Исполнение желаний

В такой сложный для нее момент, неожиданно умерла Софья Николаевна. Вечером поговорила с внучкой, попросила утром привезти апельсины: «Не знаю, что со мной, но так хочется, что во сне вижу и запах чувствую который день». Утром Лиза пораньше поехала на рынок, оттуда сразу к бабушке, мысленно смеясь – купила сразу пять килограммов, чтобы от души наелась… У Лизы была такая истерика, что боялись одну оставлять. Она кричала, причитывая: «Всех похоронила, маму, бабушек, ни одной родной души не осталось. Осиротела, некому меня пожалеть, некому мое горе послушать. Бабушка, родненькая моя, только ты могла утешить и сил дать. Теперь некому поддержать». Похоронили Софью Николаевну в одной ограде с сыном и внучкой. Андрей Викторович лежал на соседнем квартале. Лиза не посмела нарушить наказ бабушки и сделала все, как та просила. Смерть бабушки еще больше сблизила всю семью. Все вечера вместе, перед камином, читая одну книгу на всех, Арина раскладывала на ковре альбомы с эскизами, листы с набросками, слушали игру Лизы. Порой ей казалось, когда играла на рояле, за спиной стояли родные - Вита с мамой, бабушка и даже дед приходит и шмыгал носом. Наступили Новогодние каникулы. Борис расщедрился и вывез на отдых все семейство в Мадрид. Арина была счастлива – впервые попав за границу, ей здесь все нравилось. Капризничала по-детски, требуя все новых и новых зрелищ, бегала за голубями по площади, или залезала на самую высокую площадку очередного Собора. Лиза наконец-то отвлеклась от своего горя. С Зои посетили несколько музеев. Борис с удовольствием взял на себя роль гида, рассказывал об эпохе, архитектурных строениях, о художниках и предлагал очередное развлечение - он хорошо подготовился к поездке, проштудировав туристические буклеты. Лиза с нежностью льнула к мужу, гладила по седеющим вискам. Арина вопила: - Родители, оставьте свои нежности! Перед вами ребенок! - ей почему-то было стыдно открыто смотреть на нежность матери к отцу, поэтому наблюдала за ними тайком. - Я пришла к мысли, что надо жить одним днем, - сказала как-то раз задумчиво Лиза. –Сегодня я счастлива, и это главное. А что будет завтра - посмотрим. - А я живу будущим. - Разоткровенничался Борис. - У меня наполеоновские планы. – Боря, а я в твои планы вхожу? - спросила осторожно Лиза, с надеждой. – Ты из них не выходишь, - заверил твердо. Поцеловал в лоб и обнял, прижал к себе. - Боря, а ты меня еще любишь? – спросила робко, поднимая доверчивый взгляд. Голос дрогнул, на глаза навернулись слезы. Он испугался, что у жены возвращается депрессия, от которой удалось избавить с таким трудом. Понимая, как Лизе нужны сейчас слова поддержки, поспешил заверить: - Почему «еще»? – сделал вид, что удивился, - Я тебя всегда любил и буду любить. Ты только моя женщина, тебя никто не сможет заменить. Арина, услышав признания отца, скептически усмехнулась - признаваться в любви в его возрасте смешно! Он же старый! Зои довольно хихикнула. Но Лиза, вместо того, чтобы утешиться, наоборот обняла Бориса, заплакала, причитая: - Боренька, пожалуйста, не бросай, не оставляй меня. Если ты уйдешь, чему мне верить тогда, как жить? Мне даже рассказать беду свою некому будет… Арина смотрела на истерику матери с испугом, не понимая, что с той происходит. Зато Зои, кажется, догадывалась, о чем говорит сноха. Вопросительно взглянула на сына и тихо ахнула – тот стоял бледный, виновато отводя взгляд в сторону - она прикрыла рот рукой, боясь, что задаст вопрос, на который не хотела знать ответ. Улучив момент, когда осталась с сыном наедине, спросила, верны ли ее догадки. И тогда Борис признался матери во всем, рассказав о последствиях корпоратива, что сильно привязался к сыну, которому хотел бы дать свою фамилию. Зои закрыла лицо ладонями, долго сидела не шевелясь, не дыша. Потом, словно умывшись, отвела руки, сказала тихо: - Окажись я на месте Лизы, я бы тебя убила. Как женщина, я ее прекрасно понимаю и никогда бы не приняла твоего сына в семью. Ты даже представить не можешь, как это оскорбляет и унижает - видеть ребенка, рожденного от очередного загула мужа. Сынок, запомни: за спиной успешного мужчины всегда стоит сильная женщина. И когда она теряет силы для своей стойкости, мужчина теряет успех. Наступила весна. Телефон упорно молчал. Лизе стало казаться, что ничего не было, все плохое осталось позади. С