Без Всего

Когда Александр входит в кабинет Андрея, то очень удивляется. Малиновский и Жданов действительно погружены в изучение документов - такого буйства труда этот кабинет не знавал со времён Павла Олеговича. Они на него не отвлекаются и Воропаев закрывает дверь нарочито громко. Роман вздрагивает и возмущённо вскрикивает. - Катенька, что же Вы так пугаете? - и осекается, увидев ухмыляющегося Александра. Судя по кислому выражению лица, настроение Малиновского начинает стремиться к нулю с небывалой скоростью. - И что же меня роднит с вашим источником знаний? - Воропаев двигается мягкой, вальяжной походкой хозяина положения. Смотрит изучающе, словно пытается достать до сути. Раньше этот его взгляд пугал Романа до дрожи, казалось, что он знает все наперед, что утаить ничего невозможно. И если Воропаев Андрея просто бесил, то Малиновский старался с ним не встречаться один на один. А после того, как несколько дней назад Жданов принес “благую весть” о том, что у его Главной Проблемы, оказывается, течет крыша, страх меньше не стал. Хотя Роману пришлось признаться, что эта информация может оказаться весьма и весьма полезной. Александр уселся на стул, на котором еще недавно восседала Железнозубая Леди, и улыбнулся своей привычной, издевательской улыбочкой Андрею, что отложил в сторону документы ради приветствия. - Какими судьбами, Сашенька? - Жданов протянул имя Воропаева в странной манере, провокационной, даже издевательской, и Роману захотелось пнуть его под столом. - Заходил к Кире, решил проведать и тебя заодно. - Александр не заметил, или притворился, что не заметил тона. - А то сестрёнка жалуется, что ее без пяти минут муж чрезвычайно усердно работает. Это же такая редкость! Как я мог пропустить такое? Роман замечает как Андрей недовольно поджимает губы, как меняется его лицо. Воздух наполняется скандалом, недовольством - тем, что всегда окружает эту парочку когда они сходятся на одной кладке. Малиновский был благодарен Всевышнему, что Воропаев не работал с ними на постоянной основе - это же можно было бы с ними рехнуться. Тандем Жданов/Воропаев это бомба со сломанным механизмом - когда рванет неизвестно, кого с собой унесет не ясно. - Да вот, решили поработать для разнообразия! - Роман решил привлечь внимание Александра. - Знаешь, это оказывается приятно. Тот поворачивается к нему, прекращая играть в гляделки со Ждановым. Улыбается на не совсем шутку вполне искренне. - Я-то знаю, это для вас подобные эмоции в новинку. Даже, признаться, я весьма удивлен, что вы пришли к этому, уже даже не верил, что это когда либо произойдет. Работающие прожигатели жизни - это звучит как нонсенс. - А ты значит жизнь не прожигаешь? Ты само воплощение её созидания? - теперь Роман отчётливо слышит, что быть беде. И почему Андрей так легко вёлся на провокации Воропаева? - Кто знает, кто знает, - тянет Александр, поворачивая к себе документы отложенные Ждановым. - Не мне судить,но…. - он заглядывает, но ничего не успевает толком прочесть, Андрей выхватывает у него бумаги. - Но пока я, все же, более уверен в своей успешности. - Даже с учётом меньшей успешности, Сашенька, я победитель на двух фронтах, - Андрей откидывается в кресле и весело подмигивает, - директорское кресло и Кира. Большего можно не желать. Роман с ужасом понимает, что буквально слышит как Александр скрипит челюстями. Но когда он отвечает, голос его тих и спокоен, лишён каких-либо эмоций, что свидетельствует о максимальной степени его бешенства. - Если тебе больше нечего желать, может прекратишь все подряд иметь? - Ты слишком сильно напряжен,- заявляет Андрей, наслаждаясь холодным возмущенным взглядом. - В конце концов, это наше с Кирой дело, которое мы уже решили. Человек слаб - несколько ошибок допустимы. Александр вздыхает, стараясь принять максимально расслабленную позу. Кажется, что кто-то вогнал кол ему в позвоночник, смена положения отдается тупой болью. - Я тебе это уже говорил и повторю сейчас. Если ты еще раз доведёшь Киру до состояния истерики, я буду решать