Без Всего

- Слуууушай, - тянет Жданов, удивлённо разглядывая запертый сетчатый ролет, - я даже не думал, что они такие громкие - может их смазать? Воропаев молчит, раздражение поднимается в нем, горячей волной сминая панику, страх. Резким движением он одергивает пиджак и в два шага сокращает расстояние между собой и Андреем. Тот отшатывается от него безотчетно, хотя и понимает, что Александр не сможет дотянуться до него через преграду. - Ты из детского возраста не вырос, Жданов, - цедит Воропаев сквозь сжатые зубы, пряча чуть дрожащие руки в карманы брюк. - Открывай эту долбанную дверь немедленно. Андрей наклоняет голову к плечу и разглядывает импровизированного узника внимательнее - сейчас хорошо заметно, что Александр храбрится, даже в таком неверном свете коридора видно, как блестят его глаза, растрёпанные волосы и взмокший лоб. Почему раньше он не разглядывал его так пристально? Может быть, потому, что он, зачастую, хорошо скрывался под маской безупречности? - Ты как себя чувствуешь? - уточняет он, уже без опаски подходя ближе к “клетке”, абсолютно игнорируя вопрос и просьбу Александра. - Прекрасно! - Воропаев смотрит на него зло и надменно, спина ровная до боли. Жданов даже удивляется, как хорошо себя контролирует этот человек. - Андрей, открой эту грёбанную дверь немедленно! Чем больше ты тянешь, тем больше ты меня злишь. Но к удивлению Александра, Жданов не планирует прекращать шутку. Стоит и смотрит, слегка ухмыляясь, словно ситуация веселит его сверх меры. Воропаев ощущает дрожь, которая начинает прошивать его тело, и он нервно поводит плечами, чтоб унять это ощущение. - Мне что-то не очень хочется тебя отпирать, ты мне больше нравишься в клетке. - Он прохаживается туда-сюда следя за недвижимым Александром. - Как ты думаешь, сколько народу хотели бы увидеть тебя вот так, за решеткой? С твоим-то характером, я уверен, у тебя полно доброжелателей. Воропаев настолько резко ударяет ладонями в решетку, что Андрей буквально отскакивает и тут же ругает себя за это. Чего он испугался? Но взгляд запертого мужчины не сулит ничего хорошего. Жданов замечает, с какой силой Александр вцепился в прутья решетки. - Со своими доброжелателями я разберусь сам, уж поверь мне, - зло шепчет он. - А у тебя последний шанс открыть меня, без последствий для своей шкуры. Иначе я сделаю Киру вдовой до того, как она станет женой. Андрей хохочет и качает головой. - Ты неисправим - для тебя даже в такой ситуации Кира остаётся на первом месте. - Открой! - Александр еще раз ударяет ладонью по решетке и Жданов прекращает улыбаться. - Бешеных животных нужно держать в клетке, - бросает он зло, - наверное, поэтому эта клетка тебе так идёт! Воропаев вскипает, скалит на него зубы в желании высказать свою злость, недовольство, раздражение, что буквально разрывают его изнутри от идиотизма всей ситуации. Но осекается, когда Андрей демонстрирует ему блистер. Даже в таком свете, расстояния до Жданова достаточно чтоб понять, что за таблетки он держит. - Это к вопросу о Кире, - тем временем заявляет ему Андрей, поигрывая препаратом. - Она так обеспокоена твоим состоянием, что решила поделиться со мной. Я думал - будет козырь. - Он опускает вожделенные таблетки в карман брюк и Александр судорожно вздыхает. - Думал, мало ли когда тебя этим можно будет прижать, но твое неуёмное желание лезть в мои дела - это просто какой-то ужас! Видишь, куда это тебя привело? - Андрей обводит рукой запертое хранилище. Александр молчит, его взгляд гаснет, он медленно убирает руки от решетки. Кира… Кира… Где-то внутри он ощущает спазм, в солнечном сплетении образовывается тугой комок боли. Воропаев давит в себе желание прижать руку к груди, помассировать кожу, чтоб облегчить дыхание, но вместо этого он снова опускает руки в карманы брюк. Слишком много чести, показывать Жданову, каким ударом для него оказалась ситуация с сестрой. То, что этот выблядок теперь знает, что он на препаратах, не беда, в конце концов таких как он пол-Москвы бегает. Но то, что это ему рассказала Кира, убивало. Он вскидывает голову еще выше. - Ты хоть знаешь, что это за препарат? - Спокойно спрашивает он у Жданова и, почти с болезненным удовольствием видит, как тот теряется. - Так