Спящий красавец

Первые несколько недель проходят сумбурно. Клиенты не привыкли говорить о себе, Бэкхён не уверен, что именно можно спрашивать, первые сеансы он устанавливает контакт и завоевывает доверие. Выматывает как в первые недели практики после института. Бэкхёна ужасно задавливает ответственность. Он знакомится с конюхом и помощницей по дому, жизнь сразу становится легче. Оказывается, в доме огромное количество приспособлений, от водонагревателя до овощечистки, и даже пыль стирается несколькими заколдованными инструментами. Появившееся свободное время Бэкхён тратит на изучение культурных особенностей. Странный парень в комнате, полной игрушек, ему больше не снится, но Бэкхён не расстраивается. Сны были такие себе, Бэкхёна всерьез тревожила их неправильность и собственное психическое состояние. Видимо, все пришло в норму, раз сны прекратились. Бэкхён решает прогуляться. Самый конец осени, уже холодно, но сухо, снега и дождей еще нет. Бэкхён переходит ручей по деревянному мостику, потом по натоптанной им самим тропинке дальше к роще. Тропинка постепенно становится шире, петляет между деревьев. Бэкхён бы забеспокоился, роща давно должна была кончиться, но заблудиться тут негде, он пересекал рощу вдоль и поперек не один раз. Правда, никаких тропинок в ней не было. Бэкхён останавливается и оглядывается назад. Никаких развилок, но роща маленькая, видно все на просвет, сзади должен быть его дом. Должен, да. Позади только деревья. Ну и ладно, выведет же его тропинка куда-нибудь. Бэкхён успел познакомиться с соседями, если что, неожиданностей не будет. К тому же, если бы он забрел совсем далеко, то наткнулся бы на речку, а никаких речек он не переходил. Значит, скоро куда-то да выйдет. Бэкхён шагает и шагает, солнце движется по небу, клонясь к закату, а деревья все так же стоят и тропинка не собирается заканчиваться. По ощущениям Бэкхён уже прошел километров десять, но тогда бы он уже и в город пришел, а тут все еще роща не кончилась. Что-то похожее на нее. Когда солнце исчезает из виду, а Бэкхён готов повернуть назад, тропинка выводит его к высокой каменной башне. Выглядит как в каком-то мультфильме, Бэкхён обходит башню вокруг, но в ней ни окон, ни двери. Очень, очень подозрительно. Обычно Бэкхён в такое не верит, но тут другой мир, ведьмы, оборотни все такое, вдруг тут живет колдун и ему понадобился пергамент из человеческой кожи? Ну или что им нужно обычно. Бэкхён стучит по камню. Ничего не происходит, камень не обваливается, внутри тоже ничего не слышно. Бэкхён качает головой и обходит башню еще раз. А потом еще. На третий раз он замечает что-то, похожее на заложенную дверь. Мысль странная, но почему бы и нет. Бэкхён как следует надавливает на один из камней и тот вдруг поддается и сдвигается внутрь. А потом и еще один. Бэкхён по очереди сдвигает камни со своих мест, пока те не начинают падать куда-то внутрь башни. Проход небольшой, но протиснуться можно. Внутри темно. Бэкхён ждет, пока глаза привыкнут к темноте, и смотрит вниз, на старый потертый ковер. Потом поднимает глаза и оглядывается. На стенах горят свечи, комната, судя по всему, одна и она заставлена столами с непонятными приспособлениями, шкафами с книгами и ящиками с чем-то сомнительным. Комната кажется смутно знакомой, как будто Бэкхён ее уже видел и не хватает какого-то элемента, чтобы узнать. Например, гобелена с двумя медведями. Бэкхён фыркает от неожиданности, двухметровые плюшевые медведи с гобеленом имеют общего мало, но их два и расположены они в том же месте. Карусели, правда, нет. С некоторыми поправками, но это комната из его снов. Бэкхён оглядывается, про себя надеясь, что он тут один и в кресле никого не окажется. Кёнсу с короткими волосами, в черном и без вазы с конфетами, но это точно он. Сидит, привалившись к спинке, закинув ногу на подлокотник. Можно подумать, что спит, но Бэкхён проверяет пульс. Просто на всякий случай. Странно, почему его не тронуло разложение, но это другой мир. Может, они умеют сохранять тела после смерти. Бэкхён гладит его по холодной щеке и зачем-то касается его губ своими. Пора обратно, хорошо если Бэкхён под утро придет. Он разворачивается и протискивается сквозь проход, оглядывается, но тропинки не видно. Странно, Бэкхён уверен, что она была слева. — Я уж думал, не дождусь тебя, — доносится сзади скрипучий голос. — Мог бы и помочь. Бэкхён отскакивает от прохода. — Да я это, я, — из темноты прохода появляется рука и сжимает камень. — Во плоти. — Кто ты? — Ты еще там кого-нибудь видел? — Кёнсу жмурится. — Помоги. Бэкхён очень осторожно подходит на два шага к проходу. — Ты был мертв. — Если бы я был мертв, я бы не был сейчас жив, правда? — возражает Кёнсу. — У тебя пульса не было. — Мало ли чего у меня не было. — Кёнсу, наконец, выбирается из прохода и приваливается к стене. — Спасибо, что спас, и все такое. — Почему я? — Потому что поцелуй избранного