***
От лица Влада.
Выйдя из кабинета директрисы, мы с Несмеяной и друзьями спустились по лестнице вниз и направились в сторону больничного корпуса. Варя и родители остались с Василисой Васильевной: было решено устроить диалог с Алёнкой по поводу извлечения магического кода как можно скорее. Сейчас на академию плавно опускалась ночь, хотя мне казалось, что с момента случившегося на тренировке инцидента прошло всего несколько минут. — Расскажите подробнее про магический код, я тоже почти ничего о нём не помню, — Яна тронула за рукав идущего рядом с ней Васю, и он тяжело вздохнул. Пару минут Сидоров молчал, изредка хмурясь. — Как сказала Мира, — начал друг, — это что-то вроде жёсткого диска памяти или компьютерной флешки, на котором хранится информация. — Это мы поняли, — кивнула сестра. — А как он выглядит? — Это один из основных лучей мага, — в разговор вступила Снежка, взяв Несмеяну под руку. — Выглядит, как обычный луч, на который записаны все заклинания, которые когда-либо использовал маг: неважно, осознанно применённые или нет. — И в этом коде Алёнки не будет того заклинания, которым чуть не убили Любаву, — я покивал головой. — Таким образом, это с гарантией докажет её невиновность. — Верно, — Шикан сунул руки в карманы, неторопливо идя рядом с Васей. — И я совершенно согласен с Варей и Машей: процедуру лучше провести здесь, а не в Этмэсе. — И как проходит извлечение кода? — мы остановились около больницы, и я окинул взглядом всех ранее говорящих. — Ты назвала это тогда похожим на девять кругов ада, — я глянул на Зельникову. Они переглянулись. — Код может вытащить только маг, — Вася качнулся с пятки на носок и задрал голову, смотря на небо. — Опытный, разумеется. Такой, как Василиса, например. Или ваши с Яной родители. — Я так назвала этот процесс, потому что… — Маша оборвала себя на полуслове. Все замолчали, и мне начинала дико не нравиться эта тишина. — Я читал об этом, — тишину нарушил Саша, мрачно пялясь в сторону. — Это похоже по ощущениям на извлечение из тела нерва или цепи нейронов, или кровеносных сосудов. Даже не знаю, как ещё это можно описать. Довольно мучительная пытка. Я вытаращился на факира, не ожидав услышать настолько дикие сравнения. Если это так, как он говорит, то выходит, что Алёнке придётся прочувствовать, как весь её организм расходится по швам изнутри, разрывая абсолютно всё её тело. Было страшно представить степень агонии, которую испытает маг при такой процедуре. Она же с ума сойдёт от боли! Теперь мне были совершенно понятны сомнения всех остальных: Алёнку буквально придётся пытать. Меня обдало таким леденящим ужасом, что я еле устоял, вцепившись в руку сестры и сжав её. Несмеяна была бледной, как полотно, и только беззвучно открывала и закрывала рот. Чуть не потеряв разум от услышанного, я сделал шаг от корпуса к башне, где была Алёнка. Нет. Надо найти другой способ! Не такой мучительный, не настолько жестокий. Нужно придумать какой-то иной вариант, причём срочно! — Стой, — Сидоров возник прямо передо мной. — Влад, Варя права. Это самый действенный способ: все факты сейчас против Алёнки. Безумным взглядом я уставился на друга: он тоже был бледным, как и Яна — его глаза лихорадочно блестели, и он сам был на грани срыва. — Мира и Владимир начнут исцелять её сразу же, как код достанут, — надавила Маша. — Варя тоже будет рядом. Как только они перекодируют код в текст и перенесут его на магический фриз, то максимально быстро луч вернут в тело Алёнки. Ей нужно будет немного потерпеть, для её же блага. — Что ещё за фриз? — бормотнула Несмеяна. — Что-то вроде таблички, — ответил Вася, начиная мять свою шею. — Код выносит не только информацию о заклинаниях, но и персональные данные самого мага. Так что возможность подделки исключена. — К такому способу в целом редко прибегают, — Снежка успокаивающе коснулась ладонью плеча сестры. — Лишь в крайних