Ад и Рай Евы: Искушение

      Я пришла в себя уже в доме, и первой я увидела суетящуюся Любаву. Она была испуганна и носилась по комнате, то и дело что-то доставала из шкафчиков, стучала бутылочками, скляночками, тарахтела жестяными коробочками — в общем, создавала вокруг себя суету и хаос. Я попыталась спросить, что случилось, но только захрипела и принялась судорожно кашлять, будто что-то попало не в то горло.       — Ой! Вы как? Всё нормально? — вскинулась Любава, подбегая ко мне.       У неё в руках была маленькая мисочка, от которой одуряюще пахло травами.       — Не очень, — прошипела я, наконец-то откашлявшись и отдышавшись.       Голос пропал, и меня это напугало.       — Как я сюда попала? Макс принёс?       — Да. Он где-то тут был. Позвать?       Любава была непривычно бледной, её всегда чёрные и бархатные глаза теперь были широко распахнуты от испуга и лихорадочно блестели, будто это она была больной, а не я. Да уж, от роскошной и томной ведьмы не осталось и следа, передо мной теперь стояла женщина на грани истерики.       Но и мне было не лучше: едва я попыталась встать, как тут же повалилась обратно. Голова слишком болела и кружилась, перед глазами скакали чёрные пятна, и меня невыносимо тошнило.       — Ой, что-то мне… — я недоговорила, но Любава уже и так наклонилась ко мне.       — Тише-тише, не спешите. Вам нужно отдохнуть.       Но было уже поздно: у меня пошла кровь носом, причём сразу же хлынула в рот. Тазик, предусмотрительно подготовленный, оказался очень кстати, чтобы я могла сплюнуть кровь. Я уже успела возненавидеть вкус крови! Ну сколько можно! Каждый раз, как только у меня проявлялись способности, тут же начиналось кровотечение, так что, наверное, я должна была бы привыкнуть, но нет, меня это только ещё больше бесило.       — А где Макс? — пробулькала я, откашливаясь.       — Позвать? — спросила Любава с сомнением, и меня это насторожило.       — Что-то не так? С ним всё в порядке?       — Я позову.       Любава поспешила выйти, а я оглянулась, чтобы понять, где нахожусь. Это был очень захламлённый кабинет, в котором были, казалось, одни только шкафы и ещё крошечный столик возле узкой софы. Вот на софе я и лежала, прикрытая цветастым платком Любавы.       Макс вошёл в комнату, но его шаги я слышала ещё издалека — он шёл, сильно шаркая ногами, и это было совсем на него не похоже. К тому же, Макс сразу привалился к косяку и стоял, прикрыв глаза.       — Ты как? — спросила я, потому что поняла — пострадали мы оба.       — А ты как?       — Плохо. Спасибо, что принёс меня. Что там произошло?       Макс посмотрел на меня тяжёлым взглядом и долго молчал, прежде чем ответить.       — Я не знаю. Думал, ты мне расскажешь.       — Ты хоть сядь!       Мне было его жаль — Макс едва стоял на ногах! Удивительно, как он смог вынести меня из сада на руках, да ещё и принести сюда!       Макс поступил проще: он просто лёг на пушистый цветастый ковёр, и теперь мы говорили, не глядя друг на друга, потому что даже водить глазами было тяжело.       — Макс, я не знаю, что там произошло. Что ты увидел, когда пришёл? Почему ты вообще пришёл?       — Ты орала, как резанная! Я кинулся к тебе, но меня отшвырнуло. Не знаю, сколько я пролежал, возможно, потерял сознание, но, как только смог, так сразу же пошёл к тебе. И всё равно это было сложно: воздух вокруг был как горячий кисель! Ева, что же ты там натворила?       — Ты поверишь мне, если я скажу, что ничего не натворила?       — Не знаю. Когда я всё-таки добрался до этого чёртового персика, ты лежала под ним без сознания. Но можешь радоваться, ты своего добилась — персики снова на месте.       Последние слова он произнёс с явным раздражением, а вот я была в шоке. Стоит ли признаваться, что я ничего такого не делала, собиралась, но не сделала сама? Возможно, это сделали тот странный голос и давящая сила? Но зачем? Рассказ Макса меня напугал! Что же там такое творилось, что даже его зацепило?       — Ты персики ел? — вдруг спросила я.       Макс помолчал и ответил странно дрогнувшим голосом, будто я предложила ему яду:       — Нет.       — Позови Любаву.       Она появилась быстро, едва я об этом попросила, и меня удивило то, что Макс не произнёс ни слова! Неужели, у них есть телепатическая связь? Удивительно, но удобно, ничего не скажешь.       — Вы можете зайти в сад и нарвать персики? — сразу же спросила я, и Любава замешкалась — заметно было, что она посмотрела на Макса, ожидая его одобрения. — Это нужно и для Макса тоже! Нужно набрать персиков и принести их сюда, а мы пока не в силах это сделать. Так вы пойдёте?       — Да-да, конечно. Сколько принести?       Я была жадной, но понимала, что пока нужно быстро «оказать первую помощь», а потом уже нагребать себе запасы. А пока стоило хотя бы попытаться разобраться в сложившейся ситуации.       — Ева, ты собралась кормить меня?       — Да, а ты против? Или Ян запретит? Кстати, ты уже говорил ему?       — Нет, конечно! Ему лучше об этом не знать, наверное, иначе мы оба получим. Ева, ты точно ничего не хочешь мне сказать? Может, у тебя было какое-то видение?       Я молчала, и Макс начал нервничать:       — Ну, Ева, ну не может же быть, чтобы в этом старом саду вдруг поселилась такая страшная сила!       — Ты хочешь сказать, что раньше там ничего такого подозрительного не было? Это же поместье Яна! Тут просто обязана быть аномальная зона!       — Не смешно. Сад давно умер. Местные духи не смогли ужиться с Яном и решили уйти. И пришли только к тебе. Не надо было тебя сюда везти!       — Да блин! Макс, успокойся! Здесь Любава, я бы всё равно к ней приехала. Мне же нужно учиться. Вот только сегодня я уже, наверное, ничего не смогу. Весь день насмарку.       Я устала даже говорить. Ужасно хотелось просто лежать и ни о чём не думать, но Макс сейчас был похож на искрящийся комок электричества, вроде шаровой молнии, и я не могла расслабиться рядом с ним.       Этот дурацкий голос! Зачем он всё это устроил? Чтобы доказать что? Что я могу колдовать? Какие глупости! Я бы не стала нападать на Макса. Да и мне как-то слишком уж нехорошо после такой магии.       Любава вернулась быстро — видимо, она ужасно спешила. Она принесла большую корзинку персиков и поставила её на столик.       — Берите, ешьте, — кивнула я, потому что Макс всё ещё смотрел на них с недоверием.       Я с трудом села, спустив ноги, и в голове закружилось ещё сильнее. Странно, мне было плохо, но я не чувствовала, что мои силы куда-то ушли. Скорее наоборот. Было страшно об этом думать, но догадка пришла и уже никуда не уходила: на этот раз я не отдала силы, я ими напиталась! «Перепила». И теперь меня тошнило.       Макс несмело взял первый персик, аккуратно укусил, будто ожидал, что его тут же вырвет, но всё обошлось. Первый, второй, третий — с каждым персиком Макс выглядел всё более здоровым, а я же скромно грызла один, потому что не чувствовала от него ничего такого. Как и прежде.       Любава так и не решилась их пробовать, но из комнаты не вышла — будто следила за мной и совсем немного за Максом.       — Ты как?       — Лучше, спасибо, — благодарно кивнул Макс и тут же устало рухнул рядом со мной на софу. — Ева, ну что это такое? Ну хоть один нормальный день с тобой может быть? Почему ты всегда притягиваешь неприятности?       — Не знаю.       Я только пожала плечами и на всякий случай немного покосилась на Любаву. Интересно, что она скажет?       — Любава, — ласково начала я, глядя на всё ещё бледную женщину. — Вы ничего такого не почувствовали в саду?       Первым делом она посмотрела на Макса, всё ещё ожидая его одобрения, но я терпеливо улыбалась. Сегодня не тот день, когда нужно ссориться или выяснять, кто главный.       — Нет, — ответила Любава достаточно уверенно, и я вспомнила, что она не восприимчива к магии.       Но вдруг её прорвало:       — Там так красиво! Я не знаю, сможете ли вы пойти туда ещё раз, но сад давно не был таким роскошным!       Её бархатные глаза снова светились жизнью и искренним интересом ко мне. Так на меня ещё никто не смотрел! Любава сидела на крошечном стульчике напротив и не сводила с меня восторженных глаз.       — Я теперь даже не знаю, что вам предложить! — казалось, она совсем забыла о том, что я сейчас не в состоянии учиться магии.       — Я думаю, мы это уже успели выяснить: травы и камни для начала будут идеальны.       Макс посмотрел на меня так, будто от моих слов ему снова стало плохо, да и Любава немного растерялась, но, подумав, сказала:       — Да, это будет очень и очень интересно!       Она уже вскочила, чтобы куда-то бежать, но остановилась посреди комнаты и кивнула на мисочку с душистым отваром.       — Выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя.       И умчалась куда-то с удивительной прытью, так сильно контрастирующей с её прежним образом.       — Травы и камни? Ева, ты серьёзно? — скептично приподнял бровь Макс, беря очередной персик.       — Ну а что? Хуже уж точно не будет. Да и Ян не сможет сказать, что я творю что-то ужасное. На зельях и оберегах далеко не уедешь.       — Ты только Любаве такое не говори. Она верит, что при желании даже самый простую способность можно развить так, чтобы она стала смертельно опасной.       — Смертельно опасной — это скорее к Яну Дмитриевичу. Кстати, когда он уже вернётся?       Наверное, что-то в моём голосе или же это жалобное «уже» удивили Макса и остановили от едких замечаний, поэтому он ответил почти серьёзно и без насмешки:       — Обещал быть завтра, но его планы могут измениться, ты же понимаешь.       — Понимаю. Макс, а когда мы сможем поехать домой? Я ужасно хочу домой!       — Чуть попозже, хорошо? Ты пока отдохни.       Как хорошо, что Макс на меня не злился! А пока я действительно пыталась прийти в себя и маленькими глоточками пила слишком горький отвар.       — Макс, и всё-таки скажи, что ты там почувствовал? В саду.       Макс посмотрел на меня усталым пустым взглядом, и я впервые заметила, что глаза у него всё-таки не парня, а очень старого человека. Сколько там ему лет? Уж точно больше ста, а подробностей я не помнила. Как, наверное, ему смешно наблюдать за моими детскими переживаниями!       — Ева, я не хочу об этом говорить, — сказал он холодно и строго.       — Извини. Я, правда, не виновата в том, что произошло. Мне самой стало плохо, и я потеряла сознание. И вообще я испугалась.       — Настолько, что больше не пойдёшь в сад?       Даже по его прищуру я поняла, что ответ он знает, так что и говорить не стала. К тому же, в комнату ворвалась взволнованная Любава с целой горой книг и тетрадей в руках.       — Вот! Я столько всего нашла! И это только «курс для начинающих»! А ещё у меня есть целая библиотека ядов и противоядий — если будет интересно, вы спрашивайте!       — Спасибо. Я всё возьму с собой, всё изучу дома, постараюсь, как можно скорее, пока есть время.       Снова рукописные блокноты и толстые тетради, правда, среди них затесались и толстые потёртые книги. Да уж, мне было, что почитать.       — Вам понадобятся ингредиенты! Как будете готовы перейти к практике, составьте список и позвоните мне. Я вам всё соберу.       — Пока что мне нужно собрать ещё персиков. Много.       Макс и Любава посмотрели на меня одинаково ошарашенно.       — Ева…       — Ну что? Макс, ну ты туда можешь не идти.       — Я и тебя туда не пущу.       — Тогда придётся идти Любаве. Больше ведь здесь никого нет. А у нас ещё есть время — ты же ещё не готов вести машину.       — А я и не буду.       Я только посмотрела на Макса недоумённо и ничего не спросила, он всё понял и сам, поэтому начал медленно объяснять.       — Могла бы уже и сама догадаться, что у нас есть другой способ перемещаться между этим домом и Киевом.       Догадаться-то я догадывалась, потому что понимала, что Любаве было бы крайне неудобно ездить каждый день туда-сюда, но вот как они это организовали?       — Любава, пока ещё не жарко, тебе лучше всё-таки собрать ей персики. Я её знаю — она не отстанет.       Стоит отдать ей должное — Любава уже вернулась в своё прежнее состояние и теперь посмотрела на меня с такими недоумением и возмущением, что я уже пожалела о своей просьбе.       — Сколько? — уточнила она хмуро.       — Вообще, я планировала привезти ведра три. Можно даже четыре, — я постаралась сказать это максимально мягко, но смогла расслабиться, только когда Любава вышла.       — Макс… Ну вот зачем? Я бы и сама справилась.       — А ты не хитри. Я тебя пока не могу туда пустить. Вот пусть приедет Ян, и сам со всем разбирается.       Макс выглядел уже намного бодрее и теперь отправился на кухню, чтобы помыть руки, липкие от персиков. Я пошла за ним, хоть голова ещё немного кружилась.       — Так ты расскажешь мне, как мы отсюда выберемся?       — У нас есть возможность открывать дверь напрямую между домами.       — Я хочу это увидеть!       — Увидишь.       Макс не разделял моего энтузиазма, и меня это задело. Хорошо ему говорить — он уже столько лет с Яном. Хотя я никогда не видела, чтобы он делал что-то сверхъестественное. Да и Ян не особо меня баловал чудесами. А так хотелось видеть магию каждый день! Потому что я уже и сама начала сомневаться в том, что всё это реально.       — Ева, мне казалось, что ты меня поняла, а ты снова меня разочаровываешь, — начал Макс, устраиваясь за круглым обеденным столом и всем своим видом показывая, что собирается читать мне нотации.       — Лишь бы Яна не разочаровывала!       Звучало это как шутка, но я говорила правду: мнение Макса волновало меня меньше всего. Странно, но у я ужасно хотела увидеть Яна. Впервые за эти странные дни я была готова к встрече. И ждала её.       — Думаешь, ему сильно понравится жена-травница?       — Мне казалось, что я ему и так нравлюсь. Просто так.       Настроение у меня было игривое. Я даже не села за стол, а кружила по кухне, засовывая любопытный нос, куда только можно было.       — Тебе кажется, — язвительно заметил Макс, и это заставило меня повернуться к нему и посмотреть в упор.       — Макс, ты забываешься.       В таких вопросах терпение меня покидало. Я просто не могла позволить, чтобы кто-то сомневался в нашей паре. Да, возможно, Ян не любит меня так, как я хочу, возможно, я не люблю его так, как нужно ему. В этом нам ещё стоило разобраться. Но в том, что мы были крепко связаны — сомневаться было нельзя. Даже если Ян будет мной недоволен, это ничего, по сути, не меняет.       — Что я слышу? — фыркнул Макс, даже не пытаясь скрыть смех. — Ты осмелела. Интересно, когда приедет Ян, ты будешь такой же смелой и дерзкой?       — А вот это тебя не касается. Макс, ты же не ревнуешь?       Впервые я позволила себе смеяться ему в лицо. Мы не были врагами, но и позволить так с собой обращаться, я не могла.       — Я не ревную. Но и ты не права. Ева, ты ведёшь себя как ребёнок, и Ян не будет всегда поддерживать тебя в твоём ребячестве.       — Я думаю, мы сами это решим. Без тебя.       Я стояла, опираясь на стол, прямо напротив Макса и смотрела в его васильковые глаза, такие холодные и колючие теперь. И совсем на него не обижалась. У меня было удивительно миролюбивое настроение, и я готова была выслушать его точку зрения, если он захочет объясниться, конечно же.       — Ева, я ведь привёл тебя к нему. Я первым увидел тебя. Если бы я хотел — я бы скрыл тебя от него, — Макс чеканил каждое слово, смотрел на меня твёрдо, будто испытывал.       Но я прошла ни одно испытание Яна, так что тяжёлый взгляд Макса на меня не действовал. Я только смотрела на него и ждала, что же ещё он скажет. Ведь этот вопрос меня уже давно мучил! И вот наконец Макс заговорил сам.       — Так что теперь ты должна очень постараться, чтобы я не пожалел об этом.       Он помолчал несколько секунд, всё так же буравя меня глазами, а потом сказал медленно и тихо:       — Ты ведь уже всё поняла. Ты знаешь, что можешь его уничтожить. Но ты не посмеешь, — голос потихоньку переходил в опасное шипение. — Если ты только попытаешься — я сам тебя убью.       — Не убьёшь. Не сможешь.       — Найду того, кто сможет. Но Яну ты не навредишь. Ты меня поняла?       С каждым словом его голос становился всё холоднее и ядовитее, а в ответ я улыбалась всё ласковее и мягче.       — Макс. Если ты так хорошо меня знаешь, то должен был бы уже понять, что я люблю его. Это какая-то неправильная любовь, но она слишком сильная. И я никогда не сделаю ему ничего плохого, по крайней мере, намеренно. Можешь быть спокоен. Но я рада, что ты так его защищаешь.       Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а потом Макс заговорил уже спокойнее:       — Ева, я всё равно считаю, что ты не достойна его. И я не успокоюсь, пока ты не переубедишь меня.       — Что именно ты хочешь увидеть?       — Стань серьёзней. Стань ему ровней. Ты теперь Госпожа, у тебя множество слуг, и они следят за тобой. Все теперь следят за тобой, и ты должна держать марку. Ты справишься?       — Я справлюсь.       — Без моей помощи, — усмехнулся Макс. — Потому что у меня нет ни времени, ни сил, ни желания с тобой возиться.       — Я понимаю. У меня к тебе будет только одна просьба: скажи Яну, что он мне нужен. Действительно, нужен.       Странно, но именно эти слова наконец-то смягчили Макса — он заулыбался так обворожительно, что я вдруг засмущалась.       — Я передам.              Больше мы с Максом не говорили. Я приступила к изучению конспектов Любавы и сразу же поняла, что разберусь во всём не скоро. Информации было много, всё сразу же путалось в голове и выскальзывало из памяти, так что работа меня ждала серьёзная.       Когда появилась Любава, раскрасневшаяся от работы, Макс обрадовался и засобирался, а я помчалась за ним, потому что сгорала от нетерпения скорее увидеть, как же мы будем перемещаться. Всё оказалось слишком просто: Макс подошёл к пустой стене коридора и достал из кармана что-то, что я сразу же потребовала показать.       — Это камень. Необычный камень, конечно же, и такие камни есть у нескольких людей. И пользоваться ими смогут тоже не все.       У Макса на ладони лежал обычный чёрный камень, очень похожий на каменный уголь. Но, когда Макс принялся чертить на обоях в цветочек большой прямоугольник, следа камень не оставил. Я следила за опытными движениями Макса и понимала, что такие чёткие линии получаются только набитой рукой. У меня бы «дверной проём» получился косым и кривым, но, когда Макс закончил, на стене едва заметно засветилась почти идеальная «дверь».       От восторга и изумления у меня пропал дар речи, и я могла только молча смотреть, как Макс упёрся ладонью в стену и буквально растворил её. Я громко ахнула, почти вскрикнула, когда увидела коридор в квартире Яна.       — И можно вот прям так… Прям идти? — с трудом спросила я, оглядываясь по сторонам.       — Я пойду первым, если ты так боишься, — откровенно заржал Макс и наполовину вошёл в коридор.       Ничего страшного с ним не произошло, и я очень осторожно просунула руку, но только по запястье. Ничего не случилось. Это было действительно похоже на самую обычную дверь между двумя комнатами.       — Охренеть! — завопила я, не стесняясь Любавы и Макса, которые пока переносили вёдра с персиками из комнаты в комнату.       Я захватила с собой конспекты и зашвырнула их на стул в коридоре квартиры, а потом прошла сквозь дверь ещё раз, и ещё, и ещё! Макс мне не мешал, но стоял в квартире, опираясь о стену, и смотрел на меня с улыбкой.       — Скажешь, как наиграешься? Мне надо ещё закрыть этот портал.       — Это потрясающе! А это можно в любое место войти или только в какие-то?       — Ева, я не буду тебе это объяснять, спроси у Яна.       Уставший голос Макса немного меня успокоил, поэтому я наконец-то остановилась и позволила ему закрыть проход. Снов в ход пошёл камень — на этот раз Макс что-то быстро начертил в «дверном проёме», и стена сразу же вернулась на место.       — Евангелина Витальевна, вам на сегодня нужна Настасья? Я бы хотела с ней позаниматься, а она всё никак не может согласовать расписание, — спросила Любава.       В квартире она теперь выглядела, как и прежде: уверенной и даже немного надменной. И такой она мне нравилась больше! Роскошной, томной, полной сил. И мне вдруг захотелось ей подражать, ведь именно так и должна выглядеть ведьма!       — Не нужна. Я сегодня явно не в силах что-то делать. Передайте ей, что на сегодня она свободна.       