Обман Маршалла

Вижу теперь суть, Разум не померк. Как же повернуть Мир снизу наверх? Рок-опера «Орфей» — Не мой путь Только жизнь здесь ничего не стоит, Жизнь других, но не твоя Ария — Штиль

«…задержан сотрудниками полиции при попытке оставить закладку в лесопарковой зоне. В пресслужбе МВД ситуацию комментировать отказались, однако наши источники сообщают, что задержанным оказался воспитанник детского дома, последние месяцы находящегося во всех новостных заголовках». Олег глянул на экран и щелкнул по клавиатуре, останавливая воспроизведение — ролик пошел по третьему, а то и четвертому кругу, и сгорбившийся перед ноутом Серый уже не обращал на него внимания. Он вообще не подавал признаков жизни, уткнувшись лбом в край стола и сцепив руки в замок на затылке. — Занимаешься самоистязанием? — Нет, — он резко выпрямился и, поморщившись, потер шею. — Ты не думаешь, что все это связано? Сначала здание, потом подросток с наркотиками. — Ты сам знаешь, какие дети находятся в детдомах. Я удивлюсь, если это единичный случай, тем более после громкого переезда на задворки города. Моральный дух наверняка подорван у всех, от воспитателей до последней малышни. — Инфоповод не такой громкий, чтобы раздувать его по новостям и блогам. Сколько закладочников полиция ловит каждый день? Десяток по городу наберется, о чем говорить? Только похвалиться статистикой в конце года. Я, может, и параноик с манией преследования, — Серый откинулся на спинку стула и крутанулся на нем, поворачиваясь к Олегу. — Но таких совпадений не бывает. — Хочешь отправить Чумного доктора штурмовать полицию? Брось. Это уже крайности. — Даже не думал, — он потер лоб и неожиданно спросил. — Как дела у нашего адвоката? Не слышал о ней с тех пор, как ты передал ей мое последнее маленькое поручение, так что тебе, наверное, лучше знать. Олег хмыкнул: в то, что Серый выпустил из-под своего контроля заинтересовавший его случай, верилось слабо — но развернул к себе ноутбук и прокрутил открытые вкладки. В основном там были новостные сайты с заметками, так или иначе касающимися детдома, но попадались и другие громкие события. Крупный пожар на складах на окраинах, ДТП в центре Невского, парализовавшее движение, арест начальника отделения службы судебных приставов… Он кликнул на последнюю ссылку, перекинувшую на новую страницу. Заметка была совсем короткой и лаконичной, автор не тратил место на лишние стенания: приставы выбивали деньги из должников с привлечением черных коллекторов, причем суммы зачастую оказывались больше изначального долга. Люди обращались в полицию, но в ответ получали только угрозы и забирали заявления, а месяц назад дело все-таки возбудили, оно даже успело уйти в суд, заседание состоится сегодня. О том, что для этого пришлось накопать доказательства на приставов, а заодно и компромат на одного из следователей, сайт умалчивал. Героем автор назвал того самого следака, но сколько усилий потребовалось приложить, чтобы убедить его обратить внимание на проблему, знала только Соня, согласившаяся помочь замученным коллекторами горожанам и не спешившая делиться информацией. Если она и использовала найденный Серым компромат, то предпочитала об этом молчать. — Не теряет зря времени, — одобрительно сказал Серый, пробежавшись взглядом по заметке. — У меня есть идея, что еще мы можем предложить Софии, чтобы она не скучала. На парковке у суда было тесно: к шести вечера заседания закончились, и из здания хлынул людской поток участников и сотрудников, постепенно расползавшийся по рядам припаркованных машин. Протиснуться между двумя соседними получалось с трудом, и открытая в одной из них дверь становилась непреодолимым препятствием. Соня оторвалась от телефона и посмотрела на перегородившую дорогу дверь с отчетливым желанием ее пнуть, но сдержалась, недовольно фыркнув; впрочем, ее недовольства хватило только до момента, как она разглядела водителя. — Олег? Мы разве договаривались… — с сомнением спросила она, убирая телефон в