Virgin skin

      Обогреватель как и всегда, шуршал лопастями, в комнате пахло малиновым чаем с мёдом и печеньем. На подоконнике горели сандаловые свечи, а вечер за стеклами окна поблёскивал влажными от моросящего дождя оставшимися листьями. За одним небольшим письменным столом мы с Минхо едва помещались, но, благодаря тому, что он чаще пишет левой рукой, а я правша, то сидеть впритык друг к другу плечами было даже интереснее, чем если бы мы сели по-другому. С наших плеч свисал полюбившийся плед, согревавший нас обоих, пока мы нависали над конспектами и тестовыми книжками, готовясь к экзамену. К нему оставалось несколько дней, потому мы решили заняться подготовкой тогда, как только мы закончили с завтраком, мойкой посуды и перевязыванием бёдер. По итогу, уже восьмой час вечера, а мы всё ещё торчим, почти что без перерыва, в комнате Минхо, пытаясь вдолбить в голову годы пройденных программ. С течением времени, как я заметил, обстановка в квартире Ли очень сильно изменилась: уже не так сильно чувствовались въедающийся в вещи и волосы запах сигаретного дыма и алкогольного перегара, что вечным шлейфом оставлял после себя отец Минхо; в комнатах царил порядок и уют, а мама и бабушка решили, что неплохо было бы переехать в другой дом после того, как Минхо поступит в университет. Все были рады тому, что его отец оставил, наконец, семью в покое - даже я. Теперь на лице Минхо не красуются синяки от побоев, его мама не металась по квартире и не ругалась ни с кем за дверью, пока мы учились, да и у соседей теперь нет повода вызывать полицию на крики и звуки борьбы. Теперь Минхо был спокоен, хотя... После того, что я натворил пятничным вечером... Ох, это ещё долго будет обгладывать меня и мои мысли чувством вины и стыда. Он сказал, что не держит зла на меня, но я всё равно замечал и то, как он останавливал свою руку, которую хотел положить мне на бедро, и то, как он неморгая смотрел на мою раскромсаную ногу под слоями марли и фланелевой пижамы, когда я вышел из ванной комнаты. Простыми словами - мы оба старались делать вид, будто ничего не произошло. Я услышал скрип соседнего стула и повернул голову в сторону звука, застав Минхо, потирающего переносицу и жмурящегося от перенапряжения. После тяжёлого вздоха, тот широко потянулся, скинув со своих плеч часть пледа, и поплямкав пару раз, потянулся к кружке с утятами, чтобы сделать глоток уже остывшего чая, но: - Бля, закончился, - Минхо взболтнул остатки жидкости и малиновой мякоти. - Пожалуйста, принеси мне попить, иначе я умру. Его щенячий взгляд, что он поднял на меня, рассмешил, но я, звонко чмокнув его в нос, встал, бросив плед на кровать, и пошлёпал в сторону кухни с пустыми кружками в поисках чего-бы-такого-интересного попить. За шумом закипающего чайника я не услышал, как повернулся ключ в замке, но зато чётко смог расслышать грохот старой входной двери, оповещающий о возвращении госпожи Ли. Я немного занервничал, а чайник, казалось, отказывался закипать быстрее, чтобы я смог заварить уже этот чай и смотаться обратно в комнату, но мама Минхо вошла на звук, исходящий из кухни, видимо, посчитав, что вместо меня там находится сам Минхо. - О, привет, Джисонни, - запыханно поздоровалась со мной женщина, ясно улыбаясь мне. Минхо унаследовал от неё такую же очаровывающую улыбку. - Здравствуйте, госпожа Ли! - Я быстро, но учтиво поклонился, позже снимая, наконец, треклятый чайник с плиты и заваривая чай в обеих кружках. - Джисон! - Она окликнула меня, шурша верхней одеждой из коридора. - Вода ещё осталась? - Да, - я прикрикнул в ответ, чтобы она смогла меня услышать. - Завари и мне чай, пожалуйста, потому что я очень замёрзла на обратном пути. Я вовремя подоспела к чаю, не так ли? Мама Минхо улыбалась мне, стоя уже в дверном проёме и разглаживая свои темные короткие волосы. Пока она садилась за моей спиной за стол, я открыл настенный шкафчик и застрял на баночках с рассыпным чаем, не зная, какой из она предпочитает, но она опередила мой вопрос, произнеся "тот, что слева, с цитрусами", после чего я мотнул головой и, залив чай кипятком, протянул кружку женщине, тут же собираясь пойти в комнату. - Джисон? - Да? - Можешь потом подойти ко мне? Её просьба прозвучала мягко, без угрозы или особой серьёзности в речи, но я отчего-то напрягся. - Хорошо... Я вошёл обратно в комнату и, поставив чашки на стол, повернулся к Минхо, валяющемуся на кровати и стонущему от усталости. Он спросил меня о том, мама ли вернулась, на что я ответил утвердительно и, немного помешкавшись, вышел обратно, неловко ступая по едва скрипящим половицам на кухню, всё ещё сильно нервничая от неизвестности. - Присядь, - госпожа Ли протянула руку в сторону стульчика напротив, осторожно осматривая мой внешний вид. - Вы... Я сделал что-то не так? - Я избегал встречи взглядами и пытался уцепиться хоть за какой-то предмет на кухне, чтобы