случаях. По закону, маг должен дать согласие на процедуру извлечения, иначе это посчитают преступлением. — Я слышала, что в Этмэсе это делали и без согласия, — прошептала Алиса. — Чтобы получить неоспоримые доказательства вины совсем уж жестоких преступников. — Про Этмэс даже слышать не хочу, — прошипел я. — Как и про этот код. Неужели нет больше никаких вариантов?! — Ты сам всё понимаешь, — припечатал Сидоров. — Из всех зол нам надо выбрать меньшее. И извлечение кода как раз оно. Я сжал пальцы в кулак, судорожно прокручивая в голове различные варианты. Но все они были неубедительными и всё равно ставили невиновность Алёнки под сомнение. Мне оставалось лишь верить Варе: она бы не предложила этот способ, если бы существовал какой-то другой, настолько же подходящий. — Я уверен, что Алёнка согласится, а ваши родители и Варя с Вась-Вась сделают всё максимально безболезненным, — Вася потрепал нас с Яной по плечам. — Давайте навестим Любаву, — вздохнула Алиса. — Хватит уже разговоров о магическом коде. Я кивнул, всё ещё пытаясь собрать свои растрёпанные чувства. Сидоров абсолютно прав. Нужно лишь взять себя в руки. Нужно просто пережить этот вечер, и всё закончится. Вот была бы у меня власть над временем, я бы его ускорил, а лучше вообще перемотал к моменту, когда жизнь станет вновь нормальной и спокойной. А станет ли вообще…? Все вместе мы зашли к Любаве в палату: подруга была в сознании и даже уже пролистывала журнал, слабо улыбаясь. Когда она увидела нас, её улыбка стала в разы шире. — Быстро ты восстановилась, — отметил Дима, садясь на стул. Я не мог с ним не согласиться: на её теле и лице не было даже шрамов, как будто она просто прилегла отдохнуть, а не умирала тут несколько часов назад. — Это всё Мира с Владимиром, — Зарева отложила журнал, садясь поудобнее. — К счастью, провалилась попытка этой… — она грубо выругалась, мгновенно вспыхивая от злости. — За языком следи! — вырвалось у нас с Несмеяной одновременно, но потом я одёрнул себя. Любава не знала, что Алёнка не применяла заклинания, и имела полное право злиться на ту девушку, которую считала виновной в нападении на себя и попытке убийства. — Вы её ещё и защищаете?! — взвизгнула Зарева, подпрыгивая на кровати и краснея. — Ребята, вы в своём уме?! — Подожди, — вздохнул я, садясь на стул рядом с её койкой. — Я понимаю, что ты зла на неё, но Алёнка этого не делала. — В каком это смысле? — подруга побагровела и стиснула кулак. — Вы за дуру меня держите? Это именно Рыжова меня коснулась, это именно она попыталась меня убить! — Влад, — Маша тяжело вздохнула. — Лучше всё объяснить, пока Любава не пришла уж совсем в бешенство. — Потрудитесь, — процедила подруга, впиваясь в меня гневным взглядом. Спокойно и уверенно я начал излагать Заревой события минувших часов, начиная с того момента, как мы с сестрой и родителями покинули девушку в больнице. Единственное, о чем я умолчал, так это о своей встрече с Алёнкой в башне — это была лишняя информация, не относящаяся к произошедшему. — Да вы все её просто выгораживаете, включая Василису Васильевну, — фыркнула Любава, сложив руки на груди. — Алёнка всё рассказала лично Вась-Вась под магическим воздействием, — ещё раз повторил мои слова Саша, немного исказив их, но суть осталась верной. — Её поместят в Этмэс? — Зарева прищурилась. — Ты вообще меня слушала? — просвистел я, начиная терять терпение от того, что непроходимая глупость Любавы порой не знала границ. Я же только что всё подробно объяснил! Спокойно, Влад, выдыхай. Она ещё немного не в себе, её можно понять. Но нервы были так напряжены, что я уже практически не владел собой. — Слушала, — бросила блондинка и опустила взгляд. — Чёртов ведьминский код! — рявкнула она, потеряв самообладание, и с силой хлопнула по одеялу. — Что? — выпалили мы все, ошарашенные её словами. Я оторопело смотрел на свою подругу, не веря своим ушам: