Главная беда

      Погода в этом феврале совсем не радовала: оттепель сменялась морозами, солнечное утро могло к ночи превратиться в снежную бурю. По дорогам то бежали потоки воды, то всё застывало льдом, хоть коньки с собой бери. Дорожная ситуация была ужасной, и в Вейлл Корнелл потянулись бесконечные пострадавшие в ДТП.       Сама Рози никогда не была уверенным водителем, предпочитала передвигаться на такси или же общественном транспорте. Но в этот раз ей пришлось взять машину, одна из её коллег праздновала получение учёной степени в загородном доме. Отказаться от приглашения не было никакой возможности. Да и, положа руку на сердце, Рози вынуждена была признать, что хочет поехать. Ей давно следовало бы развеяться, слишком много работы навалилось в последнее время. От усталости и рутины Розалинд была мрачна и раздражительна. Угрюмо молчала дома и отказывалась от встреч с Руссо, чем, наверное, обижала его. А, может, ему было все равно. Страдала от этого решения сама, безумно скучая, но не была уверена, что не сорвется по какому-нибудь пустяку, потому встреч с Биллом старательно избегала.       В ее желании поехать Чарльз поддержал её, и напомнил о том, что в её распоряжении шевроле, подаренный им пару лет назад. Машина большую часть времени простаивала в гараже. Рози ездила крайне редко, да и не очень у нее лежала душа к темно-зеленой красавице. Но в этот раз девушка вынуждена была признать правоту мужа: добираться за город и обратно проще и безопаснее на собственном автомобиле.       Рози не учитывает только подлость погоды: когда она уезжала из города, стояла оттепель, не по-февральски весенняя, голубое небо и яркое солнце радовали глаз, и журчала капель. Когда девушка едет обратно температура опускается до 14 градусов, и дорога превращается в идеально ровное красивое стекло, блестящее в свете фар.       Рози щурит глаза, которые слезятся от недосыпа и досадует, что её вызвали на сложную анестезию взамен заболевшей коллеги. А Вебер так надеялась на ленивое утро и большую чашку кофе. Кофе она получила вместе с причитаниями коллеги, ехидными шуточками и напутствиями благополучно добраться до города и провести анестезию. Так что ленивого утра не вышло.       Девушка отчаянно зевает и делает громче радио.       Imagine Dragons задают тон поездке. Рози ухмыляется и подпевает вполголоса: Pain! Let the bullets fly, oh let them rain My life, my love, my drive, it came from... Pain! You made me a, you made me a believer, believer       Она, наконец, расслабляется и даже получает удовольствие от дороги. Девушка практически пересекает черту города, когда на нерегулируемом перекрёстке слева вылетает машина. Ни проскочить, ни затормозить Розалинд не успевает. Удар приходится сбоку, девушку дёргает в сторону, автомобиль крутит на скользкой дороге. В отчаянии Рози пытается удержать машину, но, кажется, делает только хуже. Шевроле врезается в отбойник, Розалинд бросает вперёд на руль, ударяет грудной клеткой, а затем откидывает назад, голова запрокидывается. И кажется: что-то хрустит в шее. На несколько мгновений Рози теряет сознание, а когда приходит в себя, то понимает, что подушки безопасности почему-то не сработали. ***       Она никогда ещё не бывала в стенах родной больницы в качестве пациентки. Хотела бы сказать, что в этом что-то есть, но нет, ничего хорошего или даже интересного в этом не было. Сплошная рутина из обследований и анализов, а ещё причитания знакомых медсестёр и шуточки коллег-врачей да еще собственное ворчание в попытке сдержать себя и не начать указывать, как и что делать. Розалинд доверяет коллегам, но рефлексы сильнее.       Вскоре она оказывается в палате: в носу у неё канюли, через которые подаётся кислород, на шее - воротник Шанца, он неудобен настолько, что руки Розалинд то и дело дергаются к шее в желании сорвать его, тонкая кожа на руках украшена множеством синяков от инъекций, и отчаянно болят сломанные ребра. Девушку ещё немного тошнит, а при резких движениях начинает кружиться голова, но в целом она чувствует себя почти сносно.        - Мне так жаль, - Чарльз берет её за руку, в ответ Рози пожимает пальцы мужа. - Чушь! Всё хорошо. Муж смотрит скептически. - Ой, ну брось! - закатывает глаза девушка, - могло быть и хуже. Всего лишь сотрясение, пара сломанных рёбер да подвывих шейных позвонков. Чарльз едва заметно морщится, то ли от ее неуместного энтузиазма, то ли от характера озвученных повреждений. - Врач сказал, что пару дней ты точно проведёшь здесь, если не больше. - Врач сказал, - ворчит Рози, - я здесь врач. Специфического лечения мне не требуется, а лежать я и дома могу, знаешь.       