! Просто кошмар! Лучший друг, называется! — Венти вновь напускает на себя веселый вид и дразнит Кэйю с крайне оскорбленным видом. Альберих ему благодарен — наверно, лишь Венти сейчас способен развеять тоску и осторожность их компании окончательно. В ином случае, они рисковали бы остаться в бесконечном кольце из неловкости и смущения навечно. — На самом деле, — немного задумавшись, Кэйа оглядывает всех быстрым взглядом и, кивнув самому себе, говорит совершенно неожиданное: — вы все можете поехать. Дом достаточно большой и вместит всех. К тому же, в этом месяце риелтор пока что не смогла найти новых клиентов, — предложение звучит заманчиво и щедро — не каждый день у человека внезапно обнаруживается целый дом на берегу озера, в который этот же самый человек приглашает всех своих друзей. «Насколько же он огромный, раз вместит всех?» — растерянно думает Дилюк, а вслух спрашивает: — Ты уверен? — А почему бы и нет? — Кэйа беспечно пожимает плечами, будто бы приглашать целую кучу народа на другой конец страны в свой дом — это норма. Дилюк никогда не перестанет удивляться ему. И это неоспоримый факт. — Я не уверен, — Альбедо, сохраняющий молчание все это время, внезапно вклинивается в их диалог, привлекая к себе всеобщее внимание. Ничуть не смутившись взглядов, теперь направленных только на него, парень продолжает говорить. — Мне будет не с кем оставить Кли. Я уже обещал провести с ней отпуск и вместе отпраздновать ее день рождения, — довод и правда серьезный — Кэйа как никто осознает важность семейных уз и совместного времяпровождения, поэтому совершенно не колеблется, отвечая: — Так бери ее с собой. Это будет отличной возможностью для малышки. Повидать мир с отцом — что может быть лучше? — Альберих улыбается уголком губ, и не то чтобы теперь у Альбедо есть причины для отказа — он кивает, получая кивок от Кэйи в ответ. — Раз уж все согласны на это путешествие, давайте обсудим, как мы будем добираться аж до Мичигана, — Тарталья вносит весомое предложение для обсуждения, заставляя остальных задуматься над его словами. Долго молчание не затягивается — первым решение придумывает Дилюк, сразу же озвучивая его. — Насколько я помню, у Чжун Ли и Сяо появилась машина, — он переводит взгляд на лучшего друга, который до этого не сказал в их беседе и слова. Тот, заметив внимание Дилюка, медленно кивает головой, подтверждая его слова. — Это правда, — Чжун Ли, сидящий рядом, также соглашается с высказыванием Рагнвиндра, решая не упоминать, что Сяо с Венти уже опробовали их автомобиль в деле. В нескольких смыслах сразу. — Одной машины будет мало, — резонно замечает Чайльд, склоняя голову к плечу. Он мог бы, конечно, предложить воспользоваться его мотоциклом, однако едва ли тот упростит им задачу. — Не так давно я приобрел автомобиль, чтобы было легче возить Кли на подготовительные курсы и самому добираться на работу, — Альбедо вновь вливается в их разговор, теперь предлагая реальную помощь в реализации неожиданной задумки. Кэйа, приняв полученную информацию к сведению, вновь кивает Альбедо. Итэр же, сидящий рядом с ним, кажется шепчет тому на ухо слова благодарности, заставляя того расплыться в нежной улыбке. — Ну, вот. С транспортом разобрались. Осталось только обсудить кое-какие детали, и можно ехать, — бодро произносит Кэйа, получая в ответ согласные улыбки. Никто из них, встав по утру, не мог и представить, что поедет куда-то этим жарким июлем вместе с друзьями. Все они — студенты и работающие люди — давно мечтают как следуют отдохнуть где-то подальше от города. Все-таки постоянная