Выпускной

      Спайсер Лавджой посмотрел на часы, вылез из автомобиля и поправил костюм простого кроя, но из добротной недешевой ткани, полностью соответствующий статусу камердинера одного из богатейших людей этой страны.       Он кинул взгляд в сторону главного здания Гарвардского Университета и вздохнул. Они приехали слишком рано, и Лавджой уже не знал, куда себя деть. Он обошёл главное здание три раза, подремал в машине и вот, снова из неё вылез. Похоже, в этот раз ему наконец-то повезло: дверь распахнулась и из неё выпала галдящая толпа свежевыпущенных птенцов Гарварда, в традиционных для момента смешных шапочках, малиновых плащах и с дипломами в лапках.       Лавджой усмехнулся, выискивая глазами нужного ему студента. Впрочем, это оказалось не слишком сложно. Каледон Хокли выделялся даже в толпе. Высокий темноволосый парень возглавлял небольшую группу, что-то втолковывая то одному, то другому товарищу, и периодически эта компания взрывалась громким смехом. Лавджой вздохнул, сложил руки на груди и упёрся спиной в автомобиль, ожидая, когда они подойдут ближе.       — Мистер Лавджой! —  воскликнул Кэл, наконец-то заметив его и удивлённо хлопая по-девчачьи длинными ресницами. — Какими судьбами? Прикатили подкинуть нас до бара?       — Никак нет, сэр.       Младший Хокли выглядел таким счастливым и довольным, что Спайсер даже помедлил с ответом, зная, что реальная причина вряд ли понравится молодому аристократу.       — Ваш отец требует вас к себе, сэр, — вздохнул он. — Как можно скорее.       Каледон изменился в лице.       — Да ладно! Прекращайте. Отец наверняка прислал вас поздравить меня. Лично присутствовать на вручении диплома он ведь, как всегда, не смог, — недовольно фыркнул молодой человек.       Лавджой понимал его обиду. Парень с отличием закончил Университет, выиграл в этом году регату у ненавистного Йеля, но Натан так и не соизволил посетить ни одно из важных мероприятий в жизни сына. Бизнес. Старший Хокли был слишком занят.       — Эй, в чём дело, Кэл? — к нему подошёл Крис Вильерс.       — Лавджой решил меня разыграть, но как-то неудачно, — отмахнулся парень. А Спайсер снова вздохнул.       — Сэр, я совершенно серьёзен. Отец ждёт вас в Питтсбурге, — Лавджой даже открыл дверцу автомобиля, демонстрируя правдивость своих слов.       — Чёрт! — выругался Кэл. Наверняка он подобрал бы слово покрепче, но главное здание Университета было слишком близко.       — Да вы чего? У нас такие планы! Дайте ему хотя бы сутки, — возмутился Вильерс, но Кэл показал жестом, что не стоит. Он-то прекрасно знал, что спорить бессмысленно.       — Выпей за меня, окей? Come on, Crimson! — крикнул он, и ребята, стоявшие неподалёку, поддержали его крик, начав распевать гимн Гарварда и направляясь дальше. Крис хлопнул друга по плечу и побежал догонять остальных. Кэл некоторое время смотрел им вслед, а затем стянул с себя академическую шапочку и направился к автомобилю.       — Ненавижу! — он пнул дверцу и плюхнулся на заднее сиденье. — Как будто мне 15 лет!       — Не нужно ломать авто, мистер Хокли, — спокойно попросил Спайсер, закрывая дверь.       — Идите к чёрту! — Кэл вдобавок пнул ещё и спинку переднего сиденья.       Дальнейшее путешествие что в автомобиле, что затем в поезде прошло под обиженное молчание младшего Хокли. Впрочем, Лавджоя мало волновали капризы молодого человека, в его задачу не входило нравиться сыну своего работодателя. Хотя стоило признаться, что до личного знакомства с семейством Хокли, он почему-то представлял сына сталелитейного магната несколько иначе. Питтсбургский Ротшильд не создавал впечатление человека, который может избаловать своего отпрыска. Даже во время первой беседы с ним Лавджой отчётливо это понял. Дело было в другом: у мистера Натана Хокли попросту не хватало времени на сына. Зато имелись деньги.       