Шанс на счастье (Chance for happiness)

      — Постой, Инуи… — Такемичи осторожно забирает у мальчишки нож, и недочищенный картофель. — Ты срезаешь слишком много, старайся делать кожуру более тонкой. — Такемичи терпеливо показывает пример, стараясь делать это медленнее, чтобы внимательно наблюдавший мальчишка всё понял. К тому же Инуи сам попросил у Такемичи разрешения помочь с приготовлением ужина пока Коко и Ханма провожали Кисаки до его дома. — Понял? — После того, как Инуи кивнул, Такемичи вернул ему нож, убрав в воду почищенный картофель.       Такемичи сегодня вернулся с работы вовремя, к тому же, под конец дня к нему пришли Коко и Инуи, что с удовольствием перекусили сладкими булочками, Инуи сказал, что они хотели заглянуть к нему в гости. Но стоило им подойти к дому Такемичи, уже с улицы стало понятно, что его дом едва не ходуном ходит. Только войдя в квартиру, Такемичи сразу узнал оставленные у порога ботинки Казуторы, а также Ханмы и Кисаки, были ещё чьи-то, но Такемичи их не узнавал.       Сняв обувь и осторожно поднявшись по лестнице, следуя за шумом на второй этаж. Позволяя любопытным подросткам, пришедшим с ним удовлетворить своё любопытство. И шум привёл троицу в комнату, которую Такемичи недавно отмывал.       Что-то громко хлопнуло, а после раздался крик, смешанный с матом и два заливистых хохота Ханмы и Казуторы.       Заглянув в незакрытую дверь, чувствуя, как из-за его спины выглядывают две любопытных головы, Такемичи откашлялся, привлекая внимание, скачущего на одной ноге Баджи, одну ногу он сжимал, хохочущих подростков и Кисаки, что выглядел довольным, но тем не менее он не смеялся, просто потому, что: «Разве чужая боль может веселить?» — таким образом, Кисаки однажды прервал один из рассказов Ханмы о его невероятных приключениях и драках.       — Что происходит? — Такемичи смотрел на то, как по всей комнате валяются разбросанные болтики и гайки с шайбами, а также куча непонятных досок.       — А что? Ты рано? — Тут же посерьёзнел Ханма, пряча за своей спиной непонятную конструкцию.       — Вообще-то, я ещё десять минут назад говорил, что Такемичи-сан скоро придёт. — Кисаки поправил очки и показал язык, хмуро стрельнувшему на него взглядом Ханме.       — Так что вы делаете? — Такемичи прошёл в комнату, принимая из рук Кисаки, как оказалось, инструкцию по сборке двухъярусной кровати, позволяя Коко и Инуи видеть то, что читал сам. — Шуджи-кун, кровать откуда?       — А с чего ты вообще взял, что это я её припёр? — Тут же встал в позу Ханма, пока Казутора помогал Баджи сесть на пол, тот всё ещё стонал от боли, но Такемичи видел, что тот просто симулирует, потому что на лице ни грамма болезненого выражения, скорее всего это для того, чтобы его в случае чего не сильно ругали исходя из того, что он и так пострадал.       — Шуджи-кун, просто скажи, ты не украл?       — Нет. — Ханма мотнул головой и уже с заискивающей улыбкой продолжил, пока из-под стола осторожно выглядывал Тигр, вероятнее всего прятавшийся там во время грохота. — Парень проиграл в пари, на деньги, но! — Едва Такемичи открыл рот, чтобы что-то сказать, Ханма тут же повысил голос и даже палец к потолку задрал. — Я сказал, что будет достаточно уже ненужной ему двухъярусной кровати.       — Неужто ненужной? — Прищурился Такемичи, краем глаза замечая, как Баджи поднимается с пола, совсем не подавая даже намёка на то, что ему было больно только что.       — Да, я был у него дома и они переезжают, он сказал что она ему не нужна! Даже его отец привез её к парку. Я не стал просить довозить до дома, а они… — Ханма указал на Казутору и Баджи. — Помогли нам с Кисаки, дотащить детали!       — Вам помочь? — Спросил Такемичи уже приглядываясь к деталям, но в следующее мгновение Ханма уже выталкивал парня за дверь, забирая инструкцию из рук, со словами.       — Нет, это подарок, так что иди погуляй, Нии-сан! Ты с работы, вот иди и приведи себя в порядок. У нас теперь на две пары рук больше, ты тут только мешаться будешь. — Дверь закрылась прямо перед носом Такемичи, он даже особо и ответить не успел, зато Ханма тут же взял на себя командный голос, и начал всех строить по ту сторону двери.       