Nine Cigarettes

      Первая сигарета       Томми доковылял до раздевалки, пошатываясь, чтобы забрать свои вещи. Он мог слышать, как Сэм постоянно говорил что-то снаружи, какие-то вечно повторяющиеся извинения: о его смерти, о воскрешении, о том, как он застрял в этой тюремной камере на месяц. Звуки вокруг сливались, превращаясь в белый шум позади него. Он не мог сосредоточиться на словах, пока его мозг был зациклен лишь на одном:       Нужно покурить.       Томми достал ключ-карту, чтобы открыть сундук, в котором хранились его вещи. Он вытащил броню, быстро застегнув её на себе, и в спешке запихнул всё остальное в инвентарь, оставив еду и ведро с водой в быстром доступе. Наконец он выудил пачку сигарет и зажигалку с самого дна сундука. Он выдохнул с облегчением, убирая их в карман, у Томми было лёгкое ощущение, что Сэм вряд ли сильно обрадуется, если увидит его курящим в тюрьме.       Ещё раз проверив свои вещи, он выбрался из комнаты, пошатываясь, и вернулся к Сэму. Тот в какой-то момент замолчал, продолжая просто смотреть на енота. Томми бросил злобный взгляд в его сторону, но так и не смог собраться с силами для ответа. Спустя мгновение Сэм двинулся ближе к нему, чтобы пропустить Томми через портал Незера обратно в здание тюрьмы. Оттуда тот наконец вышел наружу, не дожидаясь надзирателя. Томми упал вниз, прижимаясь спиной к стене. Он впервые за всё это время вдохнул свежий воздух.       Томми услышал приближающиеся шаги, но не обратил на них внимания, возясь с сигаретами в кармане. Он выхватил одну, поднося ко рту. Руки дрожали, пока он пытался зажечь её зажигалкой. Томми потребовалось несколько попыток: палец всё время соскальзывал. Наконец, он поймал искру, прикуривая. Томми снова сунул зажигалку в карман и глубоко затянулся, думая о том, как же сильно он скучал по этому чувству в тюрьме и в своём лимбо.       Делать вторую затяжку было больней, так как у него всё ещё была разбита губа и болели синяки на лице, полученные от Дрима… тем не менее, он продолжил, прислоняясь спиной к стене и прикрывая глаза. — Томми?       Он вздрогнул. Томми распахнул глаза, поворачиваясь в сторону голоса. Недели, проведённые в тюрьме придали уверенности в себе, как и во время войн. Несмотря на собственное истощение, он продолжал защищаться, не желая сдаваться без боя. Однако эта решимость растаяла, как только он увидел, кто перед ним. — Томми? — повторил Таббо, подходя ближе. Ранбу стоял рядом с ним. — Ты жив, — выдохнул Ранбу, будто не веря в собственные слова. — Так и есть, — пробормотал Томми. Теперь он полностью повернулся к ним, обнимая себя одной рукой, а в другой держа сигарету. Он подносит её ко рту и делает ещё одну затяжку, пытаясь не пересекаться взглядами с его друзьями. — Хуёво выглядишь, — сказал Таббо, очевидно, просто не зная, что ещё говорить. — Спасибо, — Томми издал короткий смешок.       На несколько мгновений повисла напряжённая тишина. Как можно обсуждать с кем-то их собственную смерть? Как можно говорить об их же воскрешении? Здесь нельзя было подобрать правильных слов, чтобы сделать ситуацию лучше. — Мы должны забрать тебя в Сноучестер, — подал голос Ранбу, — ты можешь остаться с нами, не говоря уже о том, что мы должны проверить твои раны.       Томми кивнул в знак согласия, не найдя в себе сил бороться с этим предложением. Вместо этого он молча бросил окурок на землю и затушил его ботинком. Ранбу и Таббо отправились к своей маленькой коммуне в снегах, и Томми последовал за ними. В надежде на то, что ему подарят хоть немного отдыха, в награду за все перенесённые страдания.       Ладно, отдых — слишком большая просьба, ещё один перекур будет более разумным решением.       Вторая сигарета       Джек мало чего ожидал, возвращаясь в большой отель Иннит-Манифолд. Ну, за исключением ещё одного рабочего дня и Сэма Нука, ждущего снаружи возвращения мальчика, который уже никогда не вернётся.       Чего он точно не ожидал, так это Томми Иннита, сидящего на крыльце с зажжённой сигаретой в правой руке. Его сердце упало, когда он осознал, что тот действительно сидит там, на вид очень даже живой (хоть и слегка потрёпанный). — Томми! — испуганно выпалил Джек с широко распахнутыми глазами и побледневшим лицом.       Тот одарил его пустым, уставшим взглядом, медленно выпуская тёплый дым из лёгких. Томми коротко кивнул ему, но не проронил ни слова. — Я думал, ты умер! Ты призрак? — продолжил Джек, его мозг пытался выдать хоть одно рациональное объяснение происходящему. — Меня преследуют в качестве расплаты? — Я не ебучий призрак, — проворчал Томми, — и я живой, спасибо, блять. — Нет! — крикнул Джек, почти не замечая, как мальчик вжался в себя. — Ты не можешь заставить всех поверить в собственную смерть, и просто вернуться назад Ты, сука, не можешь просто появиться в отеле, над которым я работал всё это время, как, блять, ни в чём не бывало!       Томми снова затянулся, с безразличным лицом наблюдая, как Джек расхаживает туда сюда, продолжая говорить. — Я оплакивал тебя, я чувствовал себя херово из-за всего, что сделал с тобой! Я сжёг Манифолдленд в гневе из-за твоей смерти, но ты, блять, не мёртв! — Я был мёртв, — пробормотал Томми. — Это не справедливо, что… — Джек замолчал, едва уловив тихие слова, слетевшие с губ Томми. — Что, прости? — Я был мёртв, — повторил тот, — я умер в этой тюремной камере, но…       Джек словно прирос ногами к земле, он чувствовал, что не может сдвинуться. Он задерживает взгляд на мальчике перед ним, наконец разглядывая все незажившие синяки и раны, он замечает, насколько тот худой, настолько, что казалось, будто лёгкий ветерок мог сбить его с ног.       Но, что действительно привлекло его внимание, так это белая прядь в волосах Томми спереди, такая же имелась и у него за правым ухом. Именно из-за неё Джек сбрил все свои волосы, чтобы она не напоминала, как он буквально выползал из ада каждый раз, когда он смотрит в зеркало. Белая прядь объясняла всё, что произошло с Томми. Его злость растаяла в ту же секунду. — Он воскресил тебя, — прошептал Джек, даже не пытаясь создать вопросительной интонации.       Томми кивнул в ответ, бросил окурок на землю и потушил носком ботинка последние искры. Джек сел на ступеньки, падая на холодный бетон в нескольких футах от ребёнка, которого он объявил своим заклятым врагом. Он наблюдает, как Томми достаёт ещё одну сигарету.       