Спящий красавец

— Я люблю обниматься, — заявляет Кёнсу. — Особенно нежные посткоитальные объятия, когда меня в шею целуют. Впрочем, страстные, предваряющие секс, я тоже люблю. — Ты серьезно? — Да, — Кёнсу устраивается у него на коленях. — Когда вставший член упирается между ягодиц. Давай, обнимай меня. Бэкхён кладет руку на его спину. Ужасно неудобно, подлокотник впивается в непредназначенные места, позвоночник изогнут самым неудобным образом, Кёнсу ерзает на его коленях, устраиваясь, и периодически заезжает по печени. Места в кресле гораздо меньше, чем кажется. — Кёнсу? — А теперь помолчи, — Кёнсу глубоко вздыхает. — И обними крепче. — Тут неудобно. — Я выиграл, так что терпи. — Может быть, на медведе? — А ты готов? — Кёнсу тихо смеется. — А я говорил, что у тебя нет оснований надеяться выиграть. — У тебя есть семья? Кёнсу замирает. На мгновение, но Бэкхён чувствует. — А у тебя? — Я первый спросил. Обнимать Кёнсу, сидящего у него на коленях — это что-то особенное. Бэкхён еще не разобрался, нравится ему или нет, но точно знает, что нужно быть осторожным. Кёнсу кажется открытым и уязвимым. Бэкхён знает, что только кажется, да и вообще это его сон, но все равно осторожно переплетает их пальцы. — У меня нет психологической травмы. — Я не об этом спросил. — Но ты об том думаешь. Я нормальный, Бэкхён. Не психую, не злюсь, не плачу ночами в подушку или что там у вас в таких случаях делают. Моя проблема с другим связана. — С чем? — Найдешь — узнаешь. Как тебе повезло, что я не вампир. — Почему? — Потому что я бы задурил тебе голову, затрахал до смерти, а потом обратил и оставил себе, — Кёнсу вздыхает. — И был бы ты моим рабом на веки вечные. Ну или пока не надоешь. Бэкхён давится воздухом от неожиданности. — И часто такое… Мне это грозит? — Еще как. Ты симпатичный. — Кёнсу трется носом где-то около уха. — Расслабься, тебя защищает статус. Опасность есть, но небольшая, дураков среди них мало. — А ты… ну… — Что я такое? Все тебе расскажи. Это наша последняя встреча, мне нужно сил накопить. А тебе смелости, чтобы хоть немножко живота мне показать, я же все-таки выиграл. — Сколько тебе лет? Двадцать? — Где-то двадцать, плюс-минус. Смотря как считать. — А мне… — Я знаю нашу разницу в возрасте. Поверь, эта цифра значительна. — Кёнсу прижимает палец к его губам. — Всегда нравились мужчины старше меня. — Насколько старше? Это всего лишь очередная провокация, Бэкхён уже научился их терпеть. — Дай насладиться моментом, тебе скоро вставать. Я буду скучать по тебе. — Я тоже. — Мы оба знаем, что это неправда. Выспись как следует! Кёнсу встает с его колен и треплет по щеке. Бэкхён садится, наконец, нормально и охает. Все это очень, очень странно.