Такемичи ничего не оставалось, кроме как согласиться, поэтому он, всё ещё пребывая в некотором шоке, переоделся, слушая, как в комнате наверху происходит всякий кипиш, приготовил для всех горячий кофе, со сладкими булочками, которые он взял с собой из лавки. Как раз хватило каждому по одной.       Уже после того, как он всех позвал и они перекусили, Кисаки объявил, что ему пора домой, но завтра, он говорил это глядя в глаза Такемичи, словно обещал именно ему, он обязательно поможет закончить кровать.       Ханма с Коко быстро собрались с Кисаки, записавшись в его личные провожальщики, а Баджи позвонила мама и судя по голосу, доносившемуся из динамика, она была недовольна. Это слышали все, но сделали вид, что поверили, что Баджи нужно срочно на важную стрелку в одиночку. Вот так на кухне и остались Казутора с Тигром на руках, Инуи — помогающий Такемичи готовить и сам Такемичи.       — Мне нравится готовить. — Продолжая чистить картофель, проговорил Инуи. — Я и не думал, что это настолько приятное занятие.       — Такемичи-сан… — Раздался голос Казуторы, как только Инуи закончил говорить. — А ты где учился готовить?       Тигр в спящем состоянии перекочевал с рук мальчишки на стул, а сам Казутора подошёл, наблюдая за руками Такемичи и как он быстро орудует ножом.       — Не знаю, я… — Такемичи отложил нож, задумавшись над вопросом Казуторы, на самом деле все его скачки во времени смешивались в голове в странную кучу воспоминаний и иногда, вспомнить что-то становилось довольно сложным. - … я жил с дедушкой, но уже в лет десять стал готовить для себя и него, пока он был жив. Просто много практиковался. — Улыбнувшись закончил мысль Такемичи, повернувшись к Казуторе.       Казутора чуть приблизился к нему, а после втянул носом воздух.       — Ты пахнешь как булочка… — Наконец, отодвинувшись проговорил Казутора. — Моя мама тоже готовит, но она пахнет не так.       Такемичи даже не успел ответить хоть что-то, как с другого бока к нему носом прижался Инуи.       — Да, Такемичи-сан, правда. — Отстранившись, Инуи с чуть порозовевшими щеками улыбнулся, а после встретился взглядом с Казуторой. — Только Такемичи-сан пахнет не булочкой, а вообще выпечкой, как… — Инуи задумался, а потом его лицо словно просветлело и он с немного удивлённым выражением на лице, произнёс. — Дом. Когда была жива сестра, дома всегда так пахло… тогда бабушка часто гостила у нас и постоянно что-то пекла и дома у нас так пахло постоянно. — На лице Инуи промелькнула грустная улыбка, и он отвёл взгляд в сторону. — Я словно вернулся домой после школы.       — Инуи? — Осторожно позвал его Такемичи, но мальчишка не поднял голову, начиная вновь работать ножом. И тогда Такемичи остановил его руку, другой чуть приобнимая за плечи. — Всё хорошо? — Забрав из его рук нож, Такемичи осторожно провёл ладонью по голове. — Инуи, я знаю, что ты скучаешь по тому, что было раньше. Но тебе нужно жить дальше и я всегда готов поддержать тебя… — Такемичи обернулся к Казуторе и приобнял его второй рукой. — Я готов поддержать каждого из вас. — Инуи тут же обнял его в ответ, утыкаясь лицом в бок, пока Казутора немного съёжился, и выглядел немного напряжённым, хотя изначально его руки дёрнулись в ответном объятии, но он сжал кулаки, не позволяя себе этого. — Если вам нужна моя помощь, я сделаю всё, что в моих силах.       Немного успокоив детей, Такемичи вновь вернулся к приготовлению ужина.       — Коко долго нет. — Закончив с чисткой, подметил Инуи, и Такемичи, бросив взгляд на часы, согласно кивнул, почти сорок минут, но Кисаки жил не так далеко.       — С ним Ханма. — Такемичи верил в этого подростка, потому что Ханма — это Ханма. — Тебе не стоит волноваться, у меня достаточно сильный брат, чтобы он мог за себя постоять и помочь сделать это другому.       Такемичи, наконец, отошёл от плиты, закрыв крышкой кастрюлю в которой томились овощи. Инуи же, даже несмотря на то, что продолжал немного волноваться, доверился Такемичи. Хотя парни вернулись уже через десять минут, при этом Ханма явно выглядел потрёпанным.       — Словно в кусты упал. — Прокомментировал Такемичи, вытягивая из волос подростка какую-то непонятную ветку, под звук смешка Коко, который тут же попытался скрыть его за кашлем, но порозовевшие щёки выдавали его с головой. — По какому поводу ты решил, что заниматься дайвингом в кустах поздним вечером, безопасно?       — Всё было не так! — Тут же возражает Ханма. На этом моменте Коко не выдерживает и заходится смехом.       — Он запнулся о свою ногу и через кусты улетел вниз по склону к реке! — Сквозь смех, сдал Коко. — А потом, забираясь назад, он опять улетел вниз!       — Там была яма! Я запнулся! И вообще, так и было задумано!       Такемичи, в прочем, помог Ханме полностью избавиться от мусора в волосах, и как раз после того, как все более менее успели обсудить новости.       Как оказалось, Коко и Инуи решили, что было бы неплохо присоединиться к новому поколению Чёрных Драконов и Такемичи даже не успел ничего сказать, только повернулся в сторону Коко, как тот тут же поспешил заверить.       — Больше никуда влазить не будем! На этот раз я больше не позволю совершить себе подобную ошибку. Всё будет хорошо, Ханагаки-сан. — Инуи, под каждым словом Коко, активно кивал головой.       Казутора же похвастался, что на каникулах он со Свастонами, мальчишка с гордым видом произносил название своей банды поглядывая на Инуи и Коко, собираются отправиться к морю. Ханма, стоило ему это услышать, тут же издал завистливо-грустный вздох.       — Шуджи-кун? — Тут же отреагировал на это Такемичи.       — Я хотел вытащить Кисаки к морю на каникулах, но… похоже его мамашка решила, что он отправится даже не к отцу, а к её родителям в горы. — Ханма с грустным видом обратил всё своё внимание на небольшую царапину на столешнице, колупая её ногтем.       Как раз к этому моменту их ужин из тушеных овощей был готов.       Усадив детей за стол, Такемичи видел, как, несмотря на определённо голодный вид, Казутора ведёт себя более сдержано, не приступая к своей порции, пока кто-то первый не сделает это. Такемичи осторожно следил за ним, сразу отмечая, насколько мальчику некомфортно или скорее неудобно. Он постоянно оглядывался на других, прежде чем решался положить что-то себе в рот и даже не доел порцию до конца, прекратив есть, как только Ханма с довольным видом и полным пузом отнёс свою тарелку в раковину.       После ужина, Такемичи предложил остаться на ночёвку у него и Коко с Инуи быстро согласились, хотя Такемичи быстро предупредил их, что разложенный в гостиной диван, на котором Ханме спать не нравилось, утром они соберут. А Казутора сказал, что пойдёт домой, как только закончит с Тигром, время последнего ужина которого наступало сразу после их.       Пока Ханма помогал мальчишкам справиться с хитрым механизмом раскладного дивана и показал, где можно взять сменное постельное бельё. Такемичи варил для себя кофе, на кухне вместе с Казуторой.       — Не против, если я буду называть тебя Торой? — Осторожно начал разговор Такемичи, на что получил ответ, что мальчишка не против. — Я тебя провожу, заодно, по дороге в круглосуточный зайду… Тора. — Позвал его Такемичи и мальчишка, наконец, повернулся к нему. — Не против, если я заверну тебе остаток ужина? Дома поешь или с мамой поделишься, просто не хочется, чтобы хорошая еда пропадала зря…       Казутора молча вернул свой взгляд к жадно поедающему корм Тигру, погладив его по спине.       — Не против, было действительно вкусно. — Такемичи перелил кофе в кружку, начиная заполнять контейнер для еды.       Примерно через полчаса, когда кофе был допит, а на улице совсем село солнце, Казутора в сопровождении Такемичи пошёл домой. Наблюдая сейчас за Казуторой, Такемичи не видел в нём того парня, с которым он впервые встретился, возможно это было, потому что Такемичи для мальчишки уже взрослый и тот проявляет к нему уважение, но если честно, для себя он всегда представлял мальчишку более бунтарским и дерзким, но если смотреть на него в сравнении с Баджи, то Казутора на его фоне действительно гораздо более скромный.       — Заходи чаще, Тора. — Не дойдя до дома какую-то сотню метров, начинает разговор Такемичи, но вместо ответа Казутора задаёт вопрос.       — Почему ты такой добрый? — Они останавливаются посреди улицы.       — В смысле?       — Ты взрослый. Почему ты не пользуешься этим? — Такемичи склоняет голову к плечу, всё ещё не понимая, что имеет в виду Казутора. — Почему ты ведёшь себя со мной, как с равным? Почему ты не учишь меня, как правильно жить? Почему ты продолжаешь делать вид, что тебе не плевать на наши проблемы?       — Ты действительно думаешь, что я уже взрослый? — Казутора хмурится, отступая на шаг назад. — То, что мне пара десятков лет не значит, что я взрослый. Я всё ещё такой же идиот, что был в десять-пятнадцать лет. Да, я видел больше, пережил гораздо больше, у меня больше опыта, но я до сих пор не знаю таблицу умножения наизусть. — Такемичи издал тихий смешок, потирая затылок. — Порою дети бывают мудрее сорокалетних дядечек. У тебя ещё много трудностей впереди и ты успеешь набить себе кучу шишек, а я просто стараюсь помочь уменьшить их количество судя по ситуации, исходя из личного опыта. Я не считаю, что ты или Шуджи-кун глупые, у вас просто нет достаточного опыта. Вот смотри, Коко недавно был втянут в сомнительную историю, он задолжал крупную сумму и я не думаю, что это с ним повторится снова, он умный парень и сможет сделать выводы из ситуации и попался он на это, только из-за нехватки опыта. Эйджизм — полное дерьмо. Можно быть мудрым ребёнком и старым дегенератом. Тора, я просто хочу, чтобы вы были счастливы, чтобы ваше будущее было светлым. Я просто эгоист, Тора, потому что в каком-то смысле пытаюсь добиться собственного счастья, а оно заключается в том, чтобы люди близкие ко мне были счастливы. Так что я совсем не добрый, Тора-кун, я просто эгоистичный кусок дерьма. Я просто ловлю кайф от того, что помогаю разгрести чужие проблемы. — Протянув руку, Такемичи взъерошил волосы до сих пор молчавшего мальчика, растянув на своём лице улыбку. — Так что, возможно я не настолько хорош, каким меня видят.       Казутора не отстраняется несмотря на то, что хмурится после слов Такемичи.       — Ты странный, Такемичи-сан, но хороший. — Казутора наконец улыбается, а после отстраняется направившись к дому, уже более весело размахивая пакетом с едой от Такемичи. — Даже несмотря на то, что ты взрослый, ты мне нравишься, надеюсь ты останешься таким же. — Остановившись у самого порога, Казутора поворачивается к Такемичи и махая рукой, громко восклицает. — До свидания!       Такемичи машет в след и, лишь когда мальчишка скрывается за дверью, Такемичи убирает улыбку с лица. Нет, Казутора ему действительно нравился, просто улыбаться Такемичи совсем не хотелось.       Развернувшись, он направляется к магазину, как и задумывал, ему нужно взять сигарет, его пачка пуста ещё с обеденного перерыва.       Уже стоя у прилавка, отсчитывая деньги, Такемичи понимает, что кто-то ещё входит в магазин.       — Такемичи! — Знакомый голос заставляет обернуться. — Здравствуй.       — Здравствуй, Такеоми-сан… — Расплатившись и забрав пачку, взгляд Такемичи натыкается на две светловолосые макушки за спиной парня. Чуть отклонившись сторону, Такемичи как бы выглядывает из-за Такеоми.       — О, это… — Такеоми оборачивается к детям указывая на каждого по очереди, хотя Такемичи и не нужно было их представлять. — Харучиё и Сенджу — моя семья.       Неприятный холодок пробежал по спине, стоило встретиться с хмурым взглядом маленького Харучиё. Грудь неприятно сдавило, дышать сделалось невозможным…       — Хэй! — Такемичи вздрогнул, резко отшатываясь назад, врезаясь в прилавок, а взгляд падает вниз на светлую макушку ещё совсем маленькой Сенджу, что протягивает ему руку. Быстрый взгляд на Такеоми, внимательно наблюдающим за ним. — Привет! Хэй!       Рука девочки появляется едва ли не перед самым лицом, когда Такемичи, наконец, немного заторможенно пожимает ее.       — П-привет…       — Подождёшь, поговорить нужно. — Вновь заговаривает Такеоми, глядя на Такемичи, что кивает в ответ.

