Любовь второго плана

Нагито шел по пустоте. Каждый его шаг был неслышным. В этом месте не существует никаких звуков и цветов. Просто. Слишком просто. Кокичи настолько зависим от своих амбиций, что заинтересовать его не составило никакого труда. Настоящий антагонист, готовый на все ради своих целей. Нагито тоже когда-то был таким. Он остановился у стены и прикоснулся к ней рукой. Поверхность покрылась рябью, словно вода, и парень вошел сквозь нее, будто препятствия не существовало. — Хината-кун, я вернулся. Посреди комнаты, в которой он оказался, в позе лотоса сидел Хадзимэ. От него исходило слабое золотистое свечение, что только подчеркивало безупречную белизну его одежды и волос. Нагито улыбнулся, увидев его. А затем, опустив взгляд ниже, нахмурился. На полу, положив голову Хадзимэ на колени, спала Чиаки. В этом месте не нужны ни еда, ни туалет, ни сон, поэтому причины такого поведения для Нагито очевидны. В груди засвербило неприятное жгучее чувство. — С возвращением, Комаэда, — ласково произнес Хадзимэ, протянув к нему руку. Но Нагито не сдвинулся с места. — Ох-ох, Нанами-сан, похоже, ужасно устала. А я собирался попросить ее об одолжении… Чиаки приоткрыла глаза, услышав его громкий голос, и села, потирая лицо. Так же, как и Нагито, внешне она никак не изменилась. Около Хадзимэ они оба выглядели как обыватели рядом со святым. — Ты что-то придумал, Комаэда-кун? — Верно. Но я бы хотел переговорить с Хинатой-куном с глазу на глаз. Если ты не против… Поняв намек, девушка встала, поправила одежду и вышла через ту же стену, откуда пришел Нагито. Когда он посмотрел на Хадзимэ, тот отвечал ему укорительным взглядом. — Комаэда… Нагито быстро подошел к нему, рухнул на колени и впился в его губы страстным и немного грубым поцелуем. Хадзимэ не стал сопротивляться. — Хината-кун… — зашептал Нагито, прервав поцелуй и поглаживая шелковистую ткань на его груди, — Почему?.. Почему ты это делаешь? Ты же знаешь, как сильно я ревную. — А я повторяю тебе, что у тебя нет причин ревновать. Нанами одиноко. Я хотел дать ей немного внимания. — Все твое внимание должно принадлежать мне! Ты же любишь меня!.. Ведь любишь?.. — Конечно, — Хадзимэ погладил его по щеке, — Я хочу, чтобы ты был счастлив. И Нанами тоже. Ведь именно ради этого мы все стараемся, правда? Верно. Нагито пришел, чтобы похвастаться своими успехами. С Чиаки он еще успеет разобраться. — Я смог перетянуть Ому-куна на нашу сторону. Он поможет. Хадзимэ погладил его по волосам: — Молодец. Надеюсь, обошлось без кровопролития? — Конечно. Я был очень убедителен… — Я завидую тебе, — парень вздохнул, — Похоже, Саихара не слышит мой зов, как бы я ни старался… — Брось это неблагодарное дело, Хината-кун. Никто из них не станет помогать по своей собственной воле. Но я их заставлю, — Нагито затрясло от нервного возбуждения. — Мне это не нравится. Я бы хотел решить дело миром. Но от моего желания нет никакого толка. — Просто жди, когда я приду к тебе с победой! — Нагито снова поцеловал его, — Прости, Хината-кун. Мне нужно поделиться своими планами с Нанами-сан. А потом я вернусь… И попрошу тебя сделать меня очень счастливым… — Так и быть, — Хадзимэ вздохнул, словно ему приходилось говорить с ребенком, выпрашивающим конфетку. Нагито нравилось, что его любимый всегда готов принять его ненасытную любовь, но сейчас необходимо разобраться с важным делом. Он встал, нехотя освободившись из теплых объятий, и последовал за Чиаки. Он нашел девушку в пустоте. Та грациозными взмахами рук руководила бегущими по ним единицами и нулями. Нагито на секунду засмотрелся. Хоть он и был опытнее нее, девушка училась гораздо быстрее. Парень подошел к Чиаки и грубо схватил ее за плечо, развернув лицом к себе. — Не смей больше трогать Хинату-куна! Девушка посмотрела на него невозмутимо, привыкшая к подобным сценам. — Не могу. Сам знаешь. — Плевать мне на это! Просто не подходи к нему! Он достал из-за пояса нож и угрожающе приблизил лезвие к лицу Чиаки. Но та и на это не отреагировала. Лишь с сожалением покачала головой. — Твоя безумная ревность тебя совсем не красит, Комаэда-кун. — Я уже искромсал тебя однажды, Нанами-сан. Думаешь, я не смогу это повторить?! — Просто чтобы причинить