удовольствием занялась пересадкой цветов, разбивая новые клумбы и горки, придумывая ландшафт, часами сидя перед компьютером. Готовила обеды с Антониной, разыскивая новые блюда, желая удивить родных. И в Центре было все успешно, Лиза работала воодушевленно, с большой самоотдачей. Потом наступило лето, которое давно ждала. А еще ждали, когда у Арины закончится сессия, и всеми поедут к Киру в Париж. Зои закапризничала, устала, и Лиза купила ей путевку в пансионат - пусть отдохнет перед Парижем, а то как же она по музеям бегать станет? И среди этого благополучия только Арина вдруг начала портить всем настроение и в первую очередь, конечно же, матери, тем, что чуть ли не каждый день требовала денег, становясь все более настойчивой. Закатывала скандалы с топаньем ног, воплями и разбрасыванием вещей в знак протеста. Лиза мужу про психи дочери ничего не говорила, оберегая его покой. Ей казалось, что если Борис будет думать, что в доме царит благополучие, то ему труднее будет решиться уйти от нее к другой женщине. Когда вечером приезжал домой, она встречала его на ступеньках лестницы с такой открытой радостной улыбкой, с такой нежностью целовала и была так темпераментна в постели, что ему казалось, у них наступил новый медовый месяц. Такой Лизу он видел не часто. Последнее время, до поездки в Мадрид, она то куксилась, то плакала, то начинала истерить на пустом месте. Порой ему казалось, что жена, после похорон бабушки, заново начала свою жизнь. В тот роковой для всех день, Арина вновь подошла к матери с вопросом о деньгах. Лиза, стараясь не сорваться на дочери, уходила от нее в комнаты, но та преследовала, все больше раздражаясь. Звонок в холле был не к месту, Лиза ни с кем не хотела говорить. И когда Антонина ее все же позвала к телефону, пошла к нему, договаривая фразу дочери: - Пока не скажешь, зачем тебе столько денег, не получишь ни копейки. Оставь меня в покое, - Подняла трубку, перевела дыхание, - Слушаю вас. - Здравствуйте, - от этого голоса у нее ноги ватными стали. Почувствовала, как спина покрылась испариной. - Давно мы с вами не общались. Лиза подумала с тоской: «Как же я ее боюсь». Невольно обернулась - рядом стояла Ришка, она ждала, когда мать освободится. Лиза не могла открыто разговаривать при ней по телефону, поэтому ограничилась междометиями. - Лиза, вы хотите знать ВСЮ правду о своем муже? Хотите знать, ЧТО происходит сейчас в его жизни? У меня для вас есть маленький сюрприз, уверяю, что вам будет интересно. Давайте встретимся с вами сейчас на лугу за садом. Я вас жду. Лиза положила трубку, как под гипнозом, медленно пошла через кухню, отмахнувшись от дочери – потом. Она не слышала, о чем спрашивала ее Антонина. Вышла в сад, прошла по дорожке к потайной калитке. Спустилась на луг. Сюда можно было попасть только двумя тропинками - одна шла через сад Асташовых, а другая с пляжа, но о ней знали немногие. Даже местные не ходили, потому что тропа была неудобной, крутой и скользкой. И, если женщина назначала свидание на лугу, значит, знала про тропу, знала, как по ней пройти, чтобы не скатиться вниз. Получается, что ей кто-то показывал, но кто и зачем? Лиза увидела ее сразу - женщина сидела на ограждении. Чем ближе подходила, тем внимательнее рассматривала, отмечая все - от красного платья и до лака на ногтях. Крашеный черный волос распущен по плечам, спадает за спину крупными локонами химической завивки. Татуаж бровей и наращены ресницы. Рот, с ярко-красной губной помадой после ботокса. «Борис всегда называл такие губы «рыбьи», как же он их целует, не испытывая отвращения?» Фигура стройная, грудь призывно и маняще выглядывает из декольте. «Скорее всего, настоящая. Вряд ли Борис прикоснется к имплантам, он для этого слишком брезглив. Или у нее очень хороший бюстгальтер». Ноги стройные, и, зная об этом, нарочно выдвинула их на передний план и платье поддернула вверх, чтобы видны были колени. «По внешности прошлись - усмехнулась про себя, - что там с характером?» Самоуверенная стерва - дала оценку, едва взглянула в глаза соперницы. Да, такая действительно могла использовать Бориса. Артистична, расчетливая, хитрая… Но, главное то, что моложе Лизы лет на 10. Женщина смотрела на Лизу без всякого интереса, из чего делала вывод, что та ее видела не раз и уже вынесла свое нелестное мнение. Она явно наслаждалась своим преимуществом, забывая, что