Чарльз скептически приподнимает брови, возле губ его образуется складка, он явно намерен мягко, но непреклонно поспорить, настаивая на своем. Но не успевает, когда дверь палаты распахивается стремительно, едва не ударяясь о стену.       От неожиданности Розалинд поворачивается всем телом, провоцируя новую вспышку боли в ребрах, чтобы вздрогнуть, увидев взмыленного и бледного, взволнованного Руссо, ворвавшегося в палату.       - Рози! – он кидается к ней, но вовремя останавливается, заметив Чарльза, лицо Руссо тут же приобретает нейтральное выражение, - добрый день, Чарльз. На мгновение повисает неловкая пауза, на лице сенатора застывает безмятежное дружелюбное выражение. - Мистер Руссо! – он поднимается, пожимает руку Биллу, - как хорошо, что вы зашли. Мне как раз пора бежать, а Рози теперь не будет скучно. А то знаете, - он улыбается легко, - уже рвется домой. Замечательно, милая, что у тебя есть такие хорошие друзья, - Чарльз склоняется к ней. Розалинд в панике смотрит ему в лицо, пытаясь найти следы ревности и подозрений, обещание скорого скандала, презрение от того, что он знает об их с Билли связи. Но ничего подобного не замечает. И начинает сомневаться в себе, в муже. Неужели он настолько хорошо владеет собой? Неужели ни в чем ее не подозревает? Или не думает, что это Билл? В любом случае в глазах мужа привычная нежность, он легко целует ее в лоб, - до скорого, милая. Мистер Руссо, - он кивает Биллу и выходит, аккуратно притворив за собой дверь.       А Билли широким шагом шагает к ней, садится на кровать. - Проклятье, Рози! Я чуть с ума не сошел, когда узнал! - Как ты вообще…, - Розалинд осекается, хочет тряхнуть головой, но вовремя останавливается, - неважно. Какого хрена, Руссо?! Мужчина смотрит озадачено. - Ты совсем с ума сошел? Ты что себе вообразил?! – продолжает злиться девушка, - ты думаешь, что можешь вот так запросто врываться сюда?! Вообще не думаешь о том, как это выглядит?! О том, что подумают окружающие?! Почему ты вечно всех вокруг считаешь идиотами, Билли?! Люди не слепые!       Все тщательно сдерживаемое эти недели раздражение, весь страх, что накопился за месяцы их связи, все отчаяние от того, что не видела так долго, от того, что Билли Руссо никогда не будет принадлежать ей до конца, вырываются наружу в злых словах, в яростном взгляде зеленых глаз, сверкающих непримиримо.       - Люди вокруг действительно идиоты, - презрительно кривится Руссо, - а вот ты ведешь себя, как зашуганная истеричка. Не вижу ничего страшного в том, что тебя пришел навестить в больнице твой друг. - Тут был Чарльз! – рыкает Рози, сама не понимая, что ее напугало. В словах Билла и логика, и здравый смысл, но девушку трясет так сильно, словно их с Руссо застали в постели. - И что? – приподнимает бровь мужчина, - тебе запрещено общаться с кем-то, когда он рядом? Или ты не хочешь ни с кем больше общаться? Или ты… - ноздри его гневно раздуваются, глаза опасно темнеют той злобой, которой Рози боится, - не хочешь больше быть со мной? - Я не с тобой! – выкрикивает Розалинд.       Слова ударяются о стены, вибрируют на стеклах окна, оседают горечью на губах и разъедают кожу. Повисает могильная тишина, лицо Билла застывает восковой маской, губы сжимаются в одну тонкую линию. - Я не с тобой, Билли, - шепчет Вебер, - не с тобой, - она делает глубокий вдох и морщится от боли в ребрах, - поэтому, - тон становится суше, - будь добр, в следующий раз соблюдай приличия.       Билли склоняет голову на бок, разглядывает девушку холодно, с легким налетом презрения в красивых глазах, усмехается нехорошо, а потом легко поднимается. - В лоб тебя поцеловать на прощанье? – насмешничает, - это так прилично! - Не смей! – дрожащим голосом произносит Розалинд и ненавидит себя за эту слабость, за то, что сердце предательски стучит «уйдет! Уйдет! Уйдет! Останови! Останови! Останови его!» - не смей вмешиваться в мои отношения с мужем!       Руссо прищуривает глаза, ухмыляется зло, склоняется ниже, почти касаясь носа Розалинд своим. Если кто-то войдет сейчас, сомнений ни у кого не останется! - Я уже вмешался, детка! – он резко выпрямляется, засовывает руки в карман брюк, кривится презрительно и молча выходит из палаты.       Рози откидывается на подушки, закрывает руками лицо, стонет обреченно.       Что же она натворила? И как теперь ей развязать этот гордиев узел? Ей кажется, что его даже разрубить уже не получится.