Одиннадцатиклассники

— Каждый раз, как в первый, — недовольно сказала мама Марка, пытаясь поставить ёлку. Эта искусственная ёлка была у них уже семь лет, но каждый год они всё равно мучались, устанавливая её. — Да, кажется нужно так, — сказал Марк, закрепляя ёлку. — Ну вот и всё. — Фух, — мама открыла коробку с игрушками. Игрушек там было великое множество. Сохранилось даже несколько советских. Раньше их было много, но маленький Марк очень любил снимать игрушки с ёлки, и некоторые разбил. Ещё какие-то потерялись во время переезда, а те что остались ещё неплохо выглядили. Самое любимое занятие Марка на новый год — наряжать вместе с мамой ёлку. От этого занятия так тепло становилось на душе. Это ещё с детства, когда они праздновали новый год с бабушкой... — Ну что, какой салат будет на новый год — крабовье или оливье? — спросила мама. — Оливье? — неуверенно спросил Марк. — Хорошо, — мама ненадолго замолчала, — а ты случайно не собираешься праздновать с Лёшей новый год? — Он наверное с родителями куда-нибудь поедет, — ответил Марк. Вообще Лёша спрашивал у Марка, хочет ли тот погулять в новогоднюю ночь вместе с ним, но Марк ответил, что мама расстроится, если он уйдёт. На самом деле Марка в последнее время снова стали посещать навязчивые мысли: приближался новый год, а это значит, что ещё один год прошёл. Это время не вернуть, его мама стареет и в любой момент может умереть, а ему скоро надо будет уезжать учиться и он не сможет видеться с мамой часто, поэтому Марк находил любой случай, чтобы провести с ней больше времени. Из-за этого он даже плакал по ночам, и если не слышал маминого звонка или долго не читал сообщение от мамы, то начинал сильно переживать и снова плакать. В общем, эта неделя выдалась сложной. Но это не должно было продолжаться долго, скоро навязчивые мысли прекратят его посещать и можно будет отдохнуть, а потом снова в бой. Поэтому Марку пришлось отказаться от прогулки с Лёшей, хотя он и не отказывался на прямую. Марк был между двух огней — с одной стороны он хотел провести время с мамой, а с другой не мог напрямую отказать Лёше, ведь хотел провести время и с ним тоже. — Ясно... Ну, тогда ладно, — сказала мама и продолжила наряжать ёлку. Марк достал свою любимую игрушку — деда мороза из фарфора. Это был настоящий чешский фарфор. У бабушки ещё был сервиз из него, но она, как и многие, выросшие в советское время люди, хранила его для лучших времён. Хотя, справедливости ради, бабушка доставала его на новый год и дни рождения, поэтому он всё-таки не стоял просто так. Мама, к сожалению, переняла эту привычку, и фарфор стоял на полке и тоже доставался только по особым дням. Но это было отчасти и потому, что этот сервиз — одно то немногое, что сохранилось после бабушки, поэтому мама его так берегла. Марк бережно повесил деда мороза на нижнюю ветку, чтобы в случае чего он не разбился. Мишуры у них в доме не было, так как мама её не переносила, ведь после неё оставалось много мусора. — Когда у вас каникулы? — Эта неделя — последняя. — Замечательно. А мне ещё две недели работать... Я слышала, что обещают премию. Надо ещё тебе новую зимнюю обувь купить. — Зима ведь уже почти прошла. — Ага, прошла, всё только начинается. До середины декабря не было снега, значит потом он ещё весной будет навёрстывать. Без зимней обуви никак. — А у тебя уже совсем износился пуховик. Ему уже десять лет! — Он не изношенный, а проверенный временем, — заметила мама, — его ещё носить и носить. Да и что мне — я уже старая, больше не расту, а тебе новая одежда и обувь очень нужна. — Ты не старая! — сказал Марк. В такие периоды он воспринимал подобные мамины высказывания очень остро. — Да что уж там, — вздохнула мама. — Мне уже не двадцать. Морщины, седые волосы, всё висит, спина болит... И голова. А дальше — только хуже. — Тебе только тридцать шесть! Ещё совсем немного! — Ну, не будем о плохом, — перевела тему она, — Что тебе подарить? Ты до сих пор не сказал. — Ну... Не знаю даже, — задумался Марк, — давай деньгами, — он усмехнулся. — Ну да, так наверное лучше. Всё-таки у тебя скоро учёба, нужно откладывать. Мама првешала последнюю игрушку. Марк потянулся к герлянде, чтобы включить её. — Как думаешь, на этот год она зажжётся? — Да что ей будет, — спокойно ответила мама. Марк нажал на кнопку. Гирлянда засветилась разноцветными огоньками. На удивление, все лампочки работали. — Так тепло на душе, — вздохнула мама. Марк обнял её. Лёша закончил украшать ёлку. Он зажёг гирлянду. — Пылесборник, — недовольно хмыкнула мама. — Красиво, — коротко сказал Лёша. — Ты уже слишком большой, чтобы таким заниматься, — продолжала она. — Лучше бы сделал что-то полезное. Лёша тяжело вздохнул. Маме лучше не перечить. Он взял коробку с оставшимися украшениями и отнёс её на антресоли. Потом Лёша зашёл в свою комнату, закрыл дверь и сел за стол. Нужно было ещё сделать уроки и подготовиться к контрольным работам, которые как всегда