Братство "Совёнка"

А это приключение мне начинает нравиться всё больше. Мог ли я в здравом уме предположить, что окажусь персонажем «Декамерона», пусть и современного. Прикольное название для телешоу — «Декамерон в пионерском лагере». Вот только ярких событий здесь пока мало, если не считать самого того факта, что я вместо дня рождения у кузена оказался на съёмочной площадке. Что необычного в игре «Что? Где? Когда?» В неё можно поиграть и дома, в конце концов. Правда, игра «Что? Где? Когда?» будет только вечером, а до этого я буду свободным, словно птица в небесах. И особых занятий у меня нету. Нужно заняться чем-то интересным — вот только чем? Мне вспомнилось, как я вчера вечером прошёлся по лесу. И, надо признать, я дошёл достаточно далеко. Правда, я довольно быстро вернулся назад. Но тогда был вечер, и я был сильно уставшим. А сейчас я выспался. Мне кажется, у меня достаточно сил для того, чтобы продолжить путешествие, прерванное вчера. Решено. Прямо сейчас встану и отправлюсь в лес, постаравшись зайти как можно дальше. Правда, сначала я включил радио, но услышав первые аккорды попсовой песенки в стиле «поющие трусы», решил больше не терять времени. И вот я уже прохожу мимо музыкального кружка в сторону леса. Я шёл долго, наслаждаясь воздухом, в котором был разлит свежий аромат летнего утра. Но, несмотря на то, что на сей раз я начал путешествие прямо с утра, усталость всё равно одолела мои ноги, непривычные к дальним походам. Но вот наконец я добрался до какой-то поляны и присел отдохнуть на пенёк. В лесу было спокойно. Даже ветер не мешал мне сидеть и думать о своём. Вдруг трава подо мной начала шевелиться. Я присмотрелся внимательнее и увидел белку. Она осторожно подобралась ко мне и уставилась на мои руки. Наверное, привыкла, что её здесь кормят. — Прости, но у меня ничего нет — сказал я виновато. Конечно, она не могла меня понять и продолжала сидеть, ожидая угощения. Я поймал себя на мысли, что стыжусь смотреть ей в глаза, и пошёл дальше. Не помню, сколько времени я шёл, но вдруг я услышал вдали плеск. Ускорив шаги, я через некоторое время выбрался на берег озера. Господи! Хоть бы кто-нибудь предупредил, что в окрестностях лагеря можно увидеть такую красоту! Я подошёл поближе и нагнулся. Вода в озере была удивительно прозрачной — настолько прозрачной, что можно было разглядеть дно, а на нём — каждый камушек, каждую песчинку. В озере было так чисто, что даже водились рыбы. Они спокойно плавали взад-вперёд, никого не боясь и не опасаясь. Глядя на них, я чувствовал единение с природой, со всеми живыми тварями. Мы, городские жители, боимся себе в этом признаться, но мы утратили чувство соприкосновения с природой. Мы сидим в наших каменных джунглях, забыв о том, что каменные джунгли составляют лишь ничтожную часть нашего мира. Интересно, первый ли я человек из числа пионеров, кто увидел это озеро, или кто-то уже сделал это до меня? Мне не хотелось уходить отсюда. Слишком это место было красивым, просто божественно красивым. Оно словно вышло с картины Левитана. Вода в озере не журчала, она пела какую-то свою лесную песню. Я смотрел на неё, как заворожённый. Всё же пора было уходить. Но, уходя с этого диковинного места, я твёрдо решил — если следующим королём лагеря после Васи буду я, я своей властью поведу пионеров сюда. Пусть они тоже полюбуются красотой здешних мест. Я старался идти быстро, но на линейку всё равно опоздал. Впрочем, меня это не сильно волновало. Что можно услышать на линейке? Констатацию факта, что мы сегодня вечером будем играть в «Что? Где? Когда?» Я сразу пошёл в сторону столовой, благо основная масса пионеров и так направлялась туда. Я по обыкновению сел рядом с Костей и Серёжей. Когда я их поприветствовал, Серёжа спросил меня: — Ты почему на линейке не был? Тебя единственного не было. — А что мне там делать? — искренне удивился я. — Мог бы капитаном команды попытаться стать. Капитан второго отряда, естественно, Вася. А мы своего капитана выбирали. Ничего себе, какие дела здесь творятся! Пока я просто так ради моциона и собственного удовольствия бродил по лесу, мои товарищи выбрали капитана команды. Мне стало досадно за то, что я пропустил такое важное событие. С другой стороны, я не знал, чему будет посвящена линейка, так на что же мне досадовать? Разве только на то, что я не участвовал в собрании отряда — но я проведу в рядах своего отряда весь вечер. Об этом вожатые позаботились. Впрочем, дело не столько в вожатых, сколько в Васе. Он молодец, классную идею замутил. Вожатым осталось только её оформить официально. Надеюсь, остальные будущие короли будут предлагать идеи лагерных мероприятий не хуже. — И кого вы выбрали? — поинтересовался я. — Викторию, кого же ещё! — засмеялся Серёжа. Она предложила сама, и большинство её поддержали. — Замечательно. Вы сделали правильный выбор. Я рад за неё и за нас. Это были не пустые слова. Вчера, когда мы с ней заговорили у медпункта, у меня сложилось впечатление, что она очень умная. А чутьё меня редко обманывает. Должно быть, я не один это чувствовал, моим товарищам тоже так показалось. В любом случае, она сполна заслуживает той чести, которую ей оказал наш отряд. Особенно если учесть, что она не только умная, но ещё и инициативная, если верить словам Серёжи. Её тоже можно назвать молодцом. — А ты где был, что тебя на линейке не было? — вернулся к прежней теме Серёжа. Я рассказал друзьям про то, как оказался возле озера. Рассказ произвёл большое впечатление на обоих моих товарищей, особенно на Серёжу. Он сказал таким тоном, каким заядлые меломаны восхищаются хорошей музыкой: — Ты так расписываешь, что мне кажется, что это озеро намного