она не хотела, чтобы код доставали. Хотела, чтобы Алёнку признали виновной и отправили в Этмэс. — Что вы на меня уставились? — Любава бешено глянула на нас. — Да, я хочу, чтобы её посадили! Она меня чуть не убила! И я не уверена, что она не сделает этого вновь! Рыжова должна получить по заслугам! — Ты тупая? — ошалело ляпнула Несмеяна. — Мы же тебе только что объяснили, что Алёнка не применяла это заклинание! — В любом случае, нам станет лучше, если её не будет в академии, — Зарева вспыхнула, яростно впиваясь в нас взглядом. — На неё постоянно покушаются, её ищут — вы же сами это всё говорили! И из-за неё все мы в опасности. Допустим, не она напала на меня, но это явно же было из-за неё. Я пострадала из-за Рыжовой: неважно от её руки или от чьей-то другой! Закончив гневную тираду, она замолчала, обводя нас всех безумным взглядом, в котором мелькали лишь злость и отчаяние. — И ты считаешь, что лучшим вариантом будет посадить Алёнку в тюрьму, где до неё никто не достанет?! — вскрикнула Яна, подпрыгнув на месте. — Ты одурела? — А за что мне её любить? — выпалила Любава. — За то, что она подвергает всех опасности и меня дважды чуть не прибила?! — Ребят, оставьте нас, — попросил я, начиная исходить диким бешенством. Все бесшумно выскользнули, оставляя нас с Любавой вдвоём. Еле держа себя в руках, я опёрся на кровать подруги ладонями. — Значит, так, — я старался не сорваться на ядовитое шипение, но всё тело трясло от бушующей ярости. — Алёнка ни в каком Этмэсе не окажется. Это раз. Два: мы все будем её защищать, даже если надо будет костями лечь ради её спасения. Три… — Хватит первых двух, — перебила меня Зарева, стискивая зубы. — Ты идиот, Владичек! Она меня чуть на тренировке не прибила, сегодня едва на тот свет не отправила, и тебе всё мало? Насколько ты обезумел от своих чувств к ней?! — С тренировкой тема закрыта, — рявкнул я. — Ты знаешь, что она это сделала из-за посторонней магии. Впрочем, и сегодня на тебя напала не Алёнка! — Да ты не понимаешь! — в сердцах выкрикнула Любава и схватила меня за запястье. Я тут же выдернул руку. — Мы все в опасности из-за охоты на неё. Как мне жить, если с тобой или Яной что-то случится?! Или со мной? — Со мной и Несмеяной ничего не произойдёт, — твёрдо проговорил я, стискивая в пальцах одеяло. — А если ты так боишься за себя, то не подходи к Алёнке! Вообще не приближайся! — Ещё уехать из академии мне предложи! — фыркнула Любава. — Я вас не оставлю. Я же с ума сойду от беспокойства. И вообще… — Заруби себе на носу, — мой голос стал похож на свистящий хрип. — Я не оставлю Алёнку. Никогда. Её трижды пытались убить, забыла?! — Помню, — процедила Зарева. — А то, что меня чуть не убили, тебе безразлично? — Нет, — я помотал головой. — Мне не безразлично. И когда мы поймём, кто это делает и найдём их, я им головы поотрываю за вас обеих. — Она тебе дороже всех, — судорожно выдохнула Любава, откидываясь на подушку. — Ты всего неделю встречаешься с девушкой и уже наплевал на остальных. На лучшую подругу, на сестру… Всё только ради того, чтобы защищать свою драгоценную рыжую ведьму. — Ты ошибаешься, я не наплевал на всех остальных, — я окинул Зареву взглядом. — И дело не только в защите. Я люблю Алёнку, — я немного повысил голос. — Мне это с башни прокричать, чтобы до тебя, наконец, дошло? Любава застыла и медленно подняла на меня взгляд: в лазурно-синих глазах мелькнула ядовитая горечь, и она быстро отвернулась. — Ладно, — прошептала она спустя минуту. — Я погорячилась. Имею в виду… заключение Алёнки в Этмэс. Выпалила не подумав, прости. Но чёрт возьми, Влад! Я уже просто не знаю, как обезопасить всех нас! — Лучше не думай об этом, — отрезал я, выпрямляясь. — Я твоих идей больше не выдержу. — Забавно, — протянула Зарева, сцепляя пальцы в замок. — Не думала, что ты способен на такие глубокие и сильные чувства… Владичек. — Я же говорю: лучше не