* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
- Ну, что ты думаешь? - Кристина раскачивается на стуле, наблюдая за тем, как Катя изучает принесенные эскизы. - Здорово, это невероятно расширит ассортимент, позволит всем девушкам и женщинам одеваться стильно, но… - Пушкарева поднимает глаза на Воропаеву, - согласится ли на это Милко? - Я очень постараюсь, чтобы согласился, - заверяет девушку Кристина, накренившись на стуле еще сильнее, - я знала, что тебе эта идея будет близка! - Не качайся так на стуле, пожалуйста, - просит Катя, обращая внимание на то, как скользят ножки стула по полу, - а то приляжешь тут рядом со мной, вот скажи, оно тебе надо? - Кристина нехотя прекращает раскачивание. - Спасибо, но мне сюда пока еще не очень хочется, - Воропаева поправляет торчащие во все стороны подкрученные пружинки волос, - у меня дома свой доктор и его мне хватает за глаза и за уши. - Хорошо, - улыбается Катя, - я сама уже жду не дождусь, когда меня отпустят домой, - признается она, перебирая в пальцах наброшенное на ноги одеяло. - Саша каждый день приходит, сидит здесь подолгу, ночует, - она поглаживает место на постели рядом с собой. Девушка вздыхает, потирая нос, - он нормально не отдыхает, я волнуюсь. - Так почему вы не напишите заявление, что ты уже сама хочешь домой? - хмурится Кристина, - ты же имеешь на это право, если я не ошибаюсь. В конце концов, это твое дело, не так ли? - Саша против, - вздыхает Катя, - пока врачи не отпустили меня официально, я должна находиться здесь. А ему я не могу отказать, ты же знаешь, он умеет смотреть ТАК… - Знаю, - кивает Кристина. Она и правда знает, ей Александр весь мозг ложкой вытащил, ему все казалось, что Катя медленно восстанавливается. Паникер, Господи. - Он о тебе волнуется, Катюш. - Я понимаю, - быстро соглашается Пушкарева, - но он и себе должен беспокоится. - Согласна, но это в нем нужно воспитывать долго и упорно, - Воропаева пересаживается к Катерине на постель, поглаживая по руке, - будешь этим заниматься, когда выйдешь. Активно. - Да я всю жизнь готова этим заниматься, - выдает Катя и немного стушевывается, словно ощущая неловкость за свои слова. - Ох, да я рассчитываю на это с самого того дня, как я узнала, что вы с Сашкой вместе! - она сжимает пальцы девушки в своих ладонях, - я тут уже от ожидания изнываю, когда ты поменяешь фамилию. Катя заливается краской еще сильнее, а потом подмечает: - Я думаю, что до этого еще нужно время… - Ты не хочешь? - удивляется Кристина, она приподнимает лицо девушки за подбородок, заглядывая ей в глаза. Еще не хватало, чтобы у них в отношениях пошел разлад. - Очень хочу, - легко улыбается девушка, вздыхая, а потом подмечает, - я просто боюсь, а вдруг что-то пойдет не так и… - Что может пойти не так? - удивляется Воропаева, - Катя, я тебя умоляю, не придумывай себе страхов. В жизни и так проблем хватает выше крыши, не выдумывай ничего. Саша тебя любит, ты его любишь - что еще? - Да ничего, наверное, - жмет Катерина плечами, а Кристина только вздыхает. Нет, чужие отношения - потемки. Лезть в это дальше она не намеревалась, но поговорить об этом с Александром все-таки было нужно, мало ли откуда ноги растут. Удалилась Воропаева из палаты Катерины только тогда, когда к девушке пришли ее родители. Им была рассказана гораздо более мирная история, про обычную, стандартную Катину неловкость. Пушкаревы поверили в это беспрекословно, правда любые их попытки ее отчитать пресек на корню Воропаев, недвусмысленно предупредив, что если они будут расстраивать девушку, то и приходить к ней не смогут. Хорошо, хоть скандала из этого не получилось, думала Кристина, отправляясь на вход из больницы, а то с Сашки бы сталось разругаться с ними в пух и прах, а все ради спокойствия любимой женщины. Воропаева села в машину, постукивая по рулю незамысловатую мелодию. То, что Катя одобрила идею с отдельной коллекции для среднестатистического потребителя, было большим плюсом. Кристина была уверена, что Александр не выпустит Пушкареву на работу еще неделю, а за то время она могла бы подготовить почву, хорошенько поработав с Милко. Нужно подключить к этому еще и Уютову, решает она, вот кто точно сможет уговорить Милко на что угодно. Интересно, а если бы Ольга Вячеславовна пользовалась своим даром убеждения гораздо более серьезно, она смогла бы перевести Вукановича в натуралы? Воропаева засмеялась этой идее, нет, Милко был идеален в том виде, в котором она его знала, может, разве