красивее, чем наши карельские. Мне так не терпится его увидеть. Я засмеялся: — Обещаю, что когда меня сделают королём лагеря, я повелю повести вас в поход к озеру. Костя посмотрел на нас взглядом, в котором чувствовалось упорство и желание приключений: — А я бы прошёлся не только к озеру, но и вообще по лесу. Нам это не запрещено, а что не запрещено — то разрешено. — Договорились. До вечера всё равно делать нечего — согласился я. — Сразу после завтрака отправимся? — спросил Серёжа, на что я усмехнулся: — Если нас не припашут, как меня вчера. Костя подвёл итог нашему обсуждению. Его итог был несколько циничным, но тоже по-своему логичным: — Чтобы нас не припахали, нужно как можно скорее уйти. В знак того, что мы твёрдо решили отправиться после завтрака в лес, мы отбили друг другу пятерню. При этом Серёжа засмеялся: — Уговор дороже денег. Вот так вот наша весёлая компания окончательно сформировалась, и мы отправились к озеру. Через некоторое время мы добрались до той самой поляны, где я увидел белку. Я сразу же, не откладывая дела в долгий ящик, признался в этом: — Вот на этом пеньке я сидел некоторое время. Здесь ещё белочка мне встретилась. — Живая белка? — удивлённо спросил Серёжа. — Да, самая настоящая. Сейчас она, наверное, уже ускакала по своим беличьим делам. — Это место ты имел в виду? — продолжал спрашивать Серёжа. Мне было жалко разочаровывать его, но выбора у меня не было: — Нет, не это. Здесь, конечно, красиво, но есть место ещё более красивое. Мой новый карельский друг от этих слов даже сверкнул глазами: — Я заинтригован. Но больше ничего говорить не стал. Долго ли, коротко ли, но мы наконец-то пришли к озеру. Мои спутники переглянулись. Видно было, что озеро произвело на них ошеломляющее впечатление. Особенно сильно восторгался Серёжа. — Это озеро по красоте не уступает нашим карельским озёрам! Андрей прав. — Если бы я умел делать описания природы в своих стихах, я бы написал стихотворение, посвящённое этому озеру. Жаль, умения у меня не хватает — несколько разочарованно отозвался Костя. Мы долго стояли и смотрели на прозрачную озёрную воду. Это было такое яркое и замечательное зрелище, что мы всё время тратили на его созерцание, не пытаясь даже ни о чём говорить. Казалось, мы находимся наедине с Космосом, даже растворены в нём, и нам нет дела до повседневных забот. Первым опомнился Серёжа: — Нам пора возвращаться в лагерь. Любоваться красотой — хорошо, но пищи телесной она нам не заменит. Чувствовалось, что ему не хочется уходить. Никому из нас тоже уходить не хотелось, но Серёжа был прав: надо вернуться в лагерь до того, как нас станет одолевать голод. «Пища телесная» не менее важна, чем пища духовная. Когда мы возвращались, в районе той самой поляны мы увидели белку. — Это та самая белка? — спросил Серёжа. Мне пришлось вглядываться вдаль: — Конечно, зрение у меня довольно слабое, но могу поклясться, что это та самая белка. — Подумать только, если бы ты не увидел этой белки, ты бы возможно, не добрался до этого озера. Серёжа засмеялся. Похоже, что это совпадение казалось ему забавным. А вот мне так не казалось: — Да ладно, ты утрируешь. Я бы и без этой белки добрался до озера. — А мне кажется, это — символический знак. Я бы за такое каждый день стал кормить эту белку. Всё-таки этот лагерь помогает людям настроиться на добрые мысли. Не случайно классики марксизма говорили о том, что бытие определяет сознание. В каких условиях ты живёшь, такую систему ценностей и воспринимаешь. Не знаю, как у остальных, а у меня мысли об озере и о природе, окружающей его, преобладали в голове вплоть до самого окончания обеда. Когда мы с Костей и Серёжей, вновь обедавшие вместе, вышли из столовой, к нам подошла Виктория, которая напомнила нам о программе вечера: — Не забудьте после ужина прийти в библиотеку. Особенно это тебя касается. Ты же на линейке не был. — В смысле — в библиотеку? — удивился я. — Вожатые сказали нам, что игра пройдёт в библиотеке. Они посчитали, что это будет самое удобное место — объяснила мне капитан команды. — Ну что ж, спорить с ними нет резона. Главное — сыграть, а где — не имеет значения — заметил я философски. — Главное — вечером не опоздай — улыбнулась Виктория. — Не беспокойся. На такое мероприятие невозможно опоздать. Я не могу подвести товарищей — заверил я. Но всё-таки, предупреждение нашего замечательного капитана заслуживало внимания, потому что, вернувшись домой и улёгшись на кровать, я сам не заметил, как заснул. Впрочем, проспал я максимум час. Проснулся я от стука в дверь. Подойдя и открыв дверь, я увидел Лену. Увидев меня, она заговорила смущённым голосом: — Привет. У меня к тебе просьба есть. Ты не мог бы помочь мне в библиотеке убраться? Перед игрой должно быть чисто. Я был сильно поражён. Неужели она не может убраться сама? А даже если и не может, то почему зовёт на помощь именно меня? Я вспомнил, как она накормила меня печеньем — меня, незнакомого человека. Именно тогда во время разговора я упомянул, что меня направили в 17 дом. Скорее всего, я — единственный, адрес которого она знает. В любом случае, я должен отплатить ей за помощь. Долго работать мне всё равно не придётся. Книг всего двести. До библиотеки мы дошли быстро. Лена открыла дверь и сказала мне бодрым голосом: — Давай договоримся. Ты протираешь книги, а я — столы и прочие поверхности. — Книги я протру быстро — обещал я. Мне было стыдно за то, что я спал после обеда. Нужно было реабилитироваться за этот глупый и эгоистичный эпизод своей жизни. По правде говоря, я не имел права отказываться. Место, в которое ты записан, надо посещать хотя бы из приличия. В библиотеке было пусто. Я не удержался и спросил