***
Такемичи, оперевшись о раковину и потягивая кофе из кружки, наблюдал за тем, как Сенджу и Ханма с явным нежеланием завтракают. На кухне стояла совершенно непривычная для Такемичи тишина, ведь даже в самых тяжёлых ситуациях, когда Ханма был у него, подросток старался как-то разбавить атмосферу, но не сегодня… Ханма, казалось, был как никогда раньше загружен, молчалив и сосредоточен на еде, что наблюдение за ним вытягивало последние силы из Такемичи, поспавшего около двух часов. После разговора с Сенджу и так истощенный организм Такемичи словно отключил его от реальности, и он не заметил как заснул, завалившись на кровать, оставив ноги на полу, но уже через пару часов его глаза вновь открылись; всё оставшееся время до шести часов Такемичи просидел с кружкой кофе и телефоном Такеоми на лестнице у дома. Утром, когда пришло уведомление о том, что телефон похитители включили, Такемичи растолкал заснувшего на кухне Такеоми и заодно Ханму-сан и заставил его срочно перезванивать. Всё тот же бесящий голос назначил сумму Такеоми и Такемичи по одному выражению его лица понял — это гораздо больше чем нужно. Но Такеоми вновь включил режим говнюка и как только смог отделаться от Такемичи, посылая его с каждым вопросом нахуй, ушёл, хлопнув дверью. А за ним поплёлся и Ханма-сан, попросив в случае новостей набрать его номер, что он записал на клочке бумаги. Тогда уже Такемичи и разбудил детей, точнее он собирался будить только Ханму, но Сенджу уже сама вбежала на кухню в поисках Такеоми. Единственный, кого Такемичи до сих пор не тронул — это Шиничиро, все так же, не особо громко похрапывающий на одном из кресел гостиной. — Кисаки сегодня приезжает… — Наконец, привлёк к себе внимание Ханма. — И ты работаешь. Такемичи замер, когда Ханма посмотрел на него и лишь спустя секунду бросил взгляд на часы — до работы ещё оставалось время, но он понимал, что прямо сейчас ему не до этого, так что срочно сбежал в другую комнату, позвонив Андо-сану, он всегда был хорошим и понимающим мужчиной и, конечно проворчав, всё же согласился подменить сегодня. Такемичи не знал, что ему делать, всё это свалилось так неожиданно и он просто не знал, за что хвататься — ему нужно было собирать документы на Какучо, нужно найти денег, чтобы хоть немного помочь Такеоми, если ему не будет достаточно. Такемичи понимал, что ему придётся в конечном итоге поговорить с Шиничиро о словах, произнесённых парнем. Такемичи просто необходимо поговорить и с Ханмой, и с его отцом. Ему нужно присмотреть за Сенджу, ведь Такеоми просто свалил и ничего не сказал. Такемичи буквально ощущал, как туже и туже на его шее затягивается удавка, все навалившиеся на него проблемы, словно бы с каждой минутой всё сильнее и сильнее тянули на себя один из концов верёвки, отрезая доступ к кислороду. Будто с каждой минутой проблем становилось только больше. Гребаный закон вселенной, беда не приходит одна — Такемичи хотелось плюнуть в лицо тому, кто это придумал. Тем не менее, он старался не показывать того, что у него совершенно не осталось сил, и он движется вперёд, только по той причине, что он слишком упрям. — Шуджи-кун. — Подросток, уже успевший обуться, остановился в дверях, до приезда Кисаки было ещё минимум около часа. — Я хотел тебе кое-что сказать. — Невольно Такемичи оглянулся на Сенджу, что стояла в дверном проёме гостиной, явно не желая оставаться в одиночестве, потому что спящий Шиничиро не тянул на кого-то достаточно живого, скорее он был похож на часть интерьера, поэтому она последовала за ними в коридор, когда Ханма, после завтрака немного побыв с ней, собрался пойти встретить друга. — Ты всё ещё мой брат, как бы не было тяжело. — Взъерошив и так находящиеся