Он замер на секунду, затем протягивая пачку Джеку: — Будешь? — Я не курю, — ответил тот.       Томми лишь пожал плечами, убирая её обратно в карман. Он зажимает сигарету губами и поджигает конец зажигалкой.       На какое-то время воцарилась тишина, Томми молча продолжал выдыхать дым. — Я тоже был воскрешён, — признаётся Джек, говоря уже намного тише, — хотя, это случилось при совсем других обстоятельствах.       Боковым зрением он может наблюдать, как Томми снова затягивается, но он всё ещё слушал. — После того, как я потерял третью жизнь, я вытащил себя из ада. Это было, пиздец, как больно. А ещё это оставило мне это.       Он наклонился ближе к еноту, указывая на часть коротких белых волос за ухом. Джек услышал, как у Томми на секунду перехватило дыхание, когда он увидел это. Через мгновение он сел обратно, снова скрывая полосу. — Ты, хотя бы, можешь сбрить волосы, чтобы скрыть это, — сказал Томми беспечно. — Смерть решила выебать меня, и эта прядь оказалась на самом видном месте.       Джек слегка засмеялся, и Томми тоже хихикнул в какой-то момент. Это была одна из тех шуток, которую только они могли понять, очень приватный момент, на самом деле, потому что лишь они могут полностью прочувствовать это. Они были теми, кто пережил то, что было после, и теми, кто вернулся обратно, чтобы рассказать эту историю. Никто другой не сможет понять их лучше, чем они сами.       Они медленно, но верно, снова вернулись к тишине. Оба пытались придумать, что ещё сказать. — Я не знал, что ты куришь, — в итоге, Джек первым прервал молчание. Краем глаза он заметил, как Томми неопределённо пожал плечами. — Я начал во время революции, — признался он таким тоном, что Джек сразу понял, что он никогда никому об этом не рассказывал. — Я клялся, что брошу, когда мы получим независимость. Но, честно говоря, если бы я не начал тогда, то начал бы уже сейчас. Я подхватил это из-за войны и вся хуйня… а потом со мной просто много поеботы происходило, так что, бросать было уже бессмысленно.       Иногда Джек забывает, что Л’Манбург основали, когда Томми было всего четырнадцать. Он понимал, насколько травмирующие войны, учитывая, что его самого втянули в борьбу за независимость, когда ему было шестнадцать. Но он совсем забыл подумать о том, как себя чувствовали те, кто был ещё младше.       Если честно, это ведь только объясняет поведение Томми. Конечно, у ребёнка-ветерана войны, который дважды был в изгнании, будут проблемы с гневом. Джек должен знать это лучше, чем кто-либо, так как он тоже был этим подростком-солдатом. Он так долго винил Томми, что из-за своей злобы упустил тот факт, что те, жаждущие власти лидеры сделали их такими, когда они ещё даже не были юридически взрослыми.       Джек уже начинал жалеть, что отказался от предложенной сигареты. — Прости, — выпалил он, в его голове было слишком много смешивающихся мыслей. — Что? — Томми наконец повернулся к нему, он выглядел довольно озадаченным. — Прости, — повторил Джек, — я винил тебя во всём, хотя, мы всего лишь подростки, которых заставили стать солдатами. Ты совершал ошибки, и я тоже, но мы оба просто травмированные дети войны.       Томми слегка улыбнулся: — Ты тоже меня прости. Я хуёво относился к тебе, особенно, когда ты пытался навестить меня в изгнании. Я должен признать, что работать с тобой в отеле было правда весело.       Джек почувствовал, как в его груди расплывается что-то тёплое. — Работать тут без тебя было совсем не так. Это просто скучно.       Томми поднёс сигарету ко рту, затягиваясь и говоря на выдохе: — Мы могли бы снова сотрудничать… если ты не против, конечно. — Отель Иннит-Манифолд не такое уж и плохое название. — Джек протянул руку к Томми: — снова партнёры по бизнесу? — Снова, — подтвердил он, тоже протягивая свободную от сигареты руку, — и друзья…       Джек не смог сдержать улыбки, расплывшейся на его лице: — И друзья.       Третья сигарета       Было что-то особенно приятное в курении, лёжа на спине. Томми заметил это уже давно. Когда вдыхаешь, дым словно расплывается по всему телу, а не только в лёгких. Ощущалось тепло внутри, хотя это не согревало на самом деле. И всё же, он чувствовал, как жар охватывает его.       Так что, Томми снова лежал на земле и курил. Он вытянул левую ногу, а правую согнул в колене. В правой руке он держал сигарету, поднося её к губам. Он затянулся, задерживая дым внутри на несколько секунд, и выдохнул через нос. Он чувствовал это в своих лёгких, эту особую, ноющую, знакомую боль. Он снова выпускает дым, наблюдая, как тот растворяется на фоне серого неба, становясь невидимым.       Снег под Томми не таял, несмотря на тепло его тела, холод пробирал до костей. Его спасало лишь огромное коричневое пальто, которое подарили Таббо и Ранбу. У него была шерстяная подкладка, а на правом рукаве пришит флаг Сноучестера. Оно сильно напоминало пальто Уилбура, которое он носил во время Погтопии. Иногда Томми подолгу пялился на заплатку Сноучестера, просто чтобы напомнить себе, что эта вещь принадлежала ему, а не его псевдобрату. Даже несмотря на то, что теперь и это пальто тоже пропахло никотином и пеплом.       Томми выбросил из головы мысли о Уилбуре, прикрывая глаза. Он снова поднёс сигарету к губам, затянулся и выпустил дым в морозный воздух. Где-то вдалеке были слышны шаги и неразборчивые голоса, но Томми даже не потрудился встать и проверить, что происходит. Он также держал глаза закрытыми, несмотря на то, что кто-то мог прийти и навредить ему.       Если он умрёт в следующие минуты, то сначала ему нужно докурить сигарету. *       Ранбу был в панике, что, в общем, не было чем-то необычным. Казалось бы, каждый новый день приносил ему причину для паники, будь то эндерволк или угроза его семье. Он был довольно тревожной персоной, так что, для него это не было чуждым чувством.       На этот раз Ранбу паниковал, потому что Техно узнал о Сноучестере, и решил посетить его, чтобы осмотреть это место. На самом деле, Ранбу понимал, что ему не о чем беспокоиться, так как Сноучестер был анархической коммуной без организованного правительства. И тем не менее, он чувствовал мелкий тремор в руках, когда они с Таббо вели Техно по их маленькому поселению. — То есть, твоя первая страна была уничтожена, и ты решил сразу же создать новую? — невозмутимо спросил Техноблейд, оглядывая здания вокруг, пока они шли по главной дороге. — Это не страна! — поправил Таббо, широко улыбаясь. — Это анархо-комунистическое поселение! — И никакого правительства? — Техно сощурился, глядя Таббо прямо в глаза. Очевидно, он не верил бывшему президенту. — Нет! — быстро встревает Ранбу, его шальные нервы просачивались в голос. — Все жители равны и всё построено на взаимопомощи!       