думай, — повторил я, пристально смотря на неё. — Ты вроде журнал читала? Вот и читай дальше. — Ты хам, Мороков, — Любава насмешливо поморщилась. — Ты же знаешь, что я в попытке защитить близких под поезд бы бросилась, не то что предложила бы отправить какую-то надоедливую девчонку в тюрьму. — Любава, — я заглянул в глаза подруги. — Если ты ещё раз ляпнешь подобное… Зарева внимательно на меня посмотрела и виновато скривила губы в улыбке, поджимая их. Ярость в груди стала затихать. Испугалась она за нас с Несмеяной. Хотя нет. Она больше испугалась за себя. Послал же бог такую дурную подругу. Я тяжело вздохнул, но всё же не мог до конца прийти в себя. — Братец, — в палату ворвалась Яна. — Они начинают. Нам надо уходить. Я растерялся. С какой это стати нам надо уходить? — Влад, идём! — громко позвал Вася из коридора. — Идите, а я ещё почитаю, — Любава сверкнула ослепительной улыбкой и легла на бок, беря журнал. Сестра вытащила меня в коридор и стала подталкивать к выходу: Вася и Снежка шли впереди. — Почему мы уходим? — я попытался развернуться. — Огонёк уже здесь, они сейчас начнут извлекать код, — пробормотала Несмеяна. — Папа велел нам ждать снаружи больницы и ни в коем случае не мешать им. — Почему? — я ошеломлённо остановился. — Мы разве не должны, наоборот, быть рядом с Алёнкой? — Нет, нас к ней пустят только после процедуры, — Сидоров схватил меня за локоть. — Давай, вперёд. Мы выскочили на улицу, где уже стояли Алиса, Маша, Саша и Дима. Стрелкина и Зельникова сидела на земле, обвивая руками согнутые колени и прижимаясь друг к другу, парни же расхаживали перед дверьми, нервно меряя шагами территорию. И тут это произошло. Душераздирающий вопль агонии человека, с которого словно заживо сдирали кожу. Казалось, тот, кто его издал, грозился порвать голосовые связки или быстрее захлебнуться в собственных слезах. В ушах зазвенело, и даже стёкла в двери выхода дрогнули от звука. Крик застал врасплох и был слышен, наверное, даже за пределами академии. Я замер, как вкопанный, от ужаса и неожиданности. Алёнка. Молниеносно развернувшись, я сорвался в попытке вернуться обратно в больницу, но Шиканов и Абрикосов с Сидоровым перегородили вход. — Нет! — рявкнул Дима, отталкивая меня. — Сказано не мешать! Крик затих, и я лишь бешено смотрел на коридор больницы, из которого он звучал. — Надеюсь, это всё, — прохныкала Алиса. Мы напряжённо замолчали. Смысла уходить уже не было: с нашим обострённым от природы слухом такие вопли долетели бы до нас даже на другом конце академии. Мы не успели даже вздохнуть, как крик повторился, но с ещё большей силой и пронзительностью. Из глаз Маши потекли слёзы, а Несмеяна и Алиса зажали ладонями уши. Сестра, обычно такая стойкая и непробиваемая, плюхнулась на землю, неожиданно разрыдавшись. Льющая слёзы Снежка опустилась рядом и обвила её руками, пытаясь успокоить. — Хватит! — закричала Яна, захлебываясь рыданиями и зажимая уши. По щекам рядом сидящей Алисы текли слёзы, и она морщилась, до крови кусая губы. Нервы у всех нас сдавали окончательно. Это был ужасный, долгий и мучительный день, и он не заканчивался. Да сколько можно?! Разъярившись от её крика, я врезал по двери с такой силой, что она слетела с петель и грохнулась на пол, пролетев по холлу больницы. Это было невыносимо. Словно пытали не только Алёнку, а всех нас вместе с ней. Сознание в ужасе твердило, что это должно произойти, что нельзя вмешиваться, но я уже не знал, как стоять на месте и терпеть, пока мою любимую девушку буквально истязают. Внутри всё скрутилось в жгут и затянулось яростным узлом боли. Я чуть не умер от переполнявших меня эмоций. Хотя лучше бы умер, лишь бы не слышать этого. — Бедная девочка, — пробормотал музыкант. — И Варя. Шикан был прав, да только его слова можно было бы приписать ещё Вась-Вась, маме и папе: они тоже были рядом с Алёнкой, не только слышали, но и прекрасно