в беспорядке волосы подростка, Такемичи улыбнулся оставив ладонь на голове парня. — Не переживай на счёт случившегося, всё что нужно, я улажу с Ханмой-сан. — Такемичи с лёгкостью втянул подростка в свои объятия, позволяя тому уткнуться носом в свою грудь, продолжая пальцами перебирать пряди его волос. — Я останусь на твоей стороне до самого конца. Ханма совсем не сопротивлялся и даже обнял в ответ, но продолжал молчать, словно бы переваривая все свои тёмные мысли в своей голове. Словно бы он боялся поделиться ими, не желая после получить последствия произошедшего. Поэтому лишь молчал, но Такемичи чувствовал, что объятия подростку необходимы, точно так же, как и самому парню. — Я пока попрошу Кисаки подождать с походом к тебе в гости. — Спустя некоторое время, всё же отстранившись произносит парень. — Не думаю, что ему нужно знать о всём этом дерьме. — Это не дерьмо… — Такемичи усмехнулся, не потому что так было нужно, как обычно делал он, когда что-то происходило, но ему действительно, сейчас хотелось разбавить обстановку. — Это жизнь… к сожалению она дерьмовая. Ханма прищурился и пару мгновений прожигал Такемичи подозрительным взглядом, прежде чем усмехнуться, показывая клыки. — Таке-нии, ты идиот! — Проговорил он, а после стукнул кулаком в плечо Такемичи. — Ладно, я пойду… — Выглянув из-за Такемичи, Ханма посмотрел прямо на Сенджу и всё так же улыбаясь отсалютовал ей. — Не скучай, Принцесса, мы вернём Хару-куна и вновь полетаем! — Да! — Воскликнула она и в пару прыжков преодолела разделяющее их расстояние, наконец, ненадолго избавляясь от своего сомнения в том, что ей стоит находится тут. Она, кажется впервые за эти часы искренне и счастливо улыбалась, подставляясь под ладонь Ханмы, позволяя навести ещё больший хаос на голове, чем у неё был после пробуждения. — Ты нравишься Хару-нии, он сказал, что хотел бы вновь с тобой потусоваться. — Между делом сообщила Сенджу, прежде чем Ханма, наконец, вышел за дверь. — Ну что… — Такемичи посмотрел на девочку. — Приведём тебя в порядок? Нужно навести тебе причёску, как так — Принцесса и без причёски? — Несмотря на то, что у Такемичи сердце было не на месте, а тревожные мысли так и крутились в голове, он искренне улыбался Сенджу, чтобы она не переживала так же сильно. — Сделаем тебе хвостики? — Да!***
Такемичи тыкает бутылкой воды из холодильника прямо в небольшую шишку на лбу Шиничиро, и он вместо того, чтобы поблагодарить за предоставленную воду, имеет наглость злобно бурчать в сторону Такемичи, пока отворачивает крышку. После того, как Такемичи сделал Сенджу пару хвостиков и попросил её нарисовать что-нибудь, предоставив ей бумагу и ручку, оставил девочку на кухне, а сам пошёл будить Шиничиро. — Мог бы и поблагодарить… — Такемичи наблюдает за тем, как Шиничиро, осушив почти половину бутылки, ощупывает лоб, а его глаза удивлённо расширяются, когда под пальцами он ощущает вздутие. — Ты вчера целовался со столешницей… — На вопросительный взгляд, отвечает Такемичи, но прежде чем Шиничиро успевает расслабиться, договаривает. — Но ты предпочитаешь целовать парней… — Чего?! — В удивлении вытягивается лицо парня. — Ты говорил вчера об этом. — Я не… — Ты говорил. — Такемичи тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как на лице парня отражается ужас, сменяющийся потрясением и смятением. — После того, как ты меня оскорбил… — Присаживаясь на диван, напротив Шиничиро, что смотрел куда-то в пол. — Ты сказал о том, что хочешь меня поцеловать, объясни — какого черта, Шиничиро? Но Шиничиро молчал, лишь мотая головой и поджимая губы, он казалось, даже не слышал слов Такемичи или просто не хотел их слышать. Прошло около минуты, прежде чем Шиничиро резко вскинул