готовилась к этой встрече, а Лиза была вырвана из дома пять минут назад. На губах женщины скользила снисходительная улыбка. Так смотрит королева на своих верноподданных, готовых по одному движению бровей сделать все, что прикажет их госпожа. - Это вы мне звонили? – спросила Лиза и мысленно выругалась: глупый вопрос, ну а кто же еще, раз здесь больше никого нет. - Меня зовут Елена. Я любимая женщина Бориса. Мы с ним встречаемся шесть лет. - Она с наслаждением наблюдала, как Лиза медленно оседает на ограждение: - Сколько?! - Лизе показалось, что небеса разверзлись и грянул гром. – Я вижу, для вас это новость, - усмехнулась Елена. - Я вам просто удивляюсь, как можно не заметить за шесть лет, что изменяет муж? Надо быть слепой или просто, извините, дурой. С каким же удовольствием было произнесено последнее оскорбление! Лиза обиделась, захотелось ответить порезче и пожестче, но сумела себя сдержать. Старалась смотреть на лестницу, уходившую в тень деревьев, или себе под ноги, только бы не видеть лица женщины. - Ну так что, Лиза? Наберитесь, наконец, смелости, мужества и оставьте мужчину, который в вас не нуждается. Я дала вам время подумать, но, видимо, зря ждала разумного решения. Борис просил пожалеть вас, все же умерла любимая бабушка, но я больше ждать не намерена. - Борис говорил вам про бабушку? - Ее захлестнула обида на мужа - он не имел право кому-либо говорить о ее личной трагедии, и ненависть к женщине - как она посмела затронуть святое? - У нас с Борей нет секретов друг от друга, он мне рассказывает все. Это от вас у него одни тайны. Мы договорились с Борисом, что он подождет до годовщины смерти вашей бабушки и, если перемен с вашей стороны не последует, то сам подаст на развод. Но я больше не хочу ждать. Я вижу его страдания, как он мучается ожиданием. Он на грани срыва, разрываясь между своей настоящей семьей и вами. Стало легче дышать, Лиза смогла поднять взгляд на Елену, усмехнулась: - Вы так красочно рассказываете о страданиях моего мужа, что мне его даже жалко стало. Согласна, возможно, между вами и происходит время от времени... ээ... - попыталась найти нужное слово, - ...соитие, но это не значит, что он готов на развод, если столько лет кормит вас обещаниями и ищет любой повод отложить разговор со мной. Я никогда не поверю, тем более вам, что Борис так легко променяет нашу семью на какую-то очередную любовницу, потеряв при этом все, и свою главную гордость - ДОМ, с которым он насается, как с писаной торбой. - Да при чем здесь дом? - взорвалась Елена. - Странно, что, зная о Борисе все, вы не знаете, что значит для него этот дом и не знаете условия нашего развода… - Я все знаю! Борис готов оставить все вам, только бы стать свободным. С нас хватит той квартиры, которую он подарил нам. На троих ее вполне хватит. - Почему на троих? - спросила на автомате Лиза, - ее поразил сам факт, что Борис делает такие дорогие подарки любовницам. - Но у нас же общий ребенок, сын, назван в честь папочки - Борис Борисович Асташов. В декабре ему исполняется пять лет… - Какой еще ребенок? - медленно повернулась к ней. - Это и есть ваш сюрприз? - Да, - улыбнулась беспечно, - Поэтому, прошу вас, Лиза, отступитесь от Бори. Пожили и хватит, ваше время прошло. У него другая, настоящая семья, в которой он счастлив. Мы хотим быть вместе… - Но у нас тоже есть общий ребенок. - Ваша дочь вполне взрослая девица, обойдется без надзора папочки. А Бориска страдает, он каждый раз плачет, когда его отец уходит из дома. - Вы считаете, что раз девочка и взрослая, то она уже не нуждается в отцовской любви? - оскорбилась Лиза за дочь. – Уверяю вас, сейчас отец для Арины не менее важен. Когда ваш сын подрастет, вы вспомните мои слова, тогда поймете меня. - Лиза поднялась, прошлась вдоль ограждения, остановилась перед разломом. «Надо Рустаму сказать, чтобы заделал дырку», - подумала мимолетно. Смотрела на море, как оно переливается серебром. Покой и умиротворение наплывало вместе с бризом, человеческие переживания были лишними и не вписывались в одну картину. - А вы упертая, - усмехнулась жестко Елена. - Вот уж не думала, что будете цепляться за соломинку. Я уже все аргументы привела, вас ничем не проймешь. Только запомните: я всегда получаю то, что хочу. Я хочу быть с Борисом, значит, буду! Лиза в страхе отшатнулась от нее - в словах Елены прозвучали знакомые