видели всё происходящее. Грёбаные шестьдесят секунд вопль агонии, принадлежавший Алёнке, сотрясал воздух, а потом резко всё затихло. — Всё? — хрипло спросил я. — Думаю, да, — тихо ответил Вася. — Идёмте. Он поднял Несмеяну и Снежку с земли, Дима с Сашей помогли подняться Маше и Алисе, и мы все ворвались в больницу, пробегая по коридору. — Нам сюда, — Сидоров свернул к процедурным кабинетам и остановился у одного из них. У двери стояла нехилая такая охрана. Василиса предусмотрительно отнеслась к процедуре, предусмотрев нашу возможную реакцию. — Ждём, пока кто-нибудь из них не выйдет, — факир сел в кресло и облокотился на колени, сжимая голову руками. Шикан тоже опустился в кресло, сцепив пальцы в замок; Снежка с Яной обнимали друг друга на диванчике, пытаясь успокоиться; Вася облокотился на стену, опустив голову; Маша и Алиса, стоящие рядом с девочками, не мигая смотрели в одну точку. Я ходил туда-сюда по коридору. В какой-то момент я остановился и прислушался к тому, что было внутри кабинета. Маша, подорвавшись, тоже заняла место рядом со мной — охранники недовольно переглянулись, но ничего не сказали. — Потерпи, Алёночка, — голос Вари срывался, но она пыталась говорить уверенно. — Почти всё. Сейчас мы его тебе вернём. Тише… Значит, они пока что лишь его изъяли, и код предстоит вернуть на место. Я закрыл глаза и нервно потёр переносицу. Если даже изъятие кода за период последних нескольких часов причиняет такую боль, то что происходит с магом, у которого вытаскивают код за дни, месяцы, годы? Я отмёл эти мысли, дернувшись от них. — Возвращай, Василиса, — это был голос мамы. — Дорогой, готов? Варя? — Да, давайте скорее, — потребовала Ветрова. — Алён, пару минут, и всё закончится. Обещаю, слышишь? Я сделаю тебе какао и целый месяц буду носить завтраки в постель, — голос Вари стал дрожать. — Только потерпи ещё пару минут, умоляю! Мы с Зельниковой хмуро переглянулись, ожидая очередного крика, но было тихо. Лишь шёпот заклинаний, звяканье каких-то приборов и громкий жалобный всхлип. Мы замерли, прислушиваясь к каждому шороху. Время тянулось, как резиновое, и пару минут оказались вечностью. — Всё, — раздался голос папы. Надломленный. Уставший. Измученный. Срывающийся. — Надеюсь, вы сейчас не посадите её обратно в башню, — устало спросила Варя. — Нет, — вздохнула Вась-Вась. — Ступайте к себе. Раздались шаги, и дверь кабинета открылась. В коридор вышла директриса, неся в руках что-то наподобие дощечки — она тоже выглядела подавленной. — Теперь у нас есть доказательство, — она глазами указала на фриз, ничуть не удивившись нашему близкому присутствию. — Алёна невиновна. — Мы это и так знали, — я бросил взгляд за её плечо. — Если там есть Влад, то пусть зайдёт, — громко позвала Варя. Я моментально бросился внутрь, чуть не сбив Василису Васильевну. Родители и Варя стояли около операционного стола, на котором лежала Алёнка. Из-за того, что она лежала на боку, мне не было видно её лица, так что я подошёл ближе. — Физически она в порядке, — тихо предупредила меня мама, гладя Алёнку по волосам. — Но эмоционально подавлена и разбита. — Может, ты сможешь привести её в чувства, — прошептала Варя, стоявшая рядом с мамой и держащая руку на мелко дрожащем плече подруги. — Алёнка, — я сел около девушки и заглянул ей в лицо. И тут же инстинктивно отшатнулся от поражения. Она смотрела в одну точку немигающими, пустыми и потухшими теперь уже карими, не янтарными, глазами, из которых катились крупные капли слёз. Одна за другой. Образ морально раздавленной девушки навсегда отпечатался в сознании, и я на секунду зажмурился. — Маленькая моя, — глубокий выдох вырвался из груди, и я тронул её за щёку кончиком пальца. — Алён… Она устало перевела на меня взгляд, в котором что-то на мгновение мелькнуло, а затем вновь пропало, и закрыла глаза, перевернувшись на спину. — Дайте мне время, — разломанным