голову, и как-то враждебно заговорил, подаваясь вперед. — Ты что? Наебать пытаешься? — Шиничиро, явно злился, только вот у Такемичи не было желания хоть как-то оправдываться, особенно перед озлобленным на весь мир после недавнего пробуждения Шиничиро. — У тебя чертовски дерьмовое чувство юмора. — Нет, я просто хотел узнать. Шиничиро, ты гей? — Парень в мгновение застыл, Такемичи был уверен, он даже не дышал, он быстро вскочил на ноги, явно желая наброситься на Такемичи с кулаками. Но отчего-то Шиничиро замер, сжал кулаки и зажмурился, позволяя Такемичи свободно наблюдать за тем, как сменяются на его лице эмоции. Невольно Такемичи проводил параллель с собой, когда после разговора с Тачибаной-саном ему необходимо было расстаться с Хинатой, он отчётливо помнил, как пытался подобрать слова, как тяжело это было. Ладонь сама потянулась к спрятанной под футболку подвеске в виде клевера. Такемичи просто накрыл ладонью подвеску, ощущая каждый лепесток. — Ты идиот, Такемичи… — Наконец, заговорил Шиничиро, не глядя на него, предпочитая пялиться просто на пустую стену. — А что я ещё должен был предположить? — Ничего! Тебе ничего не нужно было предполагать! — Парень поднялся на ноги, всем своим видом показывая, что собирается уйти от разговора и вообще из дома Такемичи. — Послушай, сейчас у нас другие проблемы… — Подойдя к Шиничиро и положив ладонь на его плечо, Такемичи повернул его к себе лицом. — Не переживай, если что, всё останется между нами. — Шиничиро встретился взглядом с ним, а в следующее мгновение в лицо Такемичи уткнулась ладонь Шиничиро заставляя того отступить с криками. — Ты долбаеб! Какого хрена ты тычешь своей грязной рукой мне в лицо? Шиничиро усмехнулся, а после прошёл мимо Такемичи, направляясь к выходу. — Пойду схожу в магазин, гляну, что смогу сделать. Я уже давно говорил Такеоми, чтобы он завязывал с этим дерьмом. — Вчера ты был не против стать его соучастником. — Следуя за парнем, Такемичи опёрся плечом о дверной косяк, сложив руки на груди. Наблюдая за тем как Шиничиро обувается. — Я вообще не понимаю, в чём ваша проблема, вы вроде взрослые парни, а ведёте себя хуже детишек. — Иди ты… — Открыв дверь, он повернулся к парню. — Я поговорил с Изаной, он… вроде бы он всё понял. — Ага, я вчера заметил. Ладно, будь на связи если что. — Махнув ладонью, Такемичи направился на кухню, где Сенджу сидела над листом бумаги. — Ладно. — Сразу после ответа, раздался хлопок двери. По сути Шиничиро просто сбежал от разговора и Такемичи это понимал, но если парень сам не хочет говорить, то ему не нужны эти проблемы. Шиничиро вообще казался Такемичи слишком ветреным парнем, что не желает напрягаться хоть в каких-то вопросах, пока ему не наступят на хвост и не отвесят подзатыльник.***
— У тебя вся сумма? — Такемичи придержал Такеоми за руку, который явно был недоволен его присутствием. — Шиничиро, какого хуя он вообще здесь делает? — Вырвав свою руку из хватки, недовольно спросил он, обращаясь к закрывающему магазин, парню. — Я позвал его. — Шиничиро пожал плечами направляясь к машине Такеоми. Такемичи весь день до самого звонка Шиничиро провёл в какой-то прострации, присматривая за Сенджу, чувствуя как в его душе бушует буря, при этом внешне оставаясь спокойным. Он словно чувствовал себя на берегу бурлящей горной реки, когда вода в ней бежит в бешеном ритме, с шумом, едва позволяющим что-то расслышать, но при этом всём, это всё происходит будто перед его глазами, а сам Такемичи стоит на месте и никак не может повлиять на поток.