Так закури, если есть что

      Драко пришлось вернуться в Англию, когда главный врач Луи Веннес клиники Святого Сердца Coeur Saint настойчиво попросил его поехать в командировку как лучшего педиатра к дочери одного своего хорошего знакомого, ныне высокопоставленного чиновника Министерства Магии Волшебной Британии, с которым они вместе учились в Шармбатоне. Драко злился, но отказать не смог, хоть и попытался предоставить пару десятков аргументов в пользу того, что на родине его не шибко жалуют. Не помогло.       Откровенно говоря, Драко было до безумия страшно, Мерлин Всеблагой. Он уехал, сверкая пятками, в тот же день, как сдал последний ТРИТОН, не дождавшись даже всех оценок. Подальше от Хогвартса, подальше от Лондона, подальше от Пот… подальше от Англии. Слишком много там оставалось всего.       Ему необходимо было уехать. Драко знал, что сбегал он от самого себя, но, если бы он только остался, если бы только осмелился в тот день заглянуть в глубину этих завораживающих изумрудных глаз в последний раз, он бы захлебнулся, потонул и больше не выплыл. Он бы не смог уехать, остался, и был бы погребён под тяжестью всех своих всепоглощающих чувств.       Он должен был так поступить. У него были обязательства. Перед семьей, перед родом, перед именем. Поэтому он не стал брать с собой разбитое сердце, молотком для которого выступил сам. Драко запрятал острые его осколки за семью замками Окклюменции, запер их в груди и больше не открывал, храня в чертогах своей души эти крошечные воспоминания об их единственном годе вместе.       Драко стал старше, проще, разумнее, напоминал он себе. Это было во многом правдой. Непрерывная работа в качестве целителя обучила его быть смиренным, стойким, спокойным, в некоторой степени более саркастичным. Но этот сарказм уже не был тем актом издевки, к которому он прибегал в детстве, теперь сарказм защищал его от постоянного риска свихнуться на своей работе. Минимум раз в неделю видеть детскую смерть — кого угодно научит закрываться ледяной стеной отчуждения.       Ноябрьский Лондон встретил его неожиданно мерзкой погодой даже для самой матушки Англии: снег хлестал с дождём, мгновенно превращаясь в месиво из грязи под ногами. Драко вышел из ближайшей к его улице точки аппарации и побрел пешком. «Мда, с французскими туфлями из тонкой кожи можно будет попрощаться», мрачно подумал Малфой.       Драко пришлось поплутать минут десять, чтобы найти адрес арендованной на время квартиры. В Мэнор возвращаться пока что не было желания, да и до работы здесь было ближе. — Хотя бы квартира не разочаровала, спасибо мисс Джеркинс, — проворчал про себя Драко, когда вошёл в светлые апартаменты с гостиной и одной спальней на последнем этаже кондоминиума. — Старая перечница, взяла с меня огромную комиссию!       Святого Мунго встретил его, на удивление, дружелюбно. Очевидно, люди здесь были наслышаны о стремительной карьере Драко, как об одном из лучших педиатров на континенте, и, без сомнения, самом молодом. Драко это стоило огромных усилий, сотни бессонных ночей, миллионов кружек кофе, в особенности в дни, когда Скорпиус был совсем ещё крохотным малышом. Его мама Астория не всегда могла следить за ним, так же преданно относящаяся к своей работе в винтажной типографии. Драко с содроганием вспоминал те дни, когда он, будучи только интерном, возвращался с четырнадцатичасовой смены от больных детей, чтобы поменять подгузники Скорпу, утереть его слёзы от прорезывающихся зубиков и утешить его громкие истерики.       Драко провёл в Лондоне безумно сложную неделю, практически не отходя от Нины, дочери того самого министерского знакомого Луи Веннеса. То была девчушка десяти лет с каким-то редким заболеванием. Стандартные сканирующие чары не помогали определить корень болезни, показывая, что девочка здорова, однако это было совершенно не так, потому как она была настолько бледна, что кожа ее практически просвечивала, ее постоянно рвало и мучали головные боли. Только на третий день своего пребывания отчаявшийся найти магическое решение проблемы Драко обратился за помощью к Лакише, чтобы подтвердить свои догадки: Нина больна магловской болезнью, лейкемией, находясь уже на 4 стадии. Спасти ее может только чудо, или точнее хитросплетение целительства и магловской медицины. Драко работал над рецептом зелья для неё последние трое суток, отлучаясь только на кофе, трёхчасовой сон и походы в туалет. Ожидаемо, что к субботе он был как выжатый лимон.       Видя его состояние, коллега, бывшая пуффендуйка с его курса Сьюзан Боунс, буквально вытащила Драко силком выпить в бар с друзьями. Драко сдался, отдав себе отчёт в том, что сейчас он совершенно бесполезен, пока настаивается его зелье, он пошёл проверить Нину ещё раз, убедившись, что ее состояние как минимум не ухудшается.       Она тихонько сопела в подушку, прижимая к груди своего любимого серого мишку, без которого не могла уснуть. Этим она так напомнила Драко Скорпиуса. Несмотря на то, что ему уже было семь лет, он все так же засыпал со своим игрушечным дракончиком, миниатюрой Зелёного Валлийского. Сердце Драко сжалось. Он так любил своего малыша и безмерно по нему скучал. Он поклялся себе, что во что бы то ни стало вытащит Нину из лап коварной болезни. Мягко погладив малышку по волосам, Драко вышел из палаты и пошёл за Сью.       Выбор места был абсолютно нетипичным для Драко. Бар оказался в магловском районе, но Сьюзан сказала, что владельцы — волшебники. Не то чтобы он к своим двадцати восьми все ещё оставался снобом, но, по правде говоря, магловские места он во Франции посещал нечасто. Там не было необходимости прятаться от его печальной известности. Если французы и знали о войне, то не особо стремились вникать в подробности. Для них Темная метка — это всего лишь не самая искусная татуировка, а статус Пожирателя — практически пустой звук, если ты, как и делал Драко, вкалываешь на работе и доказываешь свою компетентность не слухами, а делом. За это Драко и любил новую страну — чистый лист, в который можно собственноручно вписать свою биографию.       