Эта война всех нас оставила калеками

У них у всех была своя война. Все то и дело мучаются от кошмаров прошлого, от того, что сделали или не сделали. — «почему дани не дышит?» — «доктор, я умру?» —«умоляю, только не трогайте детей!» — « больно.жарко.» — « помоги! Сделай что нибудь, Циклонус!» Многие предпочитали перезаряжаться в одиночестве, даже при наличии партнера. Все просто боялись, что ужас сна проберется в реальность и опутает любимого липкими путами. А те, кто решались— нередко горько расплачивались за это. Громкий крик прорезал тишину, заставляя ученого распахнуть оптику. Когда осознание мира прогрузилось полностью, ему показалось, что искра взорвалась и угасла у него в груди. Он в ужасе переводит взгляд на дрожащие, заляпаные энергоном руки. Это все еще сон, просто ужасный сон! Покореженый брейнсторм, скулящий на полу рядом с кроватью говорил об обратном. Ученый едва смог унять дрожь, позвать наконец помощь и сесть рядом с благоверным, который от каждого его прикосновения вздрагивал, в полусознательном бреду. — К-кварк… Микроскоп закусил губу. Конечно, как он может звать того, кто только что оторвал ему руку и едва ли не расстрелял из встроеного оружия. Во сне,черт подери! Персептор издает судорожный вздох и отодвигается от партнера закрывая глаза. Джет никогда его не простит. Только зародившимся отношениям конец, кто захочет вообще приближаться к нему после такого. Кто не возненавидит его, такого марального урода, после этого. Только оставшись наедине, в пустом полутемном отсеке, весь в чужом энергоне ученый дал волю чувствам и со всей силы врезал кулаком по стене. Какой же он дурак. Если бы все было иначе, лучше бы он, а не Кварк. Лучше бы он умер где-нибудь в бою, и тогда Сторм нашел бы себе лучшего партнера. Да хоть Найтбита или Наутику. Это было лучше, чем сумасшедший рекер, который когда-то просто захотел самоутвердиться и показать самому себе, что тоже может сражаться. Показал? Теперь бот, который любил тебя, лежит в медблоке и мучается от боли, а потом к тебе даже на пушечный выстрел не подойдет. Почти каждая мысль сопроваждалась ударами об стену. Вскоре энергон самого Персептора смешался с чужим и он наконец осел у стены, закрывая лицо руками. — Мне жаль…— Слова сказаные в пустоту откликнулись слабым эхо, когда его неожиданно позвали в медбей. В приемной было тихо. Он и еще пара членов экипажа сидели там, и ученому казалось, что на него все смотрят, осуждают. Заслужено. Так вот, как Ред Алерт ощущал себя обычно? Неприятно. Ученый передернул плечами. Какого шлака он вообще тут сидит? Зачем медики позвали его? Ясно же, что случилось и что после этого Брейнсторм не захочет видеть его. В искре снова кольнуло, и ученый посмотрел в сторону операционной, где работал Ретчет. Персептор просидел там долго. Он не смотрел на хронометр, но вот его позвали и он напуганый, как глубоко провинившийся спарк, стоял у входа, не решаясь подойти и хоть что-то сказать. Слова застряли в горле и он просто не мог смотреть на Брейнсторма. С него даже маску сняли, надо же. Джет же слегка насладился виной своего партнера, улыбнулся, прищурив окуляры, и выдал, этим своим слегка ехидным, но еще слабым после операции голосом: — Ну обними меня уже, чего стоишь-то? Сказать, что снайпер был шокирован — ничего не сказать. Как только первое удивление прошло, он медленно подошел и нерешительно протянул руки, но Брейнсторм явно не настроен был ждать, а потому набросился на ученого первым. — Все хорошо. — Мне очень жа-. Персептор с удивлением взглянул на пассию, однако тот лишь шире улыбнулся и втянул партнера в краткий поцелуй. Один Юникрон знает, сколько бы они еще миловались, но Ретчет едва ли не подзатыльниками выгнал горе бойфренда, сказав, что больному нужен отдых, а больничный отсек вам не личная спальня. Когда Персептор вышел, переживания новой волной нахлынули на него и, видимо, что-то совсем ужасное произошло с его видом, что кто-то из сидевших — хромдом, вроде, — подошел и утянул ученого на место рядом с собой. Кажется, проницательный мнемохирург все понимал и в глухой маске отрязилось некое понимание, затем прозвучал глухой голос: — один раз я чуть не удушил ревайнда во сне. Не модефицированая оптика Перси расширилась и он с удивлением посмотрел на хедмастера. Тот нервно хмыкнул. — Всем весом придавил его к кровати и пытался воткнуть иглы. Очнулся при подключении. Снайпер приоткрыл рот. Хромдом? Да он же со своего спаркмейта пылинки сдувал, а тут. Сидевший немного дальше Крок кивнул. — Я и Фулкрум часто кричим и деремся во сне. А Гримлок один раз Мисфаера чуть пополам не перегрыз. Мы все чувствуем то же, что и ты. Десептикон пожал плечами и хмыкнул, глядя на растеряный микроскоп — Сверв говорит, что много таких историй слышал. У нас у всех своя война. И флешбеки. Это нормально. Падальщик встал, положив руку ученому на плечо. — Это нормально, ты не должен винить себя в произошедшем. Персептор слегка поежился от такого внимания к его эмоциональному состоянию и снова закрыл лицо руками. — И что тогда делать? Десептикон посмотрел на левую руку и выдохнул. — Жить. И пытаться преодолеть это. Я думаю, нам всем нужен психологический семинар на тему флешбеков. И кстати, он звал тебя когда был в бреду. Персептор вздрогнул и почему-то начал улыбаться. Пусть у них все еще не так гладко, все наладится Жить…