Да, хозяин вкратце обрисовал портрет своего наследника, и Спайсер в целом был готов к тому, что его никто слушать не будет, но некоторые нюансы он узнавал только теперь, работая непосредственно с Каледоном. Нюансы, о которых отец молодого человека даже и не подозревал. И, наверное, лучше ему никогда и не знать о них. Кэл, как бы сильно он не старался, не был похож на отца. Капризный, импульсивный и заносчивый, он с огромным трудом держал бушующие в нём эмоции под контролем. И если на публике это удавалось, то наедине или с прислугой Кэл легко мог взорваться или устроить скандал, хотя Спайсер называл это истериками. Он не должен был испытывать симпатию или антипатию к своему подопечному, но пока Кэл его скорее раздражал.       Они приехали в Питтсбургский дом Хокли рано утром. Это жилище сильно отличалось от очаровательной загородной резиденции Хокли в Филадельфии. Более старинный, этот дом казался тяжелее и мрачнее, как раз под стать хмурому городу.       Каледон так и не проронил ни слова, изредка лишь демонстративно зевая. Спайсеру снова пришлось спутать молодому человеку все планы, когда его отец сразу потребовал явиться им обоим в кабинет, даже не позволяя привести себя в порядок с дороги. Волны молчаливого гнева со стальной выдержкой принимал на себя Лавджой. Напрасно Каледон пытался прожечь камердинера взглядом: каменное лицо Лавджоя вырабатывалось годами работы в полиции и частном сыске.       — Могли бы меня и прикрыть! — сквозь зубы процедил Кэл, поднимаясь по старой скрипучей лестнице. Лавджой тенью следовал за ним.       — Каледон, мальчик мой! — Натан Хокли оторвался от чтения какого-то документа и даже поднялся со своего места, увидев сына в дверях. Они были похожи и не похожи одновременно. Если не всматриваться, то могло бы показаться, что сын всей своей внешностью пошёл в отца, хоть и пока был ниже его, да и в плечах поуже, но явно копировал манеру движений. Но при ближайшем рассмотрении находилось удивительно много отличий: и губы, и брови, и глаза. Становилось понятно, что множество черт Каледон унаследовал от матери.       Пожалуй, радость эта даже не была наигранной. Лавджой не видел лица Кэла, но не сомневался, что тот скептически усмехнулся на отцовское приветствие. Натан меж тем подошёл к сыну и, внимательно его осмотрев, слегка приобнял и хлопнул по плечу. Кажется, оба почувствовали неловкость, и Натан от смущения провёл по горбинке на носу, отличительной черте обоих Хокли.       — Поздравляю с окончанием Университета! Ты очень старался вылететь, но тебе это всё же не удалось, — мужчина с улыбкой кинул взгляд на Спайсера. Тому не оставалось ничего, кроме как ухмыльнуться в ответ.       — Ты сорвал меня с праздника по этому поводу, отец, — равнодушно хмыкнул Кэл, игнорируя нелестный отзыв о своих успехах в учёбе.       — Не велика беда. Превратиться в пьяное животное ты можешь и дома, — точно так же хмыкнул Натан. — Тем меньше позора на мои седины.       — Может, перейдём к делу, да я посплю пойду? — предложил Кэл. Лавджою было не по себе наблюдать за этой семейной сценой. Странно. Никто не кричал, но у него складывалось полное ощущение, что он присутствует при скандале.       — Некогда спать. Я тебя не для этого вызвал. Ты мне нужен на нашем заводе, — не обращая внимания на тон сына, действительно перешёл к делу Натан. — У меня на сегодня и завтра запланированы две важные встречи, а управляющий что-то там ноет про возможные забастовки. Мне с этим разбираться недосуг, а тебе подобный опыт может пригодиться.       — Именно сегодня? — возмутился Кэл. Видимо, на его взгляд в этом вопросе срочности не было.       — Именно сегодня. Потому что завтра вечером мы с тобой едем в Филадельфию. Подробности спросишь у мистера Берлоу, он ждёт тебя, точнее меня у нас в офисе. Переоденься и поезжай.       Кэл было вдохнул побольше воздуха, чтобы что-то высказать отцу, но тут же его громко выдохнул и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Спайсер перевёл взгляд на Натана и тот мягко кивнул, подтверждая, что Лавджою стоит следовать за его сыном.       — Господи, почему вы снова идёте за мной? — застонал Кэл, спускаясь по лестнице.       — Это моя работа, сэр. Ходить за вами, выполнять ваши поручения…       — О! У меня есть одно! Исчезните, пожалуйста!       — Все, кроме подобного. Платит мне всё-таки ваш отец, и подобные приказы я готов слушать только от него, — Спайсер нарочито вежливо улыбнулся, а Кэл только покачал головой.       — Бред какой-то!       Хокли переоделся, и они с Лавджоем уже собирались уезжать, когда молодого человека окликнул отец, стоявший в распахнутых дверях гостиной.       — Каледон, будь добр, подойди, — он поманил сына. Спайсер без раздумий последовал за молодым человеком.       — Кэл, познакомься, это мистер Персиваль Рид и его супруга, миссис Рид.       Каледон поцеловал руку женщине и поздоровался с её супругом. Ему явно не терпелось смыться, но вёл он себя исключительно почтительно.       — Мой сын, Каледон. Пару дней назад вернулся из Университета, — добавил Натан.       — Где вы учились, Кэл? — поинтересовался мистер Рид.       — Я окончил Гарвард, сэр. Пару дней назад, — с улыбкой ответил Каледон, заслужив одобрительный кивок Рида и такую же одобрительную усмешку Натана.       — Я заканчивал Йель. Вы всё так же вторые в регате или МТИ уже отодвинул вас на третье место? — поддразнил его Рид. Кэл только шире улыбнулся.       — Боюсь, что МТИ нужно сначала научиться спускать лодку на воду. А регату в этом году выиграли Малиновые, — с гордостью сообщил Каледон.       — Кэл был капитаном команды по гребле, — как бы между прочим заметил Натан. Рид перевёл восхищённый взгляд с отца на сына.       — Мои поздравления, Натан, — он крепко и искренне пожал руку молодому человеку.       — Простите ради Бога, но боюсь мне нужно покинуть ваше прекрасное общество. Дела бизнеса не ждут, — Каледон видимо надеялся, что отец не оставит без внимания эту маленькую колкость в свой адрес. Напрасно. Натан даже бровью не повёл и только на минуту отвёл сына в сторону, давая последние наставления.       — Какой очаровательный молодой человек, — улыбнулась миссис Рид.       — Ну, он явно сын своего отца, милая. Но да, приятный парень. Должно быть, Натан очень горд.       В этот момент Лавджоя подозвал Каледон. Им пора было в дорогу.

***

      Каледон однажды как-то сказал Лавджою, что терпеть не может Питтсбург. В этом Спайсер был с молодым человеком солидарен. Город не был хорош, как Филадельфия, ярок, как Нью-Йорк, историчен, как Бостон, или очарователен, как Новый Орлеан. Питтсбург походил на сурового работягу в запачканной свежей краской одежде, пахнущего маслом, дымом и ещё чёрт знает чем. Но Хокли происходили родом именно из Питтсбурга, и самые первые их заводы, когда-то положившие начало баснословным капиталам, находились именно здесь. И не только находились, но и периодически требовали внимания. Поэтому Спайсер не мог осуждать Натана. Каледон уже взрослый молодой человек, наследник, получивший прекрасное образование, он должен помогать отцу, ведь когда-то однажды за всё это будет отвечать именно Каледон. И от его готовности зависит благополучие и сохранность и капиталов, и рода Хокли.       