нотки приказа. Именно так говорила сама Лиза, таким тоном, когда загадывала свои желания. А что, если Елена обладает таким же даром, что и она сама? Что, если Вселенная столкнула две силы и ждет, кто из них победит? Елена, увидев испуг на лице соперницы, удивилась – что такого она сказала, что вывело из состояния равновесия эту женщину? Она ничего не поняла, но решила блефовать, не уступать, добить, пока Лиза не пришла в себя: - Не стойте у меня на пути! Хотите вы этого или нет, но мы будем вместе. Это наш последний разговор, больше я уговаривать вас не буду. Вы мне надоели. – Я не отдам вам Бориса. – Вдруг спокойно, твердо и уверенно сказала Лиза. Она для себя все решила - война, значит, война. Награда достанется победителю. - Я его жена и имею прав больше вашего. Я сделаю все, но моя дочь не будет иметь разведенных родителей. И я никогда не буду брошенной женой. - Ну, это мы еще посмотрим, - пригрозила в сердцах Лена, поднялась и отошла в сторону. - Только через мой труп, - усмехнулась Лиза. За спиной повисла зловещая тишина, а затем громкий шепот: - Ты сама так решила! - два прыжка, сильный, резкий толчок в спину… Лиза понять ничего не успела, только вдруг море стремительно понеслось вверх и обдало ее соленой пеной… …Лиза поднялась, выключая за собой свет в мастерской, прошла на кухню. Сполоснула чашку, поставила ее сушиться на стол. Зазвонил сотовый, она поторопилась его взять. Звонил Глеб. Он никогда не звонил так поздно. - Что случилось? - Не мог уснуть и все время думал о нашем разговоре, - Он помолчал, собираясь с духом, - Если тебе будет легче, то знай: ты мне нужна просто потому, что есть, а не для того, чтобы кормить из ложечки и выносить за мной судно. И, если ты решишь уйти из семьи, то мне и Киру будет очень одиноко без тебя в нашем доме. Он опустеет, и в нем больше не зазвучит музыка… - Я это знаю, Глеб, - улыбнулась Лиза так, словно он мог ее видеть. - Именно поэтому я приехала к тебе, решив сбежать из дома. Мне нужен был человек, который искренне меня любит, и смог бы поддержать в трудной ситуации. Как видишь, я тоже ищу выгоду. - Рад, если сумел хоть чем-то помочь, - улыбнулся в ответ. С утра накрапывал дождь, превращая снег в серое месиво. Лиза всегда считала, что такая погода называлась «нелетной» и боялась, что самолету из Парижа не разрешат посадку. Но все прошло благополучно, посадка прошла успешно, багаж получен, и Кир с девушкой вышли в зал ожидания. Он сразу увидел Лизу, помахал ей рукой, привлекая к себе внимание. Лиза с интересом рассматривала его девушку - одного с ним роста, внешне похожи как брат с сестрой, у обоих открытый взгляд, приветливые лица. Про такую похожесть говорят: две половинки одного яблока. - Здравствуй, Кирочка, здравствуй, дорогой. - Лиза поцеловала его, наклонив к себе, - Как долетели? Все нормально у вас? - Нормально. Знакомься - моя любимая девушка, Кира. - смотрел на Лизу вопрошающе, как бы спрашивая: понравилась или нет? Лиза поспешила успокоить: - Много слышала о вас. Кир рассказывал о вас, когда приезжал осенью. Мне очень хотелось с вами познакомиться. Меня зовут Елизавета Витальевна, я тетя Кира. - Не тетя, а мама, - поправил Кир. - Отец где, что не встречает? - Он дома сидит. Стесняется на улицу выходить, ждет, когда борода и волосы отрастут, - засмеялась тихо, - Я предложила ему купить парик, но Глеб отказался. Девушка неуверенно хихикнула, представив, как мужчина идет по улице, порыв ветра срывает с него парик и, вместо шикарной шевелюры, на голове обнаруживается лысина в самой середине. Кир коротко взглянул на нее и нахмурился: - Ты подумала, как ветер срывает с мужика парик? - Девушка кивнула и сжала губы, чтобы не рассмеяться, - Я тоже представил. В детстве в какой-то книге видел подобную иллюстрацию… Представляю отца в парике… Хи-хи. - Только, пожалуйста, не надо говорить Глебу, что «все не так страшно», - предупредила Лиза, - Он себя уже видел в зеркало и ложь принять ему будет трудно. Я тебе высылала его фотографию, ну и как, впечатляет? Пока ехали домой, Лиза подробно проинструктировала, какие темы в разговоре нельзя затрагивать, на что не обращать внимания, и к чему относиться снисходительно. Кир рассказал о Париже: «город как город, ничего особенного, обыкновенная евростолица". Кира с ним согласилась: Говорят, "увидеть Париж и умереть" – я умирать не собираюсь так