Лену: — К тебе за все эти дни кто-нибудь заходил? Видно было, что это её больная тема. Она вздохнула: — Да нет. К сожалению, книги здесь собраны такие, что их в здравом уме никто не возьмёт. Когда я протирал книги, то внимательно их рассматривал. В самом деле, непонятно, почему завезли только их. Нет, я знаю, что серия «Библиотека всемирной литературы» — это попытка систематизировать культурный багаж человечества, и эту попытку стоит только приветствовать. Но мы-то отыгрываем роль пионеров в пионерском лагере, а кто в «пионерском» возрасте будет читать такие книги? В этом возрасте воротит от школьной классики и сложных текстов — я это по себе и по своим одноклассникам знаю. А если учесть, что львиную долю этой серии составляет литература Китая, Японии и прочей экзотики… Они бы ещё собрание сочинений Ленина здесь поместили — все 55 томов. И, тем не менее, я старательно протирал все книги из серии «Библиотека Всемирной литературы». Проблем с этим не возникло — работа была спокойной, роста мне хватало для того, чтобы всё расставить по местам. Лена тем временем что-то рисовала. Что конкретно — я не обратил внимания. После того, как я протёр все книги и доложил ей об этом, я спросил: — Я всё сделал. Могу я теперь идти? Она посмотрела на меня и попросила: — Помоги мне повесить вывеску над дверью. Стремянка там. Стремянка оказалась в восточном углу рядом с одним из многочисленных красных знамён. Я вынес её из библиотеки и поставил перед входом. Лена протянула мне бумажный транспарант, на котором было написано: Что наша жизнь? Игра Я должен был приклеить его липкой лентой. И вот я стоял на стремянке и держал в одной руке транспарант, а в другой — ножницы и скотч. Отрезав несколько кусков, я передал Лене ножницы. Дело осталось за малым — приклеить сам транспарант. С этим я справился довольно быстро. Можно было уже спокойно спускаться. Скажу без ложной скромности — я чувствовал себя героем труда. Интересно, стану ли я героем сегодня во время игры? Посторонние мысли привели к тому, что я потерял концентрацию, отвлёкся, и сам не заметил, как упал. Хорошо, что высота была не такая большая. Я отделался несколькими ушибами. Правда, один из них достался голове. Не успел я подняться, как Лена подбежала ко мне и спросила грустным голосом: — Тебе не больно? Сказать по правде, мне было больно, но я привык к тому, что мужчины не должны показывать свою боль: — Нормально. Возможно, в некоторых местах есть синяки, но это пройдёт. Но она продолжила настаивать: — Тебе бы полежать, отдохнуть. Иди домой, стремянку я сама отнесу. Или, может быть, тебе лучше в медпункт? Интересно, почему она так сильно обо мне заботится? Уже второй раз я слышу от неё слова сочувствия. Я развёл руками: — Отправлюсь в медпункт… Может быть. Посмотрев и убедившись в том, что транспарант висит крепко, я помог Лене отнести стремянку на прежнее место и собрался уже уходить, как вдруг у меня возник вопрос: — А откуда в библиотеке окажутся вопросы для игры? В принципе, можно взять вопросы из книг, но у тебя здесь одна только «Библиотека всемирной литературы». Лена в ответ только улыбнулась: — Ты недооцениваешь нашего директора лагеря. У него своя библиотека есть. Только он свои книги при себе держит. У него несколько книг с вопросами и логическими заданиями есть. Как только вожатые услышали повестку дня — сразу отправились к нему, и он эти книги одолжил им. Утром они заперлись в библиотеке и вопросы писали. Вопросы они упаковали в папку и положили на мой стол. Внезапно она, до того говорившая бойко, сильно покраснела. Сказать по правде, я не люблю, когда мои слова вгоняют людей в краску, поэтому я постарался уйти. Просто уходить, не прощаясь, с моей стороны было неловко. Выходя из библиотеки, я сказал: — До свидания. Желаю тебе удачно подготовиться. — До свидания — ответила она. Мне показалось, что я обошёлся с ней как-то грубо. Мне надо было быть с ней повежливей и поласковей — всё-таки я ей помогал, она мне доверилась. Но вскоре рефлексия по поводу неловкого расставания сменилась другими мыслями. Она сказала мне о том, что у директора оказалась книга с ответами на задания. Получается, что он, а также те «продюсеры», которые им командуют, заранее знали о том, что любит Вася, и о том, что он будет делать? Хотя, может быть, я себя накручиваю и всё это — лишь мои домыслы? Почему я вообще так решил? Если бы они заранее задумывались об игре «Что? Где? Когда?», они бы соответствующие книги отдали бы в библиотеку, а не ограничили её содержание известным 200-томником 70-х годов. Мои мысли были прерваны сильной болью. Видимо, начинали болеть мои синяки. Должно быть, Лена права — мне нужно пойти в медпункт. Когда я пришёл в медпункт и пожаловался Виоле на синяки, она без лишних слов велела снять мне рубашку. Когда я это сделал, она пристально посмотрела на меня и спросила: — Что у тебя со спиной, пионер? Неизвестно почему, но я решил отшутиться фразой из фильма «Место встречи изменить нельзя»: — В «Астории» поужинал. Она ехидно посмотрела на меня: — Серьёзно? Так ведь время ужина ещё не наступило. Несмотря на то, что в эту игру можно играть вдвоём, я сильно рассердился: — Делайте своё дело, и, пожалуйста, без ремарок. Она молча помазала мне синяки зелёнкой и сказала мне на прощание: — Ну и иди теперь, пионер. Больше никаких дел у меня не было, и я поспешил домой отлёживаться. Я шёл домой и думал: «Почему я не стал говорить о том, где получил синяки? К чему эти глупые шутки от имени Володи Шарапова, тем более, что в оригинале, если не ошибаюсь, там было лицо?» Дома, к счастью, меня не тревожил никто. Я лежал и слушал радио до тех пор, пока звук горна, призывающий