вот, проверь на досуге, будешь знать, чем ты меня пугать пытаешься. А теперь открой дверь и дай мне выйти. Он видит, как Андрей теряется в собственных мыслях, он надеется, что здравый смысл возьмёт гору над его эмоциональным безрассудством. Голова идёт кругом, хочется опереться обо что-то. Осторожно облокотившись плечом на решетку, Воропаев продолжает следить за выражением лица Андрея, и когда на нем отражается маниакальная решимость - вздыхает. Твою же мать! - Если это, - Жданов хлопает по карману, - ничего такого, значит ничего страшного и не будет если ты тут немного посидишь. А мне Киру, - он выделяет имя особым, почти интимным тоном, - нужно отвозить. Я ей передам, что у тебя образовались срочные дела. Увидимся завтра. Он поворачивается, собираясь удалиться, и Воропаев понимает, что этот кретин серьезно собирается оставить его здесь на ночь. Страх накатывает волной. Без паники, только без паники! - Ладно, ты меня тут решил запереть, это еще хоть как-то логике поддается, - со скучающим выражением лица, - но Пушкарёву свою ты здесь за какие грехи запереть собираешься? Андрей останавливается и смотрит в неверии. Не может быть! Она же должна была уйти домой! Он пытается заглянуть вглубь хранилища, но не видит ничего кроме первого ряда стеллажей. - Очень хорошая попытка! - хвалит Жданов. - Я почти поверил, - улыбается он. - Хочешь верь, хочешь нет - но факт есть факт. Андрея пугает его спокойствие и он потирает челюсть нервным жестом. Ну не мог же он так просчитаться! Она же забрала все свои вещи, а отнести папку это дело пары минут. - Если бы она была здесь, она бы уже вышла на весь этот шум. - Жданов кивает на решетку. - Она же не глухая. Потерев лоб, Воропаев вздыхает, затем немного поворачивается в сторону хранилища. - Катя! - зовёт он, и Андрея окатывает холодом. Но проходит миг, другой, а Пушкарёва так и не появляется в проходе. - Что, она растаяла? Может у тебя галлюцинации? - Теперь Жданов уверен, что это слабая попытка Воропаева обвести его вокруг пальца. Но какая уверенность, невозмутимость! Ему бы в покер играть с таким лицом! - Пушкарёва! - буквально гаркает Александр, - Иди сюда! Ты что, хочешь тут заночевать! Но ответом снова становится тишина. Андрей окончательно расслабляется и ребячливо кричит вглубь хранилища. - Выходите, Катенька! Ничего не происходит и Воропаев делает шаг в сторону Хранилища. - Сейчас я ее приведу, - заявляет он, но Жданов останавливает его. - Не утруждайся, мы же не хотим заставлять Киру ждать? Спокойной ночи, - улыбается Андрей и направляется на выход из цеха. Воропаев возвращается к решетке - последняя попытка образумить этого идиота. - Жданов, не делай глупостей, открой эту чёртову дверь, поиграли и хватит. Мужчина останавливается на полпути, опуская руку на первый рубильник и выключая свет в хранилище. - Спокойной ночи, Сашенька. Следующий рубильник отключает свет в коридоре и дверь цеха закрывается. * * * Когда Воропаев вышел из хранилища, Катя наконец смогла спокойно выдохнуть. Сумасшествие какое-то! Хотелось бы, чтоб наконец закончился этот бесконечный день, но все складывалось вкривь и вкось. Андрей Палыч в последнее время был нервным, дёрганным, и всему виной был именно Александр Юрьевич, так внимательно следивший за всеми делами ЗимаЛетто. Катя старалась как могла - все документы, отчёты, дела фирмы шли неважно, и приходилось идти на невероятные ухищрения. Она искренне считала, что если бы Жданов открылся отцу, Кире и даже Воропаеву, то все бы наладилось гораздо быстрее - двойная бухгалтерия отнимала в два раза больше времени. С другой стороны, она понимала желание Андрея сохранить все в тайне - он не хотел упасть в грязь лицом перед отцом, она бы тоже не хотела, в этом она его понимала даже слишком хорошо. В последнее время объект ее воздыханий начал проявлять к ней явные намеки - подарки, прикосновения, взгляды, записки. Это было приятно и боязно одновременно. Словно она ступала на запретную, но такую желанную территорию. Но к этому яркому, манящему чувству восторга примешивалась вина. Каждый раз, когда она видела Киру, ей хотелось провалиться сквозь землю, туда глубоко под фундамент ЗимаЛетто. Между ней и Андреем еще ничего не было, а она уже