Лепестки

"Во что может верить один из самых молодых капитанов современности?" - задавался вопросом Спок, сидя на палубе корабля-шаттла, который перевозил его из Азии в Америку. Спок мог бы с легкостью согласиться – не поверить! - что верой его капитана был он сам. Таких самоотверженных ради благих целей эгоистов надо еще поискать! Но Спок ошибался – он признавал это сам. И самому себе, разумеется. Спок просто не мог понять самые очевидные вещи. Так во что же мог верить капитан Джеймс Кирк? Если вы гордо сказали: «В будущее» - совершенно правильно. Не в то условное будущее, которое где-то там. Нет-нет. Джим смотрел куда прагматичнее – то будущее, которое и он оставит после себя. Он, как капитан, он как активный член общества с твердой позицией и намерением что-то изменить. Самая проблема же в том, что у этого безудержного желания что-то изменить не было конкретного направления, поэтому Кирк метался, брался за одно, понимал, что это совсем не его, бросал, хватался за следующее, и так снова и снова. Нашел он себя только в космосе, там, где по логике можно с большей вероятностью все потерять, и в Споке, к обоюдному удивлению. - Теплее на пять градусов, - тихо сказал Джим, не открывая глаза. Квартирный компьютер принял его команду и подогрел воду в ванной еще на пять градусов. Вера Кирка в будущее выражалась и в отсутствии любого механизма, приводить в движении которое пришлось бы руками, ногами или головой. Все в доме Кирка управлялось голосом. - Включи транслятор. После секундного шипения мягкий женский голос оповестил, что на Землю через три дня пребывает корабль посла системы Сириуса, что на Луне нашли новый элемент, похожий решеткой на гелий, но от этого самого гелия отличающийся, что общеземная экскурсия подходит к концу, и на этот раз ее посетителями стали больше ста сорока тысяч человек, что дает твердую гарантию, что в следующем году она состоится снова. Кирк вздохнул и закрыл глаза. Заиграла инструментальная музыка – двусторонняя флейта, фортепьяно для шести пальцев и барабан. Когда Джим уже готов был задремать в ванной, квартирный компьютер подал короткий звуковой сигнал, похожий на далекий крик о помощи, Джим вздрогнул и понял, что пора перебираться в кровать. А в кровать не хотелось – виной тому как раз общеземная экскурсия, на которую и поехал Спок. Несмотря на систему отопления, позволяющую по одной лишь команде подать электрическое тепло в любой уголок квартиры, кровать по-прежнему оставалась морально ледяной. И, да: Джим верил, что когда-нибудь в далеком, светлом и разумном трехтысячном, четырехтысячном, люди изобретут моральное тепло, которое будет раздаваться нуждающимся. Разве что Джим прекрасно отдавал себе отчет в том, что он до этого не доживет; ему это не нужно. Спок уже заходил в подъезд. Джим ворочался в кровати понимая, что на этот раз что-то в его квартире изменилось – это был воздух. Каждый новый вдох, глоток воздуха нес с собой не только кислород, но и такой знакомый запах. - Ты почти уснул в ванной. Спок даже не поднял головы из-за своих очередных важных документов. - Я просто думал о том, что ты незаменим. - Тема, видимо, показалась тебе совсем неинтересной. Джим только тихо и хрипло рассмеялся. Теперь, пожалуй, он с радостью поспит. Тем более, что через три дня им обоим собирать вещи и снова становиться не только частью друг друга, но и частью команды корабля. Оба по этому скучали. Оба этого, конечно же, не хотели.