Завод накрыл их своей тенью ещё только на подъезде к нему. Мужчины некоторое время смотрели на это грубое, но в чём-то по-своему величественное здание, навевавшее мысли о прогрессе или суициде. Странное дело: на окраине города светило солнце, а здесь его с трудом удавалось рассмотреть сквозь едкий дым и копоть, закрывающие собой небо.       — Прекрасное место для празднования выпускного, — невесело заметил Кэл, направляясь ко входу.       Чтобы добраться до офиса, пришлось миновать и часть рабочих областей. Шум тут стоял такой, что Спайсер с трудом слышал свои мысли, да и воздух казался настолько густым, что сам собой возникал вопрос, а как тут вообще можно дышать?       Здесь же, не доходя до металлической лестницы, ведущей на этаж с офисом, их встретил управляющий: мужчина средних лет с крупной залысиной на макушке и одутловатым лицом.       — Мистер Хокли? — удивлённо воскликнул он, поправляя очки, словно желая удостовериться, что те его не подводят.       — Ну да. А вы кого ждали? — сощурился младший Хокли, с любопытством разглядывая собеседника. Лавджой в свою очередь буквально просканировал внешность управляющего. Он увидел примерно то, чего и ожидал: хитрый взгляд, суетливые движения и при этом общая сдержанность выдавали человека, способного на обман. Главное, что здесь не было опасности. По крайней мере, физической. Спайсер подумал, что при таком раскладе не исключены и махинации с финансами. Стоит при случае поделиться подозрениями с Кэлом.       — Вообще-то вашего отца, сэр, — растерянно ответил Берлоу.       — Он занят и отправил меня разобраться с вашей проблемой. В чём дело? — уточнил Каледон, из-за шума только по губам читая ответы управляющего.       — Пройдемте в кабинет, сэр! — тот указал рукой на лестницу. Каледон кивнул.       Когда дверь за ними закрылась, шум цеха немного поутих. Обстановка в не самом просторном, но опрятном помещении говорила исключительно о работе: стол, шкафчики, картотека, сейф. Всё. Из украшений разве что карта на стене. Одно из окон выходило на улицу, а второе — в цеха. Каледон, не дожидаясь от мистера Берлоу приглашения, уселся за его стол, закинул на него ноги и бросил рядом шляпу-котелок.       — Для начала, вот это мои отчёты, — засуетился вокруг стола мистер Берлоу. — Ваш отец всегда проверяет их. Не уверен, поймёте ли вы…       Каледон вырвал листки из рук управляющего и бросил на него презрительный взгляд.       — Я закончил Гарвард. Только что. Читать я умею, — предупредил он, и Берлоу смущённо поправил очки.       — Простите, сэр. Тогда, пока вы знакомитесь с отчётами, я расскажу о назревшей проблеме, — начал управляющий, в то время как младший Хокли в поисках пера обнаружил бутылку бренди и щедро плеснул его себе в стакан. Берлоу вздохнул, но продолжил.       — У нас тут образовался профсоюз… Некоторые рабочие грозятся устроить то ли забастовку, то ли стачку, если я не организую им встречу с руководством…       — Увольте их, — бросил Кэл, делая глоток и даже не отрываясь от чтения от бумаг.       — Они организованы, их много, и боюсь при таких радикальных мерах у нас встанет производство, — пояснил Берлоу, внимательно глядя на молодого человека. Кэл задумался. Он переводил взгляд с одного предмета на другой, как будто просто оценивал обстановку в помещении.       — Кто у них лидер? Я хочу с ним поговорить, — наконец озвучил Хокли.       Управляющий сделал вид, что не расслышал, и молодому человеку пришлось повторить.       — Но сэр… они же этого и добивались, — удивлённо выдохнул Берлоу.       — И что? Я хочу с ним поговорить, вы что, не можете выполнить элементарное поручение? — Кэл угрожающе выпрямился в кресле.       — Нет-нет, сэр, что вы. Я немедленно приведу его, — закивал управляющий и перевёл неуверенный взгляд на Лавджоя. — Могу я одолжить вашего камердинера, а то вдруг чего?       — Забирайте и можете не возвращать. Мистер Лавджой, сопроводите мистера Берлоу.       Спайсер утвердительно кивнул. Вряд ли Кэл куда-то исчезнет из этого кабинета. Когда они вышли, Берлоу начал причитать.       — Мистер Хокли совсем с ума сошёл, прислал сюда этого студента!       — Считаете, что наследник не должен входить в курс дел? — вопросительно изогнул бровь Лавджой.       — «Наследник»… Нам всем наступит конец, когда этот пижон вступит в наследство и начнёт управлять. Ни разу, когда он был здесь, он не интересовался ничем. Просто развлекался и валял дурака! — продолжал жаловаться Берлоу. Спайсер хмыкнул. Да, это в стиле Кэла, но возражать или соглашаться он не стал.       — Где там ваш профсоюзный лидер?       — Пайл! Эй, Пайл! Тебя хочет видеть мистер Хокли, — крикнул Берлоу одному из работяг. Тот прищурился и стёр с лица пот, но вместе с тем размазал по нему всю копоть.       — Пожаловал-таки! — усмехнулся он и кивнул. — Иду.       — Он в офисе, а это его камердинер. Помой руки! — попросил Берлоу.       — Некогда, — отмахнулся Пайл. — Я рабочий, а не дама на завтраке у жениха. Пошли.       Обратный путь они проделали молча. Лавджой с интересом следил за рабочим, который всё же обтёр грязные руки об одежду, после чего достал из кармана сложенный вдвое листок. Перед входом в кабинет Спайсер преградил ему путь.       — Прошу прощения, но я должен убедиться, что вы безоружны, — предупредил Лавджой. Пайл облизал потресканные губы и медленно поднял руки.       — Ты из бывших фараонов?       — Не твоё дело, Пайл, — отрезал Лавджой, ощупывая карманы и одежду рабочего.       — Да и так ясно.       — Чисто. Входи.       Кэл всё так же вальяжно сидел в кресле и изучал предоставленные ему бумаги. При появлении рабочего он перевёл на него взгляд и некоторое время они просто смотрели друг на друга. Что там за мысли были в их головах Спайсер не знал, но предполагал, что оба выбирали тактику поведения. Первым не выдержал Пайл.       — Я представлял вас постарше, мистер Хокли, — заметил он, а Кэл, улыбнувшись, положил документы на стол и поднялся со своего места.       — Наверное потому, что вы представляли моего отца. Я Каледон Хокли, и мой отец попросил меня заняться вашим делом, — честно объяснил молодой человек. Пайл многозначительно поднял брови.       — А у вас есть какие-то настоящие полномочия? — уточнил Пайл.       — Не больше, чем ваши, сэр. Но всё-таки я будущий руководитель в том числе и этого предприятия, — напомнил Хокли. И Лавджой впервые отметил для себя эту новую сторону своего подопечного: он мог быть терпеливым даже с низшим классом, если ему это было нужно.       — Понимаю, сэр. Я Джон Пайл, — представился рабочий. — Я здесь по поручению нашего трудового коллектива.       — Да, мистер Берлоу вкратце описал мне ситуацию. Итак, чем же конкретно я могу вам помочь? — спросил Кэл. — Вы присаживайтесь…       Пайл уселся на стул, развернул заготовленный листок и протянул его Каледону.       — Это наш список требований, сэр, — пояснил активист. Хокли метнул на того презрительный взгляд при слове «требования», но Пайл в это время смотрел на лист и ничего не заметил.       Каледон присел прямо на стол, возвышаясь над своим собеседником, и внимательно пробежал глазами по листку. Едва сдерживая усмешку, он посматривал на Пайла, видимо пытаясь понять, насколько тот серьёзно относится к написанному. А тот казался более чем серьёзен.       — 8-часовой рабочий день, повышение оплаты труда, улучшение бытовых условий, повышение безопасности… Кажется, теперь это волнует всех рабочих мира, не так ли? — улыбнулся Каледон.       — Мы говорим пока только за себя, сэр, а не за всех рабочих. Пока, — пояснил Пайл. Кэл улыбнулся ещё шире.       — Разумеется. Мне понятны ваши требования. Hockley Steel Company стремится не только к передовым технологиям в производстве, но и всячески поддерживает назревающие социальные перемены в жизни наших сотрудников. Ведь рабочий — это основа нашего бизнеса, его столп. Мотивированный и довольный сотрудник более эффективен, — нёс какую-то чепуху Хокли.       Пайл удивлённо смотрел на него.       — Я вижу, вы молоды, но многое понимаете… — с некоторым сомнением произнёс рабочий.       — Да, я знаю, что мой отец спустил бы вас с лестницы и заставил проглотить этот листок. Но я недавно закончил Гарвард и имею более современные взгляды на развитие бизнеса. Думаю, что мне удастся донести свою позицию до отца. Конечно, это не значит, что все эти пункты будут сразу удовлетворены. Но, по крайней мере, я надеюсь, что мы сможем начать диалог, — Лавджой одобрительно хмыкнул: зубы заговаривать в Гарварде учат точно неплохо. Пайл приободрился.       — Это было бы замечательно, сэр! Я очень рад, что вы не воспринимаете наше предложение как ультиматум! — заулыбался Пайл. Кэл, улыбнувшись в ответ, поднялся со своего места, разгладил бумажку и положил её на стол.       — Надеюсь на плодотворное сотрудничество, — Хокли протянул руку собеседнику и тот удивлённо пожал её. За спиной Лавджоя раздалось ошеломлённое кряхтение Берлоу. Пайл вышел, и управляющий тут же подскочил к молодому аристократу.       — Сэр? Вы это серьёзно? Вы пойдёте на поводу у… — он не договорил, потому что Кэл попытался оттереть свою руку, которую так яростно только что тряс Пайл, прямо об рубашку своего управляющего.       — Чёрт! — Кэл схватил листок с требованиями и попробовал использовать его. В итоге лист был смят и полетел в корзину для мусора.       — Лавджой, у меня для вас интересное задание. Мне нужна вся профсоюзная цепочка. Выясните каждого, кто стоит за этим листом, — Хокли указал на корзину.       — Вы их уволите? — восхитился Берлоу.       — Нет. Мне нужны наиболее слабые звенья. Наверняка есть те, кого можно подкупить, или те, кого можно запугать, и те, кто поддержит руководство. Мы развалим их изнутри. Да, мистер Лавджой? — уточнил молодой человек у своего камердинера. Тот задумчиво потёр гладко выбритую щёку и у него даже глаза загорелись от такой перспективы.       — Так точно, сэр. Это наилучший способ борьбы. Можно даже создать свой ручной профсоюз, — предложил Спайсер. Сейчас он впервые почувствовал удовольствие от работы на этого павлина. Кажется, он не совсем безнадёжен.       — О! — Берлоу выглядел озадаченным.       — Если это всё, то я возвращаюсь домой. Нужно наконец-то поспать, — вздохнул Кэл, а Берлоу энергично закивал.       — Встретимся дома, мистер Лавджой, — улыбнулся Каледон своему телохранителю, тот кивнул. Выходя из кабинета, Хокли остановился перед управляющим.       — Ах да, совсем забыл! У вас тут в отчёте один лишний ноль поставлен, — он вернулся к столу, выудил из кипы бумаг одну и ткнул пальцем в нужную строку отчёта. — Уверен, что вы просто торопились, когда писали. Но исправьте, будьте так любезны. Отцу я не скажу, — улыбнувшись, он пихнул листок в руки ошарашенному Берлоу. Лавджой довольно усмехнулся, выходя вслед за молодым человеком.       — Действительно пижон, — кинул он напоследок и направился выполнять поручение Кэла. Оно звучало весьма интересно.