несла страшное бремя “любовница“ в своей душе - если бы о таком поведении узнали её родители, ей бы закатили форменный скандал. Даже Коля выносил ей мозг по этому поводу - морализатор хре… чертов. Тоже мне эталон! Втрескаться в самое бесполезное создание всего ЗимаЛетто. Ну да ладно, у каждого свой предел мечтаний - у Коли по крайней мере интерес был логичен, и, что важно, свободен. А то что ветренен, так это просто часть натуры Клочковой такая. Сегодня, работая с Андреем и Романом допоздна, она была почти уверена, что Жданов повезет ее домой. Что сказать, привыкла к хорошему отношению, этого не отнять. Но ближе к концу работы, Андрей отвёл ее немного в сторонку и своим обычным проникновенным голосом повинился. - Катенька, милая, я не могу тебя домой сегодня отвезти. Мне нужно провести время с Кирой. Скоро годовщина гибели её родителей, она сейчас очень напряженная и печальная. Ты же не обидишься? - И посмотрел ТАК! Ну как после этого Катя могла обижаться? В конце концов она уже не первый раз так поздно возвращалась с работы. Если повезет, она сядет на автобус, если нет - то попутка. Хотя, последнее случалось с ней не часто - Катя грустно улыбнулась - в конце концов, она не Клочкова, чтоб машины тормозили от мановения ее изящной ручки. Поэтому, когда Воропаев предложил ее подвезти, она испытала облегчение и ужас. Просто так Александр никому ничего не предлагал, он был опасным врагом ее Андрея… просто Андрея, а лучше Андрея Палыча! И он просил быть с этим человеком осторожнее, держаться подальше. Все их стычки заканчивались тем, что Катя ощущала себя как кролик перед удавом. В глаза Воропаева смотреть было опасно - глубокие, влекущие, они лишали воли и обещали, обещали… ей было страшно разбираться, что они обещали, она выбирала избегать его. Не понимаешь - беги! Для Кати это была самая оптимальная стратегия в случае с Александром. Она уже было решила отказаться от того, чтоб он ее подвозил, но … Воропаев прозвучал так устало, словно измученный, изведённый до предела этим безумным днём не меньше, чем она. Ну вот что он ей сделает? Не убьет же он ее, правда ведь? Не должен - Катя очень хотела в это верить. Когда она услышала шум из коридора, она почти сразу разобрала голоса Жданова и Воропаева. Опять сцепились! Грустное заключение заставило Катю снова сесть на пол - пусть орут и лаются без нее, на сегодня ее полномочия все, она слишком устала. Она не могла расслышать толком их фразы, скорее тон - то громче, то тише. Что они так друг друга не терпят? Катя упёрлась лбом в колени, пусть они уже закончат там, Господи. Домой-то как хочется. Затем они начали ее звать - ну их к черту! Обойдется она без подвоза, лучше пешком пойдет - ей не хотелось, чтоб на ней сгоняли злость. Так она и отсиделась, и только когда наступила тишина, она встала, собираясь выходить, как погас свет. Прекрасно. От досады Катя даже топнула ногой, видно они оба решили ее наказать таким образом за то, что она позволила себе их игнорировать. Ладно, потихонечку, потихонечку - не хватало свалить очередную коробку. Шаг за шагом, придерживаясь за стеллажи, Катя выбралась к выходу из архива. Выставив одну руку вперёд, она продолжила путь - главное выйти в коридор и включить свет. Но к своему вящему ужасу ее рука коснулась решетки. Что такое? Архив же никто никогда не запирал, все самые важные документы и так сокрыты в комнате-сейфе. Катя двинулась вдоль решетки, надеясь, что дверь закрыта не до конца и вскрикнула, когда ее пальцы коснулись чужой руки вместо холода решетки. - Вышла наконец, - она едва узнала голос Воропаева, он звучал загнанно, хрипло, словно он бежал марафон. Катя ощущает дикую растерянность. Почему он стоит здесь в темноте? Почему дверь заперта? Почему … вопросов было слишком много, а адресовать их можно было только одному человеку. Немного посомневавшись, Катя все таки решила, что молчание ничем не поможет. Набрав побольше воздуха в грудь, она спросила: - Что происходит? Где Андрей Палыч? А затем, не смогла сдержать визг, когда ощутила железную хватку на своем запястье. Вещи свалились куда-то к ее ногам, а она оказалась прижата между Воропаевым и сетчатой дверью. - А я тебе сейчас все объясню. Очень и очень подробно.