что, немного поумерить его любовь к жалобам, ну и высокомерие прикрутить, так, на уровень ниже. Когда зазвонил телефон, Кристина постаралась взять его как можно быстрее: - Алло, - голос Егора был бодрым и довольным, и Воропаева невольно улыбнулась, еще один неунывающий человек в ее жизни. - Ты сегодня задержишься в ЗимаЛетто? - Могу не задерживаться, если нужно, - заверяет его супруга, чем-чем, а жизнью личной она не собиралась жертвовать в угоду компании. Кто бы что по этому поводу не думал и не говорил. - Нет, ты смотри сама, - заверяет ее мужчина, - просто забери меня потом, а то мою машину еще в сервисе придется подержать. Там что-то не так с ходовой, короче говоря, не все так просто, а я временно безлошадный. - О, с удовольствием, - Кристина перехватывает телефон поудобнее, а затем немного хмурится, - как там у тебя дела обстоят? - Да нормально, не заморачивайся, - отмахивается от ее волнений Егор, - в любом случае, дальше чем нахрен меня не пошлют, - заверяет он ее, - даже не так, - он смеется, - если не послали сейчас, то уже и не пошлют. Поэтому не переживай. - Не могу, - честно признается Воропаева, - я же знаю, что ты сейчас из дежурств не вылезаешь из-за этого всего. Не дерни я тебя… - Крис, ну подумай сама, если бы меня там не было, кому бы стало лучше? А так я и Катю сразу осмотрел - такое себе, конечно, но лучше чем ничего; и Сашке не дал упороть херни. Что бы он с Малиновским сделал, я не знаю, но эту вашу Марию он бы придушил одной рукой. Так что забыли. А чуть больше дежурств я как-то переживу, за мной слишком много косяков не водится, так что я вскоре буду прощен. У тебя, что сегодня за планы? - Да вот, от Кати еду как раз, - рапортует Кристина, перестраиваясь в потоке машин, - сегодня буду как раз говорить с Тропинкиной о расчете. - Это та самая Маша? - переспрашивает Горин, не будучи уверенным, кому принадлежит последняя фамилия. - Та самая, - подтверждает Кристина, - блин, я даже не думала, что увольнять кого-то может быть так сложно! Несмотря на то, что я знаю, что она виновата, это все равно дается мне парадоксально непросто. - Есть сомнения? - выпытывает Егор, и Воропаева задумывается. - Нет, - признается она, - сомнений нет, но есть какая-то жалость…* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Хотелось простонать так громко, чтобы все в ЗимаЛетто услышали этот вой и прекратили свое паломничество на корню. А еще лучше - постучать головой о стол, раз так десять, для верности. А чтобы еще лучше - постучать головой того, кто приходит в виде очередного просителя. Когда Локтева сообщила Кристине, что у нее очередной посетитель, она уронила лицо в ладони. - Запускай, - выдохнула Воропаева, даже не дослушав, кто это к ней явился. Она была практически уверена, что это Федя, только он один еще не приходил к ней просить за Тропинкину, его недоставало для полного комплекта. Дверь открылась и закрылась, а Кристина все еще не смотрела, кто вошел. - Кристина Юрьевна, может мне зайти потом? - голос был женский и немного хриплый, словно простуженный. Воропаева подняла глаза на вошедшую, по голосу она Марию бы не узнала никогда, да и с виду с трудом. Бледная, одетая непривычно строго, словно бы застегнутая на все пуговицы, ни сантиметра видимой “лишней” полоски кожи, глаза красные, заплаканные, припухшие. Кристина ощутила, что с ней произошла странная метаморфоза, когда она отстраненно размышляла о Марии, ей было ее жаль, да и просители добавляли своего, особенно разрыдавшаяся в ее кабинете Пончева, а сейчас, когда она видела девушку максимально несчастной, жалость куда-то улетучилась, вылетела буквально в трубу, оставив внутри холод и онемение. Воропаева вздохнула, уложив руки на стол перед собой, сплетя в замок. - Да нет, Мария, не стоит, присаживайтесь, - Кристина кивнула на место перед собой, - нам нужно нормально поговорить. - Тропинкина присела на предложенное место, сложив руки на коленях и уперев взгляд в стол. Ладно, Воропаева вздохнула еще раз, чтобы с этим можно было закончить, это нужно как минимум начать. - Я предлагаю вам написать заявление по собственному желанию. От имени ЗимаЛетто вам будут даны лучшие характеристики, в конце концов, ваша выходка не имеет никакого отношения к вашей работе. Отрабатывать вам ничего не будет нужно, мы прощаемся с вами сразу, и у вас появляется больше времени найти другую работу. После официальной обработки всех документов, вам выплатят компенсацию в размере