шёпотом попросила она. Мы переглянулись и покорно застыли в ожидании. Через пару минут в кабинет зашли моя сестра и друзья. Папа приложил указательный палец к губам, и они синхронно кивнули, замерев на месте. — Влад, — через несколько минут слабый голос Алёнки разрезал тишину, и она открыла глаза. — Отнесёшь меня домой? — Конечно, — я подскочил к ней, максимально аккуратно, насколько это вообще возможно, беря её на руки. — Варечка, — пробормотала она, когда я прижал её тело к себе. — Я ещё помню про какао и завтраки. Варя криво улыбнулась, и только сейчас я заметил, что она была вся опухшая от слёз. Алёнка уронила голову мне на плечо, расслабляясь. Не смотря на остальных, я вынес Алёнку из больницы, и мы все направились к корпусу. Девушка немного прерывисто дышала, прижимаясь ко мне. Маша с Варей обогнали нас и взлетели по лестнице, врываясь в свою обитель, чтобы придержать для нас с Рыжовой дверь. — Алёночка, ты есть хочешь? — проговорила вбежавшая тут же Снежка, гремя посудой. — Нет, хочу спать, — вяло отозвалась Алёнка. — Хотя подождите. Владик, отпусти. Я нахмурился, не понимая, чего она хочет. Бережно поставив её на пол, я стал наблюдать. Рыжая сделала шаг к Ветровой, но покачнулась, и мы с Варей подхватили её. — Алёнка, — недовольно проворчал я, собираясь снова взять её на руки. — Нет, подожди, — она отстранила меня и, схватив лиловоглазую подругу за руку, сделала неровный шаг в сторону. Алёнка шепнула что-то Ветровой на ухо, от чего брови Вари сначала взметнулись вверх, а потом она, поджав губы, улыбнулась и кивнула, глянув на меня. Я недоумённо перевёл взгляд на Яну и друзей, которые располагались в гостиной. Они также непонимающе следили за девушками. — Ладно, иди спать, — Варя поцеловала Алёнку в щёку и обняла её. — Я занесу какао чуть позже. Она у неё какао шёпотом выпрашивала? Я растерялся. — Влад, отнеси её, пока она там голову о порог не расшибла, — Варя отпустила Алёнку, и я перехватил её, беря на руки. В спальне я положил рыжую на кровать и сел рядом. — Мне надо в душ, — вздохнула Алёнка, начиная медленно приподниматься. — Сиди тут. — Рыжая, ты на ногах не стоишь, — возразил я, когда она села на постели. — Поэтому если ты хочешь в душ, то я пойду с тобой. Я мягко улыбнулся, когда на её лице вспыхнул яркий румянец. — Нет, — она покачала головой, пододвигаясь. — Ладно, ложись рядом и будешь меня убаюкивать. Я лёг рядом с Алёнкой и притянул её к себе, обвивая руками и гладя по спине. В полной темноте комнаты было слышно только её размеренное дыхание, но в ушах ещё звенели её крики — однако несмотря на всё, этот невообразимо долгий день всё-таки заканчивался. Запретив себе даже вспоминать весь ужас дня и вечера, я стал рассматривать Алёнку, мирно лежащую у меня на груди. Она не спала, а смотрела в сторону окна, в которое бил лунный свет. — Владик, — она отстранилась, ложась на подушку и поворачиваясь ко мне лицом. — Что? — я тоже повернулся и положил руку ей на талию. В свете луны её глаза вспыхнули янтарём, и всё вдруг встало на свои места. Теперь я видел, что Алёнка пришла в себя, и с облегчением выдохнул. — Ты сегодня остаёшься со мной, — она мягко улыбнулась. — Будешь охранять. Варя разрешила. — Ты серьёзно? — я удивлённо вскинул брови, не ожидая такого поворота. От изумления даже в горле пересохло. — Ну если ты против… — протянула она, начиная отворачиваться. — Нет, — я развернул её обратно к себе и коротко поцеловал в губы. — Я всегда «за». — Вот и хорошо, — Алёнка подарила мне быстрый ответный поцелуй и пододвинулась ближе, обнимая меня одной рукой. — Только с тобой мне так уютно, — тихо пробормотала она и закрыла глаза, ласково улыбаясь. — Спи, моя волшебница, — прошептал я, крепче прижимая её к себе. Постепенно я тоже начал расслабляться, слушая мирное дыхание девушки. Весь ужас и боль остались позади. По крайней мере, сейчас я именно так и думал.