Техноблейд остановился и подозрительно вздёрнул бровь, уставившись на двух подростков. Таббо выглядел гордым тем, что он построил, его улыбка таки сияла на фоне мрачной зимней погоды. Ранбу старался избегать зрительного контакта с Техно, сейчас он боролся с желанием взять своего мужа за руку, чтобы немного успокоить. Естественно, сервер не знал об их браке, и последний, кому они хотели сейчас рассказать об этом, был Техно (даже несмотря на то, что сейчас он был в каком-то смысле наставником Ранбу). — Ты же знаешь, я бы не жил тут, если бы посчитал это плохим местом, — попытался заверить Ранбу, — у Сноучестера нет сторон, здесь всё о людях.       Техно, кажется, кивнул в знак согласия и развернулся, чтобы спуститься вниз по тропинке. Ранбу облегчённо выдохнул, и они с Таббо бросились за ним, чтобы продолжить показывать окрестности.       Всё, кажется, шло хорошо, пока Техно внезапно не остановился. Таббо и Ранбу, увлечённые разговором, тоже прекратили идти. Они оба посмотрели туда, куда уставился Техноблейд и замерли. На секунду повисло молчание, прежде чем Таббо тихо, спокойно вздохнул. Его лицо смягчилось, Ранбу мог видеть, как его глаза наполнились нежной печалью. Он точно мог сказать, что Техно тоже заметил изменения в настроении Таббо, но решил промолчать, продолжая наблюдать за происходящим. — Как думаешь, как долго он лежит там? — спросил Таббо, тихо обращаясь к своему мужу, видимо совсем позабыв об их госте. — Слишком долго, — Ранбу наблюдает, как мальчик выдыхает клуб дыма, — он переморозится, если его не согреть сейчас же.       Таббо мягко кивает, соглашаясь, и отделяется от группы. Он подошёл ближе к Томми, слыша хруст снега под ногами, и опустился на колени рядом с ним. Таббо наклоняется к его лицу, от чего тот открывает глаза. — Эй, Томс, — ласково позвал он, — ты давно лежишь тут? — Не знаю, — Томми равнодушно пожал плечами, — я потерял счёт времени.       Таббо фыркает, сдерживая смешок: — Значит, точно долго. Давай мы лучше отведём тебя внутрь, хорошо?       Таббо аккуратно берёт Томми за плечи, заставляя его сесть в снегу. Он берёт его за руку и помогает подняться на ноги, не отпуская даже после этого. Они медленно побрели в сторону особняка. Таббо шёл размеренными шагами, подстраиваясь под скорость Томми. Он начал что-то тихо шептать ему, Томми в основном молчал, просто продолжая курить. Но Ранбу и Техно не могли расслышать, о чём они говорили, им оставалось лишь наблюдать за мальчиками, пока те не скрылись из виду. — Томми живёт здесь? — наконец спросил Техно, заставляя Ранбу вздрогнуть. Он так погрузился в мысли о Томми, что забыл о своём спутнике. — Он переехал сюда несколько недель назад. — Удивлён, что он до сих пор не основал какое-нибудь правительство, — фыркнул Техно.       Ранбу не особо удивился этой колкости, просто продолжая говорить: — Он не принадлежал к какой-либо фракции.       На какое-то время повисло молчание, Техноблейд выглядел растерянным. — Он не принадлежал к фракциям, — повторил Ранбу, — он стал частью Сноучестера только, потому что мы с Таббо забрали его сюда, после того, как… — Я думал, он мёртв, — хрипло ответил Техно, но в его голосе слышалась нерешительность. — Так и есть. Ты видел… — Ранбу указал на свои волосы, где у Томми находились белые пряди. — Белая полоса. — Побочный эффект возрождения, — пояснил Ранбу, в который раз глянув туда, где несколько минут назад были Томми и Таббо.       Техно впервые в жизни выглядел действительно шокированным: — Возрождения? — Дрим вернул его… ну, то есть, после того, как убил.       Техно почувствовал, как сдавило грудь. Несмотря на всю боль, которую он ему причинил, несмотря на всю ненависть, которую он испытывал к Томми, предавшему его, он понял, что всё ещё не в силах желать смерти. Он слышал, что Томми оказался заперт в тюрьме с Дримом, он знал и о последующем убийстве, но тогда Техноблейд не смог испытать всего ужаса от мысли о смерти этого ребёнка. Когда он сказал Томми умереть героем, он не имел в виду, что его должен забить насмерть тиран в тюремной камере, чтобы затем самому же вернуть его к жизни. Это было жестоко, незаслуженно.       Томми выглядел таким маленьким, лёжа там в снегу. Он, казалось, утопал в этом коричневом пальто, лицо было совсем исхудавшим, щёки впалыми. Он уже не был тем безбашенным солдатом, которого когда-то знал Техно. Теперь Томми скорей походил на того раненого мальчика, которого Уилбур однажды притащил домой, объявив своим братом.       Этого не хотелось говорить, но Томми пугающе точно походил на Уилбура. Всё в нём напоминало покойного: коричневое пальто, сигарета в руке, потерянное выражение лица. Техно пожелал бы не заметить этого, но обилие совпадений наталкивало на мысль. Единственное видимое различие было в их глазах. Глаза Уилбура в его последние дни были наполнены безумием, в них играл маниакальный блеск, какой появлялся у людей, потерявших собственный разум. У Томми они, однако, были другими: тусклыми и выцветшими, видимо, потерявшими свой цвет после всего, что они успели повидать, такими же пустыми, как и его лицо. Они, кажется, слегка просияли, когда рядом появился Таббо, но Техно заметил, что даже после воскрешения, Томми выглядел едва живым. — С каких пор он курит? — спросил Техно, не успев остановить себя.       Ранбу пожал плечами, он выглядел неуверенным: — Он курил всё время, что я его знал. Таббо, вроде, говорил, что он начал во время революции, но я могу ошибаться.       Техноблейд удивился, как он раньше не заметил этого. Он был в том овраге с Томми (хотя, справедливости ради, он в основном был один, собирая ресурсы), он даже приютил Томми в своём доме, когда тот сбежал из изгнания. Если тот курил так давно, как он мог не заметить? Неужели он и правда так слеп?       Техно выбросил из головы эти мысли, когда Ранбу продолжил экскурсию, водя его кругами и рассказывая о новых проектах, над которыми они работают. Техноблейд правда пытался слушать, но всё равно снова и снова оглядывался на особняк, в котором сидели Томми и Таббо. О чём же они говорили…       Четвёртая сигарета       Фил не знал, что делать. Последние несколько дней он провёл в абсолютном замешательстве, он не особо понимал, как решать насущные проблемы. Может, конечно, ему было бы проще, знай он, в чём вообще заключаются эти проблемы.       