пионеров на ужин, не оборвал мою пассивность. Впрочем, это помогло — синяки больше не болели. Наступала кульминация этого дня. После ужина мы вновь отправимся в библиотеку для того, чтобы принять участие в интеллектуальном турнире. Интересно, какие вопросы нам попадутся? Сложные или простые? На логику или на знание? На ужин нам дали салат с варёной рыбой — и больше ничего. Это интересно. Рыба — для того, чтобы у нас мозги лучше работали? Как бы там ни было, мы спокойно поели и отправились в библиотеку. Я шёл рядом с Васей. Настроение Васи было приподнятым: — Ну вот, наступает финал моего правления. Посмотрим, наш отряд победит или ваш. Судя по его лицу, он был уверен в итоговом успехе своих товарищей. — А вы готовились? — спросил я. Вася посмотрел на меня, как лектор на нерадивого студента: — Разумеется, нет. Кто в футбол играл, кто другими делами занимался. Да и неинтересно готовиться. Готовиться будешь, если вернёшься домой и будешь участвовать в тех турнирах, в которых участвую я. А здесь — для того и интересно играть, чтобы просто узнать, кто из нас что стоит в интеллектуальном плане. Тут он остановился и шепнул мне заговорщически: — У меня есть планы на ближайшие несколько дней. Обещай, что выслушаешь меня, когда игра закончится. Я посмотрел на него и сказал задумчиво: — Сначала нужно сыграть, а там видно будет. Когда мы подошли к дверям библиотеки, я посмотрел наверх и убедился, что транспарант висит прочно. Что ж, хоть не зря падал со стремянки. Удивительно, но вожатых в библиотеке не было. Вместо них были только Лена и какой-то незнакомый мне мужик — должно быть, завхоз. Стол Лены был сдвинут вправо, на нём стоял волчок. Площадка перед дверью была расчищена. Интересно, для чего это? Нам пришлось ждать вожатых десять минут, прежде чем они объявились. Ольга Дмитриевна несла в руках тетрадь. Логично было предположить, что в этой тетради записаны вопросы к игре. Не успела вожатая зайти, как за ней вошли Валерий Геннадьевич и Электроник. Руководитель кружка кибернетики и вожатый первого отряда тащили магнитофон и кассету к нему. Вскоре магнитофон уже занял место на рабочем столе Лены. Постепенно библиотека заполнялась пионерами и руководителями кружков. Они были одеты по обычному, и только Славя выделялась на их фоне. Почему-то она была одета в костюм каких-то кочевых народов. По-моему, это был калмыцкий национальный костюм — впрочем, я могу ошибаться. Интересно, зачем ей это? И зачем нужен проигрыватель? Его можно и в музыкальном кружке послушать. Когда все собрались, Ольга Дмитриевна начала произносить речь. Казалось, это доставляет ей несказанное удовольствие, и она упивается сознанием собственной значимости. Она ещё раз напомнила о том, что инициатива игры в библиотеке принадлежит Васе, и ему все должны быть благодарны за то, что вечером здесь собрались попытать свои силы и размять мозги: — Дорогие ребята! Сегодня я рада предложить вам игру «Что? Где? Когда? Идею этой игры предложил пионер первого отряда Вася Зайцев — король этого дня. Давайте поаплодируем ему! Собравшиеся пионеры дружно зааплодировали. Вася встал со своего места и три раза нам поклонился. Вожатая напомнила напоследок, что ведущей будет Лена, и что именно она будет следить за исполнением правил, и удалилась на задние ряды. Там её уже ожидали остальные представители администрации лагеря. Странно, я думал, что ведущими будут вожатые или сам Дроздов. Впрочем, Лена прекрасно справится со своей ролью. Судя по всему, она предложила себя на роль ведущей добровольно, а значит, чувствует в себе силы и уверенность. Лена прокашлялась и начала: — Что тут говорить? Правила очень простые. Как в настоящей телеигре, играть будем до 6 очков. Но, прежде чем мы начнём играть, поприветствуйте, пожалуйста, друг друга. За первым игровым столом играет команда первого отряда. Капитан — Виктория Ветощук. — За вторым столом играет команда второго отряда. Капитан — Василий Зайцев. Капитаны, подойдите, пожалуйста, и пожмите друг другу руки. После того, как капитаны обменялись рукопожатиями, они повели команды к столам, на которых, соответственно, стояли значки с цифрами «1» и «2». Вася по пути подгонял своих подопечных: — Вперёд, друзья! Быстро занимаем места! Тут со своего места поднялась Ольга Дмитриевна и сказала Лене укоризненно: — Эх ты, ты забыла отжеребить, кто первым отвечать на вопрос будет. Лена ничуть не смутилась: — Не беда, сейчас всё исправлю. К ней снова подошли Виктория и Вася. Пока они подходили, она успела взять со стола игральную кость и подала капитанам со словами: — Бросайте, пожалуйста. Не откладывая дело в долгий ящик, капитаны бросили кость. У Виктории выпала двойка, а у Васи пятёрка. Увидев это, Ольга Дмитриевна сказала тоном знатока игр: — Как в футболе во время предматчевой жеребьёвки, человек, которому выпал счастливый жребий, имеет право выбрать, будет ли он отвечать первым. Вася выбрал отвечать первым. После этого Ольга Дмитриевна призвала капитанов отправляться назад по местам — и сама подала им пример. Виктория добралась до нас. Её лицо было сосредоточенным, а глаза были похожи уже не на небо, а на море, которое, говоря словами Пушкина, «слегка разыгралось»: — Ребята, мы будем отвечать вторыми. Как думаете, хорошо это или плохо? — Выбора у нас нет — философски заметил Богдан Хмельницкий. Внешности этот парень был самой неприметной, но его лицо выглядело одновременно добродушным и немного лукавым, а глаза светились умом. — Ничего. Как говорится в одном фильме, запоминается последняя фраза. Может быть, это про нас? — попытался подбодрить остальных Серёжа. — Всё зависит от соперников. Так уж получилось, что мы сначала будем смотреть