решают провести в последнюю неделю. — Так, на новый год поедем к Насте или к Лене? — слышались разговоры на кухне. — Ну, даже не знаю... Лёше не хотелось никуда с ними ехать. Во-первых, он не очень любил своих родственников и друзей родителей. Они, будто под копирку, были как его родители — имели то же мнение, также общались со своими детьми, и в принципе были ему неприятны. Во-вторых, Лёша знал, по какому сценарию пойдет празднование: всё обязательно напьются, начнут петь (это можно было назвать пением с натяжкой) и драться, и не давать спать детям. Ну, и в-третьих, он не хотел ехать куда-либо с родителями. Ему очень хотелось хотя бы этот новый год провести спокойно, в более или менее трезвой компании, без криков и битой посуды. Так что поездка к родственникам его не привлекала. Но как можно отмазаться от неё? Почти никак. Но, конечно, пути всё-таки есть. Лёша решил притвориться больным. Сделать это было нереально, потому что родители до последнего не будут верить и проверят всеми способами, правда ли он болен. Поэтому Лёша решил идти на крайние меры. В комнату вошла мама. — Ну что, какие оценки? — спросила она. — Нормальные. — Дневник показывай. Лёша передал ей дневник. Он не боялся, ведь оценки у него были правда хорошие. — Ну ладно, — довольно сказала мама и расписалась у него в дневнике. Она ушла также быстро как и вошла, не закрывая дверь. Такие внезапные рейды были обычным делом. Она то проверяла так оценки, то телефон, иногда комнату. Мама не верила Лёше. Ну, в принципе, у него тоже не было никакого доверия к ней. Он вздохнул, поднялся и подошёл к двери. Родители были на кухне. Лёша закрыл дверь. — Ишь, какие привычки себе завёл... — услышал он с кухни. Родителям, конечно, не нравилось то что он закрывает дверь в комнату, но пока они были спокойны, всё было в порядке; если же Лёша по каким либо причинам их раздражал, они запрещали ему закрывать дверь. — Может снять ему дверь? Чтобы отучился... Лёша закатил глаза. — Ага, конечно... Может ещё спать с вами на одной кровати? — шопотом говорил он. — Да его пора бить начать... Меня вот родители только так пороли, и нормальным вырос... — Поздно уже, раньше бить надо было. В некоторые моменты Лёша ненавидел их. Особенно когда они обсуждали его, при этом зная, что он их слышит. Это было настолько отвратительно... Лёша закончил делать уроки и решил написать Марку. «Привет. Чем занимаешься?» «Готовим с мамой.» «Круто. Ты решил, с кем будешь отмечать?» Конечно Лёша знал, что Марк собирался отмечать с мамой, но всё-таки надеялся, что он передумает. «С мамой. А ты?» А Марк надеялся, что Лёша поедет с родителями к родственникам. «Родители хотят поехать к друзьям, но я собираюсь остаться дома.» «Они разве разрешат тебе?» «Я притворюсь больным.» «Да? Но быть дома одному как-то грустно.» «Я что-нибудь придумаю.» Но, даже если Марк не захочет с ним гулять, он всё равно не поедет с родителями. Лучше быть одному дома, чем с ними. — Минус десять, — сказала мама, посмотрев прогноз погоды. — Не забудь надеть подштанники. — Хорошо, — ответил Марк. За окном падал снег и дул сильный ветер. Что может быть лучше, чем идти по темноте в минусовую погоду, в метель, поскальзываясь на каждом шагу и дрожа от холода? Марк оделся в свою самую тёплую одежду, взял портфель и пошёл в школу. Ветер дул в лицо и снег попадал в глаза. Ах, прекрасное чувство. Марк неспеша пошёл по тротуару. Благо, дворник посыпал лёд песком, и возможно, кости Марка сегодня останутся целыми. Лёша схватился за Марка, когда они встретились. — Я три раза чуть не упал, представляешь! — Ужас... Надо аккуратнее быть. — Каждый год одно и то же. Можно же догадаться, что слякоть перед холодами надо убирать! Она ведь всегда становится льдом. Или они до последнего думают, что в этом году будет по-другому? — Наверное. Они, держась друг за друга, пошли в школу. В школе они как следует отряхнули одежду и обувь. Снега было много. На первом уроке сразу же была контрольная работа по математике. — Ужас, мы ничего не успеваем, — жаловалась Марина Павловна. — Уже пора начинать алгебру. Кого сегодня нет? — Гриши, Адалинды, Оли, Вадима, — сказали ученики наперебой. — Конечно, конец четверти — самое лучшее время чтобы не ходить. У Гриши столько долгов! Когда он собирается переписывать? У него балл 2.5! У Лёши, конечно, тоже были долги, которые на этой неделе нужно было срочно закрыть. А Марк был чист — он всегда сдавал всё вовремя, плохих оценок у него не было. Марк приступил к решению контрольной. Он время от времени посматривал на Лёшу. Согласиться отпраздновать с ним, или нет? Что же делать? Он ведь не может оставить маму одну. С кем она проведёт новогоднюю ночь? Даже если бы было с кем, Марк не смог бы её оставить. Он закончил контрольную работу быстро, и прилёг отдохнуть на парту. — Как думаешь, — шёпотом спросила Катя у Евы, — лучше взять на новый год вина или пива? — Не знаю, — неуверенно ответила