Мы слишком молоды, чтобы вести себя мудро

В доме стоял просто невероятный хаос: везде был слышен сильный шум и громкий топот, будто одновременно носилось мамонтов десять, не меньше. Однако, это были всего-навсего двое мальчишек, что беззаботно орали и носились из одного угла в другой, пытаясь оторваться от надоедливой младшей сестры, которая, словно хвостик, вилась возле них и просилась поиграть вместе. — Ну матики! — возмущённо топнула ножкой кучерявая малышка, обиженно надувая губки, — Я хочу с вами! — Иди лучше помоги маме, — недовольно отмахнулся один из пацанов, запрыгивая на диван. — У нас тут мужские разговоры сейчас будут. — Ну и ну вас! — девочка покрутила пальчиком у виска и убежала на кухню. Оба мальчика переглянулись друг на друга с выражением вселенского облегчения на лице, и принялись доставать маленьких солдатиков из карманов штанов в надежде устроить воображаемую «войнушку». Но их мечты о желанной игре были разбиты, когда обоих мальков резко схватили за талию, легко поднимая в воздух. — Ну и что у нас тут за мужские разговоры намечаются? — мужчина усадил на колени обоих звонко смеющихся мальчишек, чмокая их в щёчки. — Пап… а пап, — ребенок на коленях вопросительно взглянул на отца. — А как вы с дядей Ваней познакомились? — чересчур возбуждённо воскликнул он, будто от этой информации зависела его дальнейшая жизнь. — Да, дядя Тиша, как вы с папочкой познакомились? — в тон другу протянул второй малыш, дёргая любимого дядю за вьющиеся кудри. — Ох, малыши, это очень длинная история, — Тихон прикрыл глаза, не в силах сдержать тёплую, ностальгическую улыбку. — Это было летом две тысячи второго года. Тогда моя семья только переехала в Москву, и мне пришлось перевестись в новую школу. И когда я относил туда свои документы, мне встретился мальчик с целой стопкой книг из местной библиотеки. Он еле нёс их все, его лицо буквально горело от напряжения, — Тиша ненадолго замолчал, едва усмехаясь своим мыслям. — Этот мальчик и был твой папа, Олежа. Я предложил ему помощь с этой горой книг. Так и началась наша дружба, длинною во всю оставшуюся жизнь… — Огооо, — в один голос удивлённо протянули мальчики, теребя Жизневского за рукава бежевого свитера. — А дальше что было? Ну расскажи, расскажи! — оба буквально подскакивали на коленях, нетерпеливо требуя продолжения занимательной истории. Тихон уже было раскрыл рот, чтобы продолжить повествование, но наткнулся взглядом на Ваню. Он стоял, опёршись на косяк и сложив руки на груди. На его губах играла особенная, понятная только им двоим, лучезарная улыбка. — А дальше узнаете после ужина, — протянул Янковский, делая несколько шагов навстречу. Дети на это заявление состроили недовольное и слегка возмущённое выражение лица. — Ну папочка! Какая тут еда, когда есть шанс узнать историю наших стариков?! — еле сдерживая улыбку, пропищал Олег, заранее зная, как ему сейчас прилетит за «стариков». — Ах, стариков, значит?! — Ваня подхватил сразу двоих заливающихся хохотом малышей и закружил их по гостиной. — Бегом на кухню! И мамы, и бабули вас уже обыскались. До нового года совсем ничего, а вы ещё не за столом! Обгоняя друг друга и озорно толкаясь локтями в бок, мальчишки побежали в сторону кухни. Ваня лишь улыбнулся им вслед и присел на мягкий диван. — Ты у нас строгий папочка, да? — поиграл бровями Тихон, тут же сбиваясь на тихий смех. — А то, — Янковский рассмеялся в ответ, забравшись на диван и устроив свою голову на коленях Тишы. — Жаль, я не смог послушать твой дальнейший рассказ… Если бы сейчас же не пригнал мелких к столу, меня бы кастрировали на месте. — Услышишь ещё, они ведь теперь не отстанут, — Жизневский зарылся пальцами в Ванины волосы, всё глубже и глубже уходя в воспоминания их школьной юности. — Главное только не ляпнуть лишнего. За окном картинно падал пушистый снег. А в тёплом доме всеми цветами радуги ярко переливалась огромная, пышная ёлка, достававшая едва ли не до потолка. В камине вяло колыхался огонёк, отражаясь в глазах мужчины, чья голова покоилась на его коленях, делая их ещё более привлекательными. Над камином висели разноцветные носки для всех взрослых и детей. Уже раз пять, наверное, с кухни их звали к праздничному столу. Но разорвать эту особую атмосферу было невозможно. Они в уютном молчании смотрели на мягкое мерцание огней в камине, думая о чем-то своем. Как раньше. Будто и не было пропасти в двадцать лет. Будто на дворе сейчас не канун Нового года, а жаркое лето две тысячи второго.