Без Всего

Кабинет вращался по часовой стрелке перед глазами в который раз, но ничего не менялось. Андрей в очередной раз оттолкнулся ногой от пола, придавая стулу дополнительное ускорение. За вращением “Волчка” со скучающим видом наблюдал Роман. - Эй, космонавт, тебе не надоело? - Малиновский решил привлечь внимание Жданова. - Нет,- Андрей запустил себя в очередное вращение в очередной раз. - Знаешь, если решишь блевать, то лучше остановись. Не хочу чтоб ты забросал этим всем офис. От этих слов Андрей останавливает кресло, оказываясь лицом к стене и спиной к Роману. - Я так думаю,- заявляет Жданов стене, но не получая от нее ответа поворачивается к другу. - Думаю я так, - повторяет он для верности. - А лицо тогда почему интеллектом не обремененное? - Малиновский подпирает кулаком щеку. - Что тебя гложет? - Угадай с трёх попыток, - Андрей разваливается в кресле, поигрывая острым карандашом. - Наша Мисс Стальные Зубы? - Минус первая попытка, - жестоко разочаровывает Романа Андрей. - Катенька безукоризненна! Все документы настолько реальны, что мне даже страшно от ее мастерства. Давай дальше. Роман вскидывает взгляд к потолку - думает, считает, прикидывает. Жданов наблюдает за потугами друга с лёгкой улыбкой, затем берет чистый лист бумаги и начинает равномерно пробивать его карандашом. - Ты мешаешь мне думать, - безапелляционно заявляет Малиновский. - Тут нечего думать! Все ясно, что ты прикидываешься? - Андрей зло наносит ещё несколько ударов в лист, разрывая его последним. - Кира? - забрасывает Роман, следя за напряженным лицом Жданова. - У меня проблемы могут быть только с бабами? - Андрей выкрикивает это возмущённо, удивлённо и почти отчаянно. - Нуууууу….. - неуверенно тянет Роман, и получает многострадальным листом, превращенным в снаряд с лучшей аэродинамикой, в лоб. Приходится наклоняться, поднимать и ждать удобного случая для ответа. - Что же тебя так изводит? - Третью попытку использовать не будешь? - Уволь меня от этого удовольствия, может ты в меня что потяжелее решишь швырнуть! Давай, поведай мне о своих горестях, друг мой! - Роман картинно раскинул руки в стороны, призывая Жданова к действию. - Его Блядское Высочество Александр Юрьевич Воропаев! - буквально выплёвывает Андрей, ударяя карандашом об стол. - Ходит тут, рыщет,- спокойнее продолжает он, разглядывая сломанный карандаш, а затем оглаживает испорченную полировку стола. - Ты же говорил, что у нас всё хорошо? - удивляется Роман. - Пусть ходит, раз ему ноги не дороги. - Да кто его знает, ты знаешь какая он въедливая ехидна! В последнее время увивается вокруг Киры,- Жданов недовольно кривит губы, - а она… Ты же знаешь, если она будет делиться с ним всеми подозрениями, он найдет где нас получше ухватить. А он, если уцепится, уже не отпустит - там хватка как у ротвейлера. - Тогда придется пристрелить, - Роман складывает пальцы пистолетом, шутя направляет на Андрея. - Бах, бах, бах - и нет плохого пёсика Воропаева. Жданов шутку не оценивает, смотрит тяжело и злобно. Затем снова отталкивается от пола, совершая очередной оборот на стуле. Малиновский потирает шею - если Андрею не смешно, значит дело и правда дрянь, уж больно у него хорошая чуйка на такие дела. - Я не знаю как его отвадить отсюда, - вздыхает Жданов, - если я пошлю его прямо, то он начнет ходить ещё настойчивее. У него там, - он стучит себе по лбу, - что-то повредилось, все что я ему ни говорю, действует на него в другую сторону. - Тогда пригласи заходить его почаще! - Смеётся Роман, но замечая, что хмурое выражение лица не проходит, возмущается,- Да что опять не так-то! Вон, Киру попроси, пусть она его спровадит, ты же знаешь, если кто и может это сделать, то только она. Андрей вздыхает. Прямо день вздохов какой-то, право слово! Кира…. Кира может, Кира может все что угодно. Поддержать на совете директоров, изгнать Воропаева, умело заниматься продажами - но все это она готова делать только при правильной стимуляции. А Жданов ощущает,как с каждым разом ему все сложнее и сложнее играть свою роль. Когда тебе двадцать поддерживать влюбленность во взгляде так легко! А сейчас… А