Ева. — Я ведь не пью. — Наверное лучше вина, — сказала Катя, — всё-таки мы будем культурно отдыхать. — Ага, как в прошлый раз... — Но теперь то я знаю, что водку с пивом лучше не мешать. И тогда я сама всё мыла. Марк сам никогда не пил, даже не пробовал, как и его мама, и любовь к алкоголю он не понимал. Зачем пить по праздникам? Ведь не сохранится никаких воспоминаний. И в чём тогда смысл праздника? — Лёшу бы пригласить, — вздохнула Катя, — но его родители... Да, родители... Марку вдруг стало так жалко Лёшу. Неужели он будет на новый год один, если Марк не согласится с ним погулять? Что же делать? И Марка осенило. На перемене Марк решил поговорить с Лёшей и предложить ему свою идею. — Лёша, — начал он, — а что, если ты отпразднуешь новый год с нами? — С вами? В каком смысле? — Со мной и мамой. Так ты не будешь один и мне не придётся оставить маму одну, — с радостью сказал Марк. — Ну, не знаю... — Лёша убрал прядь волос за ухо. — Вы ведь семья, а я... — Ты не хочешь? — Было бы здорово. Но твоя мама? Я, всё-таки, посторонний человек. — Нет! Ты совсем не посторонний! Мама будет только за. Я спрошу у неё. Лёша улыбнулся, засиял. Он никогда не праздновал с кем-то, кроме своих родителей и прочих гостей. Неужели в этом году ему не придётся выслушивать нотации от пьяных родственников? Ему так хотелось провести новый год спокойно... А если ещё и с Марком, и с его мамой! Что может быть лучше? Лёше стало тепло на душе. Марк заботится о нём. Ему на него не всё равно. Следующий урок — английский. — Контрольная по переводу, — сказал Игорь Михайлович. Дежурные раздали тетради и варианты. Игорь Михайлович сел за учительский стол. Оттуда был идеальный обзор на весь класс. Он терпеть не мог, когда кто-то списывал. И это понятно, все учителя этого не любят, но у него это доходило до паранои: если Игорь Михайлович видел хоть один неправильный взгляд, какой-то шёпот, или ещё что-нибудь незначительное, он мог просто забрать тетрадь и поставить два. Но Игорь Михайлович всё-таки не был бессердечным — он давал шанс на пересдачу. Однако пересдать у него было не так уж легко. Лёша не был у него на пересдачах потому что знал английский и не видел необходимости списывать (а даже если и приходилось, он делал это умело), а Марк потому, что не списывал никогда, и всё учил. Списывать он не умел в принципе. Лёша спокойно писал контрольную, иногда погрызывая ручку. Для Марка тоже не было затруднительно написать эту контрольную, хотя текст был сложным. Игорь Михайлович оглядывал класс. Потом он достал телефон и что-то пристально начал разглядывать. Это была ловушка, и ученики это знали. Игорь Михайлович наблюдает и лишь делает вид, что отвлечён. Он и сам заметил, что их уже не так легко подловить. Они стали намного ловчее со временем. Игорь Михайлович отложил телефон и снова посмотрел на класс. Все писали, и не было ни одного шороха, ни одного звука, который бы выдал списывание. Тогда Игорь Михайлович пошёл по другой тактике. Он поднялся из-за стола и начал обходить класс. Игорь Михайлович ходил между рядами и смотрел на то, как его ученики пишут. Это продолжалось около пяти минут. Потом он сел, выждал немного времени, и снова начал обходить класс. Никто не мог списать. Игорь Михайлович смотрел на каждого. До перемены оставалось десять минут — критически мало времени, пора было уже сдавать контрольные, а они ещё не начали списывать. — Сдаём через пять минут, — сказал Игорь Михайлович. Он сел за стол и открыл журнал. Это, конечно, тоже была ловушка, но время поджимало, и это был единственный шанс, чтобы списать. Скорее всего, они попадутся, но другого раза не будет. Всё-таки они надеялись, что им повезёт, что вот они точно не попадутся. Игорь Михайлович сделал вид, что усердно заполняет журнал. Одна девочка, Даша, достала телефон, на котором сидела. Если бы получилось перевести хоть одно предложение... Только одно! Она бы получила три! — Борщик! Страх потеряла? — за секунду перед ней появился Игорь Михайлович. Даша попыталась спрятать телефон, но было слишком поздно. Он забрал телефон и тетрадь. — Два. На пересдачу сегодня после уроков, — спокойным монотонным голосом сказал Игорь Михайлович. Даше было досадно. Снова пересдача с ним... Теперь они насторожились. Первая уже поймана. Кто следующий? Но смельчаков хватало. — Мистаева! — он возник перед Дианой. — Два, — сказал он, увидев у неё телефон. Та же процедура. Ещё был Цукаев Артём и Ятова Аня. Всё они пали смертью храбрых. Неужели больше никто не решится списать? Марк уже закончил работу и оглядывал класс. Всё сидели ниже травы и тише воды. Он положил голову на парту и посмотрел на руки — они снова были исчёрканы. Интересно, почему после школы руки постоянно в пасте от ручки? Он же в тетради пишет, а не на них. — Лавенов! — подскочил к нему Игорь Михайлович. — Что это ты делаешь? — Что? — от неожиданности и испуга спросил Марк. — Списываешь, значит. Не думал, что ты