рано, поживу еще». Глеб встретил их, выйдя в прихожую из комнаты, демонстративно стоя левой стороной, внимательно наблюдая за реакцией сына. Но Кир перемен в отце не увидел, сумки поставил, шагнул к нему, крепко обняв - чувствовалось, что сострадает и жалеет. Кира наблюдала за их встречей - она не видела, каким был Глеб до операции, и потому не могла судить, как сильно тот изменился – для нее ничего отталкивающего в отце любимого не было (подумаешь, лицо перекошено, ну и что?!). - Что, Кирка, не страшит тебя мое уродство? – спросил Глеб, делая вид, что ему плевать на все. Тон его был вызывающим, он все еще находился в волнении от встречи. - Твой недуг для меня не уродство, а только последствия болезни. Сын любит своего отца не за красоту, а за то, что он его отец. А я тобой всегда гордился. – Ну, спасибо, - усмехнулся снисходительно, но самому было лестно слышать подобные слова. Повернулся к девушке, окинул взглядом, представился. - Глеб Петрович. Слышал от Кира о вас. Именно такой и представлял. Лиза торопливо накрывала на стол, пока Глеб показывал сыну и Кире квартиру и свои последние картины, которые написал до операции. Потом Кир показал отцу несколько своих работ. Кира посматривала на Глеба вопросительно, ей было важно его мнение, как художника, но тот молчал. Она не выдержала: - Глеб Петрович, скажите же что-нибудь. - Я своего мнения никогда никому не высказываю, чтобы не сочли подхалимом или завистником. - усмехнулся Глеб. - Тем более, я никогда не обсуждаю работы сына. – Ты просто боишься, что я зазнаюсь, - уверенно ответил Кир. В своей гениальности он не сомневался, Лиза сумела ему это внушить, когда он еще только учился. Вечером, когда достаточно стемнело, и Глеб не боялся встретиться с знакомыми, пошли гулять. Лиза с Кирой впереди - им было о чем поговорить по секрету от мужчин. Они шли на два шага позади, говорили между собой о какой-то ерунде, не стоящей, по мнению женщин, внимания. - Кир столько рассказывал о вас, какую роль вы сыграли в его жизни, что стали матерью, - разоткровенничалась Кира, - Правду сказать, я побаивалась с вами встречаться – вдруг не понравлюсь? Он смотрит на вас глазами благодарного сына, но вы можете оказаться не такой, какой вас представляет Кир. «Ты даже представить не можешь, как близка к истине», - усмехнулась про себя Лиза. Попросила девушку рассказать о себе, чтобы иметь побольше представления о ней. Восторженные слова Кира - одно, а собственное представление – это другое. - Родилась в Алуште. До семи лет там жила, потом родители развелись и разъехались, а меня отправили к бабушке в Лоо. Мне там нравилось. Маленький домик, спуск прямо к морю. С ребятами ловили медуз и раскладывали их на солнце, лазили по деревьям, разбивали коленки и в соседских садах воровала инжир. Ходила в музыкальную школу, закончила семилетку по классу флейты. - Девочка! - Лиза с восторгом рассматривала Киру, - Так у тебя музыкальное образование! Господи, какое счастье, что Ты привел ко мне эту девочку. Кира, ты даже представить не можешь, как я рада, что мне теперь есть с кем поговорить о музыке. В нашем доме разговоры только о художниках, архитектурном строительстве и где какая выставка. Музыку признают только в моем исполнении, но считают чем-то не серьезным и не требующую внимания. Но извини, что перебила, рассказывай дальше, - Подхватила под руку Киру, чувствуя к ней особое расположение. - Когда мне исполнилось пятнадцать, бабушка умерла. Мама продала дом и забрала к себе. Там у меня брат и сестра. Отчим сразу сказал: «Хочешь жрать - иди работай». Что делать – взяла флейту, пошла играть для отдыхающих. Вот когда мне пригодилась музыкальная школа. Потом я поехала к отцу. Там у меня два брата. Мачеха сказала, что им самим есть нечего, и, если я буду жить у них, пусть мать платит алименты. Мать алименты платить отказалась, и я осталась одна. А потом я встретила одного парня, и он предложил поехать с ним в Париж. Денег не было, поэтому добирались автостопом... - Да как ты не боялась?! - воскликнула Лиза в ужасе. Она представила Арину на месте Киры. Ей чуть плохо не стало, - Это так опасно - в дороге с незнакомыми людьми... – Я не думала об этом. Просто я никому не была нужна, а тут появился парень, который обещал обо мне заботиться, я и поехала. - Помолчала, сказала с грустью в голосе, - Я искала простого человеческого тепла. Хотя