что сейчас? Кира не вызывает интереса? Да, не вызывает. Сбитый летчик, пойманная жертва, кошка с удаленными когтями, старая, хотя и нужная вещь. И эта вещь надоела ему настолько, что он готов спрятать её в самый дальний ящик стола, спрятать и доставать только тогда, когда очень нужно. Жаль, что так нельзя сделать с Кирой. - Андрей, аууууууу! - Роман размахивает руками. - Только не говори, что ты опять потерял Кирино доверие. А я теряюсь в догадках, почему она снова ходит грустная, а у причины, оказывается, твоя рожа! Что ты уже опять натворил? Тискал при ней кого? Или ЖенСовет донес что? - Грустная? - Андрей отмирает, - Нет, на этот раз это не я. Она ходит такая печальная из-за годовщины. - Вашей? - Родительской! - Не понял, - Роман удивлённо склоняет голову к правому плечу, становясь похожим на попугая. - Не тупи, Малиновский! Годовщина смерти Воропаевых старших. Я чуть было об этом не забыл! - Андрей зло трет лицо. Это было бы некрасиво если бы он пропустил такой важный для Киры момент. Не видать ему тогда ее поддержки! - Твою же мать! - Роман подхватывается, принимаясь метаться по кабинету туда-сюда. - Жданов, тебе сам Бог велел сейчас не отпускать Киру от себя. Давай, вставай, Рыцарь Печального Образа и чеши к своей Дульсинее! - Неуч ты, Малиновский, Дульсинея была у Дон-Кихота! - Андрей наконец улыбается.А Малиновский только вздыхает, мол, кто тут ещё неуч. - Но в целом ты прав, за нашими делами я чуть было не совершил ошибку. - Тогда чего ты ждёшь, - Роман широким шагом направляется к выходу из кабинета и открывает дверь, - Вперёд на подвиги, Андрей-Кихот, твой Санчо-Малиновский прикроет твой зад перед грозой всея ЗимаЛетто, Екатериной Пушкаревой. Андрей только качает головой, но направляется к выходу из кабинета. Малиновский, конечно, кретин, но без него всё это безумие было бы просто невыносимо! У двери в кабинет Киры он расшаркивается перед частью ЖенСовета - немного лести, чуток улыбки и барышни привычно млеют от его внимания. Он не стучит к Кире - зачем, она признает за ним право хозяина, и он нагловато вламывается к ней. Радуйся смертная, твой Бог до тебя снизошёл. Она и вправду грустная - отсутствующий взгляд над документами, плохо припудренные дорожки от слез на щеках. Крепись Жданов, улыбка - раз, два, три. - Кира, ты так поглощена работой, может я потом зайду? - но действия разнятся со словами, и он присаживается на угол ее стола. Она вскидывает на него глаза, лицо ее озаряет счастье и признательность. Был бы хвост, она бы уже во всю подметала им пол. - Прости, я не слышала как ты вошёл, - она отодвигает документы торопливо, небрежно, переключая все свое внимание на Жданова. - Ты всегда вовремя, не говори ерунды. Он ласкает ее щеку и она ластится, трётся о его руку - слушая шуршание своей кожи о его. В душе Андрея поднимается жалость смешанная с презрением и давней любовью. Страшный коктейль, не дай такого никому. Он берет ее за плечи, склоняется к ней, запечатывая ее губы мягким поцелуем. Андрей едва ее касается, а она уже дрожит, подаётся вперёд, жаждет большего. Это не страсть, сейчас ей нужна его близость, его нежность и понимание. Кира поднимается и тянет его на диван, как он и предполагает она просто хочет укрыться в его объятиях. Он гладит ее волосы и целует в макушку, она молчит и только сильнее вжимается в него, словно ещё немного и он растает дымкой под ее пальцами. - Я знаю что Кристина приехала,- шепчет он через время. Кира приникает к нему еще сильнее и он ощущает ее кивок. - Это значит что вы будете вместе …. в этот день? - В голосе забота, нежность, участие - все эмоции чистые, настоящие. В такие моменты Андрей истово сожалеет, что он и Кира не могут быть друзьями. - Да, скорее всего, мы будем у меня в этот раз. Сашка, он пробовал намекнуть на ресторан в этот раз. - Тебе и Кристине не понравилась идея? - Андрей слегка улыбается. Видно в этот раз Воропаев решил проскочить ситуацию на легке. После такого совместного вечера в кругу сестер он пропадал на пару дней, видно уж очень они его выматывали. - Традиция есть традиция, - с упрямством пятилетнего ребенка ноет Кира, и