Всё началось совсем недавно, когда Техно вернулся из Сноучестера. Фил беспокоился о том, что на СМП может образоваться новое правительство, и он знал, что Техноблейд будет стремиться покончить с этим, прежде чем оно выйдет из-под контроля. Он предполагал, что Техно или вернётся с новостями о новой стране, которая немедленно должна взлететь на воздух, или уверенным, что это всего лишь место, где люди мирно живут рядом без каких-либо правил.       Но он совершенно не ожидал, что тот вернётся, едва рассказав что-нибудь. Он лишь вечно бормотал себе под нос что-то о сигаретах, Томми и смерти. Когда Фил спросил о Сноучестере, Техно лишь отмахнулся, проворчав что-то о том, что это анархическая коммуна. Что ж, по крайней мере, хоть это немного обнадёживало.       Что не обнадёживало, так это тот факт, что Техно выглядел беспокойным и погружённым в свои мысли, что было странно для воина, который всегда оставался хладнокровным и уравновешенным. Фил предположил, что это могли быть его разыгравшиеся голоса, потому что он слышал, как Техно говорил чату заткнуться и перестать говорить о тюрьме. Он подумал, что они, наверное, подастают Техно ночь, другую. Ему просто нужно хорошо выспаться, чтобы снова контролировать голоса.       Но он оказался не прав, ведь и утром, и следующие несколько дней Техно оставался в том же состоянии. Фил продолжал слышать его бормотания: что-то о Томми, часто упоминал сигареты, и ещё тише Уилбура. Он не мог с ним поговорить, Техно каждый раз поспешно извинялся, чтобы снова остаться в одиночестве.       Вот, что привело Фила туда, где он сейчас был, абсолютно неуверенный, как действовать дальше. Он точно знал, что есть какая-то проблема, которую нужно разрешить, но понятия не имел, как именно. Так, не имея других идей, он оказался в центре СМП, довольно далеко от хижины, скрытой в снежном биоме. Он бродил вокруг, время от времени отходя от Пути Прайма, чтобы рассмотреть новые постройки, возведённые с тех пор, как он последний раз появлялся здесь.       Когда Л’Манбург был разрушен, все разбрелись по новым местам, и центр стал намного меньше, чем раньше. Поэтому вскоре Фил заметил, что приближается к большому Отелю Иннита и к Би'н'Бу, который находился прямо напротив. Фил прищурился, чтобы убедиться, что он верно прочитал название, и тут его взгляд зацепился за новую вывеску перед огромным зданием.       Отель Иннит-Манифолд       Это было… как минимум странно. Даже после смерти Томми вывеска постоянно менялась то на Отель Иннит, то на Отель Манифолд, Джек и Паффи, видимо, меняли их туда-сюда в какой-то безмолвной борьбе. Теперь, когда Томми был воскрешён, Фил подумал, что вывеска вернётся обратно, гордо заявляя, кому принадлежит это место. Но он точно не ожидал двух имён через дефис вместо этого. Он слишком давно не появлялся здесь, чтобы не задаваться вопросами о том, что же случилось и почему всё так изменилось.       Фил был вырван из своих мыслей приглушёнными голосами вдалеке. Он обернулся на звук, замечая, как из отеля выходят два человека. Это были Томми и Джек, они улыбались и о чём-то весело болтали. Фил нахмурился в замешательстве.       Разве Джек не ненавидел Томми?       Фил был поражён, увидев искреннюю улыбку на лице Джека. Это определённо не было наигранно, кажется, он действительно наслаждался компанией Томми. Это было довольно странно, учитывая, что эти двое и раньше часто цапались друг с другом с поводом и без. Сейчас же они выглядели словно лучшие друзья. — Я просто говорю, что это несправедливо! — не особо серьёзно жаловался Томми, плюхаясь на каменные ступеньки лестницы перед отелем. — Что не справедливо? — усмехнулся Джек, усаживаясь рядом.       Фил замечает, как Томми лезет в карман джинсов и вытаскивает что-то. На секунду это что-то пропало из поля его зрения, но уже в следующий момент он смог распознать пачку сигарет. Фил пристально наблюдает, как Томми достаёт одну сигарету, затем протягивает пачку Джеку, как бы спрашивая. Тот на секунду сомневается, но в итоге всё же отрицательно качает головой.       Томми снова суёт её в карман, теперь уже беря зажигалку. Он зажал сигарету губами, прикрывая её одной ладонью так, чтобы ветер не перехватил искру. С опытом профессионала прикуривает, убирая, на вид дешёвую, зажигалку. Томми глубоко затягивается во время всех этих действий, прежде чем быстро выхватить сигарету изо рта и выдохнуть дым.       Если и существовала вещь, которой Фил мог ожидать меньше, чем то, что Джек Манифолд и Томми Иннит внезапно стали друзьями, так это то, что Томми оказался курильщиком, причём явно с не недавнего времени. Это было видно хотя бы по тому, что Джек выглядел абсолютно неудивлённым происходящим. Фил мысленно задался вопросом, сколько людей знало об этом, и почему он никогда не замечал этого факта раньше.       Бурчания Техно внезапно приобрели смысл. Скорее всего, он где-то увидел, как Томми курил, и это, должно быть, напомнило ему о Уилбуре… Фил вспомнил, как держал Уила на руках в его последние секунды. Меч пронзил его грудь, и он прижал его к себе, зарываясь пальцами в спутанные тёмные волосы. Он как сейчас помнил запах никотина, окутавший воздух вокруг, несмотря на вездесущий смрад крови в тот день.       Фил задумался, знал ли Уилбур о том, что Томми курит? Или же он сам привил ему дурную привычку. — Это несправедливо, потому что твоя белая прядь оказалась там, где ты можешь её спрятать! — продолжал сетовать Томми, хотя в его голосе не было слышно настоящих претензий. — Ты всё ещё думаешь об этом? — заныл Джек, хотя было очевидно, что он просто передразнивает. — Конечно, думаю! — Томми выдохнул серое облачко. — Как грубо было со стороны смерти, оставлять мне эту белую полоску прям на самом видном месте!       Он слегка качнул головой, как бы акцентируя внимание на выцветших прядях, падающих ему на лицо.       У Фила перехватило дыхание, он и не заметил белой полосы до этого момента. Он никогда не видел их раньше, так же, как и не видел воскрешённых людей. Но эта маленькая деталь подтверждала то, что случилось с Томми. Теперь, когда он заметил, эта прядь цепляла и выбивалась из общей картины, словно бельмо на глазу. Взгляд Фила бегал то к волосам Томми, то к сигарете в его мозолистых пальцах. — Ты можешь просто сбрить волосы, как это сделал я, — предложил Джек.       