***

      Первым делом Спайсер Лавджой направился в Питтсбургское полицейские управление. Он отдал охране порядка этого города не один год и со многими коллегами поддерживал тёплые отношения: иметь частное агентство невозможно, не обладая нужными связями.       — Хэй! Брекенридж! — окликнул он рыжеватого копа с шикарными бакенбардами.       — Лавджой! Какими судьбами? Я думал, ты перебрался в город братской любви, — усмехнулся Брекенридж.       — Так и есть, Том, но приходится мотаться и по всяким дырам, вроде этой… Как супруга? — съязвил Спайсер, но собеседник не обиделся.       — Пилит и требует денег! В общем, всё по-прежнему. Слышал, ты работаешь на какого-то богача теперь? Сыск оставил в стороне? — спросил Том.       — На новом месте хорошо платят, беготни поменьше, да и никто убить не пытается. Пока… — признался Спайсер.       — Стареешь… Вон, и седых волос прибавилось!       — Всего 50, так что не быстрее тебя и хотя бы без лысины…       — Хокли? — уточнил коп, и Лавджой кивнул. Томас присвистнул.       — Слышал, его сынок тот ещё сукин сын…       — Такой же, как большинство из нас в его возрасте, просто позолотой покрыт, — не согласился Лавджой, всем видом показывая, что не намерен обсуждать свою нынешнюю работу. Брекенридж понял его правильно, не став развивать тему.       — Итак, с чем пожаловал? Вряд ли ты просто пришёл угостить меня… о, это пончики? — обрадовался коп, открывая коробку, протянутую Лавджоем.       — Кто у тебя занимается социалистами и тому подобное? — уточнил Спайсер.       — Кэррик вроде. Этих гадов в последнее время столько развелось! Начитались этого немца… как его…       — Маркса.       — Точно, Кракса! И работать не хотят ни хрена, баламутят народ только, — поморщился Брекенридж.       — А ты считаешь, что условия на фабриках отличные?       — Кто-то должен выполнять грязную работу. Ты знаешь это не хуже меня, — запихивая в рот пончик, заметил Томас.       — Хорошо говорить, когда есть отдельный кабинет, свой дом и выбор, Том. Но я не для этого тут. Ты сказал Кэррик. Он может предоставить мне данные по фабрикам? — уточнил Лавджой.       — Да, у нас обширная картотека по этим мерзавцам. А что случилось? Мешают твоему богачу? — спросил Брекенридж.       — В некотором роде. Спасибо за помощь! Хорошего дня, и заканчивай есть сладкое, — посоветовал Спайсер.       — Ты сочувствуешь этим социалистам что ли?       — Нет. Просто от сладкого развивается диабет. Я всего лишь понимаю, что ими движет. И вам бы не плохо, работать легче станет, — он хлопнул товарища по плечу и направился к столу детектива Каррика. Тот тоже был рад видеть своего бывшего коллегу и не без удовольствия поделился с ним своими данными и успехами в области борьбы со всякими вредными социальными элементами.       Теперь, когда у Лавджоя на руках оказался почти полный список имён, дело оставалось за малым: найти болевые точки. Если не у каждого, то по крайней мере у лидеров.       — Каррик, слушай, у тебя есть свободные стажёры? — поинтересовался Лавджой, глядя на весьма обширную картотеку.       — Хочешь преподать им пару уроков? — усмехнулся детектив. — Есть, и мне как раз их нечем занять.       Вскоре Спайсер уже сидел в окружении питтсбургского полицейского молодняка, который успешно отсортировал картотеку.       — Мне нужно, чтобы в рядах этих энтузиастов появились те, кто будет сочувствовать своим хозяевам чуть больше, чем идее о всеобщем равенстве, — объяснял бывший коп. — Для семейных подойдёт денежная мотивация, молодых можно завлечь перспективами, давите на тщеславие. Отдельных, вы увидите это по биографии, можно шантажировать и запугивать. Но аккуратнее, прежде всего нужно вычислить самых идейных. С ними всегда сложнее, поэтому их лучше даже не трогать. Вот этой суммы… — он достал пачку денег и зашуршал купюрами, а полицейские аж заёрзали на своих местах. — Должно хватить, если поделить примерно на всех. Говорите, что это аванс. Завтра жду отчёта от каждого из вас. Если кто-то решит, что ему эти деньги нужнее, то разбираться с вами будет ваш начальник, — на всякий случай предупредил он.       — Сэр, можно вопрос? Почему вы ушли из полиции? — поинтересовался один паренёк. Лавджой задумался.       — Искал новый вызов и новые методы работы. Не хотелось зависеть от всяких идиотов. За работу! — он хлопнул в ладоши и молодняк как ветром сдуло.       — Проклятье, Лавджой. Мы так можем покончить со всеми этими глупостями социалистическими! — задумчиво протянул Брекенридж, убирая руки в карманы.       — Тогда вас заставят ловить настоящих преступников. Вам оно нужно? — усмехнулся Спайсер.       — Да, пожалуй, ты прав. До завтра!       — Передавай привет супруге!