Айзен — дедушка Гарри Поттера

Поттер оказался внутри игры для консоли. Вот теперь Гарри всерьёз разозлился на свои неосторожные мечты! Он ведь так хотел, так хотел оказаться поближе, когда смотрел через приоткрытую дверь за тем, как Дадли и его дружки играют. Теперь он был ближе некуда! Прямо внутри. Мог руками потрогать квадратики непонятно чего, из которых всё вокруг было сделано. Мальчик, года на два старше Гарри, появился в точно такой же вспышке квадратиков, как персонажи из игры. — Привет. Можешь назвать меня Юкио. Поиграем? Какая твоя любимая игра? — Мой кузен никогда не давал мне поиграть на консоли... — растерялся Гарри. — Пф-ф-ф, как будто ты не мог заработать денег сам, чтобы купить себе что-то самое дешёвое. Гарри представил, как отреагировали бы Дурсли, если бы он попытался предложить постричь соседский газон... — Мне не разрешили общаться ни с кем в нашем городке... — теперь хотя бы Гарри знал почему ему это запрещали. — Моя тётя очень боялась, что случится что-нибудь очень плохое из-за моих способностей... Юкио тянул слова и показывал, что ему скучно, но тут мигом заинтересовался. — Ты сказал про свою тётю в прошедшем времени. Она так долго подавляла твои способности, запирала и запрещала ими пользоваться? Но они прорвались, со смертельным для неё исходом, верно? Гарри много раз злился на тетю Петунию. Она правда запирала Гарри, тут этот мальчик угадал. Но Гарри никогда не желал, чтобы она умерла. Она или дядя Вернон. Даже Дадли, которого Гарри хотелось поколотить и заставить похудеть, и высказать ему всё, что эта свинья на ножках о себе не знала. Но... Гарри никогда не желал бы, чтобы кто-нибудь из Дурслей умер. Горе ничего не исправило бы. Но самодовольный жестокий мальчишка понял его ошарашенное молчание совсем неправильно. — О, ты поражён тем, как я догадался? Не бойся, я ничего не скажу никому. Раз жил ты не с родителями, не сложно предположить... — он наслаждался своим умом и говорил таким тоном, будто делал выводы как великий сыщик. — Твои родители отказались от тебя из-за твоих способностей. Или ты их убил. Я тоже убил своих родителей, они мне только мешали... Гарри закричал: — Не смей говорить о моих родителях!!! Зелёный огонь полыхнул из углов игрушечной комнатки. Гибкие языки пламени обвивали квадратики, и те скукоживались, плавились и воняли. — Это моя игра! Читер! — заорал Юкио. Он отчаянно забил пальцами по кнопкам. — Что ты сделал?! Гарри снова обвиняли в том, чего он не делал. Но на сей раз он действительно хотел, чтобы что-то такое произошло. Из глаз и носа Юкио текло. — Мои улучшенные копии мамы с папой! Они стёрты! Как? Как ты это сделал! Урод! Умри!!! В сторону Гарри метнулись ножи, будто бы собранные из кубиков. Когда на экране у Дадли появлялись такие, Гарри мог смотреть за игрой, не боясь, что его заметят. Бедняге игровому персонажу Дадли доставалось всё внимание и куча ругани. Главное было успеть отойти от двери, когда ловкость рук Дадли заканчивалась, поэтому Гарри не знал, как именно эти мечи заканчивали игру. Поттер не успевал отскочить. Он не успел ничего, кроме как закрыться руками. Но узнать, что же за судьба ждала бедняжку-персонажа, Гарри не довелось. Ножи, дотронувшись до него, рассыпались кучкой пенопластовых кубиков. — Сдохни-сдохни-сдохни-сдохни!!! — закричал Юкио, яростно вжимая кнопки. Потолок начал опускаться, стены сдвигаться. В Гарри полетела целая прорва всяких чудовищ и роботов. Но зелёный огонь, который плавил стены, перебрался и на уродливых монстров, и на роботов, и на щупальца, торчащие из стены. Умудрился даже сгореть игрушечный огонь. Всё заполнил вонючий зеленоватый дым. А потом вокруг Гарри снова оказалась шумная комната. Юкио вылил на свою игру чей-то стакан и погасил крошечные язычки пламени. Вместо того, чтобы заискрить, пластик впитал воду и восстановил оплавленные кнопки. Гордый мальчик быстро-быстро придал себе невозмутимый вид. — Ладно, ты победил, я умею проигрывать. Моя ошибка, что я не воспринял тебя всерьёз. Твоё подчинение, это твои глаза, да? Зелёный огонь? Он не давал и слова вставить, так ему нравилась его собственная догадка. Гарри эта догадка совсем не нравилась. Хагрид сказал, что у него глаза, как у матери. А этот зелёный огонь был злым. Он защитил, но с ним, Гарри был откуда-то, уверен в этом, было связано что-то плохое.