Томми поморщился, хмуря брови, будто только что услышал самую глупую вещь на земле: — Ты ебанулся? Ну уж нет! Это будет выглядеть наихуёвийше, особенно с этими ебучими ушами енота!       Джек на это трёхэтажное высказывание лишь закатил глаза, пока Томми затянулся в который раз. Разговор перешёл к другой теме. Фил едва различал предложения, что-то об отеле, из-за шумевшей крови в висках. В какой-то момент мир вокруг него словно начал сужаться, он, казалось, вот-вот упадёт под давлением густеющего воздуха. Фил почувствовал, что не продержаться здесь больше ни секунды, развернулся и сбежал.       Подальше от отеля.       Подальше от центра СМП.       Подальше от Томми.       Фил бросился к ближайшему порталу, чтобы вернуться в хижину. Чувство вины закипело в его груди, но он тут же попытался отбросить его. Он знал, что должен был спросить, в порядке ли Томми, знал, что должен был сделать это уже очень давно — желательно, когда он впервые присоединился к серверу — но вряд ли Томми вообще хотел говорить с ним сейчас. Так что, вместо этого он просто ушёл, не сказав ни слова. Он сомневается, что мальчик вообще заметил его присутствие.       Приближаясь к хижине Фил думает, что образ Томми, сидящего на каменных ступеньках с сигаретой во рту, надолго засядет в его голове. Светлые волосы и голубые глаза снова и снова сменялись более тёмными.       Пятая сигарета       Коннор шёл по дороге к дому Томми. Он собирался захватить с собой несколько своих изумрудов, чтобы обменять их в ближайшей деревне, но замер, как вкопанный, когда заметил вдалеке, как кто-то сидел у дома, прижавшись спиной к земляной стене.       Это было странно, хотя бы, потому что у него вообще редко бывали гости. Он жил довольно изолированной от общества жизнью: в основном проводил время в одиночестве и не особо пытался налаживать контакты с кем-либо. Последний раз он общался с людьми, когда устроил небольшую ночёвку в арендованном доме, где Карл и Шлатт устроили полную катастрофу. В итоге это привело к разрушенному особняку и нескольким пострадавшим. Да, неудивительно, что он больше не посещал такого рода мероприятия.       Кроме того, что к нему кто-то пришёл, ещё удивительней был тот факт, что это был никто иной, как Томми Иннит, который, дескать, был мёртв. Коннор замер на месте, чтобы разглядеть, каким же Томми выглядел измученным и тощим, с этой белой прядью в его волосах. Его кожа не выглядела бледно мертвецкой, а ещё он явно мог дышать (что было заметно по сигарете во рту), иначе Коннор принял бы его за призрака. — Коннор, — поприветствовал Томми, заметив его, — как раз тот, кого я надеялся здесь увидеть. — Я… — начал он, но тут же замолк, — ты жив?       Томми поморщился: — Да, давай не будем об этом.       Коннор кивнул в ответ. Спустя мгновение он заметил, как Томми тянется взглядом вверх, поэтому он тут же сел на траву напротив него. Томми, кажется, был благодарен за этот жест. — Будешь? — спросил Томми, наполовину вытаскивая пачку из кармана.       Коннор молча покачал головой, не зная, как ответить на такое предложение. У него никогда не было пристрастий к таким вещам, несмотря на то, что он был свидетелем нескольких войн на сервере и жил жизнью вора. Но он не смог найти в себе и капли осуждения по отношению к Томми: он был в центре тех самых войн и пережил два изгнания, неудивительно, что он имел несколько нездоровые механизмы преодоления.       Томми спокойно пожал плечами, снова пряча сигареты в кармане, продолжая курить свою. — Так ты сказал, что хотел видеть меня? — спросил Коннор, неловко возясь с собственными пальцами. — Да, я просто хотел сказать, что вывез все свои вещи отсюда, — Томми указал на земляную хибарку позади себя, снова прислоняясь к её стене. — Ты… я… что? — пробормотал Коннор в замешательстве. — Но почему? — Я переехал в Сноучестер к Ранбу и Таббо, и я знаю, что тебе правда понравился этот домик, так что, я подумал, что могу просто оставить его тебе, раз я не буду больше оставаться здесь.       Коннор не знал, что сказать. Томми не должен был делать этого для него, не должен был отдавать ему этот дом, учитывая, что Коннор уже несколько раз крал его. Было бы справедливо, если бы он просто снёс дом, раз уж не собирался здесь жить, и тем не менее, Томми переступил через себя, чтобы официально передать собственность. — Ты… ты уверен? — Типа, я уже повесил табличку, — ответил Томми, указывая куда-то над железными дверями, — так что, это, вроде как, уже законченная сделка.       Коннор перевёл свой взгляд вверх, куда указывал Томми, замечая там две таблички. Надпись над левой дверью гласила: «Connor's very pog dirt shack», а над правой — «NO PUSSIES ALLOWED*». Он замечает, что начинает смеяться, да, это явно было написано Томми и никем иначе. — Спасибо, Томми, — сказал Коннор настолько искренне, насколько это возможно, — это было очень мило с твоей стороны.       Томми чуть покраснел, отводя взгляд: — Не будь такой сентиментальной сукой.       Коннор усмехнулся, поднимаясь на ноги, Томми последовал его примеру. Он бросил бычок на землю, туша его ногой, но затем поднял и сунул в карман. Коннор не мог не оценить тот факт, что тот не стал мусорить на его территории. — Мне пора, — сказал Томми, — но ты мог бы наведаться в Сноучестер как-нибудь. — Я понятия не имею, какие там координаты, — признался Коннор.       Томми фыркнул: — Я напишу тебе потом.       С этими словами Томми развернулся и ушёл. Коннор наблюдал, как он идёт по Пути Прайма, пока тот не скрылся из виду, вероятно, по дороге в Сноучестер, где бы это ни было. Через мгновение Коннор повернулся, открывая дверь в свой (официальный) дом.       Шестая сигарета       Пёрплд не знал, что он здесь забыл. Он бродил вокруг, когда заметил Томми, сидящего на краю кратера, на месте которого когда-то был Л’Манбург. Он сидел на стекле, смотря вниз на бедрок под ним и, казалось, совсем не боялся высоты. Пёрплд не знал, что заставило его подойти и сесть рядом. — Привет, — поприветствовал Томми, не поднимая взгляд. — Эй, — отозвался тот.       Они сидели какое-то время в тишине, не зная, что говорить. В конце концов, Томми оторвал взгляд от стекла, встречаясь с глазами напротив. — Хочешь сигарету? — спросил Томми, наполовину вытаскивая из кармана неоткрытую пачку.       