Лепестки

Выход из варпа во время пятилетней миссии – а особенно в первые ее месяцы – это волнительно даже для Спока. Даже у Спока на секунду замирает сердце, когда корабль выскакивает из коридора между галактиками, буквально выныривает навстречу новым мирам, цивилизациям, и дальше по списку. И Спок, будто ребенок, попавший в магазин игрушек, с упоением занимается анализом структуры галактики, составляет сложные диаграммы масс и энергии, исследует звезды, непрестанно занося их в общегалактический реестр, присваивает им буквенно-цифровые названия, которые используются в общей системе навигации. Спок любит то, что он делает. Любит структурировать, любит классифицировать. Пусть даже использует не это слово. И когда он, увлеченный настолько, что не замечает тихо открывшейся позади него двери, рассматривает объемные фотографии только что присланные ему из астроотдела, чувствует на своей спине чью-то ладонь, он не вздрагивает и не оборачивается. Он прекрасно понимает, кто это. И начинает говорить. Говорит всё, что вызывает у него удовольствие – спектр и сила свечения новых звезд, целая глава в истории открытия вселенной вершится ими, и сам не замечает, как разговор прерывается на череду быстрых поцелуев. И виноват в этом он сам.