этот вопрос по-другому. Малиновский впервые не знает что вставить в диалог. Что ни скажи - все мимо! Он тихо молится, чтоб Андрей не провоцировал Воропаева дальше. Дело не во вменяемости или нет, если Александр решит прикинуться землеройкой, он может, весьма случайно, поднять никому не нужные пласты их откровенно грязной работы. А терять такое спокойное, ленивое, но очень хлебное место ой как не хотелось. Но логика сегодня подводила Усталое, после мозгового штурма, ждановское сознание. - И что же это будет, Сашенька? - Андрей прячет документы в папку, и жестом показывает Малиновскому отдать ему его часть. - Дашь мне в глаз как в прошлый раз? Неужели ты готов расстраивать наших женщин? Передавая документы Роман вспоминает, как Жданова первый раз поймали на измене. Беспечность - просто таки неисправимая черта этого балбеса. Кира тогда рыдала так, что сотрясалось все здание ЗимаЛетто. Воропаев примчался тогда из Питера в ореоле праведного гнева. К тому моменту Андрей еще не успел помириться с Кирой, и поэтому прикрыть его было некому. Роман лезть между ними не рискнул, худой с виду Воропаев обладал поразительно мощным правым хуком. Собственно, молодо-зелено - Александр тогда не особо разбирался, просто зарядил Жданову по морде без приветствий и предисловий. Только чудом очки, на носу у последнего, не разлетелись осколками. После этого Андрей еще долго щеголял с килограммами тонального средства на радость Милко, а Александр почти сел на пятнадцать суток - Маргарита Рудольфовна в гневе бывает неостановима. Ситуацию тогда разрешил Павел Олегович - буквально выставил гневного Александра обратно в Питер, примирил Киру и Андрея, успокоил Жену. Но, на сколько помнил Роман, Воропаев тогда целый год не появлялся в Москве - мать Андрея весьма не отходчивая женщина. - О нет, Андрюша, я очень, просто чрезвычайно хороший юрист. Я найду способ как превратить твою жизнь в ад, уж поверь. Андрей собирался ответить что-то на угрозу, как дверь кабинета распахнулась. Мужчины обернулись и уставились на влетевшую Катю. Девушка моментально стушевалась от такого внимания и затараторила, прикрывая неловкость. - Андрей Палыч, я все отнесла уже там и сложила, - махнула она рукой в сторону хранилища, - можно я домой пойду - поздно уже. - Она неуверенно улыбнулась, словно ожидая отказа, или надеясь на отказ. Андрей отмер и встал, прихватив с собой собранные документы и по пути сняв с вешалки ее пальто. - Вот , Катенька, можете быть свободны. Только занесите еще и эту папочку туда, если Вам не сложно. Пушкарёва неуверенно улыбнулась и бросила быстрый взгляд на Воропаева. Тот в свою очередь слегка ей кивнул, наслаждаясь тем как быстро она отвернулась, как заалело ее аккуратное ушко, прикрытое чуть растрёпанными прядями волос. - Конечно, Андрей Палыч, - она прижала папку и пальто к груди одной рукой, и подхватила видавшие виды портфель с дивана другой. До завтра. - Затем она обернулась к сидевшим мужчинам. - До свидания Роман Дмитриевич, Ал-александра Юрьевич. И выпорхнула из кабинета до того, как ей кто-либо что-либо смог ответить. Александр скосил взгляд на наручные часы - 22:00. - А ты уточнил, как она будет добираться домой? - спросил он у Жданова, который уже шествовал на свое место. - Ты время видел? Я что-то очень сомневаюсь, что она на машине. Андрей даже остановился, выглядел он очень растерянным и даже немного удивлённым, было видно, что этот вопрос никогда его раньше не беспокоил и сейчас это было немного в новинку. Но Роман ответил первым. - Так подбрось её, если ты так переживаешь, - хохотнул он, - она как раз своими дополнительными фарами дорогу тебе осветит. Александр покачал головой - хотелось ответить - Я так и сделаю. Но он слишком хорошо понимал, что предложи он Кате такое, она скорее получит инфаркт, чем согласится. А вот если бы это предложил Андрей, она бы запрыгнула к нему в машину с огромным удовольствием. Жизнь сука - у Жданова все было схвачено не на двух, на трёх фронтах. - А и пойду. - Воропаев встал, наслаждаясь идиотскими