сумку. — Прости, я обо всем забыла с этими приставами. — Не договаривались, — Олег обошел машину и приглашающе распахнул перед ней пассажирскую дверь. — Не занята? Стоило, наверное, позвонить или хотя бы скинуть сообщение, но она еще несколько дней назад предупредила, что весь день проведет в суде и отвечать будет редко и по большой необходимости. Проще оказалось доехать самому и подождать полчаса, чем потом ловить по всему городу и терять время. — Вряд ли ты меня так приглашаешь на свидание, — кисло улыбнулась Соня, падая на кресло и откидываясь на спинку. — Ну? Олег протянул ей папку с заботливо собранными Серым распечатками найденных в сети статей с инфосайтов, фамилией следователя и адресом детского дома и молча сел за руль. Суть дела объяснил, только когда отъехали на пару кварталов и остановились во дворе какого-то дома — больше мест вокруг не было. Соня выслушала скупой пересказ и посмотрела на него, как на похитителя, взявшего ее в заложники и заставляющего работать круглые сутки. — Оплата по обычному тарифу, не переживай. — Не в этом дело, — она вздохнула и приложила папку ко лбу, прячась от окружающего мира. — Это серьезная статья, парень задержан на месте с поличным, следователь не отпустит такое дело, а угрожать каждому я не могу. Меня за это попрут из адвокатуры, и так рисковать я не буду даже ради тебя. — То есть ты отказываешься? — Олег отстегнул ремень, повернулся к ней и, убрав папку от ее лица, вопросительно поднял бровь. — Не справишься? Я на тебя надеялся. — Зачем это все вообще нужно? Я который месяц в лепешку расшибаюсь, вытаскивая всевозможных невиновных, которых кто-то обвинил просто так, потом злосчастные приставы, теперь мальчик с наркотиками. Нет, я не жалею, мне приятно помогать людям, но к чему такая благотворительность? Ответ на ее вопрос существовал, но только сильнее бы все запутал — Серый горел идеей восстановления справедливости, и ему нравилась мысль использовать действительно все доступные им пути, а не только бить морды плохим парням. Только его из рассказа не выкинешь, а значит, получится история, полная дыр и недомолвок, которые разглядит любой неглупый человек. Тем более с адвокатским опытом. Всегда оставался вариант рассказать полностью, вопрос был даже не в доверии — опыт показывал, что с ним у Олега как-то не складывается, да и та же Валера, пришедшая почти с улицы, знала достаточно, — скорее, в безопасности не только Серого, но и самой Сони. В полицию, конечно, она не пойдет, но как бы ни владела собой, в порыве эмоций может ляпнуть лишнего, не подумав. Соня ничего не сказала, не дождавшись ответа, даже не изменилась в лице; досаду выдали только упрямо поджатые губы. — Сонь, — он провел пальцами по ее щеке, заправил прядь волос за ухо, стараясь, чтобы жест вышел проявлением нежности. С ней у Олега было еще хуже, чем с доверием. — Благотворительность, ты права. Утверждение справедливости в городе, и… тебе действительно охота это слушать? Есть развернутая версия про пользу обществу, но это то, что я меньше всего готов произносить вслух. Она неожиданно перехватила его руку, переплела его пальцы со своими… и почти сразу отпустила. — Я помню, никаких вопросов, — беспечно сказала Соня, сумевшая вернуть самообладание. — Поехали к детдому, попробуем что-нибудь придумать с мальчиком. Новое здание детдома находилось в новых же районах Петербурга, и недовольство причастных к нему и просто общественности было объяснимо: на развалюху, как мрачно предполагал Серый, оно не тянуло, но и на роскошный дом в центре, ориентированный на детей еще на этапе проекта — тоже. Типичный новострой в отдалении, сляпанный на скорую руку — говорят, на его строительство ушло меньше года — и не отличающийся ни качеством материалов, ни архитектурными изысками. Добраться сюда без машины тоже, пожалуй, было трудновато. Соня попросила дать ей несколько минут и теперь копалась в сумке, завалив бумагами половину салона и пытаясь найти адвокатское удостоверение. Как объяснить