серость, шум и жар, исходящий не только от солнца, но и от нагревающегося асфальта и кучи бетонных зданий, заставляют организм уставать, а желание сменить обстановку — расти. Это и правда будет отличным шансом отдохнуть, попутно сблизившись еще сильнее. — Я рада, что все обернулось подобным образом. Стоило рассказать вам об этом с самого начала и не мучиться, — улыбается Джинн, приятно удивленная таким скорым решением проблемы, принятым и практически полностью распланированным совместными усилиями. Ей стоит восхититься умением Кэйи организовывать всех вокруг на какие-то совершенно неожиданные мероприятия. — Внеплановый отпуск всем пойдет на пользу. Думаю, остальные сотрудники согласятся. К тому же не у всех эта работа основная, — своими словами Дилюк хочет окончательно успокоить Джинн, дабы та даже не пыталась начать загоняться по этому поводу. Кажется, у него даже получается. — Твоя правда. Надеюсь, это не сильно ударит по их кошельку, — она вздыхает, отводя взгляд. Кэйа в ответ закатывает глаза и уже хочет вмешаться, но Рагнвиндр, привыкший к характеру Джинн больше остальных, уже берет все в свои руки. — Поменьше думай о других и работе и задумайся лучше о Лизе и вашей свадьбе. Я все еще жду приглашение! — кажется, тема подготовки к свадьбе помогает Джинн прийти в себя, и она робко кивает. Остальные, решив помочь Дилюку убедить Пейдж в его правоте, смело присоединяются к нему. — Верно! — громко заявляет Кэйа. — Мы все ждем! — подтверждает Венти, лучезарно улыбаясь. — Вы его получите, ребята, — окончательно расслабляется Джинн. — Спасибо вам всем большое. Они сидят в «Фавониусе» еще несколько часов, составляя список всего, что нужно будет купить в поездку и обсуждая возможный маршрут. Они расходятся лишь тогда, когда время начинает клониться к двенадцати. Создав общий чат напоследок, ребята, окрыленные мыслями о предстоящей поездке, разбредаются по домам. Их ждет по-настоящему захватывающее приключение.

***

Беседа «Пожалуйста придумайте адекватное название этому чату»

21:32 @chillingguy итак ребята вы готовы? все купили? 21:33 @russianhacker Так точно капитан! Вода, перекус — все собрано. Сегодня написал заявление на неоплачиваемый отпуск. Меня отпустили. Так просто вы от меня не отвяжетесь)) 22:33 @Zhongli Я тоже решил проблему с отпуском в июле 22:33 @chillingguy отлично. а теперь давайте вернемся к одному важному вопросу. как именно мы поедем? 22:34 @dddiluc Предлагаю ехать в два руля и смениться где-то на середине поездки, чтобы было не так сложно. У кого из присутствующих есть права? 22:34 @sad_boy У всех, кроме Кли. 22:34 @dddiluc Очень остроумно. 22:34 @sad_boy Я старался. 22:35 @chillingguy Дилюк скорее всего имел в виду, у кого из вас есть реальный опыт вождения. кроме Альбедо и Чжун Ли 22:35 @sad_boy У меня. 22:35 @chillingguy у меня тоже есть 22:35 @fanoffun Дилюк? (*¯︶¯*) 22:36 @dddiluc Я водил машину, когда жил с Крепусом, но на этом все. 22:37 @chillingguy тогда предлагаю разделиться так, чтобы в каждой машине было по два водителя. я могу поехать с Альбедо 22:37 @snow_prince Считая тебя, меня и Кли, у нас остается еще одно свободное сидение. @traveleeeer? 22:37 @traveleeeer С радостью его займу 22:38 @chillingguy отлично. тогда все остальные поедут в машине Чжун Ли 22:39 @sad_boy Я предчувствую хаос. 22:39 @dddiluc Ничего, потерпишь. 