смотреть на него, но не ей в глаза. - Нет-нет, я просто хотела сказать тебе спасибо. - Спасибо? Эм-м.. но за что? - С тех пор, как ты начал появляться в нашем доме, Минхо изменился. Причём сильно. Он стал искренним, более открытым, начал обговаривать со мной свои трудности... В общем, он стал больше доверять мне. Раньше я практически отсутствовала в его жизни из-за работы и ссор с отцом, общались только за ужином, и то, когда отец отсутствовал дома, когда было тихо. Да и то, наше общение не заходило дальше, чем "как дела в школе?" и "нормально". Я смотрел не на солонку на кухонном столе, а прямо на неё, широко открыв глаза и подавляя в себе необходимость уронить челюсть на пол, что было бы не очень уместно при его маме, но её слова упрямо толкали её, норовя выпасть в любой момент. - ...Ты хороший мальчик, я знаю. Со слов моего сына, ты заставляешь его чувствовать себя живым, - она перешла на шепот, чтобы, видимо, Минхо не смог расслышать её речи. - Я знаю, что у тебя проблемы дома, и что в школе тебя задирали раньше. Я видела, как Минхо злился на эти обстоятельства, запирался у себя в комнате на какое-то время, после чего приходил ко мне с чаем и начинал всегда с тихой фразы "мам, мне нужен твой совет". Было бы здорово если бы вы продолжили общаться так же, как сейчас, и после выпуска из школы, потому что благодаря тебе, мой сын действительно чувствует себя гораздо лучше. - Я... даже не знаю, что могу ответить Вам на это, - я растерянно забегал глазами вокруг, чувствуя при этом не абы какой укол вины глубоко внутри. - Можешь ничего не говорить - я пойму. Просто оставайся с ним, хорошо? Для меня всегда было важно, чтобы Минхо был счастлив, а сейчас я вижу, что он по-настоящему счастлив рядом с тобой. - Хорошо, - мне ничего не оставалось ей ответить. Казалось, слова перестали связываться воедино, чтобы быть высказанными. - Болтаете? - Минхо возник из ниоткуда, напугав нас обоих своим внезапным возникновением. - Ага, - госпожа Ли повернулась к сыну и откинула руку, чтобы он обнял её в знак приветствия. - Учу мальца жизни. - И как успехи? - Минхо мягко чмокнул мать в макушку. - Ну, как видишь, пока справляется, - они оба рассмеялись родственными улыбками, пока я сидел и молча пялился на происходящее, стараясь отойти от... шока? - Может, поужинаем все вместе? - Классная идея. Я приготовлю, ладно? А ты пойди пока переоденься и отдохни, - Минхо принялся грохотать кухонной утварью, чтобы приступить к готовке. - Поможешь? - Обратился он ко мне. - А? Д-да, конечно, пойду руки помою только... Сбежав с кухни в ванную комнату, я наскоро ополоснул лицо холодной водой, заглядывая в зеркало. Удивительно, как за такой короткий промежуток времени я смог обнаружить то, сколько людей хорошо ко мне относятся. Оставались только проблемы с собственными родителями, что казалось было конечным уровнем перед тем, как жизнь станет спокойной, но с этим я уже должен справиться самостоятельно, набравшись терпения и смелости. Мама, кстати, мне больше не звонила. Я ей тоже. Но в голове своей я принял решение, что завтра, воскресным утром, я вернусь домой, чтобы поговорить с ней. Скоро экзамен, а затем и выпуск, поступление и переезд в другой город, но пока неизвестно в какой из. Быть может, я пойду на поводу у матери и поступлю где-то в округе, либо пойду наперекор и поступлю, если получится, в Сеул, где, казалось, я смогу найти больше возможностей, да и впервые погляжу на столицу. Я понимал, что маме спокойнее, когда всё находится под её контролем, но готова ли она принять и отпустить меня, чтобы я, наконец, смог сам справляться со своей жизнью уже без её постоянных напутствий и укоров? Мне нужно всё хорошо обдумать, прежде чем я переступлю порог дома и скажу первое слово в её сторону. Мама Минхо сказала мне то, что ввело меня в некий ступор и одновременно заставило почувствовать себя важным. Это ни в коем разе не пощекотало моё эго - наоборот. После её слов я будто обрёл вес своему смыслу и тому, что мне стоит делать в будущем. Жить и находиться рядом только ради счастья Минхо недостаточно. Пора научиться жить и для себя, и для него, и для семьи, оставшейся в стенах дома. Дико будет менять обстановку, жить совершенно по-другому, привыкать к этому и двигаться дальше, чем вертеться в одной и той же петле американских горок. Пора возвращаться обратно. С порога кухни в нос ударил запах свеженарезанного лука и жареных овощей, томящихся на сковороде. Минхо увлеченно измельчал перец, мыча себе что-то под нос, пока я не подошёл к нему, положив подбородок на плечо. Было спокойно. И в голове, и на душе, и в сердце. Минхо, повернувшись ко мне лицом, потёрся кончиком носа по моей щеке, шепча что-то о том, чтобы я помешал овощи на плите, после чего я с тихим смешком отстранился и принялся помогать ему с ужином. Было спокойно. И в голове, и на душе, и в сердце.