Такемичи просто слонялся весь день по дому, стараясь не выпускать из виду Сенджу, которую он благополучно смог оставить на крутившегося в магазине Сано Майки. К своему удивлению, прибежав по звонку Шиничиро, Такемичи не столкнулся с прилипчивостью Майки, мальчишка словно бы старался прожечь в Такемичи дыру, всё то время, пока они ждали Такеоми. Такемичи было даже некомфортно под его взглядом, словно бы он вновь вернулся в будущее, где Майки это гребаная машина для убийств. Конечно, Такемичи не хотелось оставлять Сенджу на Майки, так как в случае чего именно Майки можно считать зачинщиком большинства проблем, но брать с собой девчонку, на непонятную встречу, на окраину Токио? Нет, Такемичи так никогда не поступит. Так что несмотря на все протесты Такеоми, Такемичи оказался в салоне уже знакомой ему машины, по дороге в направлении стройки. В Токио вообще почти на каждом шагу что-то строится — в будущем многие начнут называть его город-муравейник. С каждой проведённой минутой в напряжённом молчании Такемичи становилось не по себе, словно вторя погоде в его душе собирались грозовые тучи, от чего вечер становился ещё более тёмным. Словно даже природа готовила их к приближающимся проблемам. На самом деле Такемичи не особо хотелось думать об этом, но это было гораздо лучше, чем мысли о том, что чувствовал Харучие всё то время, что находился в плену. Машина плавно затормозила и Такемичи удивлённо уставился в окно, не ожидая, что они так быстро прибудут к месту, но он оказался не прав, когда пассажирская дверь открылась и внутрь просунулась знакомая светловолосая макушка. —Йоу, Такемичи, двигайся. — Вакаса и Бенкей, можно сказать, прижали Такемичи к одной из дверок. — Значит мы просто для устрашения? — Заговорил Вакаса, довольно скалясь. — Вроде того. — Шиничиро обернулся оглядывая всех. — Мы не будем наводить шума, зайдём отдадим деньги и уедем. Так, Такеоми? — Так-так… — В голосе парня было слышно странное напряжение, но развить эту мысль вновь помешал Вакаса, словно бабуля, дёрнув Такемичи за щёку. — Этой моськой только уток на пруду пугать. — Скалясь, говорил он, продолжая тискать за щёки, до тех пор, пока Такемичи сам не одёрнул его руки. — Це-це-це, какая недотрога… — Закатив глаза, изображая карикатурную девицу, тоненьким голоском пропел Вакаса, а после обратился уже к Шиничиро, оперевшись подбородком о его кресло. — Шиничи-и-и, тебе нужно быть строже со своей невестой. — Вака! — Недовольно воскликнул Шиничиро, отчего-то прикрывая лицо ладонями, под ехидный смешок Вакасы, который, кажется, снова собирался докопаться до Такемичи, но Такеоми, остановившийся на светофоре, обернулся к нему. — Вакаса, ёб твою мать, веди себя нормально, мы не в цирке! — Да чего ты паришься? — Откидываясь на спинку, задевая плечами Бенкея и Такемичи, Вакаса ехидно смотрел в ответ, он вообще начал активно жестикулировать руками, переодически задевая то Бенкея, который кажется к этому привык и не обращал никакого внимания, то Такемичи, который всё сильнее и сильнее вжимался в дверцу, стараясь уйти от чужих прикосновений. — Воспринимай это как… Очередное приключение! Как в старые добрые, а? Заметил? Даже тучи собираются. Ты и правда приносишь дождь, а Таке-чан? — Вакаса, замолчи. — Машина вновь тронулась. — Это уже давно не детские игрушки. Мир меняется. Кажется на Вакасу подействовали только слова Шиничиро и он, наконец, замолчал, сложив руки в замок на груди и явно всем своим видом показывая, что недоволен, Такемичи лишь мысленно благодарил Шиничиро, за прекращение бесполезной болтовни Вакасы. Вообще, Такемичи подумал, что Вакаса в их компании выступает в роли Ханмы, но если Ханма его никогда не раздражал, то вот Вакаса наоборот — он будто специально лезет человеку под шкуру, желая шуткой задеть. Ханма же, в отличие от него, просто шутит, разряжает обстановку и никогда не старается стать причиной