такой. — Я не списывал, — он был настолько поражён этим заявлением, что не мог больше ничего сказать. — Все так говорят, — сказал Игорь Михайлович и забрал у него тетрадь. — Вон всё руки исписаны. — Они просто в ручке... — Не хочу ничего слушать. Придёшь на пересдачу — вот там поговорим, — сказал он. — Сдаём! Марк сидел на месте в ступоре. Кто-нибудь другой на его месте начал бы доказывать свою правоту, и Игорь Михайлович, старый параноик, всё бы понял, и не ставил бы два. Но Марк был из робкого десятка. Он не мог спорить с учителями, а когда его так обвинили — вообще не смог ничего ответить. Игорь Михайлович ушёл. Прозвенел звонок. А Марк всё сидел на месте, будто его оглушили. — Марк! — к нему подошёл Лёша. — Ты ведь не списывал! — Не списывал... — тихо сказал он. — Так почему ты ему позволил это сделать! — Лёша был вне себя от злости. — Да ты самый честный ученик во всей школе! Марк посмотрел на него круглыми глазами. — Что мне теперь делать? Двойка... — Его уже не переубедить, надо идти на пересдачу. Я там никого не был, но говорят, что он за пересдачу пятёрок не ставит. Только четыре. — Нет... Четыре... Я не могу получить четыре. Кажется, мир вокруг Марка перестал существовать. Два! А если он не сможет исправить! А даже если и сможет, что он будет делать с четвёркой! — Марк... — Лёша сел рядом с ним. — Это не конец света. Марк ничего не отвечал. Он уставился в одну точку, пытаясь принять факт того, что у него плохая оценка. — Марк... — смотря на него, Лёша сам расстраивался. — Исправишь. Четвёрка не испортит твоей четвертной оценки. — Наверное... Лёша погладил его по спине. Марк повернулся к нему. — Всё будет хорошо. — А если у меня не получится? — Получится. Я пойду с тобой. Буду тебя поддерживать. Лёша притянул его к себе и обнял. — Да, это сложно принять, но придётся, — говорил Лёша. — Это не конец. Я и сам через такое прошёл... Я всё понимаю. Ты всё сможешь. Ты всё знаешь. Марк вздохнул и сел обратно. — Д-да, ты прав. — Пойдём, — сказал Лёша, и они с Марком пошли на следующий урок. Марк сидел на русском языке. Он пытался успокоиться. Марк постоянно качался из стороны в сторону и сдавливал разные части тела, чтобы от боли стало спокойней. Марк только что понял, как же глупо всё вышло! Он же просто посмотрел на свои руки! Старый параноик. Но от этого ему не становилось легче. Двойка! Как так могло случиться? Марк, за всю жизнь, получил только одну двойку. А теперь вторая! И всё, жизнь пойдёт по откосу. Сначала два, потом он начнёт пропускать уроки, колоться за гаражами и закончить свою жизнь в тюрьме! Или умрёт от передозировки. С другой стороны, Марк не мог дождаться пересдачи. Ему очень хотелось утереть нос этому Игорю Михайловичу. Что он о себе возомнил? Но, что его могло отчасти успокоить, так это Лёша. Пол-урока Марк смотрел на него, а остальную часть урока выполнял упражнения в тетради. Марку начинало казаться, что они всё больше сближаются. После осознания того, что Марку он нравится, ему было страшно, страшно находиться рядом с Лёшей, страшно была даже сама мысль о любви. Но всё менялось... — Ты главное не переживай, — сказал Лёша. — Надо уверенно выглядеть. Можно нести какой-то бред, но уверенно. Марка слегка тресло. Он прерывисто дышал и сильно потел от волнения. — Н-не думаю, что смогу т-так. — Какое бы задание он тебе не дал — ты справишься. — А вдруг я всё забуду? — Ничего страшного. Все что-то забывают. Четыре ты точно получишь. Они подошли к кабинету. Заходить было страшно. Марк не решался повернуть ручку и открыть дверь, поэтому Лёша взял инициативу в свои руки. Он открыл дверь и подтолкнул Марка в кабинет. Игорь Михайлович с задумчивым лицом заполнял журнал. — Пришли, — сказал он, отвлёкшись от своего дела. — А ты, Пернов? Группа поддержки? — это было очень точно подмечено. Лёша не ответил. — Ну, Лавенов, ты отличник. Всегда всё знаешь, на всё есть ответ, никогда не шумишь и не пререкаешься... Не могу поверить, что ты списывал. Марк потупил взгляд и ничего не ответил. Ему было стыдно за то, что он не смог доказать свою правоту и за то, что его подозревали. — Он не списывал! Вам тогда показалось, и вы даже не разобрались! — начал Лёша. Ему очень хотелось сказать пару ласковых этому учителю, который из себя ничего не представлял, но считал себя чуть ли не лучшим учителем России. — Я решаю, кто списывал, а кто нет, — прервал его Игорь Михайлович. — А если ты, Пернов, будешь продолжать, то твоему другу я оценку исправлять не буду. Лёша прикусил себе язык. В очередной раз взрослый заставляет его замолчать. — Что же насчёт тебя, — обратился он к Марку, — перепишешь контрольную на пять — поставлю четыре. Марк тяжело вздохнул. Ему очень хотелось пятёрку. — А за твоё краснословие, — обратился он к Лёше, — двойку я не исправлю, просто поставлю оценку рядом. Будешь в следующий раз знать, что взрослым, а тем более учителям, перечить нельзя. Лёша готов был убить его. Он наделён