руководству свое появление спустя сутки и так поздно, она еще не знала, но хмуро пообещала что-нибудь придумать. Олег ее не торопил, успев за это время обойти здание и отправить несколько фотографий Серому. Минут пять тот молчал, потом прилетело сообщение: «Мне нужно фото внутри. Сделай, раз вы все равно там». Олег поморщился и быстро набрал: «Мне обязательно светиться? Я не собирался туда заходить». «Тебе разве не интересно? Камеры отключу». «Людей не сможешь. Взявшийся из ниоткуда адвокат и без того выглядит странно, а мужик в черном и с мрачной рожей разговору не поможет». «Так сделай рожу попроще». — Я готова, — Соня хлопнула дверью машины и подошла к нему. — А… м-м… ты? Тут подождешь? — Пойду с тобой. — Ладно, — она с таким сомнением посмотрела на него, что других пояснений не понадобилось. — Но учти — это дети. К ним нужен свой подход, а в идеале, чтобы потом к нам не придрались, присутствие воспитателя. — Я знаю, что из себя представляют детдомовцы, и сомневаюсь, что за пятнадцать лет что-то кардинально поменялось. — Откуда? — живо заинтересовалась Соня, но, видимо, вспомнила про правило о вопросах и развивать тему не стала. — Хорошо. Но лучше молчи. Я… м… неплохо к тебе отношусь, но статус адвоката мне тоже дорог, а жалобы от руководства в коллегию не позволят жить мне с ним долго и счастливо. Охранник на входе вечерним посетителям не обрадовался и долго подозрительно разглядывал, пока Соня не показала удостоверение и дружелюбно не попросила пригласить кого-нибудь из воспитателей, а лучше руководства. Он поворчал, но с места не ушел, неторопливо набрал на допотопном телефоне сообщение, и минут через десять к ним спустилась уставшая женщина, всем своим видом выражавшая желание не видеть никого вообще. — Наталья Игнатьевна Кирпичникова, — хмуро представилась она, оглядев посетителей. — Директор. Вы по поводу Максима? Так мы вроде бы все обговорили вчера в полиции, а нанимать кого-то денег нет, и без того бюджет не сходится. — София Ядрина, адвокат, а заодно куратор благотворительного проекта по юридической помощи тем, кто не может ее себе позволить, — с приветливой улыбкой сказала Соня, снова раскрывая корочки, и, помедлив, указала на Олега. — И мой помощник Олег. Да, нам бы хотелось встретиться с Максимом Поповым, его же не задержали? — Что вы, — Наталья Игнатьевна через силу выдавила ответную улыбку. — Я подписала обязательство о присмотре, так что он сейчас здесь. Хороший мальчик. — Мы можем с ним поговорить? — Мне странно доверять посторонним людям детей, но если хоть кто-то в этом городе еще готов помогать моим ребятам, я не буду отказываться, — она махнула рукой на видневшуюся за стеклянной дверью лестницу. — Идемте, я отведу. Олег огляделся. В холле, через который они проходили, по углам жалось несколько подростков, шушукающихся между собой и настороженно посматривающих на посетителей. Их можно было понять: после того, как такие же солидные люди — с такого расстояния они разговор не слышали, но наверняка заметили красные корочки сониного удостоверения — буквально отняли их дом, сложно верить хоть кому-то. Вдруг сейчас их и вовсе выгонят на улицу, разлучив друг с другом. Олег невольно подумал, что ни он сам, ни Серый в детстве такого не боялись, хотя были немногим старше. Их детский дом не находился в удобном месте и его не строил эксцентричный миллионер-террорист, чтобы он мог привлечь внимание чиновников или других бизнесменов. Их в конце девяностых интересовало совсем другое. — Почему вы думаете, что вашим детям не найдется желающих помогать? — спросила Соня, поднимаясь по лестнице на третий этаж. — Сейчас много организаций и фондов, которые пытаются улучшить жизнь сирот. — Это же про нас так много пишут журналисты, что выгнали из старого здания на окраину. В том сборе на его строительство участвовали простые люди, но в массовом сознании отложился только Разумовский как автор идеи. Весь детский дом теперь считают едва ли не его пособниками, — неожиданно зло сказала