***

      Такемичи с благодарностью подкуривается о предложенный Такеоми огонь зажигалки, пока Санзу катает весело хохочущую Сенжу на качелях недалеко от них.       — Выгуливаешь своё семейство? — Выпуская слова вместе с дымом, начинает разговор Такемичи. Они пришли на площадку, находящуюся всего через дорогу от магазина и с удобством устроились на лавочке, которую при свете дня занимают бдительные мамочки, гуляющие здесь со своими детьми.       — Не совсем. — Такеоми откидывается на спинку, разваливаясь на ней, но не отводя взгляда от детей. — Хару искал, а Сенджу дома одну оставить невозможно. — Такемичи в ответ согласно мычит, а взгляд невольно задерживается на мальчишке, глаза, словно магнитом, притягиваются к абсолютно целым губам. — Слышал, Шиничиро впервые повезло?       — В смысле? — От чего-то Такемичи сразу вспомнилось случившееся в магазине, даже сложилось ощущение, что губы стало немного покалывать, как при воспоминаниях о своём первом поцелуе с Хинатой.       — Первая девушка согласилась на свидание, весь день сегодня ходил как пришибленный. — Такемичи оборачивается, глядя на довольное лицо, пускающего дым, парня.       — Оу, ну, молодец… — Неуверенно отвечает Такемичи, всё ещё не совсем понимая, что от него хотят, но кажется, Такеоми не собирался начинать этот разговор, словно бы обычный трёп ему был приятнее. У Такемичи нет на это времени. — Мы будем о личной жизни Шиничиро говорить?       — Нет. — Цыкая, отвечает парень, глубоко затягиваясь, словно бы этим оттягивая момент, но после, он будто собирается с мыслями и садится ровно, выпуская дым. — Кто ты такой?       — Ха? — Хмурится Такемичи. — Ты о чё…       — Нарисовался словно из воздуха и с такой лёгкостью встраиваешься в нашу жизнь… — Такеоми понижает голос, пока у Такемичи становится ком в горле. — Убиваешь людей и избавляешься от трупов, весь такой правильный и знаешь, что делать. Кто ты, чёрт побери, такой?       — Такеоми…       — Говори мне правду, у меня ещё предостаточно связей.       Такемичи поджимает губы, глядя на осторожный взгляд Такеоми, что хочет казаться устрашающим, словно бы он опасался его. Слух до сих пор улавливает весёлый лепет девочки и громкие звуки гудящих машин с дороги, находящихся совсем недалеко. А зажатой между пальцев, медленно тлеет сигарета, к которой в следующее мгновение он тянется губами, желая немного откинуть момент откровения, дать себе на мгновение дольше подумать.       Он делает затяжку и выпускает её в воздух, со вздохом отвечая.       — Я просто человек. — Такеоми не двинулся, продолжая глядеть на него своим пронизывающим взглядом, тот который Такемичи не любил ни в одной из временых линий. — Человек, что был втянут в дерьмо не по собственной воле. — Слова покидают его рот просто, будто это говорит не он сам, а беззвучно произносит слова заученной песни, звучавшей в наушниках. — Я не хороший и не плохой человек. Я просто я. И для всех окружающих меня людей добиваюсь лишь нормальной жизни, без того дерьма, в котором я так долго барахтался. Ты можешь не доверять мне и не верить, но это правда и Шиничиро — это знает. Думаю этого достаточно. — Такемичи поднимается на ноги, делая очередную затяжку под пристальным взглядом Такеоми. — Мне нужно идти… — Он уже делает шаг, собираясь уйти, но замирает. — Такеоми-сан, я действительно не желаю зла, всё слишком сложно…       — Это всё?! Это всё, что ты можешь сказать?! — Повысив голос, подрывается следом Такеоми, хватая Такемичи за руку, которую тот тут же выдёргивает из хватки.       — Да. Просто будь хорошим братом, Такеоми-сан. — Такемичи оборачивается на притихших детей, что внимательно наблюдают за ними, и с улыбкой на лице машет на прощание. — Пока-пока!       Такемичи не оборачиваясь уходит, зажав остаток сигареты в зубах. Такеоми казался ему слишком проницательным, но этим всё и ограничивалось. Не стоит Такемичи распространяться о себе, ему достаточно и того, что Шиничиро в курсе.       Такемичи замирает посреди дороги, вспомнив о Шиничиро, он тут же вынимает из кармана телефон, сначала появляется желание позвонить, но Такемичи отбрасывает эту идею, просто отправляя сообщение: «Скажи Изане, что я завтра собираюсь к Какучё».