трех ваших зарплат. - Мария поднимает голову, но Воропаева делает взмах рукой, призывая ее молчать, - это не имеет к вам никакого отношения. Если бы у вас не было ребенка, вы бы вылетели как пробка, да еще и с такими характеристиками, что вас бы не то что ни одна фирма не взяла, а вас бы даже не принял ни один захудалый магазин. - Я бы хотела… точнее, я хотела, я пыталась поговорить с Катей, но… - начинает Тропинкина, и Кристина хмурится, недовольно поджимая губы. Этого еще не хватало! Немного рыданий, искреннее раскаянье и хватание за руки, и Пушкарева растает как мороженое под палящим солнцем. А восстанавливать Марию в рабочем процессе было невозможно совершенно. Нет, нет и еще раз нет. Ни в каком амплуа в ЗимаЛетто не было больше места ни для Тропинкиной, ни для Малиновского. - Катерина все еще в больнице, - достаточно холодно ответила Кристина, замечая, как сжалась Мария, - к ней нельзя никому, кроме семьи. А вас, увы, к этим людям никто не причисляет. - Тропинкина вскидывает глаза на Воропаеву, немного хмурясь, лицо ее принимает упрямое выражение, даже немного обиженное, это видно по ее выпяченной вперед нижней губе. - Но к ней приходите вы, к ней приходит Александр Юрьевич, - говорит она в обвинительном тоне, - вы тоже ей не семья. - Это, с вашей стороны, несказанное хамство, - замечает Кристина, улыбаясь так, что Мария снова съеживается на своем месте, точно так, как и в начале разговора, - но я позволю себе ответить на ваш вопрос, так, чтобы расставить все точки над Ё. Катерине быть Пушкаревой еще очень недолго, она невеста моего брата, фактически его супруга. Благодаря вашим стараниям, - Воропаева стучит себя по лбу, - этого придется ждать чуть дольше, но факт остается фактом. Ну а я, как сестра ее, фактически, супруга, тоже имею кое-какие плюсы, посещение Катерины один из них. Но поверьте, даже если бы вам можно было бы зайти к ней в палату, вас бы там никто не ждал. Все что вы могли сказать Кате или сделать, вы уже сказали и сделали. Довольно. Я бы с вами даже встречаться не хотела, но у вас тут слишком много подруг и желающих вас отстоять. Я не хочу, чтобы после вашего ухода, кто-то пытался подпиливать свой собственный сук в попытках праведного гнева, или, Боже упаси, мести. Сейчас, после того как мы обсудим все детали, мы отправимся в наш зал заседаний и расскажем вашим замечательным подругам из ЖенСовета всю ситуацию. Меня не волнуют ваши причины или обоснуй, но то, что вы сделали, они должны узнать от вас, и понимать причину моей непреклонности в вашем вопросе. - А Роман Дмитриевич? - о Малиновском Тропинкина спрашивает едва ли не с надеждой. Нет, она конкретная идиотка, от Егора, который и забрал с собой этого Богом обиженного, Кристина знала, что Маша два раза посещала его в больнице. Горин, правда, не подслушивал, о чем говорили эти недо-Бони с недо-Клайдом. Нереальное упущение! Шпионом ему уж точно не быть. - Малиновскому сюда вход заказан точно так же как и вам, - отрезает Воропаева, а затем немного смягчается, - послушайте, я знаю, что Роман надеется, что его вернет на прежнее место Андрей, но шансы его более чем минимальны. Поэтому, вам тоже не стоит питать каких-либо надежд относительно такой возможности. И еще, Мария, чтобы вам ни пообещал Роман, это не более чем воздушные замки, поверьте мне, я знаю, о чем я говорю. Снимайте розовые очки сейчас, а то потом они взорвутся стеклами внутрь, и вы пострадаете куда как больше. Но Тропинкина не отвечает, она смотрит на Кристину уверенно, немного поджимая губы. Да, жаль ее, думает Воропаева, неуемное желание биться головой о стену на лицо, ну, хозяин-барин. Она укладывает перед девушкой лист чистой бумаги и образец: - Вот, займитесь, а потом пойдем общаться с вашими подругами, - говорит Кристина, извлекая из кармана телефон, что подает сигналы бедствия. На экране написано МАРГО, и это не прибавляет радости на лице девушки. - Алло, - отвечает она. - Кристина, я звоню по поводу ситуации с Романом, мне это все не нравится, хочу с тобой об этом поговорить, - заявляет Жданова немного надменно. - А я хочу об этом говорить? - уточняет Кристина, вздыхая, поглядывая, как Мария пишет свое заявление, - а то я что-то не уверена. - Не паясничай, - возмущенно заявляет Маргарита, - я буду в ЗимаЛетто часа через полтора, удели мне время, - и отключается. Кристина смотрит на погасший экран телефона, усиленно хмурясь, и произносит едва слышно: - Как же я охуенно, блядь, счастлива.