Бар находился в с виду неприметном уголке улицы. Снаружи по площади он казался не больше крошечной парикмахерской, но, когда Драко зашёл внутрь, он обнаружил, как ошибался. Здесь явно приложилась рука волшебника с заклятием незримого расширения, иначе Малфой никак не мог понять, как здесь умудрилась вместиться приличная по размерам сцена, танцпол, широкая барная стойка и с десяток круглых столиков. Похоже, что размер этого помещения был единственным, где виднелись следы магии, потому как вся обстановка была явно магловской.       Свет в баре был приглушен, стены обшиты чёрным деревом, практически на всех поверхностях висели плакаты с различными альтернативными и рок-группами, перемежаясь с фотографиями, очевидно, посетителей и тех, кто выступал на этой сцене; остальной декор был незамысловатым, но приятным, столики и барная стойка мягко подсвечивались желтоватым светом, на сцене виднелись магловская барабанная установка, микрофон и синтезатор, однако выступающего ещё не было видно. — Драко, познакомься, это Фрэнк, он из отделения ликвидации последствий от заклятий, Саммер, медсестру из педиатрии ты уже знаешь, Дэвид из офтальмологии, Лакиша, с ней ты тоже должен быть знаком, — из магинейрохирургии, новый перспективный отдел, где магловские медицинские методы совмещают с целительством. — Драко поочередно пожимал руки и кивал всем, кого называла Сьюзан, — ну, а Гермиону ты, конечно, знаешь.       Ещё бы он ее не знал. Восемь лет в школе, а теперь они и в одном здании работают. Грейнджер была самым молодым заместителем главного врача в истории Мунго, построив карьеру в области ликвидации последствий от заклятий. Драко в глубине души понимал, что там ей самое место, — она всегда с блеском решала даже самые запутанные головоломки. Работа с проклятиями, как одна из самых тонких областей магии, отлично подходила под ее острый ум.       Гермиона, которую сначала не было заметно из-за спин остальных, вышла вперёд и настороженно взглянула в сторону Драко. — Малфой, — кивнула она. Драко, поколебавшись мгновение, все же подал ей руку для рукопожатия, слегка опасаясь. Ну, он же взрослый ведь уже мужчина, двадцать восемь лет как-никак. — Гермиона, — вздернул подбородок Малфой. Грейнджер, глядя прямо ему в глаза, приняла его руку. Хватка у неё оказалась сильная, ладонь сухая и властная, во всей ее фигуре ощущалось достоинство, несгибаемость воли и авторитет. — Рад повидаться. Руководящая должность тебе к лицу.       Напряженная атмосфера, на несколько секунд воцарившаяся в кругу друзей, словно треснула, когда Гермиона вежливо улыбнулась и ответила: — Я тоже. Драко. — Так ты тот самый Драко Малфой? — воскликнул Дэвид. Мда, а он только начинал нравиться Драко. — Да, тот самый, печально известный оправданный Пожиратель Смерти Драко Малфой, — сухо ответил Драко, сжав губы в тонкую линию. — Я не… то есть… — замялся Дэвид. — Я имел в виду, что много слышал о тебе. Самый молодой педиатр в Лиге Колдомедиков Европы. Сложный случай в Аргентине с той маленькой девочкой с драконьей оспой. Я был сильно впечатлён. — Драко заметно расслабился, плечи его опустились, а все остальные, как будто, слегка выдохнули. Никто не хотел ссориться после и так сложной недели. — Все нормально, да, это я. Слухи явно преувеличены… — Малфой слегка покраснел. — Уверен, ты преуменьшаешь, приятель, — хлопнула его по плечу Лакиша. — Ты в Мунго у нас чуть ли не притча во языцех. Каждый рад о тебе поболтать. Кто в хорошем, кто в плохом ключе. — Рад, что сумел сохранить крупицы своей репутации на острове. — После этого все заметно расслабились, и вечер пошёл своим чередом.       Сью созвала всех за столик, самый большой возле сцены, но он также был довольно затемнён, и атмосфера внутри компании стала более доверительной.       Драко сел сбоку, напротив сцены, решив не протискиваться вглубь стола, чтобы если что, сбегать за выпивкой. Он оплатил всем первый раунд. И пока они ждали второй, за который заплатила Лакиша, к нему наклонилась Гермиона. Надо сказать, они все были довольно расслаблены после бокала джин-тоника. — Не ожидала тебя тут увидеть, учитывая, что этот бар… — она осеклась. — Магловский? — тут же ощетинился Драко. — Нет, он… ты не знаешь, кому он принадлежит?       Малфой не успел ответить, потому что сзади к Гермионе подлетело что-то очень большое и рыжее. Подозрительно похожее на Уизли. — Герм, неужели ты пришла? Джим будет в восторге! А как же твоя двойная смена? Детей ты маме оставила? — Уизли явно не замечал Драко, выпаливая очередь этих вопросов один за другим. Затем он мазнул взглядом по Драко, не распознав его, отвернулся, а затем развернулся обратно, комично расширив глаза. — Малфой?! А ты что тут делаешь? Если ты пришёл увидеть Г…       Гермиона пнула его под столом так сильно, что он заткнулся, тупо уставившись Драко в лицо. — Эээ, какого хрена ты тут забыл вообще, Малфой? — И тебе привет, Уизли. Как погляжу, ты все такой же неотесанный болван. И даже тот факт, что ты женат на потрясающе умной женщине, не смог привить тебе ни капли достоинства, — он метнул быстрый взгляд на Гермиону и заметил, как она чуть покраснела от его похвалы. — Что ж, раз ты не в состоянии разуть глаза и увидеть, с твоих слов, «какого хрена я тут делаю», так я отвечу тебе со всей прямотой: пью с коллегами после тяжелой рабочей недели на своей жутко скучной, но, тем не менее, наполненной адреналином и риском, работе в Святого Мунго. Надеюсь, я исчерпывающе ответил на твой вопрос, — вздёрнул подбородок Малфой и отсалютовал бокалом в сторону Уизли, слушающего его пламенную речь с открытым ртом. — Эээ, да, вполне… Только я не понял, что ты делаешь в стране. Ты же был где-то там… э… в Испании? — Уизли продолжал пялиться на Драко, держась за плечи своей жены. — Во Франции, вообще-то. Но, если тебе интересно, я тут в командировке ради особо важного пациента. — Ясно… что ж. — Он повернулся к Гермионе. — Детка, я пойду. Скоро Джиму выступать. Я должен ему помочь со звуком. Скоро увидимся. — Он быстро чмокнул жену в щеку и убежал в сторону сцены.       