властью, и думает, что ему всё позволено. Марк побледнел. Он не мог допустить двойки. — Но, я... — Марк не мог ничего сказать. — Что? Хочешь три? Или ещё два? Я могу легко это устроить. Марк решил ничего не говорить. Ему было очень обидно, но он не подавал виду. Нужно смириться. Лёша молчал. В голове он прокручивал сцены убийства Игоря Михайловича — от самых кровавых и мучительных, до самых быстрых и незаметных. Марк взял тетрадь и вариант. Он просмотрел задания. Это была не та контрольная, которую они писали на уроке. Предложения были намного сложней, а также давались дополнительные задания. Марк был умён, знал многое, но это он не сможет перевести. Марк посмотрел на Лёшу. Лёша тоже заподозрил неладное. — Игорь Михайлович, кажется это не наша контрольная работа. — Всё то. — Задания сложней... — Лавенов, ты хочешь четыре в четверти? — Нет... — Тогда молча пиши. У Марка наворачивались слёзы на глазах. Он не мог сдерживаться, если с ним так говорили. Лёша это увидел. Игорь Михайлович может ставить хоть сто двоек Лёше, валить его как угодно, но трогать Марка он не позволит. — Марк, тебе нужна эта четыре? — спросил Лёша. — Да... — Ты уверен? Не хочешь уйти? Марк поднял на него глаза, полные слёз. — Уйдёшь — не сможешь больше исправить, — сказал Игорь Михайлович. Марк смотрел то на Лёшу, то на Игоря Михайловича. Ему было страшно. Он не сможет написать контрольную на пять, может только на четыре, и то не факт. Надо было лучше готовиться! Можно было это предугадать! Это Марк во всём виноват, только он... Но никто не говорил, что Игорь Михайлович может дать задания сложней. Возможно это первый или даже второй курс иняз. фака. Скорее второй, потому что задания за первый Марк смог бы осилить. И сейчас он должен был решить свою судьбу — остаться и попытаться, или уйти и оставить позорную двойку. Но она ведь и так останется. Значит, разницы нет. На секунду Марк задумался. Он подсчитывал, какой балл у него выходит. Если у него десять пятёрок и теперь одна двойка... В четверти всё равно выходит пять. Марк вытер слёзы. Он всю жизнь был нерешителен, и сейчас ему было очень страшно. Мнение учителей очень важно для него, и осуждение Марк тяжело переносил. Но с ним Лёша. Он посмотрел ему в глаза. С ним так спокойно и хорошо... Да, кажется Марк растёт. Он встал, взял тетрадь с вариантом, и положил Игорю Михайловичу на стол. Они с Лёшей вышли из кабинета. — Ты смог, Марк! — Как бы он не поставил мне ещё двоек. — Я за тебя Марк. Если придётся кому-то противостоять, то я помогу. Марк улыбнулся. Без Лёши он бы не решился. Он бы терпел, но не возразил. — Спасибо тебе. — Не за что, — сказал Лёша, погладив его по голове. — Пойдём домой. Несмотря на такой поступок, Марка не мучала совесть, как это часто бывало. Он чувствовал невероятную лёгкость. Да, наверное это из-за Лёши. Погода выдалась солнечная. — Ну как, ты в порядке? — спросил Лёша. — Да, всё нормально. — Ты только не переживай сильно... Это нормально. Невозможно быть идеальным. — Хорошо. Они обнялись на последок, и Лёша пошёл в сторону своего дома. Марк же пошёл в магазин. Конечно же за шоколадкой для Лёши. Дома Марк сразу сел за уроки. Чувство вины не пришло и в одиночестве. Он даже не разу не поплакал и не пожалел о своём поступке. Вскоре домой вернулась мама. — Ох уж эта предновогодняя суета, — со вздохом сказала она, ставя пакет на стол. — Ещё корпоратив будет в среду. — Ты пойдёшь? — Нет конечно. Что там делать? Опять смотреть как Коровина напьётся, и будет участвовать в конкурсах? О, новый год две тысячи восемнадцатого я никогда не забуду. Или как тогда, когда Маликова танцевала на столе... Все праздники пролежала в травматологии... — Да, весёлый новый год был. — Я тут биточков рыбных принесла, и квашеной капусты, — она убрала их в холодильник. — Хорошо. — А у вас там что-нибудь планируется на новый год? — В пятницу немного посидим, чай попьём. — А, ну хорошо. — Кстати, о праздновании, — начал Марк. — А ты будешь кого-нибудь приглашать на новый год? — Да нет, — маму этот вопрос несколько удивил. — Просто я подумал... Можно мне пригласить Лёшу? — неуверенно спросил Марк. — Конечно, приглашай. Почему нет? — Правда? — Да. Приготовим побольше салата. Только вот тогда придётся дома убираться, — вздохнула мама. — Давай ты приберёшься, а я приготовлю? — Хм, ну так можно. Марк захлопал в ладоши. Он был вне себя от радости. Казалось, что его мама — лучшая на земле. В принципе, так и было, и Марк всегда так думал. Он обнял маму и побежал в свою комнату. Как завтра Лёша обрадуется! Тридцать первое декабря. Лёша уже знал, что будет делать. Ещё вчера он весь вечер жаловался на боль в голове и горле. Родители не придали этому особого значения, лишь пожурили его за то, что он спит с открытым окном и много сидит в телефоне, ведь из-за этого только, по их мнению, может что-то болеть. Но Лёша шёл дальше. Пока родители собирали все подарки и готовились к поездке