Наталья Игнатьевна. — Многие воспитатели предпочли уволиться, лишь бы не марать свою репутацию. Я не удивлюсь, если вы сейчас тоже развернетесь и уйдете. — То, что человек раз в жизни сделал доброе дело, а потом оказался маньяком-террористом, не значит, что его поступок имел корысть или был частью злодейского плана, а вы автоматом становитесь пособниками. Даже ему могут быть не чужды человеческие чувства, — твердо сказала Соня и резко обернулась к Олегу, пытаясь испепелить его взглядом, когда он слишком громко хмыкнул. — Что? — Извини, — без особого раскаяния сказал Олег, фотографируя коридор, в котором они оказались. — Молчу. Ремонт в коридоре был свежий, но простой и безликий, как в больнице, а обстановка хоть и новая, но бюджетная, мало похожая на ту, которая находилась в прошлом здании — возмущенный Серый как-то показал фотографии. Кое-где, впрочем, встречалась и старая мебель вроде дивана в большом атриуме, порядком пошарпанная и выцветшая. «Кошмар, — почти сразу ответил Серый на присланные фотографии. — Чем их мебель-то не устроила?! Пусть только не говорят, что дети за пару лет распотрошили ее до непотребного состояния, не поверю». «Общественность не устроила слишком бурная молодость главного мецената». «Так моя же, не их!» «Твое имя в истории отпугивает спонсоров надежнее людей с автоматами на входе». — Пришли. Мы решили, что Максиму пока лучше пожить отдельно от остальных ребят, чтобы не возникало… недопонимания. Хватает тех, у кого характер непростой, — Наталья Игнатьевна толкнула одну из дверей и зашла в небольшую, на четверых, спальню, такую же безликую, как и коридор. За уют в ней отвечали только детские, но довольно талантливые рисунки на стенах, занавески на окне и несколько валяющихся плюшевых игрушек. — Максим, здравствуй. Поговоришь с нами? — Конечно, — сидящий на кровати бледный и как будто заплаканный парень оторвался от книги и с опозданием сказал. — Здравствуйте. — Это адвокат, София… — Просто София. — Она хочет обсудить с тобой ситуацию, в которую ты попал, — мягко сказала она и повернулась к Соне. — Я нужна? — Как считаете нужным, — уклончиво ответила Соня, присаживаясь на край свободной кровати. Присутствие директора ее явно тяготило, но просто так попросить ее уйти она не решалась. — Максим, ты можешь нам рассказать, что произошло? С самого начала. Парень ничем не удивил: ему уже почти пятнадцать, а за пределами детдома внезапно обнаружилась жизнь, к которой воспитатели не имели отношения и на которую нужны были деньги. Максим, в отличие от некоторых из своих друзей, оказался правильным и не готовым убегать от полиции, прыгать через турникеты и подворовывать, не помог даже вечный аргумент: «Да че ты, они и не заметят нехватку!». Пробовал устроиться на подработку, но одни не хотели связываться с несовершеннолетним, другие прямо говорили, что им не нужен человек со славой «детишек Разумовского», а третьи выглядели настолько сомнительными, что даже ему хватало ума не лезть. А потом ему через мессенджер «Вместе» пришло сообщение от незнакомца с предложением подработки. Обещал, что ничего криминального не будет — просто забрать небольшой пакетик и спрятать в обозначенном месте. Деньги хорошие, риск небольшой, самое то для пацана, который только становится на ноги. Про закладчиков Максим, конечно, слышал — и в школе рассказывали, и просто от знакомых, но никогда ему не объясняли, что это такое и чем может грозить. И уж тем более не предупреждали, что однажды он сам может попасть в руки дельцов, а с анонимными мессенджерами надо быть осторожнее. — Можешь показать переписку? — спросил Олег, когда парень замолчал. Ожидаемо ничего интересного в чате не оказалось: общие фразы для завлечения нуждающегося в деньгах парня, дата-время-место откуда забрать и куда привести, просьба не задавать вопросы. На этом моменте Соня, читавшая через плечо Олега, очень выразительно закашлялась. — Максим, если человек просит не спрашивать лишнего и отказывается отвечать на