неудобства, по крайней мере в данном временном отрезке, хотя в более старшем возрасте Ханма как раз был копией Вакасы, но всё равно, он был более приятным человеком. Это казалось Такемичи немного странным. Поэтому он смотрел на профиль парня, словно бы старался найти в нём знакомые черты, но нет, они были абсолютно разными. Вакаса перевёл взгляд на изучающего его Такемичи и его лицо расчертила ухмылка. — Заглядываешься на меня, Такемичи? — Он повернулся полностью, облизнув пересохшие губы. — Я привлекаю тебя, м? — Нет. — Честно ответил Такемичи и пожав плечами, вновь вернул взгляд к дороге, совсем не ожидая того, что в следующее мгновение его ухо обожжет чужое дыхание. — Не бойся, я не расскажу Шини-чану о нас. — Такемичи вздрогнул от шёпота быстро обернувшись к Вакасе, прикрыв ладонью ухо. Парень же приложил палец к губам и подмигнул, всё так же по-хитрому скалясь. — Вака, чёрт! — Вновь одёрнул его Шиничиро. — Возьми себя в руки, мы не дети! — Ревнуешь? — Хару, блядь похитили — шутки кончились Вака, стань взрослым! — Говорит мне тот, кто до сих пор всё делает из-под палки. — Усмехнулся Вакаса, заставив Шиничиро скривиться. — Просто замолчи, пожалуйста. К счастью спор парней прервала возникшая на дороге кочка, словно бы оповещая всех, что они находятся за пределами центра города. — Почти на месте. — Напряжённо произнёс Такеоми, а Такемичи почувствовал как по позвоночнику пробегает холодок, не суля ничего хорошего. Он постарался полностью абстрагироваться от происходящего в машине, до самого конца, пока, наконец, они не затормозили у одного из зданий, что в вечерних сумерках выглядело как зловещий многоэтажный дом-призрак, лишь в некоторых окнах которого, присутствовал свет, хотя скорее это был просто костёр, так как электричества на объекте ещё не было. Покинув машину вместе с порывом ветра, который забрался своими холодными объятиями под одежду Такемичи, он словно бы нырнул в воду, вырвался из своих грёз, оказываясь в реальном мире, шагая вслед за Такеоми по тёмным, бетонным коридорам, поднимаясь на третий этаж, где их и встретили люди. Взгляд Такемичи сразу заметался по комнате, отмечая, что вместе с сидящем на стуле, по всей видимости самым главным среди людей, было ещё шестеро и Хару, которого все из пришедших заметили сразу. Он стоял рядом с одним из парней и тот достаточно крепко держал его за плечи, они находились дальше всех от пришедших. Такемичи видел, как Харучие дёрнулся в их сторону, но в следующее мгновение скривился от боли. Тем не менее, в его глазах не было слёз и он очень хорошо скрывал испуг, по крайней мере, ничего кроме бегающих глаз не выдавало страха. — Такеоми, какая встреча. Столько времени я бегал за тобой, а нужно было всего лишь поймать твоего щенка и вот ты тут. — Мужчина поднялся, этот человек точно знал, что делал, он держался уверенно и Такемичи чувствовал, что ни за что в жизни не хотел бы быть с ним связан, наверное это потому, что он чем-то напоминал ему Майки. — Где мои деньги? — Вот. — Такеоми вынул из внутреннего кармана конверт, показывая его Главному. — Вижу конверт, денег я не вижу. Подойди, я не кусаюсь. — Такеоми не оставалось ничего кроме как подчиниться, Шиничиро, словно интуитивно сделал пару шагов вперёд, но замер, как только все взгляды были обращены в его сторону. С улицы послышались первые раскаты грома. — Отпусти Харучие. — Стоило только конверту оказаться в руках мужчины, потребовал Такеоми, а Вакаса рядом с Такемичи довольно хмыкнул, явно чувствуя, что они победили. — Ты куда-то торопишься? — Удивлённо спросил мужчина, вынимая деньги из конверта. — Подожди-ка немного, я пересчитаю — это не займёт столько времени, сколько ты от меня бегал. — Такемичи