Любовь второго плана

Нагито вышел на улицу и открыл ворота своего дома. Прямо перед ними стояла девушка. Она будто замерла в пространстве и смотрела на него немигающим взглядом. — Комаэда-кун… — пробормотала она. — Добрый день, Нанами-сан, — ответил он, — Чем обязан визитом? — Где Хината-кун?.. Он предполагал, что это может случиться. Чтобы игра работала дальше, ей был жизненно важен действующий протагонист. И он заменил его собой таким образом, чтобы не развивать отношений ни с кем из девушек. Это позволяло проигрывать «общий рут» снова и снова в бесконечном цикле. Но, похоже, был еще кое-кто, осознавший, что все идет не так. — Точно. «Общий рут» и твой тоже, верно? «Подруга детства» — «истинный рут», который открывается после прохождения всех остальных. — Хината-кун… Где ты его спрятал? — Я не верну его вам, Нанами-сан. Ни тебе, ни другим. Он мой. Но та не распознала скрытую за вежливостью угрозу: — Хината-кун… Я должна его увидеть. — Что ж. Мусор вроде меня не может отказать такой искренней просьбе. Прошу, заходи. Он указал рукой в сторону дома, приглашая девушку войти. Чиаки не смутили ни голые стены прихожей, ни отсутствие освещения. Впрочем, кое-что она все же заметила. — Что это? — спросила она, указав на бесформенную алую массу в дальнем углу. — Оболочка. К сожалению, ее никак не убрать. — Ясно. Нагито вел ее через пустые коридоры только ему знакомым маршрутом. За бесконечное количество перезагрузок он выучил их как свои пять пальцев. Наконец, они остановились возле стены. Парень протянул Чиаки руку: — За мной, Нанами-сан. Смотри, не отпускай. Она схватилась за него, и они прошли через стену, словно та была лишь иллюзией. — Что это… такое? Чиаки осмотрелась в небольшой комнате, наполненной темнотой. В недоумение же ее ввела любопытная деталь — множество стремительно бегущих по стенам строчек с нулями и единицами. — Хината-кун, — честно ответил Нагито, сжимая ее тонкие пальцы. Хоть он и был злодеем, но не хотел, чтобы девушка потерялась здесь. — Неужели?.. — Да. Забудь про него, Нанами-сан. — Но… — она опустила голову, — Я не могу. — Я отпущу тебя. Но только тебя. Если кто-то еще придет сюда, я убью его. Поэтому я рассчитываю на твое соучастие. — Понимаю. Но в обмен… Пообещай, что позаботишься о Хинате-куне. — Обещаю. Я люблю его сильнее, чем кто-либо другой. — Полагаю… ни у кого из нас нет иного выбора, — задумчиво произнесла она. Нагито вывел девушку из дома и еще какое-то время смотрел, как та уходит вниз по улице. Когда-нибудь она может стать проблемой, но до этого далеко. Он вернулся обратно в комнату. Хадзимэ сидел там в позе лотоса, а лицо его было умиротворенным как у монаха. — Нанами даже не посмотрела на меня. Неужели я так плохо выгляжу? — Ты идеален, Хината-кун. — Думаешь, они тоже когда-нибудь смогут стать свободными? — Без моего участия. Я изрубил на куски себя и своего любимого, чтобы добиться этого. Надежда не дается легко. — Подумать только. Все это время я заботился обо всех вокруг. Кроме того, кто действительно в этом нуждался. Хадзимэ протянул к нему руки. Нагито послушно подошел к нему и рухнул на колени, позволяя обожаемым пальцам обнять его лицо. Он почувствовал, что снова дрожит и потеет от возбуждения. — Хината-кун… Я всего лишь жалкий второстепенный персонаж, но скажи… Ты любишь меня? Заботливая улыбка, что раньше принадлежала лишь другим, украсила ничем не примечательное, но такое родное лицо. — Да. — Больше, чем остальных? — Конечно. Ты — моя сияющая Надежда. Ласковые слова текли Нагито прямо в сердце. Причина, по которой он очнулся из забытья и осознал свои чувства так и останется для него загадкой. Может, критическая ошибка в коде или тайный замысел человека, который написал его биографию. Хадзимэ никогда не станет таким же. Он навсегда останется добрым ко всем подряд. И к второстепенному мусору, вроде Нагито, в том числе. Но разве этого не достаточно, чтобы ради него сойти с ума?