возвращает к жизни, что тут непонятного? — Но я не… Какого черта? Это что все, по-настоящему? — Мы можем где-нибудь в другом месте поговорить? У тебя дома, например. Я бы поел и помылся. Сто лет не делал ни того, ни другого. Кёнсу делает знак идти за ним. Бэкхён и идет, как-то сразу оказываясь у моста через ручей. Кёнсу открывает калитку и идет в дом так уверенно, как будто знает, где что находится. — Это был твой дом? — Нет, я за тобой подсматривал, когда был бестелесным. — Кёнсу разворачивается. — Да расслабься, ты подробно рассказывал, я понял, что тут и где. Нальешь воды? — Сам налей, раз ты все знаешь. — Ты не был настолько точен, — Кёнсу улыбается. — Не дуйся, это не твой метод реагирования на стресс. — Могу я хотя бы получить объяснения? — Можешь, — Кёнсу выпивает предложенную воду и жестом просит еще. — Надеюсь, получится. Это что-то вроде проклятия. Помнишь сказку про Спящую Красавицу? Которая что-то там сделала и впала в сон, и лежала ни жива ни мертва. Вот, это похоже. Я тоже был ни жив, ни мертв, не мог управлять своим телом, только разумом, пока мой принц не поцелует меня в губы и не разрушит проклятье. Я сам не мог освободиться от чар, а ты их даже не заметил. — Я тебя оживил. — В некотором смысле, — Кёнсу утешительно гладит его по руке. — Давай считать, что это было проклятье. Тебе не обязательно на мне жениться, если что. Ты не стал обладать суперсилой, не унаследовал королевство, тебе не придется спасать мир или убегать от разгневанной ведьмы. Ты просто меня спас. — Поцелуем? — Да, это одна из форм снятия заклятья, для тебя наиболее простая и приятная. Остальные тебе бы не подошли. Бэкхёна передергивает. Что там за формы, он уточнять не собирается, но выходит, что Кёнсу его просто использовал. Не то чтобы Бэкхён хотел большего, но все равно обидно. — Мог бы предупредить. — Так не работает, — Кёнсу отводит взгляд. — Ты должен был сам меня найти. И хотеть меня найти хотя бы немного. Если бы я тебя попросил, ничего бы не получилось. Я мог только позвать тебя в гости. — Ты мне снился. — Не совсем, — Кёнсу вздыхает. — Знал бы ты, как на самом деле это все сложно. Во сне человеческий разум более уязвим и открыт, это было что-то вроде совместного сновидения. Ты приходил ко мне в башню, но видел ее не совсем настоящей. И меня тоже. Кстати, что ты видел? — Кёнсу наклоняет голову к плечу. — Мне в самом деле интересно. Какой я по-твоему? — Конфеты ешь. Кёнсу заливисто смеется. Смех тот самый, Бэкхён его ни с чем не спутает. — Это многозначительный образ, да. Не сомневался в тебе. В общем, ты покидал свое тело и путешествовал. А потом нашел дорогу и смог прийти во плоти. — А если бы не пришел? — Я бы в башне остался, — Кёнсу пожимает плечами. — Пытался бы уговорить тебя еще раз, когда накопил силы. — Это очень так себе объяснения. — Да и ты, милый, не дипломированный маг! Давай попробуем еще раз. На меня наложили заклятье-замок, которое остановило время. Ты весь целиком, твое тело и разум — это ключ. Ты открыл заклятье и мое время снова пошло. Так понятнее? — Не очень. — Я старался как мог. Можно на ночь остаться? — Если я скажу «нет», тебя остановит? — Нет, но я буду спать отдельно. Хорошо, я и так буду спать отдельно, — Кёнсу закатывает глаза. — Ты еще скромнее, чем казался, а я думал, это невозможно. Не буду приставать к тебе, обещаю! Но ты все еще должен показаться мне голеньким и я хочу обнимашек. Не одновременно, если хочешь. — Ванная там, — Бэкхён машет рукой, сдаваясь. — Есть диван у камина, я постелю. — Спасибо, — Кёнсу подходит к нему и гладит по щеке. — Ты не представляешь, что для меня сделал, но я очень, очень тебе благодарен. Для меня очень важен и ты, и твой поступок, и то, что ты меня все же не выгнал. Кёнсу немного ниже ростом, Бэкхён чувствует себя неловко. В основном, потому, что выглядит двусмысленно. — Пожалуйста. Почему тебя в башне заперли? За характер? — Конкуренты, — Кёнсу легко улыбается, глядя ему в глаза. — У всех нас есть конкуренты, особенно, если обладаешь талантом. — А ты обладаешь? — О да, — Бэкхён слушает его заворожено. — Еще каким. Я был лучшим учеником, но у меня появился соперник. Он был не так хорош, но не гнушался не совсем честных методов конкуренции. Магистры выбрали меня для посвящения, но если бы я не смог, он занял бы мое место. — Посвящения? — В день совершеннолетия, — Кёнсу едва заметно кивает, не отводя взгляд. — Магистры проводят обряд, раскрывающий мою внутреннюю силу. Поят афродизиаком, смазывают и пускают по кругу. Если я смогу всех удовлетворить… — Кёнсу не выдерживает и смеется. — Бэкхён! Ты бы себя видел! — Откуда я знаю, — ворчит Бэкхён. Уши пылают. — Может, у вас так и происходит. — Нет, конечно! Ну прости, — Кёнсу треплет его по щеке. — Тебя нельзя не дразнить. — Однажды тебе придется перестать. — Мечтай, милый! — Кёнсу посылает воздушный поцелуй. Бэкхён клянется себе заставить его во что бы то ни стало.