самые простые вопросы, он хочет втянуть тебя если не в криминал, то во что-то на грани закона, — успокоившись, сказала она и похлопала Олега по спине. — Верно? — Как минимум повод задуматься о том, насколько тебе это нужно, — согласился он, отправляя Серому ник заказчика в мессенджере. Никаких других данных о нем, конечно, не было, только коротенькое слово — полная анонимность — но, возможно, отследить получится. Электронный след остается всегда, вопрос только в умелости пытающейся найти его ищейки. Закончив, вернул телефон Максиму. — Хотя друзья, которых ты как будто знаешь до конца, тоже не всегда желают добра. Держи. — Ладно, не об этом речь, — Соня заглянула в глаза парню и спросила. — Когда тебя арестовали, пакетик был у тебя, или ты успел спрятать? — Успел, — виновато сжался тот. — Только отошел, как сразу появился полицейский и повел с собой. Я испугался и сказал ему, где искать. — Понятые были при задержании? — Нет… или я не видел. Он посадил меня в машину и ушел. — Оставил одного? — За рулем сидел водитель, он посоветовал не дергаться, — Максим опустил глаза и нервно сплел пальцы в замок. — Но я бы и не смог. Страшно. Скажите, а… все плохо? — Давай будем говорить, как взрослые люди? Я не могу обещать, но сделаю все, чтобы помочь, — Соня подошла к нему и ободряюще взяла за руку. — Только не делай глупостей. От детдома они уезжали в молчании. — Я завтра съезжу к следователю. Но это наркотики, верное дело для повышения статистики и получения звездочек, — сказала, наконец, Соня. — Но мальчика жалко. Он хороший, отличник, и в целом характеристика… вот, мне Наталья Игнатьевна дала. — Это проблема не его одного, а системы в целом. Вместо адаптации к нормальной жизни таких детей учат только выживать, и не важно, как именно. Точнее, они сами учатся. Стали не нужны родственникам, а потом вообще никому, — с досадой сказал Олег, резко дергая за руль, чтобы уйти от столкновения с лихачом. Единственный терзающий его призрак прошлого прямо сейчас с упоением предавался рефлексии о несправедливости мироздания и отечественных чиновников, но воспоминания из детства все равно не прибавляли настроения. — Тебя домой отвезти? — Да. Но сначала остановись на съезде с Каменноостровского, там супермаркет с круглосуточной кулинарией. У меня дома вообще пусто, а я с утра не ела. — Не знаю, что надежнее для отравления, яд или готовая еда из супермаркета. — Сидеть в ресторане у меня нет сил, а доставки уже не работают. — Давай я приготовлю ужин, — предложил Олег, с усмешкой наблюдая за реакцией. — Ты-ы? — Соня от удивления подалась вперед, натянув ремень. — Ты — и умеешь готовить, серьезно? И этим, хочешь сказать, я не отравлюсь? — Нет, ты мне еще пригодишься. Готовить я действительно умею, не переживай. — Но за продуктами заехать все равно надо, у меня в холодильнике если только мышь повесившуюся найти можно, — выдохнула она, возвращаясь в нормальное положение. — Никогда бы не подумала… Припарковаться у магазина не удалось, пришлось отъехать вперед на несколько домов и нагло встать прямо под знаком, а Соне, наскоро набросав список, идти в магазин одной. Хорошо еще, в этом районе по вечерам полиция зверствовала лениво, отлавливая только нарушителей скорости или пьяных. Но отходить от машины все равно не стоило, закон подлости, по которому ее увезут за пятнадцать минут отсутствия, не способно перебить даже фирменное везение, хотя выйти размять ноги ничто не мешало. Олег нашарил пачку сигарет, выбрался на улицу и закурил, прислонившись к машине. Взгляд зацепился за стоящий на тротуаре прямо перед глазами лайтбокс с большой афишей: легенда отечественного хэви «Кипелов» с новым релизом, число такое-то, клуб «А2». Забавно. — На что залип? — вернувшаяся Соня закинула на заднее сидение пакет и тоже подошла посмотреть. — С детства хотел на «Арию» попасть, но тогда неоткуда было денег взять. Потом они появились, но перестало хватать времени, — Олег затушил уже вторую сигарету. — Там уже несколько составов