выражениями лиц одного и второго. - В конце концов очень хотел взглянуть на архив. - Он направился к двери с лёгкой улыбкой, - Кира говорила, что сегодня ваша Волшебница оттуда не вылезает. - Он уже почти вышел, но в последний момент обернулся, - передай Кире, чтоб не волновалась, я скоро буду. - И закрыл дверь, оставив двух удрученных мужчин наедине с их мыслями. - Ты думаешь он правда пойдет её подвозить? - уточнил Роман, все еще находясь в состоянии лёгкого шока. С ума сошел? - Андрей плюхнулся в кресло, задумчиво потирая нижнюю губу. - Воропаев и хороший поступок это оксюморон! * * * Прогулка по темному зданию ЗимаЛетто оказалась для Александра еще менее приятной, чем он себе представлял. Казалось, что в длинных тёмных коридорах не хватает воздуха, и Воропаев ловил себя на желании ослабить галстук и расстегнуть рубашку глубже. Но пока эти порывы удавалось сдержать, в конце концов, когда все пойдет из рук вон плохо, он сможет выпить дополнительную таблетку. Не хотелось бы увеличивать дозу, но, как говорила Анна Максимовна, главное спокойствие. Спускаясь на производственный этаж он пытался ответить себе на вопрос - а за каким, собственно, хреном он сюда поперся? Он прекрасно знал, что даже если он предложит Кате поездку, она и впрямь ему откажет. Да и не сможет он предложить, рядом с ней он вел себя как полнейший идиот, ещё хуже чем перед другими людьми, перед которыми он старался казаться въедливой, надменной и саркастичной сволочью. Его не страшил отказ, который он мог получить от Пушкарёвой. Его скорее злило и печалило то, что он видел как она смотрит на Жданова. Нужно быть круглым идиотом, чтобы не заметить такую чистую, искреннюю и всепоглощающую влюбленность, невозможный трепет, который Екатерина испытывала перед своим шефом. Он знал таких девушек как Катя - однолюбов, верных, честных, настоящих. Ему очень хотелось обладать именно этой девушкой, получить её всю без остатка, получить все её чувства только в своё распоряжение. Но судьба решила иначе, и такая безграничная верность, такая чистота, достались тому, кто даже обладая ею, разменивал-бы её ежедневно дешёвыми сиюминутными удовольствиями. Он продолжал приходить, не в силах совладать с собственной слабостью. В конце концов, он мог любоваться ею издали, сталкиваться с ней в коридорах, прижимать её в желание узнать как дела в компании. Если бы, за это время в её глазах хоть раз вспыхнуло что-то другое кроме страха, паники, отстранённости, он бы сделал шаг навстречу. Но она оставалась безучастна к его немым мольбам. Единственным достойным её внимания человеком оказался тот, кто на самом деле действительно не был его достоин. Не то чтобы Воропаев думал что он был тем, к кому должна была снизойти Катя, в нём тоже таилась слишком много холодности, неприятия, жестокости, желчности. Но он знал о себе одно, он бы сделал всё, чтобы сохранить тот свет который исходил от этой девушки. За такими размышлениями Александр наконец дошёл до хранилища. Оно располагалось в одном из старых швейных отсеков, его выделили специально для скопившейся горы документов, которые, казалось бы, были больше не нужны, но в тоже время могли как-нибудь сослужить хорошую службу. Он понимал, что даже если Жданов и Малиновский правда что-то прячут здесь, от глаз всех остальных, то сейчас он ничего не найдет, но тем не менее шел сюда, скорее из чувства отрицания и сопротивления. Воропаев был почти уверен, что Катя уже умчалась ждать свой автобус, но тем не менее решил войти в отсек. Как и все швейные отсеки, импровизированное хранилище закрывалось на решетчатую дверь, которая активировалась внешней кнопкой запуска. Все остальные отсеки уже были закрыты и только хранилище - нет. Это могло значить только одно - Катя ещё была внутри. Она была слишком педантична, чтоб не закрыть их, даже будучи мертвенно усталой. Перед рядами стеллажей стол огромный металлический стол для сортировки документов, а между столом и дверью-решеткой образовывался небольшой пятачок свободного места. Он не увидел