На сегодня свободна была и я, потому что после такого безумного утра мы хотелось только спать, и меня оставили одну. Наверное, впервые за эту неделю я осталась в квартире совершенно одна, и никто за мной не следил. И впервые мне не было страшно. Даже если бы сейчас на балконе снова бы появился Кай, я смогла бы его отогнать. Хватит уже ко мне лезть! И вообще, я была настроена решительно. Хватит сомневаться! А пока я настолько же решительно отправилась на кухню готовить варенье из персиков, потому что четыре ведра персиков — это вам не шутки!              Это случилось почти что случайно и уж точно неожиданно. После ужасно долгого дня, полного персиков, сахара, жара плиты и бурлящего варенья я наконец-то пошла в душ, уже собираясь спать. И ничего не предвещало беды, но мне снова стало плохо. Просто закружилась голова, затошнило, и я поняла, что лучше мне всё-таки открыть дверцу душевой кабинки, чтобы впустить немного воздуха. Но перед глазами всё поплыло, и я медленно по стенке осела в уголок. Я не могла контролировать своё тело и вообще плохо осознавала происходящее, но даже не успела испугаться.       Темнота наполнилась запахами прежде, чем звуками или картинками. Горько, слишком горько и холодно. Запах сигарет, алкогольных паров, сквозняка с острым запахом моря и только едва-едва слышный дымок сгораемых дров. В темноте можно было различить небольшую комнату с тлеющим огнём в камине; под окном, из которого лился лунный свет, стояли два кресла, между ними столик с бутылками и стаканами. В комнате были двое мужчин. Слишком знакомых мне даже в едва очерченных силуэтах.       — Когда вы думаете вернуться?       — Сложно сказать. Всё не так просто, мне нужно время, чтобы подготовиться.       — Чем дольше вас нет, тем опаснее она становится, — предупредил Макс, но Ян только хмыкнул.       — Посмотрим.       — Я не понимаю, что с ней происходит. Вроде же всё было в порядке! Она так радовалась всему происходящему, а теперь кидается на всех, как дикая.       — Её надо воспитывать, иначе сила погубит и её саму. Она слишком молоденькая, — снисходительно заметил Ян, рассеянно глядящий в камин, свет от которого всё больше наполнял комнату.       — И слишком самоуверенная. Она позволяет себе фразы в стиле «что он мне сделает?». Я едва сдержался, чтобы ни дать ей пощёчину.       — Я всё слышал. Но ты должен учитывать, что её никто никогда не бил. Она просто не понимает, что такое физическое насилие. Да и боль ей не знакома.       В том, как Ян это произносил, было что-то садистское, он будто смаковал каждое слово.       — Я сказал ей, что, если вы хоть раз с ней это сделаете, она запомнит навсегда.       — О да! — вот тут уже Ян даже не скрывал своего торжества. — Мне кажется, что даже простая пощёчина смогла бы тут же охладить её пыл. Ну, горящий блеск в глазах уж точно бы погасила. Ева порой совершенно не понимает, с кем она разговаривает.       — Вы разбаловали её.       — Разве только я? По-моему, это ты с ней носился всё лето, теперь мы оба пожинаем плоды.       Какое-то время они просто молча курили, а я приходила в себя от услышанного. Значит, всё это правда? Значит, Макс не шутил, когда угрожал мне? И Ян с удовольствием возьмётся за моё воспитание, если я доведу его. Что же делать? Бросить всё и бежать? Но как?       К сожалению, в тот момент я была совершенно не в состоянии об этом думать. Мне с трудом удавалось продолжать концентрироваться на разговоре.       — Зачем вы сказали ей о персиках? Пусть бы думала, что это просто волшебный сад, и она тут совершенно не при чём.       — А что? Чем тебе это мешает? Ты сам с удовольствием ел их. Разве они не чудесны? — Ян лениво выдохнул клубы дыма, уютно откинувшись в кресле.       — Чудесны. Но она поняла, что это её рук дело! Что она на что-то способна! Зачем вам это?       — У неё всё равно ничего не получится. Спонтанные вспышки магии ещё ни о чём не говорят. Она слишком вспыльчивая, чтобы целенаправленно колдовать.       — Мне кажется, вы ошибаетесь.       Ян перестал курить, повернулся к Максу в кресле и выжидающе наклонил голову.       — Я привёз её к Любаве, ожидая, что у неё ничего не получится, но она снова заколдовала целый сад! Целый сад! Там сотня деревьев, не меньше! И всё ожило! Она ещё не видела, но даже черешни есть! В августе!       