22:40 @chillingguy если с этим решили, значит, надо решить, где мы встречаемся утром 22:41 @fanoffun Давайте встретимся у фавониуса, там рассядемся по машинам и поедем друг за дружкой. Как я понимаю, машина, в которой поедет Кэйа будет ведущей. Ведь это он знает, куда надо ехать (´ ▿ `) 22:42 @chillingguy ага, но я дам вам адрес, не переживайте 22:42 @fanoffun Не забудь, главное (눈_눈) 22:42 @chillingguy я прямо сейчас скину, чтобы твоя душенька была спокойна 22:45 @chillingguy отправляет геолокацию 7655 W Royal Rd, Stanwood, MI 49346, USA 22:45 @chillingguy так. вроде все. есть вопросы? 22:46 @russianhacker Никак нет, кэп) 22:46 @chillingguy тогда проверьте вещи еще раз и ложитесь спать. завтра будет долгий день 22:47 @fanoffun Мы не в детстком саду, Кэйа. Успокойся (￣︿￣) 22:47 @chillingguy да да 22:49 @chillingguy споки ноки всем Погасив экран телефона, Кэйа откладывает смартфон на тумбочку рядом. Они с Дилюком остаются ночевать у Альбериха, чтобы по утру Рагнвиндру не пришлось тащиться на метро до центра, откуда, собственно, и начинается их совместная поездка. Да и, будем честны, этим двоим просто нравится проводить время вместе. А раз так — то почему бы не насладиться приятной компанией друг друга еще и ночью? Повернувшись лицом к Дилюку, Кэйа придвигается чуть ближе и, недолго думая, ныряет в раскрытые объятия. С Дилюком ему хорошо, спокойно. Будь его воля, он бы никогда не вылезал из его объятий, валяясь в них целыми днями напролет. Однако реальный мир, к сожалению или счастью, вряд ли оставит их в покое так просто. Поэтому Альберих старается наслаждаться тем, что имеет здесь и сейчас. Прикрыв глаза, Кэйа тихо вздыхает и утыкается носом в светлую шею. По парню видно — его определенно что-то беспокоит, и Дилюк, почувствовав переживания любимого, успокаивающе проводит ладонью по спине. — Волнуешься? — заботливо спрашивает он, оставляя на смуглой коже мягкий поцелуй. Кэйа в его объятиях шумно выдыхает через нос: порой он забывает, какой у него внимательный и эмпатичный бойфренд. Едва ли удастся скрыть от него хоть какие-то свои чувства. Да и не то чтобы он стремится к чему-то подобному. С Дилюком хочется делиться — мыслями, эмоциями. Возможно, без опоры в его виде Кэйа бы не смог так сильно продвинуться в принятии прошлого и проработке своей главной травмы. — Есть немного, — признается Альберих, с легкостью обнажая душу любимому. Это стало чем-то привычным, прекрасным. Приятно иметь человека, с которым ты можешь разделить свои печали и тревоги. Кэйа ценит то, что для него делает Дилюк, и сам в ответ отдает столько же — если не больше. — Потому что давно не был в доме родителей? — осторожно уточняет Дилюк, пропуская синие волосы сквозь пальцы. Кэйа от незамысловатой ласки млеет и чуть ли не мурлычет, словно кот, но на вопрос отвечает. — На самом деле, я там ни разу не был, — внезапные слова Альбериха заставляют Рагнвиндра удивленно замереть. Скорее всего, он приподнимает брови, как делает это обычно, когда что-то изумляет его. Ответ и правда оказывается довольно неожиданным. Дилюк думал, что Кэйа, так уверенно пригласивший его и всех их друзей в родной дом своих родителей, уж точно бывает там хотя бы раз в году. Однако это оказывается не так. — Что? Почему? — спрашивает Дилюк, больше не шевелясь: ему не хочется пропустить ни слова, дабы лучше понять Кэйю, узнать его с новой стороны. В комнате становится так тихо, что Дилюк начинает слышать, как стучит не только его собственное, но и сердце Кэйи; как тот громко дышит, видимо собираясь с мыслями; как молчание затягивается, заставляя напрягаться сильнее. Но, несмотря на это, терпеливо продолжает ждать ответ. Кэйю нельзя торопить — Дилюк знает об этом и не собирается как-то давить на него в этом плане. — Они умерли прежде, чем я смог там