на их игру, а потом будем играть сами — сыграл в Капитана Очевидность Илья. Наши размышления были прерваны шумом волчка, который крутанула Лена. Меня удивило, что волчок крутится под музыку песни «Крутится волчок» группы «Круиз». Ничего себе! Кто это сделал? Золотые руки у мастера! Волчок остановился на цифре 1. Лена зачитала вопрос: — Однажды к художнику Карлу Брюллову пришли знатные гости, и он им отрекомендовал своего ученика так: «Рекомендую — пьяница». Внимание, вопрос: как в ответ отрекомендовал ученик Брюллова? Минута пошла. Мы долго думали, но никто из нас не предложил ни одной версии. Вопрос действительно был сложный. Знают ли ответ на него наши товарищи? Но Ростислав Соколов всё-таки сумел дать ответ. Когда минута прошла, он сказал: — Мы думаем, что он назвал Брюллова: «Учителем пьяницы». Лена сверилась с записями и обратилась к нам: — Здесь написано: «Рекомендую — мой учитель». Я бы хотела обратиться ко второму отряду: засчитывать ли этот ответ? Виктория ответила твёрдо, нисколько не волнуясь и не сомневаясь в своём решении: — Спорить нечего. Суть наши соперники передали верно — спокойно сказала Вика. Выслушав Викторию, Лена резюмировала: — Хорошо. Счёт становится 1:0. Возможно, это было неправильно, но зато благородно. Что ж. Так будет интереснее играть. Теперь надо было отвечать уже нам. Нам выпал вопрос под номером 9. Лена провозгласила: — Рассказывают, что старейшины этих мест говорили: «Это место куда должен сойти бог Агды», посему уговаривали жителей покинуть эти места, но уговорили не всех. Так один из неушедших наблюдал как сначала ушли люди, дичь и рыба. Да и сам позже чудом выжил. Что произошло в этом месте? С этим вопросом наш отряд справился достаточно легко, хотя обсуждение было долгим. Отвечать доверили Шурику как знатоку науки и техники. Шурик ответил: — Возможно, это было то место, куда в 1908 году упал Тунгусский метеорит. Все собравшиеся пионеры зааплодировали ему. — Исчерпывающий ответ. Твоя команда получает первое очко — улыбнулась Лена. Итак, счёт стал 1:1. Играем дальше. Снова крутится волчок. Снова звучит музыка группы «Круиз». И вот нашим соперникам выпал вопрос под номером 2. — Странно, что не нам — съязвил Костя. Но шутки шутками, а отвечать не нам. Лена снова начала читать: — Известный авантюрист Джакомо Казанова, побывав в России, пришел к мнению о большом богатстве русского дворянства на основании того, что напиток, который в большом количестве поставляется русскими дворянами для питья своим холопам, заслужил бы высокую похвалу даже в аристократических домах Европы. Что это за напиток? На сей раз отвечал Игорь. Он отрывисто и резко бросил: — Казанова имел в виду квас. Ответил он правильно. Я ответ на этот вопрос знал. Итак, счёт 2:1. Они снова вышли вперёд. Дальше нам выпал вопрос под номером 6. — «Французские моряки взялись за ручки носилок, но тут подоспели турки. Обошлось без учтивостей. Кулаками турки прокладывали себе дорогу к носилкам. Драка была жестокой и, как водится, бестолковой. Один из французов получил сильный удар в челюсть, покачнулся и упал. Носилки наклонились, и…» Где же мы теперь можем, так сказать, «живьём» увидеть трагический финал тех событий? — зачитала ведущая. На этот вопрос Виктория ответила сама. Она высказала правильную версию: — В Лувре мы можем увидеть Венеру Милосскую, у которой при таких вот обстоятельствах отвалились руки. Лене оставалось только подтвердить, что ответ правильный, и засчитать очко. Счёт стал 2:2. — Ничего себе, мы играем без ошибок — усмехнулся Шурик. — Может быть, сейчас наши оппоненты ошибутся? — предположила Маша. Шурик не успел ответить. Лена наколдовала для наших соперников номер 3, и стала читать очередной вопрос: — Одно из положений учения Анаксимена из Милета гласит, что ОН не производил бы превращений, если бы не двигался, и обнаруживается только потому, что может быть холодным, теплым, влажным и упругим. Что имел в виду Анаксимандр? — Ничего себе. Сложный вопрос им достался. Теперь точно срежутся — усмехнулся Илья. И они срезались. Ответ дал Алекс, и он назвал ветер. Лена грустно вздохнула: — Хотелось бы принять ваш ответ, но не могу. Анаксимандр имел в виду воздух. Ветер — это движение воздуха, но не сам воздух. — А ведь они почти справились. Чуть-чуть им не хватило — резюмировала Маша. — Как бы там ни было, преимущество сейчас у нас. Главное, нам самим не ошибаться — ободрил нас Костя. — Да, ошибаться мы не имеем права — согласился я. А ошибиться было легко. Нам достался вопрос не менее сложный, зашифрованный под номером 12: — В решениях Стоглавого Собора 1551 года записано, что им «подобает бо быти смирну и кротку, благоговейну, ни празднословцам, ни смехотворцам, ни сварливу, ни завистливу, ни пияницы, но (паче) же всего хранити чистоту душевную и телесную со всяким опасением…» Что это за люди? Вот тут пришло время мне вспоминать лекции по истории. К счастью, мой преподаватель был большим знатоком эпохи Ивана Грозного, и посоветовал нам очень много замечательных книг про его жизнь и деятельность. Поэтому, не успела начаться минута обсуждения, как я сразу сказал нашему прекрасному капитану команды, что буду отвечать. Ответ мой был прост и ясен. Речь шла об иконописцах. — Ответ правильный — констатировала Лена. — Ты молодец — улыбнулась Виктория. Счёт 3:2 в нашу пользу. Но радоваться было ещё рано. Игра дошла до середины, и Лена объявила музыкальную паузу. — На сцену приглашается Славяна Ясенева — провозгласила она, вставляя в магнитофон кассету. . Славя вышла из задних рядов. Только сейчас я заметил, что свои золотистые косы она убрала, а себе зачем-то привесила чёрные. Странно, как я не обратил