Охота на Лиса.

      Очередной парень, имя которого он забыл минут тридцать назад — сразу после знакомства — потянулся вперед, прижимаясь влажными губами к губам Джорджа. Тонкое тело вытянулось на мятой постели, выгибаясь в спине. Руки сами собой потянулись к его напряженным плечам, поглаживая потную кожу холодными пальцами, медленно перебираясь на шею, сжимая короткие мягкие волосы.       Разочаровывало одно — как бы не было приятно лицезреть незнакомца таким — мурлыкающим, дрожащим от возбуждения, как бы не было приятно слышать тихие помяукивающие вскрики, складывающиеся в его собственное имя, мысли все время возвращались к Дриму. Нет, дело вовсе не в том, что они вытворяли в этом Богом забытом номере, нет. Дрим не стал бы запрещать, не стал бы злиться, не стал бы ревновать, но он, Джордж, не такой. — Джорджи, — Вновь нежно промурлыкал шатен, медленно проводя шершавым языком по чувствительной шее, — Джор… — Он был грубо перебит поцелуем, капканом сомкнувшимся у нижней губы.       Жаль, но он, Джордж, не такой. Он не станет молчать, наблюдая за тем, как его счастье — веснусчатое, забавно ругающееся себе под нос, краснеющее только когда Джордж позволял себе редкую пошлую шуточку на розовое ушко — медленно, но верно приближается к тому, чтобы стать уже не только его. — Я ухожу, — Безымянный партнер пробовал было возразить, зажимая парня в угол, но тот холодно проскочил под широким боком, накидывая по пути в ванную ворсовый халат. Спину сверлил злой взгляд, но брюнет предпочел не оборачиваться, не говорить ничего, но прощаться.       Холодный душ способствовал долгожданному отвлечению от мыслей о веснусчатом засранце несколько лучше, чем скучный, чуть неловкий секс, в итоге не принесший ничего кроме отвращения и разочарования. Мокрые волосы неприятно липли к вискам и лбу. Вода по ним стекала прозрачными змейками, заливая разноцветные глаза. Ладонь легла на стену. Плитка показалась обжигающе-горячей. Или, может, она, наоборот, была такой холодной, что казалась горячей? Ноги болели, словно от долгой ходьбы, но куда он мог ходить так далеко? Он вспомнил старый детский сон, кошмарный сон — он идет, крепко вцепившись в мамину руку. Они спешат, почти бегут, но он не успевает. Они уже, казалось, добежали, но он падает, раздирая в кровь маленькие колени. Холодный голубой взгляд молнией пронзает все тело, заставляя вздрогнуть. Даже сейчас, хотя это лишь воспоминание. Ладонь выскользнула из узкой материнской ладони, и женщина тут же кинулась вперед, словно освободилась от кандалов с грузом.       Они пришли. Она заключила в крепкие объятия девочку. Девочку с таким же ледяным голубым взглядом, как у нее самой.       Джордж распахнул разноцветные глаза. Мысли постепенно прояснялись, а кошмарные воспоминания уступали место рациональности и логике. Вода, до этого казавшаяся холодной стала горячей. Она была горячей все это время, так что плечи, шея и спина рдели нездоровым маковым полем на фоне бледных рук и ключиц.       Пора домой.       Лис нехотя оторвался от мягкой кожи. На загорелой ключице, усыпанной незаметными с первого взглядаьзвездочками-веснушек и туманностями шрамов теперь красовалась огненной розой отметина хищных зубов, так и кричащая: «Ты — мой.» Фанди остановился не просто так — рыжие уши подрагивали, уловив звук шагов снаружи, а затем и хлопок двери. — Блять, — Прошептал Дрим, только сейчас услышавший Джорджа, — Я забыл про него… — Что насчет того, чтобы пригласить его присоединиться? — Подмигнул рыжий, лучезарно улыбнувшись. Сильные руки согнулись в локтях, тяжелое гибкое тело практически вжало второго в жесткое покрытие дивана. — Фанди… — Хрипло прошептал блондин, хотя сердце замирало от близости с ним, — Остановись, блять, что ты творишь… — Он говорил, что хочет остановить это, но в голосе не было ни жесткости, ни уверенности — только бесконечно сильное желание продолжить.       Но эту идилию нарушил Джордж, мрачной тенью замерший у дверей кухни. Дрим застыл под вздрогнувшим от холодного, полного ненависти разноцветного взгляда телом Фанди. Кончик рыжего хвоста дрогнул, а сам Лис сгруппировался, все еще нависая над зеленоглазым. — Пошел вон, — Процедил Джордж, вцепившись взглядом в янтарные глаза лисенка, — Пошел вон! Чтобы я больше тебя не видел! Никогда! — Дрим пару раз моргнул, словно только очнулся от сна. Кошмарного? Он не сказал бы. В голове было пусто, абсолютно пусто, словно он замер на опушке заснеженного леса. Только белый снег, белое небо, черные скелеты мертвых деревьев и гул метели в ушах. — Джордж… Послушай, он не виноват, — Начал было блондин, безуспешно пытаясь выбраться из кольца напряженныйх, словно перед прыжком, плечей Лиса, — Он не знал о тебе, — Взять вину на себя, его Джордж не тронет, — Я… Это все я. — Заткнись. — Послушай, Джордж! — Он наконец освободился от хватки Фанди, внезапно замершего после слов о невиновности Лиса, — Ты же знаешь, я люблю тебя, — Прошептал блондин, наклонившись к его уху.       Были ли эти слова правдой он не знал. Знал лишь то, что только так можно защитить Фанди, спастись самому от очередного скандала, очередных разбитых тарелок и летающих по всему дому стульев. Джордж промолчал, но поцеловал его. Долго и тянуче, слишком театрально и идеально, не сводя глаз с хмуро сложившего руки на коленях Лиса.