Драко повернулся к Гермионе и спросил: — А кто такой Джим? — Певец, весьма талантливый. Скоро увидишь. — Ее глаза как-то странно блеснули. Но она уже отворачивалась от Драко в сторону ребят, закидывая одну стройную ногу на другую под столом.       Компания весело проводила время. Сьюзан забавно подкалывала Лакишу, от чего у Драко закралось подозрение, что между ними есть что-то большее, чем рабочее общение.       Из колонок раздался противный писк от ненастроенного микрофона, и все разом обернулись к сцене. — Эээ… кхм… — прочистил горло Уизли. — Раз, два, три… Все меня слышат? — В ответ послышался нестройный хор голосов «да-а-а». — Что ж, отлично. Наши первые выступающие на сегодня — это альтернативная группа «Крылья вейл». Поприветствуйте, пожалуйста, ребят, они только начинают!       Раздались аплодисменты, когда на сцену вышла группка совсем молоденьких подростков, лет по шестнадцать-семнадцать. Несмотря на их сосредоточенные лица, было видно, как они волнуются и хотят произвести впечатление. — А что Рональд делает на сцене? — недоуменно спросил Драко у Гермионы. — Он совладелец этого бара, работает тут, честно говоря, проводит здесь почти все своё время и иногда объявляет номера. — Доверительно сообщила Гермиона. — Рон ушёл из аврората сразу, как только родился Хьюго, спустя пять лет службы. Сказал, что не готов больше так рисковать собой. — Ясно. А что с Поттером стало? — Нарочито безразличным тоном спросил Драко. Не интересует же его судьба Поттера, в самом деле. Так, просто для поддержания светской беседы.       Гермиона однако не купилась на это, просканировав его взглядом с головы до ног. — Гарри Поттера больше нет. Ты должен был слышать. Об этом все издания кричали, не переставая, в течение первых полугода, когда он исчез с радаров. Семь лет уже прошло. Да, Драко что-то такое слышал, но не хотел в это верить. Ведь, казалось, Великий Гарри Поттер вообще даже не в курсе, как умирать. — Но ведь он не умер? — Притворяться в незаинтересованности больше не было никакого смысла, и Драко на секунду задумался, знала ли Грейнджер тогда, на восьмом курсе, какие отношения связывали его и… — Кхм-кхм, слышал, что он вроде как решил путешествовать по всему миру. Кто-то даже видел его на Северном полюсе. — Конечно, не умер. Откуда такая кровожадность, Малфой? Скорее, скрылся там, где его никто не найдёт. — Многозначительно сказала Гермиона и приблизила к губам свой стакан с джином.       Молодые ребята на сцене допевали уже четвёртую песню, и опять подходила очередь Драко оплачивать раунд напитков, поэтому он встал с кряхтением со стула, отметив про себя приятную расслабленность и идеальную кондицию подпития, при которой хотелось широко улыбаться и весело шутить, но пока что не блевать. — Так, ребят, всем как обычно? Я пойду на бар закажу. Дэвид, тебе эля? Так, Гермиона пропускает, остальным по джин-тонику, ясно. — Он кое-как сполз со своего стула, запутавшись своими длинными конечностями о ножки, и побрел в сторону барной стойки.       Надо сказать, выглядел сегодня он как обычно шикарно. Платинового оттенка волосы свободно спадали, слегка завиваясь в районе ушей, лоферы из его любимой тонкой драконьей кожи, иссиня-черные узкие брюки с идеально ровными стрелками, кожаный чёрный ремень с серебряной бляшкой в форме фамильного герба Малфоев (да-да, немножко претенциозно, но он бы не был Малфоем без этого). Становилось жарко, поэтому он расстегнул верхние пуговицы своей бледно-голубой рубашки, на груди которой поблескивала брошь с перекрещенными палочкой и костью — эмблемой Святого Мунго, — снял запонки и закатал рукава до локтей. Так гораздо лучше.       Драко заказал на всех напитки и стал ждать, присев за барный стул. Его джин-тоник подали первым, поэтому он стал его неспешно потягивать, оборачиваясь на голос, раздавшийся сзади. — А сейчас на сцену выйдет любимый всеми нами владелец этого заведения, чертовски симпатичный и талантливый парень, широко известный в узких кругах музыкант, Джеймс Эванс, со своей новой песней! — проголосил Рон своим низким басом, а затем раздались громкие аплодисменты и улюлюкание. Очевидно, этого Эванса тут знали и ждали.       Драко повернулся к барной стойке, чтобы взять соломинку, а затем обратно, и его взгляд упёрся в молодого человека неопределенного возраста на сцене. Он был невысокого роста, в чёрной широкой рубашке, за которой пряталось, наверняка, худощавое тело, острые его коленки виднелись в прорехах на потертых чёрных джинсах, на ногах темно-бордовые кеды. Возраст его было не определить хотя бы потому, что глаза были скрыты за шевелюрой каштановых кудрей, его острый подбородок слегка выпирал вперёд. В левом ухе блестел крупный серебряный крест. Рубашка с V-образным вырезом не скрывала часть какого-то большого рисунка на груди.       В общем и целом, весь его образ напомнил Драко что-то смутно знакомое, что он никак не мог уловить. Музыка полилась спокойной стройной мелодией, и вот когда парень только открыл свой рот и запел, все стало чертовски ясно. Этот голос Драко не забудет никогда в своей жизни. when you get older, plainer, saner когда ты станешь старше, проще, разумнее will you remember all the danger we came from? будешь ли ты помнить о той опасности, которую мы пережили?       