побывать. Более того, они умерли как раз по пути туда, — Кэйа произносит это ровным голосом, ничем не выдавая свою боль, и Дилюк не может понять, какие именно эмоции Альберих испытывает касаемо данной ситуации. Он много раз видел и слышал, как Кэйа улыбается и отмахивается, когда речь заходит о прошлом. Окружающие ему, как правило, верят — Кэйа довольно убедительно умеет заговаривать зубы, — но Дилюку почему-то кажется, что тема семьи для него гораздо важнее, чем он хочет показать. В этом парень смог убедиться во время ситуации с Крепусом, когда Кэйа до последнего пытался помирить отца и сына, совершенно не желающих идти на контакт. Кажется, тогда ему было очень грустно наблюдать за тем, насколько плохи отношения Дилюка с родным человеком. Именно после всего этого Рагнвиндр впервые задумался: а правда ли Кэйе так все равно, как он любит постоянно говорить? — Я даже после того, как получил наследство, не смог туда зайти. Все решил дистанционно, — Дилюк не знает, какие слова стоит говорить человеку, потерявшему близких много лет назад, и решает немного сместить фокус диалога. — Удивительно, что ты не рассказал об этом Венти, — он в самом деле удивился этому факту. Все же Ви — лучший друг Кэйи, и, насколько Рагнвиндр знает, эти двое вместе пережили столько разного дерьма, что у них, кажется, не может быть тайн вовсе. На самом деле, Дилюку казалось, будто тот в первую очередь делится всем происходящим в своей жизни именно с Венти. По всей видимости, он немного ошибался на их счет. Даже у таких близких людей есть секреты друг от друга. — Не хотел беспокоить его подобными глупостями, — честно отвечает Кэйа и прежде, чем Дилюк разразится праведным гневом на тему «ты никого бы не побеспокоил» и «никакие это не глупости», продолжает говорить: — Но я намекал. Думаю, он догадывался о чем-то подобном, — Дилюку правда нечего противопоставить словам Кэйи, и он замолкает, пытаясь мысленно разложить все по полочкам. Они некоторое время лежат в тишине — каждый задумывается о своем, не зная, как можно продолжить столь животрепещущую беседу. Когда молчание затягивается, Дилюк ненароком думает, что Кэйа уснул, однако по его дыханию и небольшому ерзанью может определить — это не так. — Расскажи о своих родителях, — вновь прерывает тишину Рагнвиндр. Ему почему-то кажется, будто Кэйе сейчас важно с кем-то поговорить, поделиться мыслями, касаемыми его мамы и папы. Быть может, так ему станет морально легче нести этот груз. Или, по крайней мере, он разделит его с Дилюком. — Я их толком не помню, но они явно были богатыми людьми, — хмыкает Кэйа, автоматически пытаясь увести все в шутку. Однако, поняв, что таким образом закрывается от Дилюка, одергивает себя, решая больше не отшучиваться. — На самом деле, мы жили в том же районе, где находится особняк твоего отца, — как бы между делом упоминает он, вспоминая странное чувство дежавю, охватившее его, когда они посещали семейный особняк Рагнвиндров. Возможно, их собственный дом был чем-то похож на него. Иначе как объяснить ностальгию, преследующую его в стенах семейного гнезда Дилюка? — Серьезно? То есть теоретически мы могли бы пересечься еще в детстве? — судя по голосу, Дилюк оказывается поражен этой информацией. И немудренно — не каждый день узнаешь, что твой любимый человек в прошлом жил так близко к тебе. Будто бы сама судьба пыталась свести их с малых лет. То, что в итоге ей это все же удалось, не может не радовать Рагнвиндра, заставляя его сердце в груди ликовать. — Только если совсем в детстве, — усмехается Кэйа, мысленно представляя, как