***
Поднимаясь по лестнице, Драко собирался сообщить «чудаковатой новенькой с магловскими сигаретами», что ей стоит забыть вчерашнее. Такого не повторится, а он не станет сдавать Хезвил, конечно, если не застукает её за нарушениями ещё раз. Но что-то пошло не по плану. Малфой и сам не знал, что привлекло его в этой девушке: яркий и столь очевидный бунт в её глазах, вызов, что она не побоялась бросить ему, острый язычок, сложная история, которую парень не знал, но был уверен, что она есть или просто внешность, которая была по критериям Драко «выше среднего». В этом явно стоило бы разобраться, но не сейчас. Парень был поглощен этим моментом ничуть не меньше Хезвил. И это было тоже едва ли типично для него. Драко Малфой был весьма известным сердцеедом. Хотя, слухи о нём, само собой, были преувеличены, недостатка в женском внимании он не испытывал. Вот только в этот раз всё было несколько иначе. Микаэлла не вешалась на него при первом же удобном или не очень случае, всегда игнорировала, так же как и он её. Но вчера, неожиданно для самого себя, этот «первый шаг» он сделал сам. И если прошлой ночью он просто отмахнулся тем, что это была его сиюминутная прихоть и к Хезвил это не имеет никакого отношения, то сегодня эта версия начинала трещать по швам. Вот только об этом Драко будет думать несколько позже. Сейчас его интересовали только эти сладкие и столь внезапно желанные губы. — Завтракать. — Через пару минут, нехотя оторвавшись от Мики, произнёс парень и, фамильярно поправив её растрепанные волосы, развернул девушку к лестнице. А затем, выждав ещё с минуту, спустился следом. Этот день оказался ещё более странным, чем предыдущий. Хотя, Микаэлла была уверена, что хуже уже не будет. Волшебница во время занятий то и дело замечала на себе непродолжительные, но о многом говорящие взгляды Малфоя. И, чего врать, сама была не лучше. Хезвил едва ли могла объяснить это даже самой себе, но этот «хорёк» и его выходки целиком и полностью поглотили разум девушки. Тем же вечером они снова, даже не сговариваясь, встретились на том же месте, в то же время. И тогда, кажется, у Мики бесповоротно сорвало крышу. Иначе Хезвил никак не могла объяснить свои действия. Впрочем, она больше не хотела разбираться в причинах или следствиях. Волшебница лишь хотела видеть перед собой эти глаза, что смотрели на неё с лёгким налётом превосходства и слышать это совершенно особенное «Микаэлла» в исполнении Малфоя, возможно — целую вечность, как минимум — в этот холодный осенний вечер. — Увидимся завтра, Микаэлла. — За пять минут до комендантского часа Драко привычно усмехнулся, но как-то, возможно, добрее. Та «бунтующая» и независимая часть Мики, в свою очередь, хотела послать «беспредельно уважаемого» старосту нахрен. «Сумасшедшая» и одержимая часть кричала: «Ещё!» и не хотела уходить. А вслух получилось лишь тихое «угу». Микаэлла думала, что разберётся с этим завтра. Они поговорят и, наконец, неминуемо разойдутся как в море корабли. Ведь что у Хезвил могло быть общего с Драко Малфоем? Но что-то пошло не по плану…***
Так прошёл ещё месяц. Днём Драко и Мика продолжали играть в незнакомцев, даже не заговаривая друг с другом, а вечером почти каждый день встречались в каком-нибудь укромном уголке огромного Хогватса. Они беседовали о разном, периодически даря друг другу неизменно страстные поцелуи, и курили. Хотя, Драко «нарушал» не так уж часто как Мика, скорее временами он дымил за компанию. За этот период они очень сблизились и даже стали в какой-то степени понимать друг друга, но ситуация от этого не стала яснее. Никто из этих двоих не хотел признавать того, что по уши влюблен. Никто из них не знал, кто же они всё-таки друг другу. Просто сообщники по воле случая? Друзья? Любовники? Но ведь Драко не затащил Хезвил в постель на второй же день после знакомства. И Мика, хоть и хотела «чего-то большего», не решалась заговорить с Малфоем об отношениях или вроде того. Они просто продолжали встречаться по вечерам, рассказывать истории из жизни, делится околофилосовсими размышлениями, курить и неизменно молча расходиться, словно минуту назад между ними не полыхал пожар. Уже приближалось Рождество и зимние каникулы. И всё продолжалось точно так же, до того самого дня, когда звезды вновь сошлись криво.