сменилось, а так и не сходил. Ни на них, ни на Кипелова. — Так наверстал бы, — она махнула рукой в сторону лайтбокса. — Это же уже через неделю. — А теперь не до того, — он с сожалением посмотрел на афишу и вернулся за руль. — Все купила? Соня кивнула и упала на соседнее сиденье. — Я, наверное, лет десять не видела, как мужчина готовит. Олег обернулся, не отходя от плиты. Соня тихо зашла на кухню и устроилась за столом, сложив на нем руки; дома она первым делом заперлась в душе, вслух обреченно понадеявшись, что к ее возвращению ничего не сгорит. Без макияжа, с кое-как собранными волосами и в домашней одежде она растеряла всю решительность и выглядела так, будто сейчас заснет прямо здесь. — А я не люблю готовить. И, честно говоря, не особо умею. — Ты по утрам готовишь. — Омлет — мой предел, и без него я бы просто давно умерла с голодухи. Еще неплохо режу бутерброды, мастерски. Олег хмыкнул, сливая воду из кастрюли и вываливая гречку в сковородку с грибами, накрыл крышкой, уменьшил температуру и неожиданно признался: — Я сам из детдомовских. — Что? — встрепенулась Соня. — Ты днем спрашивала, откуда я знаю про детей из детдомов. Я сам там вырос, не в этом конкретно, но тоже в Питере, и не с раннего детства. Не уверен даже, что он до сих пор существует. — Я… — она запнулась, не зная, что сказать. Сочувствовать с ее стороны было бы глупо — всего лишь факт биографии, который столько лет спустя вызывает только легкую досаду, но не больше, и Соня по голосу это, кажется, поняла. По крайней мере, сказала совсем о другом. — Не думала, честно говоря, что ты ответишь. — Мне показалось, тебе не нравится молчание. И не хочу, чтобы ты думала, что я тебе не доверяю, но все ответы не захочешь знать уже ты. Просто поверь. Скрипнул по плитке, отодвигаясь, стул; Соня подошла и обняла Олега со спины, уткнувшись лбом куда-то под лопатку. Она часто так делала, когда терялась и не знала, что ответить, как будто пыталась найти защиту. — Если ты хочешь сегодня поесть, то лучше не мешай, могу обжечь, — сказал он как можно мягче и разжал ее руки. — Прости, — она отошла и села прямо на свободную тумбу. — Все мое красноречие осталось на работе, после десяти оно отключается. — Можешь молча достать посуду, ее заговаривать не надо, — Олег щелкнул переключателем, выключая плиту, и достал из духовки противень с куриными окорочками. Полчаса спустя Соня, сонно пробормотав что-то про то, что посуду помоет утром, доползла до спальни и рухнула в кровать, на автопилоте натянув одеяло почти до самого носа. Олег, дождавшись, когда ее дыхание выровняется, взял телефон и отошел к окну, чтобы не мешать светом экрана. «Ты занят? Есть, что обсудить». «До утра ждет?» Серый что-то долго печатал, потом удалил, и в ответ пришло лаконичное: «Да». А следом за ним ироничное: «Приятной ночи». Олег посмотрел на свернувшуюся на кровати Соню и усмехнулся. Да уж, своевременное пожелание. — Ты уходишь? — словно почувствовав взгляд, сквозь сон спросила она. — Нет, — он разделся, лег рядом и, дождавшись, когда Соня прижмется и засопит в плечо, приобнял ее. — Я подумал, что ты все-таки прав. Для мести мне это слишком хитрый и сложный план. Со зданием все ясно, громкая сенсация, которую обмусолили все журналисты и блогеры, мимо пройти сложно. А тут слишком много ненадежных переменных. Парень мог выбросить наркотик, не попасться, в конце концов, употребить, — Серый постучал друг о друга сложенными домиком пальцами. — Скорее просто нацелились на ребенка, которому ума не хватит отказаться, а если поймают — не жалко. — Это все открытия, которыми ты хотел поделиться? — спросил Олег, меняя рубашку на тренировочную футболку. — Хотя то, что ты не дал своей паранойе развиться, меня уже радует. Встретились они сразу в спортзале перед тренировкой с Валеркой, у которой пары в универе стояли после обеда. В честь этого она пыталась выпросить лишний час сна, на что Серый заметил, что тогда ей не хватит времени на душ и прийти в себя перед занятиями, но