Пёрплд замер на мгновение. Он не думал, что Томми курит, но ему было всё равно, на самом деле. Он, в своё время, позволял себе некоторые довольно… сомнительные защитные механизмы, если можно так выразиться. Поэтому он молча протянул руку, наблюдая, как лёгкая улыбка появляется на лице Томми.       Он тоже выудил одну для себя. Пёрплд наблюдает, как Томми наклоняется к ближайшему факелу и зажигает от него конец сигареты, даже не потрудившись вытащить зажигалку. Тот последовал его примеру, хотя бы, что бы не сидеть, как идиот, с не прикуренной сигаретой.       Между ними снова воцарилось молчание. Они просто безмолвно выдыхали дым, наблюдая за растворяющимися серыми облачками в воздухе. Это было тихо и спокойно, как обычно не бывало на сервере. Пёрплд должен был согласиться, что ему нравилась эта безмятежная атмосфера, так отличающаяся от многих месяцев кровопролития и войн, участником которых он был. Каждая секунда мира была благословением этого сервера.       Пёрплд был занят на прошлой неделе. Он был завербован в качестве наёмного убийцы Эггпайром за несколько месяцев до, несмотря на то, что он не был под влиянием кровавых лоз. Ему сказали, что яйцо сможет исполнить его самое сокровенное желание. Но у Пёрплда не было желаний, которые может исполнить кто-то, кроме него самого. Он просто продолжал работать с ними, чтобы не попасть под прицел.       Всего несколько дней назад Квакити пришёл к Пёрплду, чтобы тоже сделать его своим наёмником, но на этот раз против Эггпайра. Он собирался сорвать скорый банкет и, наконец, уничтожить яйцо. Так вот, Квакити не был его другом особо, но Пёрплд подумал, что этот союз может пойти ему на пользу, если так он сможет избавиться от своей (вынужденной) работы киллером. Поэтому он согласился и проводил какое-то время с Квакити (и Техноблейдом, по каким-то причинам), чтобы обсудить их план по срыву Красного банкета. Это было очень напряжённо, ведь он знал, что всё может пойти совсем не так, как они задумывали, и он может потерять каноническую жизнь. Но в его глазах риск стоил того.       Завтра он должен был надеть доспехи.       Завтра он должен был сорвать Красный банкет.       Завтра он должен был уничтожить яйцо раз и навсегда.       Сегодня он сидел на обсидиановой решётке над разрушенной страной с сигаретой в руках. Когда она была выкуренна, Томми просто вытащил пачку снова и предложил другую. Ни один из них так и не произнёс ни слова. Они были здесь сейчас, позволяя себе искать утешение хотя бы в никотине.       Седьмая сигарета       Томми сидел на крыльце особняка и курил, вдруг услышав приближающиеся шаги. Томми на секунду подумал, что это может быть Ранбу, но быстро вспомнил, что тот должен был встретиться с Техноблейдом и не вернётся до вечера. Это точно был не Таббо, ведь он готовил ужин для Майкла внутри. Последним жителем Сноучестера был Джек, но он был в отеле.       Значит, к нему приближался не тот, кого он знает и кому может доверять.       Томми тут же поднял взгляд, его глаза широко раскрылись, заметив огромный, высокий силуэт, направлюющийся в его сторону. Он слегка отпрянул назад, потянувшись к своему инвентарю, чтобы схватить топор. — Эй, Томми, — поприветствовал Бэд, остановившись в паре метров от него. — Что ты здесь делаешь? — Томми процедил сквозь зубы, материализуя топор в руках и вцепляясь в него мёртвой хваткой. — Всё в порядке! — попытался заверить Бэд, в его голосе слышалось лёгкое отчаяние. — Я здесь не для того, чтобы навредить тебе!       Томми подозрительно прищурился: — Последний раз, когда я видел тебя, ты пытался втянуть меня в свою стрёмную яичную хуйню.       Бэд выглядел немного смущённым, и почему-то внезапно заинтересовался землёй под ногами, опуская взгляд. — Об этом я и хотел поговорить. Видишь ли, яйца больше нет.       Томми замер, слегка опуская топор и расслабляя хватку: — Нет? — Квакити, вроде как, сорвал наш банкет вчера и разрушил яйцо.       Томми вовсе убирает топор обратно в инвентарь и опускается на землю, ещё раз затягиваясь. Облегчение начало медленно расплываться по его телу, когда он заметил, что белый цвет в одежде Бэда снова сменился красным. — Я хотел извиниться перед тобой, — тихо признался он, — я пытался выследить и убить тебя, и даже тот факт, что я был под влиянием яйца, не оправдывает моих действий. Прости меня, Томми. — Всё в порядке, — Томми выдыхает сигаретный дым, — я знаю, это был не ты. — То, что я не полностью осозновал происходящее не значит, что я не отвечаю за то, что сделал, — продолжал настаивать Бэд. Он уцепился взглядом за сигарету в руках Томми: — ты многое пережил, со всеми этими войнами, изгнаниями и так далее, и я причинил тебе только больше боли. Я причинил боль многим людям на этом сервере, и я должен признать это.       Томми кивнул в знак согласия, наблюдая за растваряющимся в воздухе серым облачком. — Спасибо. Не каждый, кто навредил мне, ну знаешь, извинялся. Это много значит для меня. И я рад, что ты больше не под влиянием этих ебанутых, стрёмных лоз. — Следи за языком, — тут же делает замечание Бэд, но в его голосе слылашалась мягкость, а на лице расплылась лёгкая улыбка. — Кстати, я хотел подарить тебе кое-что.       Трёхметровый демон вдруг опускается в снег на колени, чтобы его глаза оказались на уровне глаз Томми. Последний выглядит слегка растерянно. Бэд протянул что-то в своих руках и кивнул, когда Томми, кажется, засомневался. Он взял это. — Я знаю, у тебя теперь есть твои оригинальные диски, и я рад за тебя, — начал объяснять Бэд, — но я подумал, что ничего не случится, если у тебя будет ещё.       Томми опустил взгляд, рассматривая копию «Wait» в своих руках. Он почувствовал, как на глазах навернулись слёзы, пока он разглядывал чёрный диск с голубым кольцом посередине. Этот подарок так много значил для него, его бы не сделал кто-то под влиянием этого яичного дерьма. Томми роняет сигарету, та гаснет в снегу, и аккуратно кладёт диск в инвентарь.       Томми заключил демона в объятья, тот мелко вздрогнул, явно не ожидая такой нежности. Но через секунду Бэд обнял его в ответ, прижимая к груди. Он запустил пальцы в светлые волосы, стараясь игнорировать белую прядь. — Хорошо, что ты вернулся, — сказал Томми чуть приглушённым голосом. — Я рад, что вернулся, — признаётся он настолько мягким голосом, насколько позволяет атмосфера вокруг них.       