внимания на это раньше. На костюм обратил внимание, а на это — нет. Лена объявила: — Александр Порфирьевич Бородин. «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь». Теперь понятно, зачем Славе эти накладные волосы. Танцевала она так легко, плавно и гармонично, что пионеры смотрели на неё, не отрывая взгляд. — Вот это мастерство! — вырвалось у Васи. — Просто замечательно! — Андрей Мкртчян был полон восхищения. Многие из нас жалели, когда закончился её номер. Но вот смолкла музыка, прокатился по залу гром аплодисментов, словно морской прибой, и настало время продолжать игру. Волчок снова закрутился. И на нём выпал номер пять. Вопрос был таким: — Заглавие статьи в еженедельнике «Футбол» об известном нападающем 50-х годов Викторе Ворошилове состоит всего из четырех букв и, на первый взгляд, не имеет к футболисту никакого отношения. Тем не менее, именно такое прозвище он носил на протяжении всей своей карьеры. Воспроизведите эти четыре буквы. Капитаном наших оппонентов был, во-первых, дипломированный учитель истории, а во-вторых, самый большой знаток футбола из тех, кого я знал. Ответить ему труда не составило. Естественно, он сумел догадаться, что Виктора Ворошилова прозвали Климом — в честь его однофамильца, знаменитого маршала. 3:3. Они отыгрались. Впрочем, всё только начиналось. — Надо самим отвечать внимательно, и всё будет хорошо — подбодрил нас Илья. Что ж, мы должны это делать, если хотим победить. Лучше и не скажешь. Нам достался номер 8: — По определению арабского учёного Аль-Казвини, это — «воздушные существа с прозрачным телом, которые могут принимать различные формы». За их способности их называли словом «гений», переведённым на арабский. Под каким именем мы знаем это существо? Обсуждали мы долго, но всё же пришли к единому мнению. До него как раз додумался Илья: — Это существо называется джинн. Молодец Илья. Вот только нервозность всё нарастала и нарастала. Пока мы ещё не ошибались, но рано или поздно это случится. Итак — счёт 4:3. Нам нужно ответить ещё на два вопроса для победы. Пришла пора новых вопросов. Волчок, ведомый рукой Лены, выбрал нашим соперникам цифру 7: — С этой игрушкой, американский малыш вольно или невольно вспоминает президента Теодора Рузвельта, который одновременно и питал страсть к охоте, и любил животных. Что это за игрушка? Вопрос был настолько лёгким, что их команда запросила досрочный ответ. Отвечал Ростислав, который абсолютно верно сказал, что речь идёт о плюшевом мишке, он же teddy bear. 4:4. — А нашим оппонентам везёт — грустно улыбнувшись, сказал Серёжа. — Ничего, будем надеяться, что у нашей библиотекарши лёгкая рука — попыталась успокоить нас Виктория. Как бы там ни было, надо отвечать. Вопрос номер шесть. — «Лошадей и никакого скота нет, также карет, колясок, телег никаких нет, а саней и не знают… И народ женский зело благообразен, а к ручному труду не очень охоч…» О каком городе писал дипломат времён Петра Первого Пётр Толстой? Серёжа сразу же сказал: — Наверное, это Венеция. Там же не нужны кареты, там гондолы нужны. — Да. Я это читал в одной из книг — подтвердил я. В общем, Серёжа ответил «Венеция», и мы оказались правы. 5:4. До победы — один ответ. Но сначала ответить должны наши соперники. Вопрос номер 11. — Что, по мнению Оноре де Бальзака, складывается у мужчины «из эгоизма, доведенного до чертиков, из самолюбия, захваченного врасплох, и раздраженного ложного тщеславия? — взволнованно, чувствуя на себе большую ответственность, начала читать Лена Вот здесь они обсуждали очень долго. Сказать честно, ответ я не знал, да и не стремился узнать, хотя Бальзака читал много раз, начиная со школьных времён. Когда пришло время отвечать, на себя ответственность взял сам Вася: — Карьера или карьеризм — ответил он бодро. Лена пристально посмотрела на него, и он понял, что с его ответом не всё ладно: — Увы и ах, вы ошиблись. Речь идёт о ревности. Из рядов второго отряда донёсся вздох разочарования. Андрей Мкртчян сидел с таким видом, словно ответ на вопрос был очень простым, а они его проглядели, хотя он находился на поверхности. Зато Виктория приободрилась: — Ребята, давайте соберёмся. Нам остался последний, решающий вопрос. Если мы выиграем этот вопрос, мы выиграем игру. И вот мы внимательно вслушиваемся в голос Лены, стараясь уловить каждое её слово: — Последний вопрос для первого отряда. Если он на него ответит, то добудет себе победу. Вопрос выглядит вот так: «По выражению Артура Шопенгауэра, если способности у вас посредственные, то ЭТО — всего лишь честность, если же вы обладаете большими талантами, то ЭТО — лицемерие. Назовите ЭТО». Вопрос был сложный, ещё какой сложный. Интересно, здесь можно взять дополнительную минуту? Но тут в голову Богдана пришла идея. Он внезапно сказал: — Я сделаю сейчас один шаг, который будет противоположен правильному ответу. Вы разрешите? — А ты точно знаешь, что ответ будет правильным? — неуверенно спросила Виктория. Богдан улыбнулся и радостно ответил: — Точно знаю. Виктории передалась его уверенность, и она больше не стала сомневаться: — Тогда отвечай с богом. Когда минута обсуждения закончилась, Богдан ответил на вопрос: — Шопенгауэр имел в виду скромность. Лена подошла к Богдану и пожала ему руку. — Ты абсолютно прав. И этим ответом ты приносишь победу своей команде. Со счётом 6:4 победу одерживает первый отряд. Поздравляем победителей. Наши соперники зааплодировали нам. Я чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Мои товарищи по отряду тоже улыбались. Мы находились на гребне успеха. Больше всех довольна была Виктория, которая говорила радостно: — Вы просто умницы! Я вами горжусь! Все остальные, включая