Is it enough?

      Только одна мысль полностью поглотила всё сознание Такемичи, когда он сидел рядом с больничной койкой Мицуи.       Такемичи следующий.       Это лишь вопрос времени.       Что он мог сделать?       К счастью, Мицуя всё ещё жив. В его машину врезался грузовик, и по тому, как произошло столкновение, казалось, что это не более чем случайная авария, но Такемичи знал правду.       Это, без сомнения, дело рук Кисаки.       Врачи сказали, что состояние Мицуи пока стабильное, но они не могут сказать, когда он придёт в себя.       Так Мицуя оказался в коме. И всё из-за Кисаки.       Несомненно, Кисаки хотел, чтобы Мицуя не вышел живым из аварии, но, к счастью, ему удалось остаться в живых, и дождаться скорой помощи.       Но даже если Мицуя остался жив, ситуация не менее плачевная.       На стороне Майки больше никого нет. Никто не может встать между Майки и тем, что замышляет Кисаки. Остался только Такемичи.       Но надолго ли?       Как долго сможет продержаться Такемичи? Сколько времени у него есть, пока Кисаки не решит избавиться и от него, как он делал это с каждым человеком, который когда-либо имел значение для Майки?       При таком раскладе, какой еще выбор у него остается?       Никакой.       Неужели ему суждено просто ожидать своей смерти?       Нет.       Такемичи отказывается так умирать.       Но он всё ещё бессилен против Кисаки. Не в силах сопротивляться.       Но…       Майки.       Майки нужен герой. Разве он не потерял и не страдал достаточно? Майки страдал всю свою чёртову жизнь, теряя людей направо и налево.       Но ещё важнее, чем Майки…       Он сам.       Ему тоже нужен герой. Он заслуживает жизни, заслуживает шанса на борьбу, а не просто ждать, пока Кисаки нанесёт удар и неизбежно заберёт его жизнь.       Так что.       К чёрту риск и любые последствия, которые могут возникнуть.       Больше не нужно ждать, пока кто-то другой придёт ему на помощь, чтобы спасти и защитить его.       Сегодня ему нужен герой.       И именно им он и станет.