бы выглядило их общение сейчас, если бы они сблизились гораздо раньше. Возможно, будь они друзьями все это время — жизнь сложилась бы совершенно иначе. — Мы решили переехать, когда мне было около пяти. Купили жилье в другом штате, собрали все вещи и поехали. Но так и не доехали до нового дома, — голос Альбериха становится немного тише, намекая на настоящее положение дел в его душе, и Дилюк невольно чувствует, как от сочувствия что-то внутри горько сжимается. — Мы попали в аварию. Мне в глаз тогда попал осколок, так что я практически ослеп на него, — Рагнвиндр продолжает поглаживать Кэйю по спине, чувствуя, как тот начинает дрожать. Дилюк пытается донести до любимого — он здесь и никуда не уйдет. Теперь у него все будет хорошо. — Раньше я не носил повязку, но однажды в детском доме какой-то ребенок начал смеяться над тем, что один из моих глаз отличается от другого. Он тогда немного начал косить, да и стал капельку бледнее, — Рагнвиндр догадывается, к чему все идет, и напрягается, ощущая, что начинает злиться на того глупого ребенка, который причинил боль его любимому человеку. Пусть это и было в далеком прошлом, Дилюк просто не может спокойно мириться с теми ужасами, что произошли в прошлом Кэйи. — Однажды его шутки вышли за грань, и мы подрались. Только вот у того пацана был канцелярский ножик, а я был без всего. Так он и оставил мне этот шрам. Жалкое зрелище, — грустно вздыхает Кэйа. — Он уродский. — Это не так, — Дилюк, больше не в силах сдерживать собственное возмущение, приподнимается на локте, нависая над лежащим Кэйей. Алый взгляд пересекается с синим. Дилюк хмурится. — Он прекрасен. Ты прекрасен, — немного наклонившись к замершему Альбериху, Рагнвиндр оставляет на его веке нежный поцелуй, вкладывая в прикосновение губ все нежные чувства, живущие в его сердце, разом. Кэйа, прикрывший глаза, улыбается уголком губ. Он чувствует, как к горлу подкатывают слезы. Почему-то любовь Дилюка всегда заставляет его плакать. Наверно, потому что иногда ему кажется, будто бы он ее не заслуживает, хотя и знает — это совершенно не так. — Верь мне, — сокровенно шепчет Дилюк прямо в губы Кэйи, стараясь донести до него искренность собственных слов всем, чем только может — словами, действиями, любым проявлением своих чувств. — Я верю, — полушепотом отвечает Альберих, чувствуя, как пара слезинок все-таки скатывается по его щекам, оставляя влажный след. — Спасибо, Люк, — голос Кэйи дрожит, с потрохами выдавая его внутреннее состояние, и Дилюк, недолго думая, аккуратно вытирает еще теплые слезы, от чего парень всхлипывает чуть громче. — Не за что, Кай. Я люблю тебя, — они говорят эти слова друг другу постоянно, но Кэйе, слушающему их, каждый раз становится безумно спокойно и приятно, будто бы признание звучит впервые. Наверное, это и есть настоящая любовь. — И я тебя, — он улыбается — на этот раз счастливо. Буря в груди немного успокаивается, и Альберих, наконец, может мыслить рационально. — Нам стоит ложиться спать, иначе завтра не проснемся, — Кэйа решает не развивать тему семьи дальше, поскольку знает — они в самом деле могут заболтаться до самого утра, обсуждая, успокаивая и делясь друг с другом сокровенным. А ему ведь еще предстоит вести чужую машину. — Добрых снов, — немного приподнявшись, Альберих ворует у Дилюка поцелуй и весело подмигивает, вызывая у того приступ нежного веселья. — Спокойной ночи, — он отвечает Кэйе тем же самым и, чмокнув напоследок, ложится обратно. Они вновь крепко обнимают друг друга, переплетаясь ногами. На одну тайну между ними вновь становится меньше.