Перед Драко возник образ того, как он летит на метле, весь потный и грязный, спасаясь от этого блядского Адского пламени… Только скользкие пальцы на талии Поттера имели значение, душераздирающий крик Крэбба, навсегда застрявший в его голове, на мгновение снова оглушил Драко в этом баре. burning like embers, falling, tender тлея, словно угольки, падая с нежностью       Драко закрыл глаза на этих словах. Насколько же они были «про них». longing for the days of no surrender years ago тоскуя по временам, когда мы не сдавались, давным давно and well, you know и знаешь…       Их первые дни сближения тем сентябрем были похожи на то, как два диких израненных зверя пытались приручить друг друга, шаг за шагом становясь друзьями. Нет! Драко не должен все это вспоминать… только не сейчас. so smoke ‘em if you got ‘em ‘cause it’s going down так закури, если есть что, так как все идёт ко дну       И Драко так и сделал. Пошарив у себя в кармане, он нашёл пачку забытых магловских сигарет, засунув одну меж губ и сразу же затянулся, поджигая спичками. all I ever wanted was you все, что я когда-либо хотел, — это ты       На этих словах парень на сцене, Джеймс, нет, Гарри, посмотрел Драко прямо в глаза, как будто он его узнал, как будто только его он и ждал все это время. Сердце Драко сбилось с привычного ритма, а в груди сильно зажгло, то ли от табачного дыма, то ли от чего-то ещё.       И вот оно. Эти глаза. Эти глаза, которые Драко никогда и ни с чем не перепутает, эти глаза, которые снятся ему во снах каждую ночь, глаза, которые умоляюще смотрели ему прямо в душу во время их последней ночи, как будто они знали, что произойдёт потом.       Это был Гарри. Его, Цирцееву мать, Гарри Поттер. i’ll never get to heaven ‘cause i don’t know how я никогда не попаду в рай, потому что не знаю, как       Драко вспомнил этот мотив, он был ему знаком с того дня, когда Поттер притащил к нему в слизеринскую спальню обычную магловскую гитару, которую, как потом рассказал Гарри, он выкрал сломанную у своего противного кузена Дадли и починил. Тогда он только неуверенно перебирал пальцами струны, сказав что-то о том, как мечтает однажды написать песню. Гарри поделился с Драко секретом, что на самом деле он всегда любил музыку и петь, хоть и получал за это в детстве от родственников. Став старше, он иногда ходил к Запретному лесу в Хогвартсе или к Чёрному озеру, чтобы немного попеть для себя.       Сейчас Драко узнал бы этот голос из тысячи. let’s raise a glass or two давай поднимем бокал или два to all the things i’ve lost on you за все то, что я потерял ради тебя       Тогда никто не знал об их отношениях. По крайней мере, со стороны Драко. Может, оставшаяся двоица из Золотого Трио и была посвящена в их связь, Драко же ни с кем этим не делился. Ему было что терять, в отличие от Гарри. Он не мог. Если бы только матушка с отцом узнали, что он жалкий педик, подставляющий задницу Национальному герою, в тот же день его бы выжгли с семейного гобелена.       И плевать, что это были самые счастливые девять месяцев его жизни. Он надёжно спрятал их в своём сердце. Зато родители не разочаровались в нем.       И пусть постель его холодна уже практически восемь лет.       Да, черт возьми, они потеряли слишком много. Слишком много, десять лет пустых жизней. tell me are they lost on you? скажи, это все потеряно для тебя? just that you could cut me loose только чтобы ты мог избавиться от меня after everything i’ve lost on you после всего, что я потерял ради тебя is that lost on you? оно того стоило? Oh-oh-oh-oh-oh       В этом его протяжном звуке «о» было столько отчаяния, и боли, и тоски, и очень много любви. Невыносимо много любви.       Драко так и стоял столбом, как вкопанный, почти что до конца песни, забыв нахрен про все напитки на барной стойке.       Очнувшись от хлопка по плечу от бармена, Драко попросил одну из официанток отнести напитки за их столик, а сам решил выйти на улицу. Ему катастрофически необходим был воздух. Похоже, он выпил слишком много, и та сигарета явно была лишней.       Драко вышел из бара, тяжело дыша, как будто только что на скорость пробежал стометровку. Вопреки голосу рассудка, он достал ещё одну сигарету и закурил, облокотившись спиной о стену. Спустя две затяжки он потянулся в нагрудный карман своей рубашки за клочком бумажки, который везде таскал с собой. Господи, как же он жалок. Однажды его нашла Астория, когда хотела постирать вещи, но она ничего ему не сказала на это. Только вечером он обнаружил пергамент лежащим на его прикроватной тумбе. Драко был безмерно благодарен этой мудрой женщине.       Это было единственное письмо, которое он получил от Гарри, когда сбежал во Францию. Драко был без понятия, как Гарри его смог найти, но он же все-таки был Гарри Поттером, Мальчиком-Который-Может-Всё. В записке было всего лишь три строчки:

Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Драко. Я желаю тебе счастья. И знай, что я всегда буду тебя ждать. Гарри

      Крупица воспоминаний о тех днях, когда он по-настоящему был счастлив. Доказательство того, что он все это не выдумал.       По странному стечению обстоятельств сегодня было ровно десять лет как они с Гарри впервые поцеловались. 23 ноября 1998 года войдёт в историю Драко как самый счастливый день в его жизни. — Я знал, что ты придёшь. — Послышался голос слева. — 23 ноября, как символично. И, Малфой, все ещё Rothmans Blue? Не пора ли сменить сигареты на что-нибудь получше, десять лет прошло, как никак. — Джеймс Эванс? Серьезно? И как я не догадался сразу, Поттер. Твоё второе имя и фамилия матери. Умно. — Драко аккуратно сложил пергамент, убрал его обратно в нагрудный карман и обернулся к говорящему, туша сигарету о стену. Это был уже настоящий Поттер, без чар гламура, с тёмными как смоль торчащими волосами, шрамом в виде молнии и квадратным аккуратным подбородком. Только очков дурацких не было. — Тебе не идут каштановые волосы, знаешь. Хоть цвет глаз на карий бы сменил. — А ты все такая же язва, Малфой. Приятно, что какие-то вещи не меняются. — Выдохнул табачный дым Поттер, облокотившись на стену рядом с Драко, чуть задевая его плечом. — Я изменился! — Выпалил Драко, не успев прикусить свой дурацкий язык. — То есть я… эм… уже не такой придурок, каким был в школе. — Я не считал тебя придурком, только не на восьмом курсе. — Спокойно ответил Гарри, выпуская кольцами дым. И что изволите делать с таким шикарным расслабленным Поттером рядом? Драко просто уставился на него. — В школе ты был мелким пиздюком, повторяющим как попугай за своим придурком отцом. Но стоило ему отправиться в Азкабан, так ты, наконец, смог вздохнуть спокойно. Хоть, к сожалению, не во всех аспектах. Да, Малфой? — Гарри вновь выдохнул дым и развернул лицо прямо в сторону Драко, едва не касаясь его скулы своим носом.       