не знал куда себя деть, ведь всё происходящее ему совсем не нравилось, особенно то, как Такеоми нервно переступал с ноги на ногу, всё то время, пока мужчина считал деньги. — Двенадцать. — Мужчина вернул деньги в конверт. — Такеоми, ты по дороге сюда потерял пять тысяч? — Это и так на две больше, чем я тебе должен. — Такемичи почувствовал, как из него вытягивают жизнь, словно каждое слово Такеоми заставляло Такемичи лишаться кусочка своей души. Потому что Такемичи спрашивал Такеоми, вся ли сумма у него. Потому что он надеялся на благоразумность парня. — Такеоми, друг мой… — Поднявшись со своего стула, на котором мужчина сидел, он очень по «дружески» приобнял Такеоми за шею, заставив пригнуться, и повёл в сторону Харучие. — Мне абсолютно поебать, насколько там больше, мне важно, что там меньше на целых пять штук. Ты бегал от меня три месяца. — Они остановились в нескольких шагах от Харучие, Такемичи ничего не мог с собой поделать, когда двинулся в их сторону, но его остановил Бенкей и именно из-за того, что он повернулся в его сторону, пропустил момент, когда мужчина достал нож. — Теперь ты мне должен ещё семь. — У меня нет таких… — Да мне похуй. — Мужчина звучал так обыденно, наконец отходя от Такеоми, протягивая ему складной нож. — Ты достанешь мне семь штук до конца этой недели, а в честь того, что ты попытался меня наебать, ты заставишь своего щенка улыбаться. — Ха? — Кажется каждый в начале не понял, что имел в виду мужчина, Такеоми же, хмуро переводя взгляд с протянутого ножа на мужчину, произнёс. — Улыбаться? — Улыбка Глазго, не слышал? — Наигранное удивление так и кричало в голосе мужчины. — Это когда надрезаются уголки губ, а после человека заставляют кричать и кожа от натяжения разрывается, от чего на лице остаётся вечная улыбка. — Эй, слышь! — Стоило Вакасе лишь сделать шаг, как парни главного, до этого будто бы слившиеся с фоном, резко оживились, и каждый из пришедших оказался на прицеле. — Такеоми, не заставляй меня снова ждать, я не твоя шлюха. Я не буду ждать, пока ты надрочишься. Действуй. — Нож оказался в руках, кажется, окаменевшего парня. — Таке-нии… — Голос Харуче был наполнен ужасом, его взгляд метался к каждому в этом помещении, он больше не старался держаться, не было больше маски смелого парня, а в его глазах стояли слёзы. А в голове Такемичи, наконец, сложился полный пазл того, что же на самом деле случилось с Санзу. — Таке-нии… — Такеоми! — Взгляд парня переместился с ножа на Харучие, а после он вернулся к мужику. — Да пошёл ты нахуй! — Нож оказался под ногами мужчины, но уже в следующее мгновение ко лбу Такеоми был приставлен ствол. — Ты нихуя не понимаешь, пока тебя не прижмёшь, да? — Он толкнул Такеоми стволом в лоб, заставляя того отшатнуться. — Поднял, сука, нож и сделал то, что я тебе говорю. Чтобы ты, блядь, запомнил, со мной шутить не нужно. Такеоми стоял, кажется, собираясь с силами, а Такемичи пытался понять, насколько сейчас велик шанс того, что он сможет хоть что-то изменить. Но в голову не приходило ничего, кроме того, что во всех будущих вариациях у Санзу была эта чёртова улыбка Глазго. От того поведение парня и становилось более понятным, ведь Такеоми решил измениться и собрать семью воедино — изначально. А Санзу отказался от семьи, при всём этом, Сенджу, сбежавшая после слов брата, считала себя виноватой в случившемся. Такеоми трясущимися руками поднял нож. Харучие плакал, он даже не пытался вырваться из рук державшего его парня, он просто смотрел на приближающегося к нему Такеоми и даже не просил его остановить это, он просто рыдал. А все они просто в ужасе наблюдали за происходящим и по побледневшему лицу Вакасы было понятно, что он, наконец, понял всю