***

      Кисаки постепенно терял терпение.       Весь этот день складывался для него ужасно неудачно. По какой-то причине Мицуя всё ещё здесь, живой и дышащий. Конечно, он в коме, и есть небольшой шанс, что он никогда не очнётся, но факт остается фактом: покушение не удалось.       К тому же, скорая помощь прибыла как раз вовремя, чтобы спасти жизнь Мицуи, и прежде чем Кисаки смог попытаться послать другого убийцу, чтобы закончить работу, Майки уже был проинформирован о состоянии Мицуи, поэтому любая другая попытка покушения на жизнь Мицуи прямо сейчас может привести к тому, что «авария» будет выглядеть подозрительно, а Кисаки не может этого допустить. Он не может допустить, чтобы Майки начал думать, что это действительно была попытка лишить Мицую жизни, а не просто несчастный случай.       И вот он уже на пути к больничной палате Мицуи, чтобы выглядеть обеспокоенным другом, которым он и является, чтобы сохранить видимость, чтобы у Майки не возникло сомнений и подозрений.       Это действительно было прискорбно. Похоже, Мицуя пока жив. Остаётся надеяться, что он не очнётся слишком рано, чтобы у Кисаки было достаточно времени для планирования следующего покушения на Мицуи, не вызвав при этом никаких подозрений.       Войдя в палату в больнице, он с удивлением обнаруживает у постели Мицуи Такемичи, а не Майки.       — Здравствуй, Такемичи-кун. Как поживаешь? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, — поприветствовал он, подойдя к Такемичи, который сидел на стуле рядом с кроватью Мицуи.       Такемичи лишь поднял на него глаза и кивнул в ответ, выражение его лица не изменилось, и он не произнёс ни слова.       Интересно. Может быть, он слишком сильно потрясён тем, что случилось с Мицуей? Слишком застыл в страхе, чтобы отреагировать на присутствие Кисаки?       — Где Майки-кун? Разве он не здесь с тобой, Такемичи-кун?       — … Он наверху, на крыше.       — О? Ты не сопровождал его?       — …Он сказал, что хочет побыть один.       — Понятно. И ты веришь, что Майки-кун справится сам?       — …Что?       — Если быть откровенным, я имел в виду, веришь ли ты, что он не прыгнет? Даже когда твоя первая встреча с Майки-куном была связана с тем, что он буквально собирался прыгнуть на смерть с крыши, на которой вы двое находились?»       В этот момент Такемичи наконец-то поднял голову и посмотрел прямо перед собой.       Ах, вот оно что.       Эти яркие небесно-голубые глаза с безграничным блеском, который он видел в детстве, когда Такемичи отбивался от своих обидчиков, вдохновляя Кисаки стать таким же, как он, навсегда изменив себя и свой жизненный путь.       — Сейчас, наверное, уже поздновато беспокоиться о том, склонен ли Мики-кун к самоубийству, не находишь? Не тогда, когда ты был буквальным источником всех его страданий все эти годы и причиной, по которой он вообще дошёл до того, что хотел покончить с собой, — ответил Такемичи, уже не сдерживаясь.       …Выложить все начистоту, да? Конечно, Кисаки ещё может с этим работать.       — Значит, Мицуя действительно рассказал тебе все, да? У меня было ощущение, что Мицуя раскусил меня и знал, что я делал за кулисами все эти годы, но к тому времени, как он соединил точки, было уже слишком поздно, и он не мог сделать много, чтобы остановить меня в тот момент.»       — …Почему?       — Хм? Почему что?       — …Почему ты это сделал? Что сделал Майки-кун, чтобы заслужить всё это? Чтобы все, кого он когда-либо любил и о ком заботился, были убиты, а сам он был полностью изолирован и несчастен?»       Кисаки не смог удержаться от небольшого смешка на этот вопрос.       — Разве ответ на этот вопрос имеет значение в данный момент? Какая разница, каковы были мои намерения? Если я скажу, что всё это было ради обретения силы, ради роста Томана, ради избавления от всех, кто удерживает Майки-куна от полного раскрытия его потенциала, разве знание чего-то из этого что-то изменит?»       — …Нет, когда ты так говоришь, то нет, не изменит.       — Тогда зачем спрашивать очевидное?       — … Думаю, я просто хотел посмотреть. Осталась ли в тебе хоть капля человечности. Очевидно, я был глупцом, раз мне пришла в голову такая мысль».       Кисаки ухмыльнулся.       — Поскольку мы полностью открыты и честны, позволь мне сказать тебе следующее. На самом деле ты можешь меня не бояться. Когда Майки-кун впервые рассказал мне о тебе, моей первой мыслью было, что я должен сохранить твою жизнь и безопасность и убедиться, что с тобой никогда ничего не случится.       — … Что?       — Ты — единственная причина, по которой Майки-кун сейчас жив. Ты помог ему и изменил его в лучшую сторону. Избавившись от тебя, Майки-кун снова стал бы самоубийцей и свалился бы в пропасть, а я не могу этого допустить. Мне всё еще нужно, чтобы он был хотя бы немного в здравом уме, чтобы вести и развивать Томан вместе со мной, но в то же время достаточно нестабилен, чтобы им можно было легко манипулировать по своему усмотрению.       Такемичи внезапно посмотрел на него прямо в глаза с яростным взглядом, скрытым под ним, почти до такой степени, как будто его голубые глаза отражали оттенок красного.       — Ты чудовище, Кисаки.       Он ухмыльнулся.       — Разве ты не большее чудовище, Такемичи-кун? Раз ты знаешь всю эту правду, которую скрывали от Майки-куна всё это время, и всё же ты никогда не делал ничего, чтобы хотя бы попытаться дать Майки-куну знать или остановить то, что происходит? Разве ничего не делать — это не то, что называют поддержкой?»       — … Ты ошибаешься.       — В чём я не прав? Ты ничего не делаешь и будешь продолжать ничего не делать. Потому что ты знаешь своё место и то, что ты не можешь ничего в своём положении».       — …Ты не прав. Хотя, да. Я был трусом и плаксой, который не знал, как выбраться из своей собственной тюрьмы, которую я построил для себя, где позволил себе поверить, что я ничего не могу сделать. Но правда в том, что я могу. Прямо сейчас.       И вдруг Кисаки обнаруживает, что лезвие скальпеля направляется к его горлу.       Как будто время остановилось, и единственное, что он знал, — это то, что ему нужно убраться с дороги.       Он вовремя успевает увернуться от лезвия, и тут же его рука выхватывает пистолет, который находится в пальто…       Но его остановил и повалил на пол Такемичи, который всё ещё держал лезвие скальпеля, готовый вонзить прямо ему в шею.       В ответ он выхватил пистолет и прицелился в Такемичи, который был в нескольких мгновениях от того, чтобы перерезать ему горло…       Звук выстрела разнесся по комнате.       Красный.       Чистый красный цвет заполнил зрение Такемичи, когда он увидел кровь, брызнувшую во все стороны.       Неужели в него выстрелили?       Он посмотрел вниз, на себя, весь в крови, но оказался невредим. А вот Кисаки…       Кисаки был ранен. В голову.       Вот откуда кровь, понял он.       Такемичи поднял голову и увидел, что дверь в комнату открыта.       В дверях стоял не кто иной, как сам Майки. С пистолетом в руке.       Ох. Майки застрелил Кисаки.       Кисаки мертв.       Он не убивал Кисаки.       Это сделал Майки.       — М… Майки-кун. Это… Кисаки… Он…       — Я слышал, Такемичи, — проговорил Майки. Его выражение лица было пустым, а глаза выглядели… пустыми.       — … Что?       — То, что сказал Кисаки.       — …Ты слышал?       — Да.       — О. Так..... Ты знаешь… правду?       — Я слышал только некоторые кусочки, но я слышал достаточно, чтобы понять, что происходит. Ты можешь объяснить мне остальное? — Хотя Майки задал вопрос, прозвучало это скорее как требование.       Не было другого варианта, кроме как согласиться       — … Я расскажу тебе всё.       И вот Такемичи передал то, что Мицуя рассказал ему о Кисаки.       В течение всего этого Майки просто слушал.       Иногда он задавал вопрос или два, чтобы прояснить что-то, но в основном просто молчал, сосредоточившись на том, чтобы слушать и позволять Такемичи говорить, в то время как его выражение лица в основном оставалось пустым.       К концу объяснений Такемичи, Майки только молчал.       После долгого молчания Майки наклонился к Такемичи, чтобы быстро чмокнуть его в губы.       — Такемичи.       — Да, Майки-кун?       — Ты подождешь меня?       — … Что? Что это значит?       — Ты подождёшь меня? — Майки только повторил эту фразу.       — …Конечно. Если это ты, я буду ждать столько, сколько потребуется, Майки-кун.       После этого обещания больше ничего не было сказано.       Хотя Кисаки, физический источник и проявление всех его страданий, уже исчез, это не означало, что Майки свободен или исцелён.       Не после всего, что уже произошло, и не после всего, через что он прошёл.       И Майки не знал, будет ли он когда-нибудь таким.       Но… это стоящее путешествие, чтобы выяснить это.       Чтобы узнать, сможет ли он.       После этого разговора Майки внезапно ушёл и бесследно исчез, чтобы его больше никогда не видели и не слышали о нём долгие годы.