Больно не будет, с неба - вода Мы счастливые люди под дождём без зонта Нас не отпустит, я с тобой навсегда Навсегда
@Алексеев - Навсегда
Секреты. Даже у самого честного человека есть свой секрет. Сначала Василиса думала, что она сходит с ума. Нет, ну а что бы подумали про себя вы, когда посреди ночи над вами начинают летать разные циферки? Причем это происходит каждое полнолуние, а она как завороженная наблюдает за этим. Сначала была единственная ясная мысль - рассказать обо всем своей сестре, но ее она сразу откинула прочь. У Мэри и так свои проблемы. Значит ее проблема - станет ее секретом. Часы пробили семь. Воспоминания - до хорошего не доводят. Излюбленная фраза ее сестры. Она и Мэри сидели на их любимом месте — подоконнике, спрятавшись за малиновой шторой от чужих глаз. Здесь, они могли читала всю ночь при свете маленькой свечи. В доме было проведено электричество и центральное отопление, но ими почти не пользовались, предпочитая свечи и камины. Мэри всегда жаловалась на это сестре, а Госпожа Азалия, как будто специально любила повторять, при любом удобном случае, что господину Огневу больше нравится живое пламя, а не жалкое подобие в виде электрических ламп. Мэри лишь скептически фыркала на эту новость, но в споры не вдавалась. Девочки только собирались вылезти из своего укрытия, Правда причины были немного разные, Василиса, чтобы, немного поразминаться с утра в библиотеке: ей надо было готовиться к лету, тренер не даст спуска. Правда, пустят ли ее в летний лагерь на целых три недели? Об этом Василиса пока предпочитала не думать. Хотя Мэри уверяла, что она туда попадет, и что их "отец" на это никак не повлияет. Василиса на это пожимала плечами. Мэри вылезла, чтобы дождаться сестру и пойти в команту, и хоть немного поспать, но тут из коридора донесся шорох. Кто-то возился под дверью. Василиса насторожилась, Мэри нахмурилась, кому в такой час приспичело пойти в библиотеку? В следующую секунду дверь начала медленно отворяться, и девочки услышали приглушенный шепот Эрика: — Ну и где эти двое? — Кажется, он был немного разочарован. — Ты же говорил, они здесь будут? — Да здесь они, прячутся где-то… — тихо ответил ему Норт. — Даю сто процентов. Дверь захлопнулась. Но Василиса и Мэри знали, что братья все еще находились под дверью. — Да спят они, — протянул Эрик. — Вечером подловить стоило… — Нет их в комнате, я проверял. — тихо сказал Норт, на что Мэри подняла брови и сжала кулаки, явно выражая свое недовольство. Норт сделал несколько шагов к малиновой шторе, где прятались девочки. — Вылил одной в сумку случайно целую банку клея, а другой в кровать варенье! Услышав такое, Василиса чуть не задохнулась от возмущения. Только она хотела выскочить из своего укрытия, как ей пришло в голову, что братец, скорей всего, блефует. Поэтому девочка осталась на месте. Мэри посмотрела на сестру, и улыбнулась ей, явно выражая свое одобрение, что та не повелась Тем временем мальчишки приблизились почти вплотную к шторе. — Нет их здесь, — уверенно произнес Эриков голос. — Они наверняка в саду гуляют. Одна опять сальто всякие делает, а вторая наверное поет... — Как клоуны в цирке, — презрительно сказал Норт. — Зато видал, как Василиса по дереву лазит? — Эрик присвистнул. — А как Мэри поет? Я слышал, как она пела, даже не сфальшивила не разу! А Василиса еще прыгала по веткам, как… — Обезьяна, — опять вставил Норт. — И почему эти рыжие должны жить с нами? И как раз перед самым испытанием? Что-то здесь не то… Василиса навострила уши, Мэри вопросительно подняла брови. О чем это он? Но братец замолчал. Зато Эрику, видать, не терпелось поговорить о новоиспеченных сестрах: — Я слышал, как Эрн говорил нашей Азалии, что девчонка делает отличные успехи в гимнастие, а другая в пении и..... — Глупое, бессмысленное занятие, — опять оборвал брата Норт. — Я вот думаю о другом… Неужели отец хочет, чтобы она жила с нами и ТАМ? Вновь заскрипела дверь. Послышались тяжелые, мерные шаги. — Что вы делаете в библиотеке? — раздался спокойный, равнодушный голос. — Вам больше не на что потратить субботнее утро? Норт? Сердце Василисы тревожно сжалось, а на лице Мэри кажется промелькнул страх. Кто это? — Мы искали рыжих, папа… О нет, Мэри раскрыла глаза, а Василиса прикрыла рот руками. — Они сюда часто приходят. — Норт, ты забыл, о чем я просил тебя? — В равнодушном голосе прозвучали холодные металлические нотки. По всей видимости, Норт тоже расслышал их, ибо проговорил как-то тускло: — Да, отец. Я больше не подойду к ним ни на шаг. Мэри захотелось хмыкнуть, но страх сковал. — Я рад, Норт, что ты ведешь себя благоразумно. Скоро испытание, и твои мысли должны быть сосредоточены только на нем и ни на чем больше. Девочки переглянулись. — Да, отец, — почтительно произнес не похожий сейчас на самого себя Норт. — Я очень хочу быть настоящим часо… — В воздухе пахнет свечным угаром, — перебивая сына, произнес Нортон-старший. — И та штора, на втором окне, немного колышется… Прекрасно. Воцарилось молчание. Василиса