Андрей ощущает как холод раздражения спускается вниз по позвоночнику. - Конечно же вы победили, ведь так? - он сжимает ее в объятиях сильнее, старается изгнать эти ощущения из тела. Изгнать до капли, иначе они просочатся в его голос и Кира услышит это, почувствует. Нельзя. - Да, он даже не спорит,- он слышит как она растерянна. - Разве это плохо? - Покладистый Воропаев! Это же мечта! И чем она недовольна? - Не люблю когда он такой в эти дни, - доверительно шепчет Кира. - Особенно, когда Анны Максимовны нет в городе. Андрей удивлённо смотрит на ее макушку. Кто это ещё такая? Явно не воропаевская баба, иначе зачем-бы Кире ее так величать. Точно не родственница - он бы знал. Знал бы ведь? Он удобнее устраивает голову Киры на своем плече - целует волосы, лоб, спинку носа. Удовлетворённый вздох - она разве что не мурлычет. - Кто такая эта Анна? - мягко подбирается Андрей,- я впервые слышу. - Психолог Сашкин,- млея шепчет Кира и вскидывается. Напрягается в его руках и испуганно смотрит на Жданова. - Андрюша, умоляю тебя, ни слова Сашке, что я проболталась. Прошу! Он слишком растерян чтобы ответить. Воропаев ходит лечить башку! Так и знал, что там где-то конкретная протечка, иначе чего он такой…. невыносимый. Хотя, как он хорошо маскируется под нормального-то, видно эта Анечка не зря свои деньги берет. - Андрей,- Кира сжимает его руки, привлекая к себе внимание. - Умоляю тебя! Прошу! - Что-ты, хорошая моя, успокойся, - максимум ласки в голосе, объятия сильнее, надёжнее. - Я не враг твоему брату, правда. Правда. - Снова повторяет он глядя в ее, полные недоверия, глаза. - Сейчас у нас очень сложные отношения, но ты же знаешь, у нас пакт о ненападении, - шутит он. - Я ни слова ему не скажу. Обещаю. Поцеловать в лоб, погладить по волосам. Она снова тает в его руках - верит, доверяет - хорошая, домашняя, безвольна. - Поделись, почему это тебя беспокоит, я же вижу - тебя это гложет. Кира вздыхает, а он не торопит. У него много времени, нужно ждать и она сама откроется ему, принесет ему все в своих жемчужных зубках. Главное не давить - нежно, мягко, спокойно. - У него кризис сейчас, ну в эти дни. Ты же знаешь - гибель родителей, и та… та ситуация. - Кира снова сжимается в его руках, теперь это вина. Андрей ласкает ее, снова целует. - Я так виновата в этом. Мы так виноваты! Он же до сих пор толком не переносит темноту…. И если бы не Анна Максимовна…. Она очень хорошо подбирает ему лечение. - Он принимает что-то, - необдуманно подгоняет ее Андрей. Кира снова возводит на него глаза, смотрит долго, выискивает малейший подвох. Как бы она не любила его, понимает Жданов, но защита брата на первом месте. Он склоняется к ней, сцеловывает её страх, собирает нервозность собравшуюся в уголках глаз, успокаивает. Затем отстраняется, продолжая, - Ты же не просто так волнуешься, это из-за препаратов? - Да нет, - Кира немного отстраняется, но позволяет приобнять себя за плечи. Хороший знак. - Дело не в препаратах, просто сейчас уровень стресса высок, как говорит Анна Максимовна. Очень важно чтобы он принимал препарат в системе, понимаешь, без пропусков. И никаких дополнительных стрессов. А сейчас все один сплошной стресс! - Выкрикивает она в конце. - Как же она не вовремя уехала. Какое-то время Андрей систематизирует в голове услышанное. Полезная информация - оказывается, что наш Кремень, не такой и Кремень - скорее хорошо пущенная в глаза пыль. В этот раз он как нельзя более удачно наведался к Кире, просто поразительно удачно! Он оглаживает ее плечи и целует ее в висок. - Все будет хорошо, Кирочка, он справится я уверен. А если нет мы всегда ему поможем - все будет хорошо. Я ведь это так просто не оставлю - в случае опасности я буду рядом. Теперь она целует его, с жаром и страстью, поглощая и даря. Это редкий поцелуй когда в Кире пробуждается что-то дикое, непокорное, напористое и Андрей наслаждается этим поцелуем без притворства и прикрас. Она отрывается от его губ и улыбается, он отзеркаливает ее улыбку со всей возможной нежностью. Теперь, он так просто его не оставит. Страх темноты, Александр? Как просто и как печально.