мне боль? Но разве тебе самому от этого полегчает? Нет. Они оба прекрасно знали ответ на этот вопрос. Чиаки обняла своими руками его пальцы и заставила опустить нож. — Если ты правда хочешь, чтобы я не подходила к Хинате-куну, работай усерднее. Надеюсь, ты не забыл наш уговор… — Я больше тебя хочу его исполнить, — фыркнул Нагито, убирая оружие, — Я поговорил с Омой-куном и дал ему зацепку, которая точно заставит Саихару-куна преодолеть стену. Если он действительно хороший детектив, ему не удастся справиться с соблазном. — Надеюсь, ты не собираешься снова их запугивать?.. — Ома-кун — антагонист. Я сам выберу эффективный метод общения с ним. — Как скажешь, — Чиаки снова покачала головой, устав спорить, — Я могу что-нибудь сделать? — Вообще-то да. Буду благодарен тебе, если ты найдешь способ угомонить Акамацу-сан. Ее влияние на Саихару-куна больше, чем у Омы-куна, но убивать ее нельзя — это может все испортить. — Это будет непросто, но я придумаю способ. — Спасибо тебе, Нанами-сан. Я надеюсь, что ты как можно скорее приступишь к делу, — Нагито добродушно улыбнулся, словно недавней ссоры не было и в помине. Чиаки снова посмотрела на цифры, которые кружились в своеобразном танце, и, не говоря больше ни слова, отправилась к выходу. Нагито смотрел в темноту. Внутри него кипела ярость. Не лично к Чиаки, а к дарованной ей судьбой роли. «Истинная любовь»… В новом мире наверняка не существует ничего подобного. Нагито изменил Чиаки, как и самого себя, но этого, похоже, было недостаточно, чтобы она забыла о Хадзимэ. — Хината-кун… Одна мысль о нем сразу же усмирила ураган в его разуме. Он вернулся обратно в комнату. Хадзимэ посмотрел на него с предвкушением: — Вы сумели договориться? — Конечно. Нанами-сан с таким энтузиазмом отнеслась к моей просьбе, что сразу же ушла! — Как жаль, что я сам не могу выйти отсюда и помочь … — Положись на нас. В этот раз все получится. Нагито подошел к Хадзиме и мягко уронил его на спину. Затем приспустил его одежду и лизнул выглянувший из-под ткани сосок. — Ах… Комаэда… Нагито — единственный, с кем он может быть таким развратным. Никто другой больше не сможет заставить его так дрожать от похоти. Даже сейчас, когда он трогает его ниже живота, там уже все твердое и горячее. — Ты же любишь меня, Хината-кун?.. — Д-да… Возьми меня… Скорее… Не смея противиться таким искренним мольбам, Нагито поцеловал его, унося их обоих в реальность бесконечного наслаждения. *** Каэде постучалась в дверь Детективного клуба. Был уже вечер, но в окнах кабинета горел свет, и она решила проведать Шуичи. Тот склонился над столом, на котором в полном беспорядке лежало множество листов. Точнее, беспорядком он казался для Каэде — для самого Шуичи в подобных вещах существовала строгая система. — Может, передохнешь? — Не могу. Кто знает, вдруг убийца захочет оставить еще одно «послание»? Вполне возможно, завтра на школьном дворе появится еще один труп. — Ох… Не говори так. У меня мурашки по коже! — Прости, — он поднял на нее свои серые глаза, — Почему ты пришла? — Понимаю, что мы ничего не можем сделать до результатов вскрытия, но мне неспокойно. — Да, мне тоже. — Хочешь, я принесу чаю? — бодро предложила она. — Если тебе не трудно. Ни капельки. Каэде уже привыкла помогать Шуичи. Хоть ей и не сравниться с ним и Кокичи в интеллекте, она всегда была готова подставить плечо в тяжелой ситуации. Она вышла из кабинета и пошла на первый этаж — к буфету, где всегда можно было вскипятить воду самостоятельно и заварить чай. Вероятно, там же найдет и что-нибудь сладкое. Стоило ей задуматься об угощениях, как кто-то перегородил ей дорогу. Коридор был слабо освещен, но все же Каэде смогла разглядеть в полумраке фигуру незнакомой девушки с короткими сиреневыми волосами и в темной одежде. Пять минут назад никого на этом месте не было. Откуда она взялась?.. — Акамацу-сан, — обратилась к ней незнакомка. Голос у нее был нежный и тихий. — Мы знакомы? — Нанами Чиаки. Это мое имя. — П-приятно познакомиться, Нанами-сан, — Каэде подошла к ней ближе, — Что ты тут делаешь так поздно? Ты новенькая? — Да. Перевелась недавно. И уже заблудилась. Не могу найти общежитие. — Ох, не переживай. Пойдем со мной! — Каэде энергично улыбнулась