если очень хочет… — Я попробовал проверить, кто такой деловой пишет детям. Он молодец, додумался до ВПН даже с учетом того, что информацию о подмене адреса можно добыть, только расковыряв половину мессенджера. Правда, пользовался паршивым сервисом, — улыбка Серого стала совсем нехорошей, хищной. — Полиция, может, с них бы ничего и не стрясла, но мы ведь умнее. Через них удалось найти место, из которого писал, и выцепить mac-адрес устройства. — Притормози, гений, — одернул его Олег. — Что это тебе даст? — Как что?! Место, тип устройства, потом найти через камеру, кто в это время писал с такого устройства… конечно, есть риск, что он не попал в обзор, но в наше время видеонаблюдение повсюду, от него надо целенаправленно прятаться, а с учетом предосторожностей… — Короче. — Вот, — Серый открыл на ноутбуке скриншот и торжественно предъявил напарнику, но тот не оценил, зловеще предположив: — Может, мне тебя вырубить, чтобы нормально выспался, а потом еще сутки не мог встать? — Ты делаешь проблему на пустом месте, — поморщился он. — Результат оправдывает лишения. Посижу еще и смогу вытянуть человека позначительнее, на которого уже можно будет надавить. — Хочешь поручить это Соне? Такой поворот Олегу не нравился. Одно дело, когда речь идет о помощи конкретным людям, а результат зависит от личных умений, а не денег, и совсем другое — наркобизнес, которому ничего не стоит сначала откупиться от правосудия, а потом разобраться с чересчур деятельным адвокатом, который каким-то образом узнал слишком много. Будь она профессиональным бойцом или хотя бы следователем, еще можно было бы подумать о том, чтобы втянуть — смогла бы отбиться или привлечь свои связи. Нет, конечно, нельзя отрицать их наличие и сейчас, но если вспомнить историю с Сурковым и то, как именно Соня последние месяцы заставляла следователей работать, вряд ли найдется много желающих ее защищать. Серый внимательно посмотрел на Олега и медленно, спокойно сказал: — Отпусти тренажер. Мне не жалко купить новый, если ты его сломаешь, но мне казалось, в нашей команде самый неуравновешенный я, — а потом с расстановкой ответил. — Нет. Мы не будем привлекать Софию к охоте на дельцов. Информация нужна только для того, чтобы заинтересовать следователя, занимающегося делом Максима, и обменять ее на парня. Дальше пусть сами, а не смогут, в чем я уверен, — Чумной доктор поможет. Засадить их за решетку не основная наша цель, и я надеюсь, что ты сумеешь правильно поставить задачу. Олег разжал пальцы и недоуменно посмотрел на тренажер. Сломать бы не сломал, конечно, но реагировать действительно стоит менее остро, хотя бы до тех пор, пока Серый не говорит. Правда, чтобы пережить словесный поток, когда его несет, выдержкой надо обладать еще большей. — У меня такое чувство, что каждый раз, когда прихожу, я отвлекаю вас от убийства друг друга, — Лера бросила сумку на пол и перевела настороженный взгляд с одного на другого. — Если мешаю, то подожду на улице, а позанимаюсь потом с выжившим. — Что ты, Лерочка, — с самым скучающим видом отозвался Серый. — Хотели бы поубивать друг друга, весь город, поверь, был бы в курсе. — И в живых только мы бы в итоге и остались, — согласился Олег. — Валер, все в порядке. Переодевайся, и начнем. Соня задумчиво перебрала лежащую на коленях папку. Вечером на почту с незнакомого адреса прилетел архив с информацией, и если бы не пришедшее за ним сообщение от Олега, она бы даже не стала его открывать. Теперь со всем этим ей предстояло идти к следователю и менять пока еще незагубленную судьбу мальчика на сведения о небольшом, но наглом наркобизнесе. Откуда только успели информацию достать, еще и так быстро — сколько дней прошло, три, четыре? Полиция бы не сработала эффективнее. К следователю Соня все-таки заезжала — вчера прямо с утра, не для результата, но хотя бы просто познакомиться. Как ни странно, взявшийся за дело Владимир Львов, средних лет мужчина с цепким, понимающим взглядом, оказался на редкость вменяемым, особенно