Макс был вне себя от возбуждения, но Ян держался, хоть и взял паузу, прежде чем ответить.       — Завези туда всех наших учеников, проследи, чтобы собрали всё, до последней ягодки. И всё переработали. И возьми Алексу — пусть загипнотизирует их всех, чтобы никто ни о чём не вспомнил.       — Вы же знаете, что она и сама варит варенье? Она что-то задумала, ведь ей оно ни к чему.       — Но если оно исчезнет — она устроит скандал. Так что пусть играется. Всё равно от нас ничего не скроется.       — Ян Дмитриевич.       Макс вдруг замолчал, поставил стакан на столик и заёрзал в кресле.       — Отпустите её, пока не поздно. Пока она ещё ничего не поняла.       — Уже поздно. И не потому, что она что-то поняла. Просто я не могу вот так её отпустить и знать, что она уже была у меня в руках, и я сам её упустил. Ну уж нет!       — Тогда сделайте с ней так же, как и со всеми остальными. Пусть будет влюблена в вас по уши. Она становится невыносимой! С этим надо что-то делать!       — Макс, ты же не думаешь, что мне придётся привораживать её, чтобы удержать рядом с собой?       Похоже, его это задело, но Макс был настойчивым:       — Я же вижу, что она всё больше от вас отдаляется, что она сомневается, что хочет быть с вами. А дальше будет университет, там полно парней, её сверстников, её круга. Она будет постоянно сравнивать вас с другими.       — Пусть сравнивает.       — Вы не понимаете! Вы не сможете её заставить! Только сделать так, чтобы она добровольно вам помогала. А для этого она должна полностью в вас раствориться.       — Макс, они все во мне растворяются, до конца, — самодовольно усмехнулся Ян. — Ева, конечно, особенная, но она ведь тоже девушка. В чём же разница?       — В том, что у неё есть поводы вас ненавидеть, и вы ничего не делаете, чтобы исправить ситуацию.       — Макс, — вдруг вкрадчиво начал Ян. — Что это на тебя нашло? Какое тебе дело до наших с ней отношений?       — Ваших? Почему-то мне всё чаще кажется, что это я с ней в отношениях. С самого первого дня, с первых секунд с ней почти всё время я! И это невыносимо!       — Почему же невыносимо? Не такая уж она и капризная.       — Моя магия на неё не действует. А вот её на меня — ещё как. Это как смотреть на солнце и не иметь возможности отвести взгляд. Вы-то не просто так от неё убегаете, особенно, когда она не в духе.       — Следи за языком, — коротко, но зло ответил Ян и отшвырнул сигару в камин. — Если она об этом узнает, тебе же будет хуже. Ты и так любитель потрепаться. Если хочешь — можешь вообще с ней не общаться, я оставлю с ней кого-то другого.       — Кого? Если он доберётся до неё, то даже я не смогу в одиночку её защитить.       — Если он доберётся до неё, то никто не сможет её защитить. Но и он не станет нападать сразу. Насколько я помню, она не испугалась его. Ты же знаешь, он действует тоньше, он не станет нападать, а будет долго хитрить, заманивать, очаровывать. Не думаю, что на этот раз что-то изменилось.       — Я боюсь, что Ева может серьёзно нас подставить, если станет постоянно с ним общаться. А что, если она уйдёт к нему?       — Не уйдёт. Он не из тех, кто будет носиться с девчонкой. Он слишком жесток, хоть и ведёт себя порой как клоун. Так что мне проще будет запереть её где-то или вывезти с собой, чем переубеждать, что ей грозит серьёзная опасность. Ты же знаешь, насколько Ева может быть упрямой.       Голос удалялся, я теряла сознание. Пока Ян и Макс продолжали курить и пить в старом доме на берегу моря, я очнулась в душевой кабинке, полной горячего пара. Желудок свело спазмом, и я едва успела выскользнуть из кабинки к унитазу. Рвало меня тяжело, рот был полон крови, набежавшей из носа, и воды, которой я успела нахлебаться, пока была в этом странном состоянии. До чего же плохо! Голова раскалывалась, и, едва я попыталась встать с пола, как тут же рухнула, успев только опереться на унитаз. Да что же такое? Как это вообще произошло? Я помнила, что нечто подобное было уже в тот день, когда Ян встречался с президентом. Тогда это было абсолютное знание, так неужели и сейчас?.. Нет, даже предположить, что всё это правда, было смертельно больно.