бы искорку. - Бедная девочка, сколько тебе пришлось пережить! Но продолжай, что дальше? - А дальше все просто. Мы стали играть на улице. Удалось снять комнату шесть метров. Однажды утром просыпаюсь, а моего парня нет. И денег нет, что вместе заработали. Спасибо, что мои документы не тронул. На столе записка: прости, дорогая, встретил другую, надеюсь, тебе тоже повезет. Что делать? Друзья вечером повели на Башню, стою - смотрю вниз и такая тоска, что хочется с этой Башни прыгнуть. Подходит парень, перекинулись двумя словами, представился: зовут Кир, русский, из Сочи. Постоял со мной и пошел по своим делам. А через несколько дней работаю на улице, играю на флейте, а сама реву – жизнь дала трещину, денег нет, будущее в черном цвете. И тут идет Кир. Увидел меня и говорит: девушка, давайте я вас сфотографирую. Вот так мы с ним и познакомились. Через два месяца я переехала к нему. - Задумчиво смотрела себе под ноги, - Кир, он настоящий. С ним спокойно и тепло. – Запомни, девочка, - вздохнула Лиза, сострадая, - такой, как Кир, встречается раз в жизни, да и то не каждой. Он тебя в трудную минуту обогрел, предашь его - жизнь отомстит. А на того парня нее обижайся, он будет судьбою наказан, с ним так же поступят… Днем ходила с Кирой по музеям, хотелось как можно больше увидеть перед отъездом, когда выпадет возможность еще раз приехать в Москву, неизвестно. Рассказывала Кире о художниках, о создании картин, учила отличать один стиль от другого. Вечерами «выгуливала» Глеба. Лизе было так хорошо и спокойно в эти дни, что порой казалось, именно здесь ее дом. Кир – внимательный и заботливый сын. Может оттого, что рядом никогда не было матери, он льнул к каждой женщине, которую приводил отец, надеясь на чудо, но чуда не происходило. Женщины то появлялись, то исчезали. Зато рядом всегда была мама Лиза. Она его будила по утрам в школу теплым поцелуем, заботливо укладывала бутерброды в портфель: «Кир, обязательно поешь, не бегай голодный». Встречала возле школы с его спортивной сумкой: «Кир, идем в кафе, перекусишь, тебе через полчаса на тренировку». Вечером вместе делали уроки. И поцелуй на ночь: «Кир, пусть тебе снятся добрые сны». Глеб видел сына редко, наездами. Дядя и дед заняты бизнесом, домой приезжали поздно вечером, когда дети уже в кроватях спали. Буся болела, а Зои тосковала по свободе, поэтому пользовалась любой свободной минутой и любым поводом, чтобы ускользнуть из дома с этюдником. А Лизе некуда было сбегать, да она и не хотела. Ей интересно детей в музыкальную школу отвести, книжку на ночь детям почитать, на спортивных соревнованиях «поболеть» за племянника. Пришло время, когда Кир подошел к Лизе смущенно: «Мам, можешь со мной поговорить как женщина?». Она первая узнала его сокровенную тайну о девочке, которая понравилась. С Ариной все по-другому. Ее рождение всеми было принято с восторгом (ну, кроме Петра Петровича, который, кажется, года два не догадывался, что сноха ему вместо желаемого внука принесла внучку). Буся сказала: «Давно пора разбавить нашу семью девочкой, а то одни штаны в доме, даже бантики повязать некому». Зои с восторгом заявила: «Наконец-то мне есть кому отдать все свои украшения. – Добавила капризно, - Боялась, что придется между снохами делить». Борис был счастлив только от того, что стал отцом. Глеб озадаченно почесал макушку: «Лиз, ты так сына Мефодием называть не хотела, что решила не рисковать?» Софья Николаевна, как только увидела правнучку, восторженно воскликнула: «Андрей, посмотри, как малышка похожа на Виту, вылитая». Андрей Викторович промокнул настоящие слезы радости. Лиза только скептически усмехнулась про себя: ну а на кого же еще должна быть похожа ЕЕ дочь – только на свою тетку-еврейку. Пока Аринка была грудной, «родные деды» особо не докучали, позвонят, спросят, как там внучка с правнучкой поживают, и при случае гостинец передадут. Но только Аринка стала уверенно на ножках бегать, прадеды тут как тут. В такси девочку посадят, и ну возить ее то в парки, то в театры, по детским праздникам и на концерты. И, главное, не так Софья Николаевна старается, как Андрей Викторович. Арина для него - смысл жизни, ни одна женщина для него столько не значила, как правнучка. Он словно только с ее рождением понял, что такое любить, поэтому отдавался своему чувству с упоением. Любой каприз Арины старался выполнить тут