Восьмая сигарета       Эрет тяжело вздохнули, входя в свой замок. День был весьма утомительным: он пытался налаживать отношения с новыми фракциями, всплывающими вокруг СМП. Установить Королевство Киноко, как своих союзников, было довольно просто. Карл оказался достаточно непроблемной и приятной личностью, а граждане стремились к тому, чтобы их государство получило независимость. Переговоры со Сноучестером оказались сложней, так как они были просто коммуной, занимавшей определённую территорию, а не настоящей страной. Эрет пытались объяснить, что любые поселения всё ещё являются фракциями, и могут заключать союзы, но Таббо был против.       Сейчас, всё, что хотел Эрет, так это отдохнуть, потому что завтра предстоит решать новые проблемы — работа короля никогда не бывает закончена — и они очень хотели бы, чтобы их планам пойти спать, не мешали. Естественно, везение не было популярным явлением на СМП.       Эрет остановился, войдя в тронный зал, который служил фойе для главного замка. Они ожидали, что внутри будет пусто, но были застигнуты врасплох, заметив чью-то фигуру на ступеньках, ведущих к трону. Незнакомец заметно оживился, когда Эрет вошёл в помещение. Они задумались, значит ли это, что кто-то покушается на их жизнь. Он достал зажжённый фонарь, и выдохнул с облегчением, когда разглядел сидящего там. — Томми, — Эрет старались скрыть усталость в голосе, — я не ожидал увидеть тебя здесь.       Тот лишь пожал плечами: — Извини, что пришёл так поздно. — Ничего страшного, — Эрет небрежно махнул рукой.       Томми кивнул в ответ, не зная, что говорить дальше. В тронном зале повисла тишина. — Ну, — начал Эрет неуверенно, — я так полагаю, ты здесь не просто так.       Томми ещё раз кивнул и прочистил горло, прежде чем сказать: — Я хотел извиниться.       Эрет широко раскрыл глаза в удивление, едва не уронив фонарь, лишь в последний момент крепче сжав его в руках. Они ожидали услышать всё что угодно, но никак не это. Он понимал, что им стоит поменяться местами, и извиняться должен Эрет. — Ты хотел извиниться? — повторили они с явными нотками недоверия в голосе.       Томми снова коротко кивает, отводя взгляд в сторону.       Эрет был в полном замешательстве: — Но почему?       Томми сделал глубокий вдох и выдохнул, словно готовился к последующей речи. Эрет могли заметить, как тот мелко дрожит, будто от холода, но ночь была довольно тёплой, а тронный зал хорошо отапливался. — Ты хороший человек, — выдал Томми, поднимая взгляд, чтобы встретиться с глазами напротив. — Ты сделал кое-какие хуёвые вещи, но ты не злючий долбоёб или плохой правитель. — Я… спасибо?..       Томми кивает и отводит взгляд, прежде чем снова вернуть его и продолжить: — Ты сделал очень многое, чтобы показать, что ты уже не тот человек, которым ты был, когда совершал ошибки. И ты сделал более, чем достаточно, чтобы получить извинения всех, кто участвовал в революции. — Томми, к чему ты клонишь? — вдруг спросили Эрет, но тот проигнорировал вопрос. — Жаль, что я не простил тебя раньше, — признался Томми тихим голосом. — Я должен был простить тебя уже очень давно, но просто продолжал держать обиду. Ты не злодей. Ты не Шлатт, не Уилбур, и даже не ебучий Дрим. Ты просто человек, который проебался. И я тоже человек, который проебался.       Эрет слушали, как Томми медленно открывает им себя, позволяет просвечивать уязвимости и чувствам, которых они не видели уже очень давно. И даже если бы Томми не сказал прямо, что простил, эмоций в чистом виде было уже достаточно. — Я натворил столько хуйни, и принимал такие тупые решения, но мне нравится думать, что я хороший человек, хотя бы нормальный. И если честно, я думаю, что мы с тобой очень похожи.       Эрет мягко улыбнулся и подошёл ближе, чтобы сесть на ступеньки рядом с Томми, поставив фонарь перед ними. Они оба уставились в глубокую темноту пустого зала. Огромные колонны возвышались над ними, и казались куда более устрашающими, чем обычно. — Это очень важно для меня, — начали Эрет, — всё, чего я хотел когда-либо, так это заслужить прощение за всё, что я сделал. — Ты сделал больше, чем нужно. — Томми провёл рукой по волосам, откидывая назад белую прядь. — Ты сделал достаточно, чтобы тебя простили сотню раз.       Эрет наконец почувствовали себя легче, чем когда-либо, словно с их плеч свалился огромный груз. Чувство вины, которое грызло его, съедая по частям, со времён революции, кажется, впервые ослабло, и он снова смог ощутить себя целым. Они никогда не перестанут сожалеть о том, как причинили боль своим друзьям, но прощения было достаточно, это позволит им жить дальше с лёгким сердцем. — Уже поздно, — сказал Томми, вырывая их из мыслей, — мне стоит вернуться в Сноучестер, пока Таббо и Ранбу не начали волноваться.       Эрет кивнул, и они оба встали со ступенек и замерли, просто оставаясь рядом на какое-то время. — Если тебе когда-нибудь будет нужно что угодно, — они наконец нарушили тишину, — ты всегда можешь прийти ко мне. Двери замка всегда открыты для тебя.       Томми мягко улыбнулся: — Спасибо, Эрет.       С этими словами он развернулся, направляясь к большим открытым воротам. Эрет наблюдал за ним и даже сумел разглядеть, как уже снаружи Томми вынул из пачки сигарету и закурил по дороге к своему дому. Когда тот скрылся из виду, плечи Эрета поникли, слёзы текли по их щекам, они снова опустились на ступеньки.       Они получили прощение от самого упрямого участника революции.       Их простили.       Девятая сигарета       Томми затаил дыхание, подбираясь всё ближе и ближе к Дриму. Платформа под ним медленно двигалась в сторону камеры строгого режима. Он мог расслышать болтовню Гостбура вдалеке и до боли ласковые ответы Дрима, старающегося заговорить призрака.       Томми весь напряжен, голос Дрима вгонял его в тревогу. Так было со времён революции, рефлекс только усилился с тех пор, как Томми вырвался из когтистых лап тирана, будучи в изгнании. Мысль о том, что он был всего в нескольких метрах от человека, который убил его, в нескольких метрах от места, где он был убит, заставляла его хотеть бежать. Он хотел позвать на помощь, подчиниться манипуляциям Дрима или дать отпор — всё что угодно, лишь бы не быть там.       Руки Томми чесались в желании выхватить топор из инвентаря, чтобы уберечь себя от убийцы, к которому он был ближе и ближе с каждой секундой. Ему так хотелось бросить все разумные мысли и просто взять оружие, спасти себя от своего обидчика.       