и взяла Чиаки за руку, — Поможешь мне приготовить чай, а потом — познакомимся с моим другом Саихарой! Идем! По старой привычке она уже собиралась потянуть Чиаки за собой, но та осталась на месте и крепко сжала ее запястье. — Нанами-сан? Мне больно… Отпусти… Но та только сильнее сжимала пальцы, а ее сиреневые глаза словно всматривались Каэде в душу. — Прости, Акамацу-сан. Мне нужно твое тело. Ненадолго. — А?! Прежде чем Каэде успела воскликнуть, весь мир сузился в одну точку, а ее сознание кануло в небытие. *** Чиаки аккуратно положила Каэде на пол в ближайшем кабинете. Завтра утром та проснется и забудет ее. Она подошла к умывальнику и попыталась рассмотреть свое отражение в слабом освещении от большого окна. Длинные светлые волосы, лицо с ясным взглядом и непослушная прядка, выбивающаяся прямо из макушки. Каэде — очень славная девушка. Чиаки почувствовала вину за то, что ей пришлось сделать. Но если она хочет добиться своей цели, выхода у нее нет. Она спустилась в буфет, сделала там чай на двоих и вернулась к кабинету, где сейчас находился Шуичи. — Прости, я долго. — Ничего страшного. Спасибо, Акамацу-сан. Она скользнула взглядом по россыпи бумаг на столе. Должно быть, это и есть метод Нагито. Не стоит вмешиваться. Чиаки поставила поднос с чайником и чашками на столик и разлила горячий напиток. Шуичи сел напротив нее и сделал глоток. — Ты права, мне нужно отдохнуть. Завтра много работы. — Ты очень старательный, Саихара-кун. — П-правда? — тот покраснел, услышав комплимент. — Да. Я всегда так думала. — С-спасибо. Она замолчала и выразительно посмотрела в окно. Через какое-то время Шуичи клюнул на удочку и спросил: — Что такое, Акамацу-сан? Тебе не здоровится? — Нет, просто… Иногда я думаю. Что там?.. — «Там»? — За стеной. Похоже, Чиаки попала в точку. Задумчивое лицо Шуичи тоже обратилось к темноте за стеклом. — Странно, что ты так внезапно заговорила об этом. Я тоже в последнее время часто об этом думаю… — Правда?.. — она изобразила удивление. — Пожалуйста, не считай меня сумасшедшим, но… Мне кажется, что я слышу голос… — Голос? — Да. Он зовет меня по имени, но когда я оборачиваюсь, замолкает. Безумие, правда? Ничуть. Чиаки знает, как выглядит настоящий сумасшедший — именно он и направил ее сюда. — Ты и правда просто перетрудился, Саихара-кун. — Думаешь, в этом причина? — Ага. Но я понимаю твое любопытство — что-то же там должно быть. — О чем ты? Там наш город. И родители… И другие… люди… Шуичи опустил взгляд на содержимое полупустой чашки. Начал задумываться. Хороший знак. — Я давно там не была. А ты? «Ни разу». Скорее всего, ответ будет таким. Но Шуичи не сможет его произнести. — Ох, что это я все о мрачном! — она поспешно замахала руками, — Не нужно думать о таком на ночь глядя! Пойду-ка я спать. И тебе того же советую! — Угу… — Спокойной ночи, Саихара-кун! — … Чиаки вскочила с дивана и оставила Шуичи одного с зерном сомнения, которое посадила в его голове. Когда она закрывала за собой дверь, тот неотрывно смотрел в окно, будто разыскивая там ответ. Девушка вернулась обратно в кабинет, где лежала Каэде, запертая в ее теле. Нужно поменяться обратно, и как можно быстрее. Прикоснувшись к ее плечу, Чиаки закрыла глаза. Перед ее внутренним взором сплошным потоком полетели нули и единицы. Когда же она подняла веки, к ним обеим вернулась их внешность. Нагито не должен узнать, что она так умеет. Хоть они и действуют заодно, это не отменяет факта, что тот — сумасшедший психопат, в любой непонятной ситуации хватающийся за нож. Если действовать неосторожно, этот мир постигнет судьба их собственного. Хорошо, что, скорее всего, в данный момент Нагито занят Хадзимэ и не станет ее контролировать… Чиаки прижала руку к груди. Все, что она делает — ради того, чтобы избавиться от этих невыносимо тяжелых чувств. Она добьется истинной свободы и сама выберет свой путь. Именно поэтому она продолжает делать то, что говорит Нагито. Девушка поправила разлохматившиеся волосы Каэде и, прежде чем уйти, посмотрела в окно — на стену, окружающую школу, и большую круглую луну, что освещала кабинет. Ее губы прошептали, обращаясь к кому-то по ту сторону: — Прости, Хината-кун. Я сотру свою любовь к тебе. Любой ценой.