У Драко сперло дыхание, глаза его метались по лицу Гарри. Вроде бы тот задал вопрос? Но какой? Драко не мог собрать мысли в кучу. А, да. Это он про женитьбу, детей и обязательства перед родом. — Ты знал, что я не смогу по-другому. Ты с самого начала знал.       Это была чистая правда. Драко с самого начала, когда между ними только зарождалась химия, сразу после первого поцелуя сказал, что он ни за что не предаст традиции и женится на чистокровной ведьме. Он сказал, что они могут «сколько угодно трахаться, Поттер, но знай, что в конце я выберу не тебя. Так что решай прямо сейчас, либо берёшь, либо проваливаешь». И Гарри, конечно, взял. Хотя уже тогда понимал, как сильно вляпался. — Это не мешало мне надеяться, Малфой. — Громко вздохнул Гарри. — Я правда считал, что наша любовь… — Драко вздрогнул на этом слове, они никогда не произносили эту фразу друг другу. — …сможет победить твои предрассудки. Я был готов ради тебя на все, Драко.       О Боже, просто имя с его губ. Всего каких-то несчастных пять букв. Как же Драко скучал по этому. Предательское сердце было готово выпрыгнуть из груди. И он это сделал.       Сократив то ничтожное расстояние, что еще сохранялось между ними, он прижался своими губами к сухим потрескавшимся напротив. И это было… всепоглощающе хорошо. Как стакан ледяной воды посреди пустыни. Это ощущалось настолько правильным. Как будто Драко оказался дома и смог наконец позволить себе отдохнуть.       Гарри ответил мгновенно, как будто все десять лет только этого и ждал, что было недалеко от правды. Он обхватил одной рукой Драко за талию, а вторую положил ему на затылок, прижимая и разворачивая голову Драко так, чтобы максимально засунуть свой язык ему в рот.       Их поцелуй олицетворял собой настоящую жажду, дикую, животную потребность. Как будто гораздо проще было не дышать вовсе, чем не целовать губы напротив.       Драко слегка застонал, а Гарри выдохнул ему в рот воздухом, наполненным запахом вишневого табака. Прямо как десять лет назад. Похоже, не только Драко не изменяет своим привычкам.       Драко зарылся одной рукой в мягкие как шёлк чёрные вихры и слегка потянул за них, забирая на себя инициативу в поцелуе. Второй рукой он схватился за ягодицу Гарри и прижался к нему пахом ближе. Мерлин, у них обоих был уже каменный стояк, он чувствовал, как член Гарри упирался ему в пах. Драко чуть сместил положение, и их члены потерлись друг о друга. Оба протяжно застонали. — Либо мы убираемся из этого грязного переулка, либо я трахну тебя прямо здесь, — прорычал Гарри, на секунду отстранившись от желанного рта, чтобы прикусить Драко за подбородок. — Выбирай, к тебе или ко мне. — К тебе. — Выдохнул Драко. — Ты все ещё на Гриммо? — Гарри кивнул. — Я аппарирую нас. — Палочка выскользнула из рукава Драко, и он едва прокрутился на месте, как их обоих затянуло в вихрь аппарации. Неприятное чувство в районе пупка, и вот, когда начинало казаться, что он сейчас задохнётся, Драко материализовался посреди знакомой гостиной, больно ударившись ногами об пол. Он сильно пошатнулся и, если бы не Гарри, придержавший его за талию, свалился бы на колени. Аппарация в пьяном виде — не лучшая идея, но он не мог ждать. — В какой стороне спальня? — Хриплым голосом спросил Драко. — Пошли, — Гарри схватил Драко за запястье и чуть ли не бегом устремился в сторону спальни.       Оказавшись там и закрыв дверь, Драко с силой прислонил к ней Гарри так, что тот ударился об неё головой с тихим ух. Драко врезался ему в рот жадным поцелуем, вжимаясь в него бёдрами и начав лихорадочно расстёгивать мелкие пуговицы его свободной рубашки.       Руки Гарри, казалось, были везде. Он нетерпеливо вытащил рубашку Драко из его брюк, оглаживая горячими руками его поясницу и бока. Раздевать друг друга, при этом неистово целуясь, было невероятно сложно, но они не могли оторваться ни на секунду.       Наконец, Драко разорвал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха и снять свою рубашку через голову. — Раздевайся. — Велел он хриплым голосом, не терпящим отлагательств. Гарри сильно втянул в себя воздух, он обожал такого решительного Драко. Он поспешно стянул свою рубашку, брюки и носки, оставшись в одних чёрных боксерах.       Драко последовал его примеру, раздевшись за рекордные для себя десять секунд и бросив одежду возле входа бесформенной кучей.       Секунду они пялились друг на друга, тяжело дыша. Драко заметил что-то черное на груди Гарри, татуировку. Только сейчас он смог разглядеть — это было множество точек, соединенных тонкой линией, образовавших идеально точное созвездие Дракона. Драко ахнул, слова застряли у него в глотке. — Какой же ты… Драко, иди сюда. — Гарри набросился на него с такой силой, что было невозможно устоять на ногах. Благо прямо позади него стояла широкая кровать. Икрами Драко упёрся в матрас и завалился назад, а сверху на него упал Гарри. Оба они издали сдавленный умпффф, а затем принялись целоваться снова. — Ты сделал татуировку. — Тупо сказал Драко. — Да. В честь тебя. — О. — Все, что смог выдавить из себя Драко.       