замерла от ужаса, Мэри сжала ее руку. — Вылезайте. Обе. Голос прозвучал негромко и спокойно, но у Василисы все похолодело внутри. Мэри сжала ее руку, так сильно, как могла. Они поняли, что раскрыты. Чувствуя, что предательски краснеет, Василиса отодвинула тяжелую штору и неловко спрыгнула на пол. Мэри спрыгнула за ней. Мужчина, стоявший перед ними, был высок, худощав, но широк в плечах, светловолос. Серые с зеленым, как у Норта-младшего, глаза смотрели как-то сквозь, равнодушно. Почему-то Василиса совсем по-другому представляла отца: рыжим, синеглазым, веселым… Однако Нортон-старший являл собой полную противоположность придуманному образу. — В моем доме не принято подслушивать, — произнес он, холодно оглядывая девочек с ног до головы — Мы и не подслушивала, — Практически в такой же манере ответила Мэри. — Мы читали.. — тихо ответила Василиса, уже явно поняв, что эта встреча до добра не доведет. Она еще держала книгу, вертя ее в руках и не зная, что с ней делать. Некоторое время отец молча разглядывал их, а потом вдруг вытащил из кармана пиджака листок и протянул одной из девочек. На краешке листка было написано: «Василисе». — Я нашел это в вашей комнате на столе, — произнес отец. Мэри скривилась. Видимо ей явно было неприятно от одной мысли, что он был в их комнате. — Прочитай. — Продолжил отец не обращая внимание на Мэри. Василиса, недоумевая, развернула записку. Поведение отца порядком озадачило ее: не так она представляла себе их встречу. Неужели он ее даже не обнимет? Мэри оказалась права? «Василиса, будь вечером в библиотеке, мне нужно поговорить с тобой. Эрик». — Что это значит? Василиса передернула плечами, и подняла на него озадаченный взгляд голубых глаз. Откуда она знает? Возможно, очередной обидный розыгрыш. Раньше никто из братьев не писал ни ей, ни Мэри записок. — А мы откуда знаем? — вдруг встряла Мэри, Василиса взглянула на нее и увидела, что та держалась из последних сил. — У нас знаешь ли папочка, особых поклонников тут нет. — Ты часто бываешь здесь, в библиотеке? — продолжал спрашивать отец, делая вид, что не замечает Мэри. Василиса напряглась. Этот человек, что являлся им отцом, конкретно игнорировал Мэри, делал вид что ее здесь нет, и обращался только к ней...странно. Василиса раздумывала, как лучше ответить: в глазах отца блестели недобрые огоньки, и она не хотела разозлить его еще больше. — Она бывает здесь каждый день, — ответил за нее Норт, криво ухмыляясь. — Когда не в школе или на своих дурацких гимнастических занятиях. — А что мне еще делать? — начиная злиться, отпарировала Василиса. — Нельзя же выходить на улицу… Мэри молчала. Она видимо поняла что ее не замечают, и держалась из последних сил что бы просто не уйти с библиотеки, с криком что бы ее дорогой папочка шел с его детьми далеко и подальше — Хорошо, — оборвал ее отец. — Эрик, Норт! Может, вы что-то знаете? Норт отрицательно покачал головой. Эрик опустил голову. Нортон-старший вновь повернулся к Василисе Долгую минуту он вглядывался в ее лицо, словно желая получить ответ на невысказанный вопрос. После, он резко повернулся к Мэри. Она выпрямила спину и ответила на его взгляд, видимо это вывело его из себя. Цепко схватив Василису за плечо, а Мэри за кисть, он повлек их за собой к выходу из этой проклятой библиотеки. Они сошли вниз по широкой лестнице, спускающейся в холл, и встретили на пути госпожу Азалию. Та, не обратив на бедственное положение девочек ровно никакого внимания, низко поклонилась Нортону-старшему. Отец с детьми вышли из дома и пошли по узкой извилистой дорожке, густо посыпанной черно-белым гравием, все более углубляясь в сад. Остановился Нортон-старший только возле неприметного сарайчика. Эта часть сада казалась самой заброшенной — трава росла по пояс, скрывая маленькую постройку почти наполовину высоты двери. — Пришли, — произнес Нортон-старший, отпуская их. — Вам придется провести некоторое время здесь. Скажем, до вечера. — Но в чем я провинилась? — краснея от несправедливости, выкрикнула Василиса. — Я не хочу туда, ясно?! — Ну что ты, Василиса! — Мэри, на удивление была спокойна, но из ее слов сочился яд — отец видимо решил показать как скучал за 12 лет то.. Она хотела что-то договорить, но не успела, отец коротко размахнувшись, отвесил ей крепкую пощечину. — Запомните обе одно простое правило, — сухо произнес Нортон-старший. — Никогда не злите меня. Нортон-старший быстро отпер дверь и толкнул дочь внутрь. Лязгнула задвижка, и он удалился. Девочки остались одни в полной темноте. — Ничего себе… — только и сказала Василиса, осторожно ощупывая скулу сестры: ее щека, казалось, распухла. Да, не так она представляла встречу с отцом. Мэри скинула ее руку, и злобно уставилась в темноту. — Я тебе говорила, Василиса, — холодно произнесла Мэри, — Нам здесь не рады, я не знаю зачем он нас сюда привез, но это явно не по доброте душевной. Василиса понимала. Где-то в глубине души, еще в самом начале она это понимала, но она так хотела верить, что они кому-то нужны...