Шанс

Янтарные пряди щекотали бледные веснушчатые плечи девушки, расположившейся на тёплом паркете гостиной. На скрещенных ногах, которые она поджала под себя, лежала тёмно-зелёная подушка. Молодой человек сидел напротив неё в похожей позе, оперевшись локтями на колени и положив подбородок на сцепленные пальцы. Руки девушки скучающе покоились на мягкой ткани подушки. Она склонила голову, открыто рассматривая лицо парня. Отсветы пламени в камине подчёркивали глубину его глаз, делая их тёмно-карими. Он был слишком поглощён расстановкой шахматных фигур, совершенно не замечая — или делая вид, что не замечает, — пристальный взгляд её лисьих базиликовых глаз. Уильямс не удалось скрыть мимолётную улыбку, тронувшую её губы. Лёгким движением кисти она коснулась вздёрнутого кончика своего ровного носа, смахнув нечто щекочущее. Жест был быстрым, но всё же привлек внимание молодого человека. Приподняв густые брови, он переставил фигуру на доске и перевёл взгляд на порозовевшие веснушчатые щёки. Девушка смущённо поджала губы, но продолжила смотреть в глаза парня, которые вскоре стали ярко-жёлтыми. — Так нечестно! — запротестовала Одри, отведя взгляд. — Ты первая начала, — подыгрывая ей, ответил Тео. — Ой-ой, посмотреть на него уже нельзя, — буркнула девушка, посмеиваясь. — Дива! Она передвинула чёрного ферзя, убрав с клетки белую ладью Рейкена, а чуть позже лишилась собственной. Зеленоватые глаза Одри блеснули. Был ли это азарт, признак хорошего расположения духа или простой отсвет огня, Тео не знал, но отметил, что ему нравилось, когда она так смотрела. Смотрела на него. Они сидели вот так — играя в шахматы на полу гостиной, — уже пару часов, а она не переставала улыбаться, словно никаких Врачевателей Страха не существовало, а они знали други друга всю жизнь и она действительно была ему рада. Ей удавалось создавать ощущение спокойствия, несмотря на то, что творилось вне стен дома. — Приём, Рейкен. Приём, это Земля. Как слышно? — Одри склонила голову и помахала ладонью перед лицом Тео. Затем её пальцы легли ему на плечо, стиснув его необычайно крепкой хваткой. — Ты чего? Всё в порядке? — Гхм, да. Нормально, — парень моргнул, мотнув головой. — Задумался. — Расскажешь? — бросив на него быстрый взгляд из-под тёмных широких бровей, она передвинула коня и забрала белую пешку. — Почему я? — спросил он спустя минуту молчания. Одри не сразу поняла, что он всё же согласился поделиться с ней своими мыслями, суть которых пока была для неё неясна. — У тебя же много друзей, а ты сейчас сидишь здесь, со мной, — пояснил Рейкен, одарив рыжеволосую пристальным взглядом. Девушка недоумённо пожала плечами, нахмурив брови. — Ты… интересный, — неуверенно начала она, подбирая слова, но в голову абсолютно ничего не лезло, поэтому она быстро сдалась, выдохнув: — Мне нравится проводить с тобой время, не знаю, это так странно для тебя? Ты же классный и умный парень. — Ага, а ещё «вселенское зло», — он с иронией продолжил список. Звонкий хохот Уильямс заполнил комнату. — Это точно. Не может же Стайлз ошибаться? — задала она риторический вопрос, всё ещё смеясь. — Что бы вы там ни поделили, я к этому не отношусь. Мне ты нравишься, так что давай не прибедняйся. — И как меня только угораздило с тобой связаться? — тихо спросил Тео самого себя, но Одри услышала его и сощурила глаза. — Я всё ещё размышляю о том, чтобы выставить тебя за дверь. — Сообщи, как надумаешь. — Обязательно, — она мельком взглянула на него, но, заметив, что он неотрывно смотрит на неё, вновь подняла глаза, проклиная горящие щёки. Наклонившись ближе, Одри продолжала всматриваться в светлые радужки парня. Серо-зелёный цвет отдавал голубизной у краёв вперемешку с карим и отблесками огня, отчего глаза походили на мистический лабиринт с движущимися по углам тенями. Парень смотрел на неё с любопытством и чем-то ещё, чего она не могла разгадать или же просто принять. Чем дольше они смотрели друг на друга, тем выше поднимались уголки губ Рейкена, пока он окончательно не сдался, тепло улыбнувшись девушке. — Смотри, не влюбись, — негромко произнесла Одри, растягивая слова и дразня парня. — Постараюсь. — тот первым отвёл глаза. Его взгляд опускался всё ниже, скользя по её светлой коже, усыпанной десятками веснушек и родинок. Ладонь потянулась к изящной шее, убрав мешающие локоны. Большой палец аккуратно лёг на подбородок, чуть надавливая на него и вынуждая девушку раскрыть губы. Уильямс чувствовала сверхъестественную силу в прикосновении Тео, но между тем его кожа была мягкой и тёплой. Парень водил пальцами по ключицам и плечам, порой заставляя Одри вздрагивать. Мягкость в его глазах сменилась озадаченностью. На мгновение Уильямс увидела в них страх. Тео провёл большим пальцем над её верхней губой, а затем с сожалением посмотрел во взволнованные глаза. Она взглянула на его руку, на коже которой поблёскивала насыщенная серебряная жидкость, и, судорожно вздохнув, рыжеволосая коснулась кончика носа. — Тео… — всхлипнула она в поисках поддержки. — Тео… Кашель стал раздирать горло, а вскоре химера ощутила на губах нечто холодное и густое. Ртуть всё капала и капала на пол, заливая поверхность шахматной доски. Одри била себя в грудь в надежде избавиться от жгучей боли в лёгких, наполненных жидким металлом. Она не могла дышать, а ртуть заливала её одежду. Рухнув на пол, она продолжала содрогаться, задыхаясь. Поленья в камине трещали, подобно барабанам, предвещающим скорую смерть. Яркое пламя освещало лицо молодого человека, безучастно стоявшего в метре от зеленоглазой химеры. Он не пытался ей помочь. Он лишь смотрел на неё, лежащую в серебристой луже, а в его глазах отчётливо читалось разочарование. И сожаление. Искреннее сожаление. «Провал», — прозвучал в его голове искаженный маской голос. Она оказалась провалом.