Катю у ближайших стеллажей, и предположил, что она внутри хранилища, у так называемого сейфа - глухой комнаты с тяжёлой металлической дверью, где хранились самые важные вещи. Внутри помещения было еще меньше света чем в коридоре и Воропаев двинулся туда, затыкая чувство паники. - Катя!? - позвал он на всякий случай. Вместо ответа он услышал звук падения в глубине хранилища. Точно там, кто еще может так крушить имущество ЗимаЛетто? Он двинулся вперёд и увидел сидящую на полу Катю в окружении кучи документов, что видно выпали из сваленной ею коробки. Коробка была тут же, возле ноги Воропаева, на выходе из той самой комнаты-сейфа. - Что Вы уже тут творите? - с издёвкой спросил он, стараясь игнорировать давящий на него отвратительно слабый свет. Нужно будет сказать, чтоб заменили здесь все эти чёртовы лампочки. - Это Вы что творите! - возмутилась она, от волны злости обретая голос. - Зачем было меня пугать? Она вскинула на него гневный взгляд, а затем стушевалась, встретив смеющиеся глаза Александра. - Я теперь тут навсегда , - уже тихо произнесла она, возвращаясь к собиранию бумаг. Казалось, что она сказала это скорее всего себе, чем ему, но Александр решил отреагировать. - Раз уж я так ужасен, и в этом, - он окинул рукой безобразие на полу, - повинен я, чтоб искупить свою вину, я готов Вас подбросить домой. Она уставилась на него в немом изумлении, слегка приоткрыв рот. Воропаев ощутил, что воздуха в этой темной комнате стало еще меньше. Ну скажи что-нибудь! Пошли меня или скажи “да”, не молчи, Господи. Казалось, Катя услышала его молитвы. - Я….. мне …. не стоит, я тут… быстро и потом, - она начала собирать документы как придется, сминая их, комкая и пихая в коробку просто таки варварским образом. - Это я сама виновата…. вот. Мужчина вздохнул и вытер испарину на лбу. Паника стала подкатывать к горлу волнами, порождая ощущение тошноты. Нелепый разговор с этой невыносимой женщиной, темнота коридоров, странный, удушающий запах, злость на Жданова, беспокойство за Киру, приближение Годовщины. Он ощутил, как руки его мелко дрожат. - Катя, - это прозвучало немного жёстче чем он бы хотел. - Сейчас уже пол одиннадцатого. Вы не поймаете ни одного автобуса, его просто нет, а такси - я не заметил, что Вы счастливый обладатель мобильного телефона. - Он облизнул губы, продолжая смотреть на ее макушку. То что она слушает было понятно только по тому, что она прекратила шуршать собранными бумагами. - Поэтому просто согласитесь. Я отвезу Вас и мы об этом забудем. Договорились? Она кивнула и задушено пискнула: - Спасибо. - Вот и хорошо, - он похлопал по внутреннему карману пиджака нащупывая таблетки, но не обнаружил характерного шуршания под пальцами. Холодок поселился в солнечном сплетении и он сглотнул. Спокойно, таблетки скорее всего выпали из кармана у Киры в кабинете. Когда он так необдуманно развалился на ее диване. Сейчас он поднимется и примет свою дозу, а затем уже спокойный заберёт Катю и отвезёт ее домой. Главное, не повезти ее к себе. - Катя, - позвал он ее еще раз, на это раз мягче, - я буду ждать Вас наверху. - Он окинул взглядом все еще разбросанные документы. - Не задерживайтесь, я не думаю, что вы порушили что-то важное. Снова дождавшись ее кивка, он порадовался, что плохое освещение скрывает его состояние от её глаз. Разворачиваясь, Воропаев старается не бежать, он знает, что это может спровоцировать панику еще сильнее. Медленным шагом он проходит ряды стеллажей и добирается до стола. Казалось бы, все еще слыша дыхание Кати и шуршание бумаг в ее руках. Он опирается о стол, чувствуя головокружение. Он знает - нужно привести дыхание в порядок - вдох, выдох, вдох, выдох - не меньше пяти секунд на каждый. Сердце прекращает биться в горле, дышать становится чуть легче - хорошо. Сейчас он нормализует свои ощущения и пойдет к Кире в кабинет. Все хорошо. Но резкий звук заставляет его вздрогнуть всем телом и повернуться в сторону шума. Его привлекает тяжёлый металлический гул, с которым закрывается решетчатая дверь хранилища.