И они продолжили целоваться. Этот же поцелуй мало походил на тот, что был первым, за исключением жажды. Сейчас они больше кусались, боролись, больно сталкиваясь конечностями и зубами в соревновании за первенство.       Вот они, настоящие Гарри и Драко. Их отношения — это страсть, ненависть, борьба противоположностей, любовь, сила… и страх потерять снова.       Оба знали, что этот раз может стать единственным, поэтому оба стремились отдаваться без остатка.       Гарри, все же одержав победу в их поединке, набросился на Драко сверху, впиваясь в его губы поцелуями-укусами, затем смещаясь к подбородку, к чувствительному месту за ухом, затем на шею и ключицу.       Драко ерзал под ним, не веря, что это происходит на самом деле. Его платиновые волосы разметались по чёрным простыням, переливаясь теплом от света свечей.       Гарри впился губами ему в шею, завтра наверняка останется засос, но сейчас это было неважно. Правой рукой он спускался ниже по бледному телу, оглаживая серебристые шрамы и ведя ее ниже к пупку и лобку. Гарри обхватил член Драко через трусы, проведя большим пальцем по головке, на этом месте уже образовалось мокрое пятно от смазки.       Драко втянул в себя воздух и глухо застонал от этого прикосновения. — Ты прекрасен, Драко. Твоё тело совершенно, ты такой отзывчивый. Я хочу сегодня довести тебя до такого состояния, чтобы ты умолял меня трахнуть тебя. — Глаза Гарри светились диким огнём, Драко не смел даже ему противиться, вмиг растеряв все слова. — А сейчас я собираюсь тебе отсосать.       Драко застонал в голос, опрокинул голову на подушки и прикрыл в предвкушении глаза.       Гарри опускался с поцелуями все ниже и ниже, очерчивая языком полоску светлых волос, сбегающих от пупка прямо в трусы. Гарри оттянул резинку, и Драко на живот шлепнулся с самым прекрасным влажным звуком толстый член с аккуратной розовой головкой. Рот Гарри моментально наполнился слюной.       Гарри взял основание этого прекрасного члена рукой и обвёл языком головку, слизывая горьковато-солёный предэякулят. Драко громко ахнул над ним. — Ммм, Мерлин, как я скучал по этому. Ты божественный на вкус, знаешь? — Гарри от удовольствия прикрыл глаза, как будто он собирался отведать не член, а самое вкусное на свете мороженое.       Не предупреждая, Гарри с силой втянул в себя головку. — Ах… аааа, Гарри, да, вот так. — Драко запустил руку в волосы Гарри, направляя его голову вниз по члену, но тот не двигался. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Малфой? — Ты знаешь что. — Скажи это вслух. Иначе ничего не получишь. — Зеленые глаза опасно блеснули, и Драко отчетливо понял, что от него требовалось. — Отсоси мне, Поттер. Возьми его в рот, ну же!       Гарри так и сделал. Он полностью насадился ртом на член Драко и принялся сосать неистово, резко двигаясь головой вверх и вниз.       Драко подумал тогда, что рот Гарри Поттера, растянувшийся вокруг его члена, — самая сексуальная вещь в мире.       Он думал, что помнит, каково это, заниматься сексом с Гарри Поттером. Оказалось, что он не помнит ничего. Каждое прикосновение огнём горело на коже, каждый вздох посылал импульс в и так стоящий колом член. Никто и никогда не возбуждал Драко даже близко так, как Гарри. — Гарри… Гарри… я сейчас… пожалуйста. — Бедра Драко рефлекторно подбрасывались вверх, чтобы член глубже скользил в этот податливый жаркий рот. Но тут внезапно всё прекратилось, когда он был в пяти секундах от оргазма. — Нееет, не сейчас. — Сказал Гарри и быстро пережал основание члена Драко. Тот разочарованно застонал. — Нет, ты кончишь только тогда, когда я скажу.       Эти слова заставили щеки Драко вспыхнуть. Он уже забыл, каково это — кому-то подчиняться во время секса. Он привык, что вся инициатива неизменно исходила от него. Но как же это было приятно — просто отдаться на волю чувств и эмоций, отпустить себя, отпустить контроль. — Переворачивайся. — Гарри постучал двумя пальцами ему по бедру. — На локти и колени. — А хуй в жопу себе ты не хочешь, Поттер? — Настороженно засопел Драко, сверкнув глазами. — Хочу, обязательно, но это позже. Переворачивайся. — Перспектива трахнуть Гарри заманчиво отозвалась импульсом в тяжелый член Драко, и он решил подчиниться. — Я сделаю тебе максимально приятно. И, как я уже обещал, заставлю умолять трахнуть тебя.       Щеки Драко вспыхнули ещё сильнее, и чтобы скрыть предательский румянец, начавший распространяться по шее и ключицам, Драко все же перевернулся и встал в нужную позу.       Он чувствовал себя непривычно раскрытым. Естественно, они с Асторией ничего подобного не практиковали. Честно сказать, они совсем ничего не делали, кроме одной миссионерской позы под одеялом и без света.       А Гарри, похоже, вознамерился… о да. Он уже слышал, как тот прошептал стандартный набор очищающего, расслабляющего и защитного заклинаний. — Мерлин, какой вид. Твоя задница невероятно заводит, Малфой. — С этими словами Поттер смачно схватился руками за обе его ягодицы и потряс, заставив анус сократиться в попытке закрыться ещё больше. — Я хочу вылизать тебя.       Драко почувствовал, как язык Поттера широко прошёлся по всей его ложбинке от пушистых яиц до копчика с неприличным чавкающим звуком. Ощущение было настолько непривычное, что все его тело прошил разряд тока, и он содрогнулся, низко застонав. — Ещё… — Тихо прошептал Малфой. — Что ты сказал? — Гарри грозно навис над ним сзади, уткнувшись носом ему в затылок, вместо того, чтобы продолжать заниматься делом, грязный ублюдок. — Я сказал: ещё. — Ещё что? — Засунь свой блядский язык мне в задницу и вылижи там все начисто, Поттер! — Проревел Драко, краснея от ярости. — Так-то лучше. — Ухмыльнулся Поттер, взял его за плечи и опустил лицом в подушку так, что теперь его руки беспомощно лежали возле головы, а задница оттопырилась ещё сильнее. — Вот так, мой хороший. — И он начал свои пытки.       