серьёзность происходящего. — Быстрее, время, Такеоми, время! — Подгонял его мужчина. — Таке-нии… нет, пожалуйста… — Взмолился Харучие, мотая головой, стараясь отстраниться, но его крепко держали, а Такеоми замер напротив. — Пожалуйстааа. Такемичи чувствовал, как его сердце в груди колотится, он будто вернулся в тот вечер, когда оказался привязан к стулу, в заброшенном ангаре, один на один со своим «тюремщиком», который лишь ждал приказа убить. Тогда он казался загнанным в угол зверем, отчаянно желающим выжить, в тот дождливый вечер он чувствовал нечто подобное, когда кровь в его венах бурлила, а во рту был грёбаный вкус крови. Мог ли Такемичи позволить Харучие стать Санзу? Выдернув свою руку из усилившейся хватки Бенкея, Такемичи, наплевав на всё, двинулся вперёд. Останавливаясь едва не в середине комнаты, забирая внимание, абсолютно каждого, себе. — Хару всего лишь ребёнок! — Громко произносит он, глядя точно в глаза главного, чувствуя, как по спине вновь пробегает холодок, за спиной шёпотом его зовёт Шиничиро. — Он ни в чём не виноват. — Я по-твоему тупой? — Будто на полном серьёзе спрашивает мужчина, делая пару шагов в его сторону. — К счастью без мозгов здесь только Такеоми, а тупых нужно учить. — Но Хару не при чём! — Такемичи не отводил взгляда, он был намерен стоять на своём. — А мне похуй. — Мужчина поднял ствол и направил его точно в голову Такемичи, в который раз за свою жизнь заставляя его смотреть в «глаза» своей смерти. — Или ты бесстрашный? Мне срать сдохнет сегодня кто-то или нет. — Не трогайте Хару. — Такемичи преодолел разделяющее их расстояние, как когда-то с Кисаки, вжимаясь лбом в ствол. — Я готов занять его место. — Такемичи! — Шиничиро сделал шаг в его направлении, но замер. По лицу мужчины расползлась ухмылка, и он сильнее вдавил ствол, но Такемичи даже не поморщился продолжая стоять на своём, чем явно забавлял главного, и он провернул ту же штуку, что и с Такеоми, ткнув стволом в лоб, заставляя отшатнуться. Грохот. Такемичи отшатнулся, капля за каплей, кровь стала капать на пол. — Такемичи! — Шиничиро слышался как-то совсем издалека, а голова кружилась, звон в ней не позволял сосредоточиться на чём-то, Такемичи чувствовал, как мир идёт кругом, он пытался удержать равновесие, но его ноги не держали и он осел на пол. Такемичи будто находился под водой, а мужчина присел перед ним на корточки, но сфокусировать взгляд было слишком сложно, он даже не сразу понял, что перед ним щёлкают пальцем. — Ха-ха… — Такемичи чувствовал, как по его шее стекает что-то горячее, а слух потихоньку возвращается. Пальцы сами потянулись к уху. Натыкаясь на вытекающую кровь. — А ты действительно не дрогнул, мне нравится. — Раздваивающаяся картинка перед глазами, наконец, начала собираться воедино. — Забирай пацана… — Главный поднялся, дёргая следом Такемичи за собой. — И проваливай отсюда. Такеоми, долг всё ещё на тебе! — От резкого движения Такемичи почувствовал, как его желудок резко сокращается, а к горлу подступает рвота, он едва успевает зажать рот ладонью, прежде чем его еда выйдет наружу. А мужчина лишь заходится более громким хохотом, когда Такемичи, отвернувшись, выблёвывает всё на пол. — А уши у тебя слабые. Такемичи чувствует, как его кто-то подхватывает под руку, перекидывая её через плечи. — Идём, Такемичи. — Он поворачивается к Шиничиро, что помогает ему шагать, поддерживая, кажется даже не обращая внимание на то, что с его рук до сих пор скапывают остатки рвоты. А ноги от чего-то совсем не шагают, будто вся накопленная усталость разом навалилась. Последнее, что помнил Такемичи, это то, как его затащили в машину, прежде чем глаза окончательно закрылись.***