***

Мама точно дома. Стоя у порога и сжимая ключи от входной двери в своей вспошевшей ладони, я переживал больше не за то, что она наругает меня за долгое отсутствие, а за то, что нам предстоит серьёзный разговор, инициатором которого должен стать я. Вместо того, чтобы открыть дверь своим ключом, я спрятал его поглубже в карман и робко постучал в дверь, игнорируя дверной звонок. Тишина. Я постучал чуть сильнее, и, только дверь щёлкнула, и я, в ожидании увидеть обозленную мать, впал в дикий ступор, обнаружив на месте неё своего отца. - Ты вернулся, - тихо пробасил он. - П-привет... пап? Что ты здесь делаешь? - Проходи, потом всё расскажу. И ноги меня сами внесли в дом, пока я пребывал в растерянности. Внутри дома было подозрительно тихо, радио на кухне молчало, телевизор был выключен, из ванной не было слышно напора воды. Подозрительно тихо. - Где мама? - В комнате. Одевается. Мы скоро пойдём, так что ты останешься здесь один. - Какого чёрта здесь происходит? - Недоумевал я. - Спустя столько лет ты, да ещё и внутри нашего дома! Что, чёрт возьми, случилось? Почему ты здесь? И почему от тебя за последние два с половиной года не было ни весточки?.. - Твоя бабушка умерла. Что. За. Бред. Нет, этого явно не могло произойти. Ей же всего 63 года. Какого чёрта? Я понёсся через весь дом по направлению к комнате матери: - Да быть такого не может. Где мама? Мам?! - Я настойчиво постучал в дверь, после чего та с размахом открылась. Мама стояла вся в чёрном. В руках она держала папку с документами, рубашка была немного смята после стирки, а бледное лицо было скрыто косметикой, под которой виднелись отёкшие веки. Она осмотрела меня с ног до головы и едва улыбнулась. Она обняла меня. Крепко, дрожа всем телом и шмыгая носом от попытки не заплакать передо мной. Через пару мгновений я чувствую и слышу её вопль, приглушённый воротом моего пуховика. Мама плакала навзрыд, а я не мог понять что происходит. Не то, чтобы бабушка была тем человеком, который любил меня и которому я мог доверять, но в голове не мог уложиться тот факт, что её не стало. В конце концов, она тоже была частью моей жизни, хоть и не самой большой, но важной. Мне стоило пойти домой и остаться рядом с мамой, но я бросил её одну, поддавшись своему бунтарству. Мама плакала. Очень долго. Она обнимала меня так крепко, будто я был единственной опорой, за которую она могла ухватиться. Мы не сказали друг другу ни слова. Были только звуки её рыданий и всхлипов, раздражающее тиканье настенных часов и звуки уведомлений на папином телефоне, что остался за дверью. В голове было пусто. Меня бы ело чувство вины и скорби, но я не чувствовал ничего. Мне требовалось время на осознание всего, что произошло за эти дни и что ещё предстоит. Пятница, ночь с Минхо, разговор с его мамой, появление отца, смерть бабушки... Что ещё должно произойти, чтобы окончательно выбить меня из колеи? В моих руках трясущееся тело матери, успокаивающейся, умолкающей, всё ещё сжимавшей меня своими тонкими руками. - Джисон... - мама всхлипнула и отстранилась, вытирая рукавом рубашки мой воротник от слёз и косметики. - Да, мам? - Прости меня, пожалуйста, что я... Вот так вот... - Всё хорошо, мам. Может, отдохнёшь немного? Я сделаю чай, наберу тебе ванну... - Я должна ехать. Буду не знаю, когда, но я вернусь, может, часа через три, может быть, я не знаю точно... Твой папа - не злись на него, прошу, просто он знает куда ехать и что делать, а я, сам понимаешь, сейчас не очень ясно соображаю, а ты в таких делах ещё не разбираешься. - Мне поехать с тобой? - Я пригладил её волосы и взглянул в стеклянные глаза напротив, замечая, как неловко мама пытается отмахнуться, улыбаясь и приговаривая, что всё хорошо и ничего не нужно. - У тебя экзамен на следующей неделе, сынок. Побудь пока здесь, подготовься хорошо, а потом я вернусь - поужинаем, ладно? - Как скажешь... Папа неловко топтался за моей спиной у порога, взглядом указывая маме, чтобы та поторопилась, после чего она сжала руками моё лицо, целомудренно поцеловала в лоб и приказала ждать и не баловаться. И ушла. Папа запер дверь снаружи, а я так и остался стоять за порогом маминой комнаты, пытаясь прийти в себя. В голове было пусто. На душе тоже.