Гарри вылизывал его дырку так самозабвенно, отстраняясь с влажным чпокающим звуком, и принимался лизать снова и снова, широкими мазками, а затем ввинчивался острым языком. Это было блаженство. Малфой превратился в одну расслабленную лужицу, метался по постели, подмахивая языку Поттера с невероятным рвением. Он стонал и выгибался сильнее, двигаясь задницей назад. — Ещё, да, вот так. О Гарри, Мерлин Всеблагой, ещё. — Мм, Драко, ты такой вкусный, как же я хочу трахнуть тебя.       Затем в ход пошли пальцы. Гарри наколдовал море смазки, так что первый палец внутри Драко практически не почувствовал. — Я собираюсь сделать тебя мокрым и готовым для моего члена, Малфой. Ты хочешь этого? — Даа…       Драко немного зажался, когда почувствовал, как в него проникает второй палец, но Гарри ему нашептывал разные успокаивающие глупости, и он смог быстро расслабиться. Третий палец Драко пропустил в себя с шипением, но практически сразу рявкнул: — Давай, Поттер, трахни меня уже, я не стеклянный. — Я не слышу, Драко, чего ты хочешь? Он не хотел умолять, но больше не мог терпеть эту пытку. — Вставь в меня свой член, Гарри, пожалуйста! Я умоляю тебя. — Как скажешь, Драко.       Гарри быстро снял с себя трусы, ткань уже больно натягивала его стояк, обильно смазал член и пристроился к покрасневшей дырке Драко. Головка быстро проскользнула внутрь, Драко резко втянул в себя воздух. Гарри мелкими толчками стал продвигаться в узкую жаркую тесноту, боясь тут же кончить, пока полностью не поместился. — Фух, дыши. — Произнёс Гарри скорее для себя, чем для Драко. Прошло несколько долгих секунд, пока Драко не скомандовал: — Двигайся. — И Гарри двинулся. Но он сделал всего три размашистых толчка, прежде чем вынул свой член и перевернул Драко на спину. Из легких того будто выбили весь воздух из-за резкого манёвра. — Я хочу видеть твоё лицо, я хочу видеть, как ты кончаешь. — Ох… — Драко округлил глаза, и его член дернулся, проливая каплю смазки прямо на живот.       Гарри быстро вошёл с восхитительно пошлым чавкающим звуком и наклонился к нему, Драко обхватил его ногами, пятками вжимая его задницу ещё глубже в себя. — Даа, — его глаза закатились, а руки намертво вцепились в спину Гарри. Да, так было правильно. — Tell me that you love me more than hate me all the time… and you’re still mine… [скажи, что ты любишь меня больше, чем ненавидишь… и ты всё ещё мой] — Тихо запел Гарри слова своей песни в ухо Драко. Его прошила дрожь от значения этих слов и от родного голоса. Он не мог этого выносить. Не мог, не мог, не мог!..       Гарри наклонился, оставляя поцелуи там, где придётся: на губах, скуле, подбородке и шее, перемежая каждый с уверенным толчком внутрь. — Да… Драко… вот так… мой хороший… да, ты… только… мой… Я. Так. Скучал. — Каждое слово следовало за резким толчком.       Гарри перехватил Драко покрепче за талию и стал натягивать его на свой член ещё жёстче, прямо как любил Драко. Ему нравилось, как Гарри в процессе им обладал, срывая с себя весь контроль. Драко схватил себя за член и начал дрочить себе в такт толчкам.       Секс с Гарри — это что-то настолько правильное, настолько сокровенное, что, казалось, невозможно справиться с силой всепоглощающих чувств. Они вместе изучали тела и души друг друга десять лет назад так, как Драко никому не позволял ни до, ни после прикасаться к себе. Например, до своих волос он запрещал дотрагиваться даже Астории, ведь его волосы… — Твои волосы — это чистое жидкое серебро. — Правой рукой Гарри отвёл его чёлку со лба и сжал в руке волосы, отводя голову чуть назад. — Дааа… — Драко закрыл глаза и чуть не расплакался от нахлынувшей его тоски вперемешку с любовью. Да, только Гарри знал, как правильно к нему прикоснуться и что нужно сказать. — Да… Гарри… — Кончай, — скомандовал Гарри.       И Драко содрогнулся, выгнулся дугой и беззвучно излился себе на живот, плавно покачивая бёдрами, пока Гарри продолжал его трахать. — Да, вот так, милый, ты отлично справился… Драко, Драко, я сейчас…       С животным рыком Гарри достал из него член и в три движения кончил Драко на живот. Сперма их обоих смешивалась в причудливую жемчужно-белую форму на животе, ключице и груди Драко.       Они дышали как загнанные звери, переживая остатки лучшего оргазма в своей жизни. Гарри скатился с него и лёг на спину, уставившись в потолок и пытаясь восстановить дыхание. — Вау… — прошептал Драко. — Это было… невероятно. — Соглашусь с тобой, Поттер. А теперь очисти меня от спермы. Она остывает, знаешь ли. — сморщился Драко.       Гарри провёл по его животу рукой, размазывая ее ещё больше, а затем заставил ее исчезнуть с помощью беспалочковой магии. — Фу. Я и забыл, какой же ты мерзкий. И, к тому же, позёр, — протянул Драко. — Я ещё с тобой не закончил. — Все еще немного запыхавшись, произнёс Гарри. — Я планирую кончить сегодня на твоем восхитительном члене. — Вопреки здравому смыслу, член Драко дернулся в предвкушении, несмотря на то, что он только что пережил лучший оргазм в своей жизни. — Дай мне только пять минут. — Ты убить меня хочешь. Мне не пятнадцать, Поттер, и даже не восемнадцать. Мой член так быстро не встанет. — Закатил глаза Драко. — Это мы ещё посмотрим, Малфой. — Яркие изумрудные глаза Поттера сверкнули опасным блеском, который возникал у него, когда Малфой бросал ему вызов. Например, в квиддиче. И на секунду Драко даже засомневался, что затея Поттеру все же удастся.       Гарри перекатился вновь на Малфоя и втянул его в медленный, ленивый поцелуй. Член Драко уже начинал твердеть от этих восхитительных звуков, которые издавал Гарри: тихие стоны, громкие выдохи, влажные причмокивания. А затем Гарри взял руку Малфоя и завёл на свою ягодицу, заставив ее сжать. Драко тихо простонал. О, Гарри знал, как Драко любит мять и шлепать его задницу. — Да, Малфой, отшлепай меня. Отыграйся за все года, что мы не виделись. Ровно десять ударов, по пять на каждую ягодицу, — прошептал он низким басом Драко прямо в губы, а затем встал в позу, в которой несколько минут назад стоял сам Драко.       