же, как только прозвучало желание. Девочка только мечтательно на новую куклу посмотрит, дедушка уже к кассе бежит чек пробивать. Девочка: «Хочу мороженое». Дедушка скупает все сорта - выбирай любое. Звучит новое «Хочу», и дед ночами не спит, мучается, как достать требуемое. Софья Николаевна мудрая женщина, но при внучке словно разум теряла: «Что моя девочка хочет? На чем ее нежный взор задержался? Что пожелает моя госпожа?» Платьице для внученьки не покупались, шились у детского портного. В десять лет Арина одета маленькой принцессой - лисья шубка и шапочка с муфточкой из беличьих шкурок. Идет с дедом по парку, на них все оглядываются: чудо, как хороша! За образование девочки взялись всей семьей. Одни учат, как надо правильно кисть и карандаш держать, краски смешивать. Любую мазню девочки рассматривали с обсуждениями и спорами - какому стилю эта мазня больше подходит – к готике или ампир. Другие родственники за рояль сажают, объясняют, где какая нотка и как отличить одну аббревиатуру от другой. Девочка ручкой взмахнула в такт музыке, а все решили, что она тактировать начала. И хором, в один голос: во всем талантлива! Пальчики у девочки - от дедушки Виталия; слух, ритм и голос от - прадедов; видение цвета - от бабушки Зои; построение четкой линии, глазомер - от деда Пети и отца. И только от Лизы ничего девочке не досталось, она как бы в стороне оказалась, после того, как родила. Запросы Арины вырастали год от года. Научилась хмурить лобик, топать ножкой и дуть губки, если ей в чем-то было отказано. Вначале Лизе нравилось, что ее дочь так любят, думала: «Я не имела этого в детстве, так пусть Арина купается во всеобщей любви». Но чем старше становилась девочка, тем больше Лиза настораживалась, понимая, что результат совместного воспитания ее не устраивает. Арина все чаще напоминала Виту (так может быть Софья Николаевна была права, что правнучка похожа на свою тетку?). Был такой случай: Рише что-то захотелось, и дедушка попытался оправдаться, что ЭТО в данный момент достать невозможно. И тогда девочка запульнула в его сторону сливу, которую ела. Лиза сказала решительно: хватит! И между ею и стариками состоялся серьезный разговор. Впервые Софья Николаевна повысила на внучку голос, и та в ответ высказала, что не позволит из своей дочери делать подобие Виты. Андрей Викторович заплакал настоящими слезами: «Ты хочешь лишить меня единственной радости. В тебе нет никакой благодарности, за все, что я вытерпел, пережил из-за тебя». «Я не знаю, что такого плохого я вам сделала, заранее прошу прощение, но с этого дня я сама буду решать, что необходимо моей дочери». Арина не могла понять, почему ее перестали баловать и выполнять все капризы. Деда, который все же решил настоять на своем, и как раньше попытаться купить внучке очередную забаву, Лиза наказала тем, что не разрешала забирать Арину с собой в магазины, и каждый раз чуть ли не устраивала личный досмотр при его очередном приезде. Арина пробовала жаловаться отцу, но тот отмахнулся: «Мама сама знает, что для тебя лучше. Слушайся маму и будешь хорошей девочкой». «Папа, мне нужен новый телефон». «Иди к маме». «Мама, мне нужен новый телефон». «Чем плох старый?» «Уже все давно перешли на смартфоны, одна я, как чмо последнее, на кнопки жму». «Получишь на День Рождения». «До него еще полгода». «Хочешь получить быстрее - заработай. Есть много способов. Дяде требуется помощь в магазине. Бабушке надо вымыть окна и протереть люстры. Ты уже большая девочка, с этим сможешь справиться». Арина попыталась топнуть ножкой, но получила обратный результат: «На месяц лишаешься всех карманных денег». Пробовала подойти к Зои, но что она может дать - бывшая учительница рисования, нынешняя пенсионерка. Дед Петя сразу сказал: коль родители родили, так пусть они и спонсируют ребенка. Друзей Арина выбирала по «родословной», по тому, на какой машине приезжал в школу, в каком районе и доме живет. Сколько раз Лиза слышала: «Фи, у него такой отстойный предок - всего лишь повар в какой-то забегаловке. А у нее мать нормальная, СПА-салон держит». Лиза печально думала: «Не тем голова у девочки занята». Да, чрезмерная любовь взрослых к ребенку ни к чему хорошему не приведет. Любить детей тоже надо уметь. В Арине снобизм, упивание своим аристократичным происхождением доходило до исступления. «Человек должен гордиться делами своих