Славю, уже снявшую накладные чёрные косы, подходили и поздравляли нас. В библиотеке было шумно, как на восточном базаре, но нас это не раздражало. Шум радости всегда приятен. Внезапно Ольга Дмитриевна подняла руку и попросила всех утихомириться: — Я, конечно, поздравляю первый отряд с победой, но программа вечера ещё не закончена. Свои стихи хочет прочесть Алиса Двачевская. Шум тотчас стих. Пионеры расселись по местам. Убедившись, что все затихли, Алиса, как до неё Ольга Дмитриевна, обратилась к нам с небольшой речью: — Последний вопрос, заданный ребятам, был про скромность. «Скромность» — это и про меня тоже. Я долго сомневалась, стоит ли мне читать эти стихи. Свои стихи я всегда держу при себе и сегодня я читаю их на публике в первый раз. Возможно, я бы отказалась от выступления, но я чувствую, что сегодня они как раз в тему. Высказавшись, Алиса начала читать свои стихи: Сложна гримаса на лицах людей: «Что уготовила нам судьба?» Жизнь — ещё тот озорной прохиндей, И на ответы крайне скупа. Значит, самим нам ответы искать, Пробираясь сквозь груды основ, Пытаясь понять с чего начинать Дорасти, чтоб до профессоров. Путь этот будет тернист и тяжёл И ошибок в нём будет полно, Но справимся мы, куда б путь ни вёл, Если друг нам подставит плечо. Не знаю, ожидала ли Алиса такой реакции, но аплодисменты были намного громче, чем после выступления Слави. Не знаю, какие мысли в голове были у Алисы, когда она писала это стихотворение. Но рыжая поэтесса, возможно, сама того не замечая, затронула в своём стихотворении важную проблему. И пионеры поняли, что она эту проблему затронула. Алиса в своём стихотворении стимулировала нас искать ответы на загадки лагеря. И говорила о том, что в этих поисках закалится наша дружба. Наш отряд вышел из библиотеки и на радостях стал гулять по лагерю, рассказывая друг другу разные тёплые слова. Я чувствовал себя частью большого коллектива, человеком, который рад помогать другим и получает от этого моральное удовлетворение, временами даже ощущал себя героем. Мои размышления прервала Виктория, спросившая меня: — Как ты сумел догадаться про иконописцев? Я не стал от неё таиться: — Мне повезло с преподавателями. И я рассказал о своём преподавателе по истории Древней Руси. Я бы мог долго об этом говорить, но к нам подошёл Вася, снял с себя корону и повесил её на голову Виктории. Ты была капитаном команды-победительницы — значит, ты больше всех заслужила Для Виктории это предложение стало шоком. Чувствовалось, что он не хочет брать на себя ответственность управления пионерами: — По правде говоря, я не хочу никем повелевать. Мне это не нужно. Да и на вопросы отвечали мы все, а не я одна — сказала она смущённо. Вася не стал с ней спорить. Вместо этого он подошёл ко мне и дёрнул меня за руку: — Пойдём, я тебе кое-что расскажу. Ты же мне обещал. Мне не хотелось покидать свой отряд, но слово есть слово. И я снова пошёл в гости к Васе. Интересно, что он хочет мне сказать? Сначала у нас разговор пошёл о «Что? Где? Когда?» Вася сказал восхищённо: — Поздравляю с победой. Хотя, если бы не наш грубый косяк с последним вопросом, победа была бы за нами. Я не понимаю, как на нас затмение нашло. — Вы молодцы. А ошибки — с кем они не бывают — спокойно отреагировал я. Разговаривали мы долго, пока, наконец, Вася не сменил тему: — А я видел, как вы утром в лес ходили. Ты и ещё двое товарищей. У меня от его признания округлились глаза: — Видел? — Да, видел. Только я не понимаю, что вы там делали. Я вспомнил про озеро и закатил глаза от восторга: — Ты не представляешь, какую красоту мы наблюдали. Когда я рассказал ему, я увидел, что мой рассказ произвёл на него впечатление: — Вот бы там побывать лично! — признался он. Мне сразу захотелось ему помочь, и я предложил: — Если хочешь, завтра покажу дорогу Я уже готов был договориться с ним о том, что мы утром пойдём к озеру, но тут он поделился со мной новой идеей. Похоже, они возникали у него одна за другой: — Послушай, а ведь здесь вряд ли одно только красивое место. Наверняка в лесу их много. Вот бы все обойти! Слова Васи стали для меня откровением. Я даже не знал, как на них реагировать. В принципе, это одна из тех целей, которая может стать главной задачей нашей смены. Вот только лес большой, разве его весь обойдёшь? Нельзя объять необъятное. Когда я сказал Васе об этом, он улыбнулся: — Ты прав. Но попытаться стоит. Если в какой-нибудь из дней не будет мероприятий, можно посвятить его путешествиям. Не всё же в футбол играть, в самом деле. Ты со мной согласен? — Дело хорошее, но всё время ему посвящать не стоит — признался я откровенно. Эти слова заставили Васю задуматься. — Может, ты и прав. Я вот думаю всё, как мне лучше поступить — ходить по лесам, или оставаться здесь, наблюдая, как лагерь устроен. — Что ты имеешь в виду? — не понял я. — Я думаю, как мы вернёмся, у себя в школе организовать такие же кружки, чтобы детям было легче свои склонности развивать — объяснил Вася. — Идея хорошая, но на неё деньги нужны. — Да, и много денег. А без них все мои планы выглядят утопией, несбыточной мечтой. А я сам — глупеньким утопистом. — Надеюсь, ты сможешь реализовать свои планы. Желаю тебе удачи — сказал я, Он искренне был рад моей поддержке: — Спасибо, удача мне пригодится. Мы долго ещё обсуждали российскую систему образования, за дискуссиями не заметив, как на лагерь спустилась ночь. Пришло время прощаться. Когда я собрался уходить, Вася спросил меня: — Интересно, что Виктория завтра придумает? — Раз мы сегодня напрягали мозги, логично предположить, что завтра будем работать физически — предположил я. Исходя из этой гипотезы, я должен был как можно скорее отправиться