к родственникам, он пробрался в ванную. Там стояла аптечка. Лёша достал йод. Он положил баночку себе в карман и приоткрыл дверь. Родители были заняты своими делами, поэтому ничего не замечали. Лёша вышел из ванны, зашёл на кухню, и отсыпал себе в ложку сахара. Он накапал на сахар несколько капель йода и съел это. Потом Лёша вернулся в свою комнату и достал новый простой карандаш. Изловчившись, он вытащил из него грифель и съел его. Всё это он сделал, чтобы поднять себе температуру. Лёша очень надеялся, что советчики из интернета не соврали, и температура у него поднимется. Теперь он стал ждать. — Чего сидишь? — спросила мама, зайдя к нему в комнату. — Собирайся, мы через час едем. — Мне плохо... — А кому сейчас хорошо? Не придуривайся, — у неё уже заканчивалось терпение. — Мам, мне кажется, у меня температура, — ему правда столо как-то горячо. — Угу, конечно. — Надо померить. — Ну, иди за градусником. И пусть только у тебя будет нормальная температура. Лёша быстро сходил за градусником. Они оба ждали. Градусник запищал. Значит, можно доставать. Он посмотрел на него. — Ну, что там? — она посмотрела на температуру. Тридцать восемь и три. Сработало! Но нельзя показывать эмоций. Держим роль. — Неужели? — мама цокнула. — Дима! — Что? — У твоего сына температура! — Да? — он зашёл в комнату. — И что делать? — Снимать трусы и бегать! Дома оставаться. — Дома? — Я сам могу остаться. Буду лечиться, — сказал Лёша. — Оставить тебя одного? На самом деле, ей очень не хотелось остаться дома с Лёшей. Но с другой стороны, мама ему не верила, и не хотела оставлять одного. — Ой, уж лучше так, — сказал папа. — Если мы его с собой возьмём, ему только хуже станет. Ещё выше температура поднимается. А если все дома останемся, то какой это новый год? Ну конечно, подумал Лёша, ведь нельзя отпраздновать, не набухавшись вхлам, что даже идти не можешь. — Ну да, — согласилась она. — Ладно. Попрошу бабушку Нину посмотреть за ним. Да! Это Лёше и нужно было. — И без фокусов! — сказала мама. — А то мы только за порог, так ты к дружкам своим побежишь! Мы будем звонить! И бабушка Нина будет заходить. Да, да, конечно... Они уже к десяти будут никакие. Лёшу уложили в кровать, напичкали его разными таблетками (он их конечно не проглатывал) и уехали. Наконец-то свобода! Тишина! И этот новый год Лёша проведёт без своих родителей! Но уходить сразу — глупо. Нужно выждать. На радостях Лёша позвонил Марку. — Привет. У меня всё получилось! — Да? Ко скольки тебя ждать? — Думаю к десяти. Нужно выждать немного. Как и ожидалось, примерно в семь пришла бабушка Нина. Лёша не открывал около минуты, а потом очень медленно подошёл к двери и также медленно повернул ключ в замке. — Здравствуйте, бабушка Нина, — своим самым страдальческим голосом ответил Лёша. — Привет, Лёшенька. Что, болеешь? — Угу. Она потрогал его лоб. — Да, горячий. Как же ты, будешь лечиться всю новогоднюю ночь? — Да. — Как жаль! Ты ведь такой молодой! А сидишь дома, болеешь. Ну, выздоравливай. Чай пей, спи. Не буду мешать. — Спасибо, — он закрыл дверь. Ну, от бабушки Нины Лёша уже избавился. Теперь остались только родители. Их тоже не пришлось долго ждать. В полдевятого они позвонили. Лёша долго не отвечал, а когда ответил, то выглядел так, будто только проснулся. Так как родители звонили ему по видеосвязи, то они вполне удостоверились, что Лёша правда болен. — Ну, выздоравливай, — сказала ещё трезвая мама. — Да, выспись там... — а вот папа уже приложился. — Хорошо. Пока. Дело было сделано. Да, в нём погибает актёр. Лёша начал приводить себя в порядок. Он помылся, помыл голову, оделся в самое чистое и надушился лучшим маминым парфюмом (папины ему не нравились, слишком горькие). Но нужно было осторожно выйти, чтобы бабушка Нина не заметила. Лёша прислушался. Она смотрела «Иронию судьбы». Да, классика. Он надевал куртку и шёпотом проговаривал реплики персонажей, потому что знал этот фильм почти наизусть, но Лёше он абсолютно не надоел. Он не забыл взять денег (всё-таки нельзя приходить с пустыми руками в гости). И, конечно, подарк для Марка. Несмотря на то, что бабушка Нина громко смотрела телевизор, у Лёши всё-таки были некоторые подозрения и он решил перестраховаться. Лёша подошёл к двери и тихо провернул ключ. Сразу выходить нельзя. Он подождал пару минут. Никаких шагов или чего-то ещё Лёша не услышал. Он открыл дверь и выглянул наружу. Всё в порядке. Лёша медленно закрыл дверь и тихо запер её. Он положил ключ в карман, бросил беглый взгляд на дверь и лёгкими, еле слышными шагами, побежал вниз по ступенькам. Марк расставил посуду на столе. Он несколько раз поправлял приборы, чтобы всё выглядело идеально. Мама достала фарфор. — Чего ты так волнуешься? — спросила мама, заметив, как Марк носится по дому, проверяя, всё ли готово. — Да нет, я не волнуюсь. К нему только что пришло осознание, что он правда пригласил Лёшу... Они проведут новый год вместе! — Прям будто к тебе