рук, а не достижением предков» - внушала дочери, но та оставалась глуха к словам матери. Сколько раз думала рассказать всю правду про ее бабушку, которая большую часть своей жизни провела в дурке, и что прабабушка отсидела срок за растрату, а позже мыла грязные вагоны в поездах. Арина до сих пор знает только ту легенду рождения матери, которую знали большинство. Вот был бы для нее сюрприз... Именно в этот момент Лиза решила писать дневник-мемуары. Занявшись благотворительностью, стала брать дочь с собой, привлекать к делу - просила, чтобы собирала по своим друзьям одежду и игрушки, относила в дом ребенка, что открылся недалеко от города. Арина сама себя зауважала - нужное дело делает - но ближе к простым людям не стала. Как смотрела на всех свысока, так и смотрит, нос морщит, губки кривит, когда общаться приходится. Лиза задумалась, что бы такое придумать, чтобы дочь вытащить из болота снобов и мажоров. Но тут на горизонте Бориса появилась тень Мадлен, и Лизе стало не до Риши. Только дыхание перевела, что Мадлен больше не угрожает, новый удар - корпоратив. Когда-то Арина сказала: «Ты у меня отняла деда, но ничего не дала взамен». Лизе бы рядом с дочерью надо было быть, не отпускать ее от себя, а у нее все мысли о муже, как бы его не потерять. У дочери сложный период, у нее переходный возраст. Арине сейчас как никогда мать нужна, со своим жизненным опытом, чтобы помочь избежать и уберечь от ошибок, а Лиза думает о том, как мужа от любовницы отвадить. Тут еще звонки начались, которые сводили с ума, которые отнимали все силы. Именно в этот момент Арина, оставшись без надзора матери, познакомилась с Максом Качаловым… Теперь смотрела на Кира и печально думала: «Глебу ребенка сохранила, а свою дочь упустила». Если бы можно было вернуться назад лет на десять. Теперь Лиза знала, как надо правильно воспитывать ребенка и вовремя сказать ему «нет» и «нельзя». В последний день пошли с Глебом в Третьяковку. В очереди к кассе увидели батюшку. Лиза удивилась, что здесь делает человек, который далек от светского развлечения? Разве служителям церкви разрешено посещать подобные заведения? Взяв билет, батюшка чуть ли не бегом отправился по своему маршруту. Лиза засмеялась: куда это он помчался так резво? Неторопливо переходили из зала в зал, рассматривая картины, делясь впечатлениями. Вспомнила, как ездила с Борисом в Париж на несколько дней в его командировку, рассказала Глебу: - У Бори мечта побывать в Лувре. Ну как быть в Париже и не посетить его? Три дня он в какой-то жуткой запарке, и вот наконец выделил время. Едем в Лувр. Приезжаем - нас встречают закрытые двери и объявление, что именно в этот день музей закрыт по техническим причинам! Теперь представь, что делалось с Борей, и как он орал на бедных французов. Мне пришлось его успокаивать в ближайшем кафе вином. Он так напился, что потом я тащила его на себе в отель. Теперь, когда заходит речь о Лувре, у меня перед глазами встает картина: пыльный Париж с летающим по улицам мусором, и пьяный Боря на моем плече, - она весело рассмеялась. Глеб усмехнулся - эта женщина собирается разводиться со своим мужем? Да она без него дня прожить не сможет. Он ей так и сказал, на что Лиза ответила: - Насчет развода вопрос еще не ясен. Здесь не только я решаю, слово за Борей. А смогу я без него или нет - позже посмотрим. Есть подозрения, что в ближайшее время мне придется решать другие задачи и волнения поважней развода. – Это ты о чем? - насторожился Глеб. – Лиза, что ты задумала на этот раз? - Позже скажу, - пообещала охотно. - Думаю, такой поворот событий тебя позабавит. - Не хотел бы я быть твоим мужем в этот момент, - Вздохнул Глеб тяжело. Они вошли в очередной зал и увидели знакомого батюшку. Тот стоял перед картиной Иванова «Явление Христа народу», в восхищении не отрывая от нее глаз. Умиленно сложил руки на груди, упираясь в кулаки подбородком. На лице застыла улыбка, он растроганно шмыгал носом. К нему подошли старички иностранцы, спросили, что изображено на картине, о чем она? Батюшка, с жаром, что ему есть, кому высказать свою радость, принялся объяснять сюжет. Глеб, зачарованно наблюдая за батюшкой, шепнул: - Вот кого я бы хотел нарисовать. Посмотри, сколько в нем света и чистоты. – У него есть ВЕРА. - Вздохнула Лиза с грустью и тихой завистью. - Мне хотя бы капельку такой веры, и как легко было бы на душе.