Он всё ещё пытался заставить себя успокоить тремор в руках и расслабить напряжённые плечи. Он был так близко, слишком близко, чтобы отступать сейчас. Ему нужно просто успокоиться, собраться с мыслями и держать себя в руках, ещё немного, пока это всё не закончится, и тогда он сможет разрыдаться. Ему нужно было убедиться, что все зелья невидимости работают правильно, если Сэм заметит его, то точно попытается помешать.       Расправив плечи и выдохнув в последний раз, Томми сошёл с платформы и тихо покрался вдоль обсидиановых стен. Он слышал бормотания Гостбура, но не мог разобрать их. Он старался дышать редко и тихо, медленно двигаясь за спину Дрима. Он не брал оружие в руки, зная, что его могут заметить слишком рано.       Томми бросил взгляд через лаву на другой конец, где стоял Сэм, наблюдая за своим заключённым с подозрительным прищуром. Томми мысленно фыркнул в сторону надзирателя, всё ещё не до конца простив того за то, что он позволил ему умереть. Наконец он вернул своё внимание к Дриму, который явно не подозревал, кто находится прямо за его спиной. Томми попытался вникнуть в разговор, который в основном состоял из болтовни Гостбура. — Тогда Томми пошёл и взял Ранбу…       Томми встал в предатакующую позицию. — …И они начали расспрашивать людей на сервере!       Он высоко поднял руки, словно собирался замахнуться чем-то тяжёлым. — Тогда они пошли в огромное путешествие…       Он сжал руки там, где должна была быть рукоять. — …И они нашли Друга для меня!       Он сфокусировал взгляд на шее Дрима. — Разве это не классно?       Дрим только открыл рот, но у него не было и шанса. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Томми вытащил из инвентаря зачарованный топор и замахнулся, что есть силы. Он перерезал глотку Дрима, лезвие легко прошло сквозь мясо и кости. Было видно немного крови, но в следующий момент его голова и остальное тело превратились в пыль. Сообщение появилось на всех коммуникаторах.       <Dream was slain by Tommyinnit using [Nightmare]>       Как только оно появилось, Томми почувствовал, как его зелье перестало действовать, открывая его всему миру. Он выдохнул, уставившись на место, где всего несколько мгновений назад было тело Дрима. Он убрал топор обратно в инвентарь, плечи расслабились, он наконец почувствовал долгожданное облегчение.       Он сделал это. Он убил Дрима. — Томми! — крикнул Сэм, он был зол и шокирован произошедшим. Томми обернулся, улыбка расплылась на его лице, когда он встретился взглядом с тюремным надзирателем, а тот продолжал кричать: — тебе нельзя быть там!       Томми совсем не чувствовал страха перед ним: — Сэм, это должно было случится. — Ты не должен быть там, — продолжал надрываться тот, — я впустил Гостбура и только его!       Томми продолжал улыбаться, совершенно спокойно: — Сэм…       Запах дыма начал витать в воздухе, значит, Сэм был очень зол. — Ты подписал контракт, когда последний раз был здесь! Я должен убить тебя сейчас за то, что ты вломился сюда и убил заключённого! — Сделай это, — голос Томми не дрогнул.       Сэм замолчал, уставившись на него, он выглядел таким уставшим: — Что, прости? — Убей меня, — скомандовал Томми таким тоном, какой явно мог позволить сделать это. — Убей меня прямо сейчас, мне плевать. Дрим, блять, мёртв, я наконец-то, блять, убил его. Яйца тоже больше нет, у меня нет причин оставаться. Все в безопасности, потому что ебучего Дрима больше нет. И мне будет абсолютно, блять, плевать, если ты нахуй застрелишь меня прямо здесь и сейчас.       Сэм выдохнул в непонимании, его защитная позиция ослабла, будто он был повержен. Ещё немного поколебавшись он всё же нажал на рычаг и отправил платформу обратно. Он не достал оружия и, кажется, больше не желал убить Томми. Последний повернулся к ещё одному единственному человеку в этой комнате.       Гостбур весь сжался от криков, отпрянув к одной из обсидиановых стен. Но он, кажется, начал медленно двигаться в сторону Томми, когда заметил, что тот смотрит на него. — Ты в порядке, 'Бур? — мягко спросил Томми, ступая на плиту вместе со своим призрачным братом.       Гостбур коротко кивнул: — Да… просто испугался немного. Я очень хочу забрать мой синий из раздевалки.       Томми слегка улыбнулся, беря его за руку: — Тогда давай заберём твои вещи.       Они прошли через все механизмы тюрьмы, держась за руки. Сэм не говорил ни слова, лишь нажимая рычаги и пропуская их дальше. Оказавшись на выходе, он продолжал наблюдать, пока Гостбур забирал свои вещи из сундука. Томми постоянно бросал свирепые взгляды в его сторону, но Сэм упорно игнорировал их.       Томми провёл Гостбура через все порталы и вывел из тюрьмы, призрак всё это время держал свой синий. Он шептал иногда всякие слова, чтобы успокоиться, но в основном просто молчал. Вскоре они вышли через малый вход в тюрьму, оказавшись при дневном свете.       Томми огляделся вокруг, выйдя на улицу, его окружала куча людей со всего сервера. Очевидно, впереди всех стояли Таббо и Ранбу, только они знали о плане. Все остальные, видимо, пришли из-за сообщения на коммуникаторах. Гостбур отошёл в сторону к Фулишу, который стоял рядом с Ранбу и держал Друга на поводке. Тогда Томми остался один перед десятками глаз, с выражениями от абсолютного шока до недоверия и просто пустоты.       Томми выдохнул, пытаясь игнорировать всё внимание полностью обращённое на него — он не привык к этому. Он полез в карман за пачкой, но открыв обнаружил, что осталась лишь одна сигарета. Он на мгновение задумчиво посмотрел на неё, в итоге сунув в инвентарь, и поднял взгляд на своих двух лучших друзей, стоящих прямо перед ним. — Вы двое, хотите захотбоксить** старую комнату для допросов?       Таббо слегка улыбнулся, достав из своего инвентаря что-то, и бросил это Томми. Он опустил взгляд и увидел у себя в руках пластиковый пакетик с травкой. — Вперёд, биг мэн, — только и сказал Ранбу.       Все трое развернулись и зашагали в сторону Сноучестера, подальше от Хранилища Пандоры. Таббо и Ранбу обняли Томми за плечи, видимо, пытаясь молча успокоить после всего случившегося. Остальным оставалось лишь наблюдать, как они уходят, не зная, что сказать, но зато, все они точно знали, что будет дальше.       Серверу нужно было много времени, чтобы восстановиться снова.