Малфой шумно втянул в себя воздух, когда сел на колени на кровати позади Гарри и раздвинул свои ноги. Перед ним раскрылось потрясающе развратное зрелище: темно розовая дырка Гарри призывно сокращалась, отчаянно желая, чтобы ее заполнили. Тяжелые яйца и ещё мягкий член висели между ног Гарри, вздрагивая при малейшем движении. У Драко уже наполовину стоял.       Драко провёл по анусу Гарри большим пальцем левой руки, а правой стал себе медленно надрачивать. — Малыш, ты такой красивый. Так развратно стоишь для меня. Мне так и хочется отшлепать эту потрясающе упругую задницу, а потом заполнить своим членом.       Член Гарри на глазах стал медленно наливаться кровью, он что-то невнятно проскулил в подушку. А затем тяжёлая ладонь Драко опустилась ему прямо на правую ягодицу, и он вздрогнул всем телом от неожиданности и боли. — Аххааа… — прозвучало приглушенно из-за подушки. — Считай. Считай вслух. — Следующий удар пришёлся по левой ягодице. — Я не слышу! — Д… два. — Вот так-то.       Дальше удары продолжали поочередно приходиться по разным ягодицам. — Три, четыре, пять, шесть…       На шестой раз отчетливо виднелись следы ладоней на покрасневшей коже. Член Драко уже стоял колом и сочился смазкой. Пенис Гарри тяжело покачивался налитой эрекцией среди поджавшихся яиц. Драко ещё раз провёл большим пальцем левой руки по дырке Гарри, наблюдая как она неистово сокращается. Он попробовал засунуть самый кончик пальца насухую, без смазки, но у него получилось войти только по первую фалангу. Он продожил серию ударов. — Семь. — Шлюшка. — Восемь… — Какая же ты шлюшка, Гарри Поттер… — член Гарри дернулся на этих словах. — Девять… — Так и мечтаешь, чтобы тебя поскорее выебали. — Усмехался Драко. Ладонь неистово жгло, он даже не мог представить, что творилось с нежной кожей ягодиц Гарри. — Ведь так? — Он немного задержался с последним ударом. — Великий Гарри Поттер так и хочет быть заполненным толстым членом. — Последний удар. — Десять…       Гарри резко сел на колени и развернулся, схватив Драко за плечи и кинув на кровать. Несмотря на то, что Гарри был визуально меньше Драко, он обладал недюжинной силой. Аврорская подготовка явно не прошла даром. — Да, Гарри Поттер — та ещё шлюшка, мечтающая по ночам о члене в заднице. Но только об одном. — Гарри быстро перекинул одну ногу через бедра Драко, оседлав его. — Вот об этом. — И, каким-то образом наколдовав смазку и заклинание расслабления, Гарри медленно ввёл в себя член Драко и сел до самого конца. — Оххх, я и забыл, какой ты большой.       Драко не успел даже толком одуматься, как обнаружил скачущего на своем члене Гарри Поттера, по телу которого градом скатывался пот, тёмные непослушные вихры слиплись на лбу, влажный рот приоткрылся в экстазе, а голова чуть запрокинулась назад.       «Нет, вот самая сексуальная на свете вещь, которую я только видел в своей жизни», — подумал Драко, развалившись на подушках. Ох, ему было так хорошо, Мерлин, превосходно. И если бы он не кончил двадцать минут назад, то позорно бы спустил в первую же секунду, как Гарри оседлал его. Внутри было так горячо и узко. Потрясающе.       Гарри облокотился назад на правое бедро Драко одной рукой, а второй стал неистово дрочить себе в такт толчкам. Драко только и оставалось, что положить руки ему на талию и слегка помогать ему двигаться. — Ох, Драко… я сейчас, я близко… — Кончи для меня, Гарри. — И он именно это и сделал. С громким вскриком (гораздо более громким, чем когда трахал Драко сам) Гарри обильно кончил себе и Драко на живот, при этом так сильно стискивая мышцами член Драко внутри, что невольно потянул его за собой.       Драко показалось, что он сейчас ослепнет от силы оргазма. Белая пелена возникла перед глазами, пока перед ней не стали плясать маленькие чёрные звёздочки. Слух отключился полностью на несколько секунд, и он излился в эту гостеприимную задницу с громким протяжным стоном. «Наверное, так выглядит рай», подумал Драко, а затем отключился.       Гарри рухнул на Драко, уткнувшись ему в шею в попытке перевести дыхание. — Драко? Драко? — через пару минут позвал его Гарри, а потом услышал тихое сопение. — Ладно, спи, тяжёлая была неделя. — Он поцеловал его легонько в лоб, слегка пошевельнулся, чтобы обмякший член Драко выскользнул из него, и поморщился от холодной вязкой жижи, вытекшей у него из задницы, затем перекатился на спину и полежал так несколько мгновений.       Гарри очистил заклинанием Драко, накрыл его одеялом, а сам решил принять душ. Но сначала сигаретка.       Он свесил ноги с кровати и сел, заднице было довольно неприятно, но вполне сносно. А затем он встал, и поясницу прострелило резкой болью. — Твою мать! — Зашипел он. — Давненько я не был снизу. — Кое-как он доковылял до своих брюк, но, открыв пачку сигарет, обнаружил, что все выкурил возле бара. Тогда он переместился к рубашке Драко и пошарил по карманам в поиске ненавистного Ротманса, но наткнулся на какой-то потёртый пергамент, смутно знакомый. Он обернулся на Драко проверить, не проснулся ли он, а затем развернул. Три строчки таращились на него знакомым корявым почерком:

Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Драко. Я желаю тебе счастья. И знай, что я всегда буду тебя ждать. Гарри

      Гарри широко улыбнулся. Он все понял. Драко любил его все эти годы. Как бы он это ни отрицал.       Быстро приняв душ, Гарри забрался под простыню к Драко, прижавшись к нему сзади всем телом. Драко что-то невнятно пробормотал во сне, но отодвигаться не стал.       На следующее утро Гарри проснулся в пустой постели. Ничего другого он, естественно, не ожидал, но зато он знал, что теперь ему делать. Драко его любит, и он добьётся его, снова. Чего бы ему это ни стоило.       Широкая улыбка озарила его лицо.