сейчас девушка придёт, — усмехнулася мама. Марк неловко улыбнулся. Ну да... Зазвонил домофон. Марк помчался открывать. Через полминуты на пороге стоял Лёша. — Здравствуйте, — сказал он и протянул маме Марка конфеты. — Не стоило, Лёша, — сказала мама, в душе радуясь, потому что Лёша угадал, и купил конфеты которые она очень любит. — Спасибо, что пригласили. Марк не мог налюбоваться на Лёшу. Он выглядел ещё красивей, чем обычно. Рубашка была ему немного обтягивающей, брюки подчёркивали его тонкие ноги. А как удачно Лёша сделал укладку! И пахло от него мускатом. Он правильно подобрал себе духи, они завершали этот образ. — У меня и для тебя есть кое-что, Марк. Они прошли на кухню. Марк всё думал, что же Лёша ему подарит? Лёша достал пакет. — Угадаешь? — Нет, — игриво сказал он. — Я долго не мог придумать, чтобы подарить, но потом мне пришла идея, — Лёша улыбнулся и передал подарок Марку. Он взял пакет и открыл его. Марк достал подарок. Это была толстовка, толстовка цвета морской волны, яркая. — Я подумал, раз ты всё время ходишь в толстовках, пусть будет небольшое разнообразие. Марк улыбнулся. Даже сейчас он был в толстовке. — Конечно, одежда не лучший подарок, но надеюсь тебе понравилось. — Спасибо, — сказал Марк, и обнял Лёшу. Мама наблюдала за этим и чуть не плакала. Как же она рада за Марка! — Теперь моя очередь, — сказал он и сходил за своим пакетом. — Книга? — Нет. — Тогда не знаю, — усмехнулся Лёша. Марк передал ему подарок. Он развернул его. Это был плед жёлтого цвета. Как раз то, чего не хватает зимой. И летом можно будет им укрываться. Вообще в любое время года. — Спасибо, — искренне сказал Лёша, растрогавшись. — Только пока нужно его спрятать. А то родители не поймут. Мама накладывала салат. — Кстати, я дочитал книгу по программированию, которую ты мне подарил, — сказал Марк. — Быстро. Тараса Бульбу ты полгода читал, — засмеялся Лёша. — Ну, это интересней, чем Тарас Бульба. Там никто своих детей не убивал. — Не думал, что научная литература может нравиться больше, чем художественная. — В программировании что-то есть. Я даже пробовал писать коды. — И как? — Неплохо. Думаю, пройти какие-нибудь бесплатные курсы по программированию. — Вот, может станешь программистом. Они много зарабатывают. Будешь жить в Москва Сити и ни в чём себе не отказывать. — А ты хочешь жить в Москва Сити? — Ну, квартиры там ничего, современные. Но нет в них чего-то, что есть в обычных хрущёвках, — задумчиво сказал Лёша. Мама включила «Иронию судьбы». Лёша рассмеялся. И здесь то же. — И как, родители ничего не поняли? — Нет, они глупее, чем думают. Но нитку в этот раз не клеили. — Думаешь они поняли, что неправильно поступили? — Нет. Они никогда этого не поймут. — А мне твоя мама казалось нормальной, — сказала мама. — Да, всем так кажется. — Так терроризировать своего же ребёнка! — мама ела салат и удивлялась. — Ничего, скоро я от них съеду. — Я бы не хотела, чтобы мой ребёнок так мечтал скорее от меня уехать... Это так ужасно! Но мама Марка сделала всё, что было в её силах, чтобы воспитать из Марка хорошего человека и дала ему всю свою любовь и заботу, учитывая все обстоятельства. Мама разлила виноградный сок по бокалам. — Лера мне дала, сама его делала. Надеюсь он ещё не забродил. А то вино будет. Лёша попробовал сок. — Нет, ещё не вино, — сказал он. — Ну, я скажу тост, — сказала мама, встав. — Марк, Лёша. Учитесь хорошо. Но помните, оценки — не главное. Я вот никогда пятёрки не получала. И четвёрки не очень часто. Жизнь одна, надо всё успеть. Надеюсь, в новом году вас ждёт только хорошее. Удачно вам сдать ЕГЭ, поступить. Может вы даже найдёте себе пару. Или нет. Кто знает? В общем, с новым годом вас. — Спасибо, — в один голос сказали Лёша и Марк. Мама села. — Ну, я тоже хочу кое-что сказать, — сказал Лёша. — Можно? — Конечно. Он встал. — Мне обычно не разрешали говорить тосты, но говорить я люблю. Этот год был тяжёлый. Следующий, скорее всего, тоже. Но, какие бы испытания нас не ждали, главное, чтобы, ну... родные люди были близко, и смогли поддержать. И ещё говорят — как новый год встретишь, так его и проведёшь. Вообще, мне очень нравится эта перспектива — весь следующий год провести с вами, — Лёша улыбнулся. — Ох, Лёша... — мама плакала. — Вот ты так сказал... Прям вот правильно всё, очень точно. — Мам... — Марк очень боялся, когда мама плачет. Но и его слова Лёши растрогали. Марку тоже очень хотелось провести следующий год с Лёшей. И не только следующий. — Кхм, ну раз уж все говорят, — Марк встал. — Ну, этот год, был интересный и... Следующий будет ещё лучше, — закончил он. Мама похлопала ему, Лёша поддержал. Марк сел. Лёша попробовал салат. — Очень вкусно. — Да, это мой тайный рецепт, — загадочно сказала мама. — Он передаётся по наследству, в восемнадцать лет, от матери к дочери. — А Марк его узнает? — Конечно. Будет тебе его готовить, — она рассмеялась. Марк засмущался. Близилась полночь. Пошёл обратный отсчёт. 