Звон. Постоянный звон, кажется это было то, отчего проснулся Такемичи. От этого болела голова, а перед глазами было темно. Сев в кровати, он схватился за голову, сразу понимая, что она перевязана. Во рту было сухо, как в пустыне, и противно, будто туда нагадил Тигр. Поднявшись, чувствуя, как голову чуть ведёт, Такемичи пришлось постоять несколько секунд, прежде чем, не запариваясь над тапочками, он спустился вниз, и не обращая ни на что внимания, направился к раковине, прямо оттуда набирая в рот воду, выполаскивая его, прежде чем с жадностью припасть к крану, желая напиться. — Три часа. — За спиной раздался голос Шиничиро, но Такемичи не оторвался от крана, чувствуя, как от воды раздувается живот. — Ты, блядь, проспал три часа, Такемичи! Шиничиро резко оказался рядом и закрыл кран, не обращая внимания на недовольный взгляд Такемичи, он схватил его за плечи и развернул к себе лицом. Такемичи, несмотря на немного расплывающееся ото сна зрение, разглядел, с каким беспокойством бегают глаза Шиничиро. Такемичи даже не успевает ничего сказать, прежде чем внезапно оказывается прижат к чужой груди. — Ты грёбаный идиот! Сука! А если бы он выстрелил не мимо, а в твою тупую башку! — Запричитал Шиничиро стискивая Такемичи в своих объятиях. — Какого хрена, Такемичи? Ты совсем жить не хочешь? — Голос Шиничиро определённо звучал, как у плачущего человека, но у Такемичи не было сил, чтобы отодвинуть его и убедиться в этом лично, поэтому он просто вдыхал запах сигарет, бензина и Шиничиро. — Он мог тебя убить! — Или Хару мог бы возненавидеть семью… — Такемичи не узнавал своего, хриплого голоса, но что больше всего его разозлило, так это ощущение того, будто его ухо заполнено водой, хотелось ее просто вытряхнуть, но сил не было. Такемичи хотел вернуться в комнату и вновь уснуть. — Таке-нии… — Такемичи почувствовал ладонь Ханмы на своей спине, а Шиничиро, шмыгнув носом, наконец, выпустил его из объятий, и отошёл, позволяя Такемичи развернуться и едва не завалиться всем весом на подростка. — Я хотел тебе заехать в морду, как только ты проснёшься… — С ехидной, чуть подрагивающей улыбкой проговорил он. — Но отец, когда перематывал твою голову, сказал, что от этого ты вообще инвалидом можешь остаться, так что я определённо очень великодушен. — Спасибо. — Такемичи действительно был бы не против пообщаться с Ханмой, но только в том случае, если бы у него были на это силы. — Я хочу спать. Пожалуйста. Пока Ханма и Шиничиро, подхвативший его под вторую руку, отводили назад в кровать, куда прискакал и рыжий комок шерсти, Такемичи думал о том, что он никогда в жизни не чувствовал себя так разбито. Так что уткнуться лицом в подушку для Такемичи было счастьем, он даже не хотел шевелиться, но когда дверь за парнями закрылась раздался звонок мобильного, что ужасно бил по голове и ушам Такемичи, только-только испарившийся звон зазвучал с новой силой, и Такемичи просто не мог игнорировать его, со злостью поднимая трубку со своей тумбочки. — Да! — возможно это и было немного резко, но его голова слишком сильно раскалывалась, вместо того, чтобы что-то говорить, на том конце повесили трубку, так быстро будто Такемичи действительно их напугал, но на деле Такемичи было не до этого. Ему даже не хотелось знать, что произошло после их возвращения, где Хару и Сенджу, что с Такеоми и почему его голову перебинтовывал отец Ханмы. Такемичи вновь провалился в сон, когда на его телефон пришло сообщение с неизвестного номера, которое парень прочитает лишь через несколько часов, когда его организм окончательно окрепнет и отдохнёт. «Ханагаки-сан, вы как-то сказали, что поможете мне, если что-то случится. Вы говорили сразу обратиться к вам. Так вот, нам нужно встретиться. Риндо.»