домой и лечь спать. Но прежде, чем я попал домой, ноги принесли меня на площадь. Я думал, что все в это время уже лежат в кроватях, и поэтому удивился, заметив на площади девичий профиль. Это оказалась Виктория Ветощук. Короны на ней не было — она лежала на скамейке рядом Я не привык мешать человеку размышлять по ночам. На меня периодически находит настроение «ночной птицы» и я понимаю тех, кто ночами не спит. Поэтому я постарался удалиться. Но она заметила меня, подошла и восторженно сказала: — Спасибо тебе. Без тебя мы бы не выиграли. Про иконописцев вопрос был очень сложный. — Я старался, и все мы старались. Ты правильно заметила, что на вопросы отвечали мы все, а не я одна. Более того, на шесть вопросов ответило шесть разных человек — заметил я, пытаясь быть скромным. Она кивнула головой. Некоторое время мы молчали, не зная о чём говорить. Но внезапно она предложила мне: — Давай поговорим. Мне нужно выговориться. Я удивился, но сел на соседнюю скамейку. — Почему тебе хочется поговорить со мной? Предложение было таким неожиданным, что я просто не знал, как реагировать на него. Но уходить в такой ситуации было бы непорядочно и неуважительно. — Мне кажется, что ты легче всего меня поймёшь. В тебе есть творческая искра — начала она. — Серьёзно? — удивился я, потому что таковым себя не считал. Она постаралась меня переубедить: — Если бы ты со стороны услышал, как ты замечательно поёшь. В тебе чувствуется вдохновение. Ты бы даже смог сам сочинять песни. — Не смотри на меня так, а то я покраснею — попросил её я. — Это чистая правда. У тебя есть талант. Только не скромничай. Вспомни про последний вопрос сегодняшней игры. Если способности у вас посредственные, то скромность — всего лишь честность, если же вы обладаете большими талантами, то скромность — лицемерие. У меня осталась последняя попытка её переубедить. Для этого нужно рассказать ей о себе побольше. — Я пою для души, а не для славы. И мой голос негромок. Если я вчера и спел лучше обычного — то только от того, что старался для своего друга. Есть люди более талантливые, чем я. Когда я произнёс последнюю фразу, Виктория обратилась ко мне с грустными словами: — Ты так смущаешься и ведёшь себя так скромно, что избегаешь шумных собраний. На линейке тебя не было сегодня. Когда она произнесла это, мне вспомнилось утро и два похода к озеру. Ради этого можно обойтись без линеек, чёрт бы их побрал. — Я не жалею, что не был на линейке. Хочешь знать, где я был? И я, ничего не таясь, рассказал ей о своей лесной прогулке и об озере. Когда я закончил рассказ, Виктория посмотрела на меня радостным взглядом: — Всё-таки здесь есть, чем заняться, чему посвятить себя. А я и не знала. Спасибо тебе. — Ты что имеешь в виду? — удивился я. Она повторила то, с чего начался наш разговор: — У нас много общего. Только ты сможешь меня понять. Сказать по правде, я сначала сомневалась, стоит ли это тебе говорить, но теперь вижу, что стоит. Ты мне во всём помогаешь. И начала рассказ: — Я очень люблю свой родной Львов. Так люблю той Львів, що бракує ми слів. Надеюсь, перевод тебе не нужен? — Так люблю тот Львов, что не хватает слов — догадался я. Она кивнула головой. — И вот я однажды решила, что должна запечатлеть его на бумаге. И пошла учиться в художественную школу. Чувствовалось, что она готова рассказывать о любимом деле часами. — Если бы ты знал, сколько труда я затратила на то, чтобы выучиться. И какое наслаждение, какую радость я испытала, когда мне удалось на бумаге изобразить площадь Рынок, Ратушу, собор святого Юра. С моими картинами может сравниться только одно — если ты Львов увидишь вживую. Наш город не случайно называется «маленькой Веной». Поверь, это неспроста. Потом я много рисовала, но всё же понимала, что это мне не принесёт больших денег. Я выучилась в университете, устроилась на работу. Работать было тяжело, но я отдыхала душой, когда писала картины. И до сих пор, когда творю пейзажи, чувствую себя счастливой. Вот только здесь я до сих пор не решалась взяться за краски. Хотя прямо сейчас я сижу и думаю о замыслах новых картин. И, если я увижу это озеро своими глазами, кажется, я знаю, какая будет первой. Ты мне покажешь дорогу? — Обязательно покажу. Надеюсь, у тебя всё выйдет, как ты задумала — обещал я. Это было удивительно — когда я до этого в последний раз желал удачи незнакомому человеку? Или я уже не имею права называть её «незнакомым человеком»? Её лицо внезапно погрустнело. — К сожалению, у меня с собой есть только небольшой альбом. В нём большие картины не напишешь. Мне бы мольберт, но с собой его у меня нет. Так торопилась домой, что забыла его захватить. А у Лены попросить я его не могу, потому что он — её личный. Я не имею права ей навязываться. Она на нём весь день пишет разные картины. Я чувствовал, как её грусть передаётся мне. Но я не мог допустить, чтобы она грустила. Человек прибыл в такое красивое место — и предаётся меланхолии. Это не дело. Если она хочет писать пейзажи здешних мест — я должен ей помочь. Но что я могу для неё сделать? Мне не хотелось огорчать её, и я сказал: — Как пела Анна Герман: «Если ты мне веришь, я не подведу». Выслушав меня, она сказала решительно: — Обещай мне, что покажешь дорогу к озеру уже завтра. — Я не знаю, где ты живёшь — признался я. Виктория улыбнулась: — В доме номер 15. Через один дом от тебя. Мы почти что соседи. — Тогда мы можем даже с утра пойти к озеру. Я постараюсь пораньше встать — улыбнулся я в ответ. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Дома я лёг спать, не откладывая дела в долгий ящик. И сразу провалился в сон, словно организм специально решил меня готовить к очередному путешествию.