на фоне своих отдельных коллег. Он сразу сказал, что в любой другой ситуации все ограничилось бы доследственной проверкой и последующим отказом: задержавшие Максима опера сработали грязно, не озаботившись ни понятыми, ни хотя бы видео, поймали его в двадцати метрах от закладки, а таинственный наниматель, похоже, подучил надеть перчатки — во всяком случае, отпечатков на пакетике не нашли. Сейчас же на него вовсю давило начальство, требуя результата и улучшения показателей. Соня тогда удивилась такой откровенности — мало кто своими же руками подталкивает защиту к нужным аргументам — но Владимир только невесело усмехнулся. Он и сам прекрасно понимал, что только сломает жизнь мальчишке, оказавшегося не то, что вершиной айсберга — упавшей на него снежинкой. Если его вынудят довести дело до суда, то пусть хотя бы там останется шанс. Она вздохнула, собрала разложенные распечатки и выбралась из машины. По крайней мере, на этот раз Олег с его таинственным другом подсунули ей не компромат. — Не ожидал, что вы сегодня заедете, — Владимир привстал из-за компьютера и указал на свободный стул. — Но, может, оно и неплохо. После прошлого визита почитал о вас в интернете, и коллеги кое-какую пищу для размышлений подкинули. — Боюсь представить, — призналась Соня. — Наверняка там хватает лестных отзывов… тем более от сотрудников органов, которым я попортила жизнь. — У вас интересные методы. Чаю? — дружелюбно предложил он, всем своим видом показывая расположение. — Спасибо, недавно обедала. — В пять вечера? — Работа такая, сами понимаете. Так к чему вы упомянули мои методы? — Не пора ли мне начать опасаться за свою карьеру? Вы, я погляжу, не с пустыми руками, а безгрешных следователей не бывает, — Владимир щелкнул чайником и с досадой посмотрел на кружку, из которой уже торчала ниточка от чайного пакетика, но идти мыть поленился. — С другой стороны, слава бескорыстной защитницы безвинно обиженных уже бежит впереди вас, а служебная проверка по тому же Суркову много интересного вытащила на свет, хоть и только началась. Так что мне любопытно, чем порадуете лично меня. — Не переживайте, к вам без компромата, — улыбнулась Соню и протянула ему папку. — Но если уж вы решили говорить прямо, предлагаю… своего рода сделку, наверное. Не бойтесь, там не взятка, а то, что, вероятно, заинтересует начальство куда больше детдомовского мальчишки. Владимир недоуменно поднял бровь, но папку взял, пролистал сначала бегло, но потом замер, вернулся к началу и вчитался вдумчиво, меняясь в лице. Остановившись на вложенных распечатках с камер видеонаблюдения, он надолго задумался, медленно постукивая пальцами по столу, потом достал одну из них и поднес к монитору с открытой на нем фотографией. Как можно обнаружить сходство с человеком, запечатленном на черно-белом, нечетком кадре, Соня не представляла, но Владимиру низкое качество не мешало. — Я полагаю, что эти люди связаны с распространением наркотиков среди подростков. Если мы сумеем договориться, отдам всю информацию, которая у меня есть, — сказала Соня, заметив его интерес. — Правда, проверять ее вам придется самостоятельно, она собрана далеко не процессуальными методами. — Да черт с ними! Здесь, — он с азартом ищейки ткнул пальцем в распечатку, едва ее не порвав, — человек, в определенных кругах известный как «Химик». Его уже давно пытаются приструнить, но каждый раз, сволочь, выворачивается даже без взяток, доказухи не хватает. Если в ваших материалах действительно есть что-то, что поможет его закрыть, им нет цены. — А мальчик? — Если оставите папку, я поговорю с руководством. Лучше закончить эту историю до суда, чтобы не позориться. — Конечно, — Соня встала, показывая, что на этом у нее все, и протянула визитку. — Наберете мне, когда что-то решится? Владимир рассеяно кивнул, увлеченно перестав обращать на нее внимание. Похоже, если бы она захотела прихватить с собой одно из разложенных на втором столе дел, никто бы ее не остановил и даже не заметил пропажу.