00:00 — С новым годом! Все чокались. — Люблю новый год, — сказал Марк. — Я, наверное, тоже. — Как думаешь, так лучше? Праздновать с нами? — Да. Намного лучше, чем с родителями, — с улыбкой сказал Лёша. — Так, а теперь, — сказала мама, — думаю вам самое время погулять. — Погулять? — Да! Такая прекрасная погода! Сейчас все салюты запускать будут. Да и вы молодые, что вам дома сидеть. — Пойдём? — спросил Лёша у Марка. — Угу, — ответил он. Они встали и пошли одеваться. — Одевайтесь теплей. К часу возвращайтесь, — наставляла их мама. — Если что — звоните и пишите. — Хорошо. Мама не могла нарадоваться за Марка и Лёшу. Как всё-таки хорошо, что они друг у друга есть! Они вышли на улицу. Слышались взрывы салютов, радостные голоса. Лёша взял Марка за руку. — Не поскользнись, — с трепетом сказал Лёша. Марк покраснел, но в темноте этого не было видно. Он держал Лёшу за руку! Конечно, через перчатки, но всё же, это было просто волшебное чувство! Они пошли вперёд. Марку, в принципе, было всё равно, куда они идут, главное что вместе. Они пришли на пустырь в нескольких кварталах от дома Марка. Здесь было идеально видно небо и всё, что происходит вокруг. Лёша посмотрел на небо. Видны были звёзды. И салюты. — Красиво, — сказал он. — Да... — И спокойно так, — Лёша посмотрел на Марка. Марк смущённо улыбнулся и отвёл взгляд. Лёша всё ещё держал его за руки. Он отпустил руки Марка, чтобы его не смущать. Лёша упал в снег. — Ах, как хорошо, — сказал он. — Ты не простынешь? — Нет. А если и простыну, то это карма, — сказал он и засмеялся. Марк тоже засмеялся и сел рядом с ним. — Интересно, где я буду на следующий новый год? — задумчиво спросил Лёша, смотря на небо. — Думаю, в хорошем месте. — Где-нибудь далеко отсюда. — Насколько далеко? — Не знаю, лучше подальше. Марк вздохнул. Обидно будет, если это окажется правдой. Лёша будет далеко, очень далеко и без него. Глупо даже надеяться на другой расклад. — А ты? Где бы ты хотел оказаться на следующий новый год? — Рядом с мамой. — Ты её сильно любишь, — сказал Лёша. — Это хорошо. — Надеюсь она будет жить долго. — Боишься её смерти? — Да. — Она ещё молодая. Сколько ей? — Тридцать шесть. — Да, очень... Тридцать шесть? Она родила тебя в девятнадцать? — Угу. — У, рано. И как она сама справилась? — Была ведь ещё бабушка. — Ну да, — Лёша вздохнул. — А ты бы хотел полную семью? С отцом? — А... Не знаю... Никогда не задумывался. — Прости, если тебя это задело. — Нет, ничего. Они недолго помолчали. — Марк, а тебе кто-нибудь когда-нибудь нравился? В романтическом плане? Марк засмущался и не сразу ответил. — Не помню... Может быть... — Может в школе? — Не уверен, что такое было, — Марк прерывисто задышал. С чего бы Лёше задавать такие вопросы? Неужели он что-то подозревает?.. Надо успокоиться. — А мне вот да. Помню, в детском саду у меня была девушка. Как же её звали? Не то Эвелина, не то Ева... — Не Жилинная? — Нет, вряд-ли. Или?.. может быть. Не думал об этом. А вот в школе мне нравилась Катя Жималова. Марк не удержался и засмеялся. — Что? — Нет, просто... Нет, ничего. — Что не так? — Я не могу сказать. Я не должен был знать об этом, — Марк не мог прекратить смеяться. — Что? Я должен это знать! — Нет, это секрет. Я должен хранить его до смерти! — Ну Мааарк! — Фух, — он немного успокоился, — не могу, прости. — Ну скажи! Ну пожалуйста... Марк не знал, стоит ли говорить об этом Лёше. Столько времени прошло, но всё же. — Скажем так, Кате ты тоже нравился. — Что? Как ты узнал об этом? — А вот это я не скажу! — Ну ладно. В любом случае, сейчас мы просто друзья. Повисла тишина. Салюты уже перестали запускать. — Уже без четверти час, — сказал Марк. Они оба лежали на снегу. — Угу. — Лёша. — Да? — Знаешь, я хотел кое-что спросить... — он посмотрел в сторону. — Ну вот если теоретически, если просто предположить, что ты кому-то нравишься и ты узнал об этом — что бы ты сделал? — Смотря на то, нравится ли мне этот человек. А что, ты знаешь такого? — он слегка толкнул его плечом. — Ну нет... Мне так, интересно. — Смотри мне, Купидон. Ладно, пойдём, провожу тебя до дома, — игриво сказал Лёша. Они встали, отряхнулись от снега и пошли в сторону дома Марка. — Знаешь, время так летит, Марк, — грустно заметил Лёша. — Всё меняется. Мы взрослеем. Представляешь? — Да. — Странно это так. И ведь мы все обязательно умрём. Все. Марк прокашлялся. Лёша напомнил ему о маме. Они подошли к подъезду Марка. — Спасибо за новый год. Это было моё лучшее празднование. — Правда? — он всё ещё не верил. — Да. Люблю тебя, — растроганно сказал Лёша. Марк покраснел так, как ещё никогда не краснел, сердцебиение участилось, он тяжее задышал. — Д-да? — Да. Ты мой самый лучший друг, — Лёша обнял его и похлопал по спине. Марка будто окатил холодной водой. Н-да... — Пока. Скорей иди к маме, а то не видно её с прошлого года! — сказал Лёша. — Лёша!.. — Прости, не удержался! — крикнул Лёша, поворачивая за угол.