Долг аристократа

Только когда по всему поместью стали появляться украшения и вспыхивающие ярким светом огоньки, Гермиона поняла, что близится Рождество. Догадка по поводу эпидемии в Стерли оказалась верной, и им удалось с помощью её родителей предотвратить серьёзные последствия. По крайней мере, смерть обошла земли стороной, но, как и предполагал Бэй, о его обращении к магглам узнали в Министерстве. Гермиона догадывалась, что этому поспособствовали аристократы, но факт оставался фактом: Бэй нарушил закон. Состоялось слушание. Несмотря на упорные уговоры, Бэй не взял с собой Гермиону и отправился в Министерство один. Пока его не было, она места себе не находила, не могла прочесть ни страницы и думала только о нём. Мечущейся из стороны в сторону по его кабинету её нашла Эвридика, твёрдо усадила в кресло и напоила успокаивающими травами. Гермиону сморил сон, а, проснувшись, она увидела Бэя за столом. Эвридики не было. — Как прошло? Гермиона вдруг поняла, как на самом деле боялась, что больше не увидит Бэя. — Неприятно, — устало отозвался он, — но меня не так-то просто припереть к стенке. Твоих родителей не тронут. — Я не о них беспокоюсь, — серьёзно возразила Гермиона, хотя, конечно, переживала за них, но магический суд не мог судить магглов, зато мог превратить жизнь аристократа в ад. — Что будет с тобой? С Маршаллом? — Маршалл в безопасности, — ответил Бэй, поднимая голову. — Он сквиб, поэтому для него правила не так строги. Со мной всё сложнее. — Клянусь Мерлином, я кину в тебя книгу, если ты не будешь рассказывать быстрее! — вспылила Гермиона, подхватывая первый попавшийся учебник. Вообще она была против такого обращения с книгами, но была готова сделать исключение. Бэй вдруг улыбнулся, и её гнев поутих. — Я не оправдан, но и не осуждён. Визенгамот считается с аристократами, даже с такими, как я. Они меня выслушали, вынесли предупреждение, назначили штраф в половину моего состояния. Проведут дознания в Стерли, чтобы выяснить, не появлялись ли там магглы. И всё. — А твоя репутация? — Не важно, — пожал плечами Бэй и вернулся к бумагам. Он практически водил носом по пергаменту, так близко наклонялся над столом. Гермиону это обычно смешило, она то и дело хотела сделать замечание, но всегда вовремя прикусывала язык. — Я компенсирую тебе штраф, даже если это займёт всю жизнь, — твёрдо заявила она, потому что ни на что другое не могла повлиять. — Понадобится три твоих жизни, Грейнджер, — хмыкнул Бэй и поспешно добавил: — Я не имел в виду ничего плохого. А это просто деньги. Не думай об этом. Гермиона не стала спорить, но не отказалась от своей мысли. Она не хотела оставаться в долгу перед Бэем. Хоть она и не была аристократкой, тоже относилась к долгам серьёзно. Дни шли своим чередом, Гермиона постепенно стала участвовать в делах Бэя, помогала просителям и в общем увлеклась «хозяйскими» делами. Отчасти потому, что просто не умела сидеть на месте, а отчасти потому, что ей это нравилось. Она видела нуждающихся людей и не могла пройти мимо, она хотела помочь, а Бэй давал ей такую возможность. Со временем Гермиона подумала, что из них получилась неплохая команда. Теперь они почти всё время проводили вместе, и пусть занимались делами, Гермиона чувствовала, что с каждым днём они становятся всё ближе. Она иногда пила чай с Эвридикой, слушая истории о старой аристократии и об их с Крофордом любви. Теперь портрет на стене вызывал у Гермионы скорее печаль, чем страх. Каждый день она хотя бы коротко переговаривалась с Викторией. Той было очень интересно узнать о мире магглов, и Гермиона рассказывала и отвечала на вопросы. Остальные портреты тоже слушали, а потом шёпотом обсуждали и удивлялись. Гермиона заметила, что даже Крофорд прислушивался, хоть и не подавал вида. Как-то, зайдя в кабинет без стука, Гермиона застала Бэя посреди комнаты с палочкой в руках. Он шептал заклинание, глядя под потолок. Проследив его взгляд, Гермиона увидела ветку омелы. Подчиняясь заклинанию, она скользнула в руки Бэя, и тут он заметил, что уже не один. Вдруг густо покраснел — Гермиона не знала, что он способен быть настолько красным, — и объяснил: — Это Фригги. Немного увлеклась. Гермиона улыбнулась и сделала вид, что не заметила смущения Бэя. Он положил ветку на стол, и они занялись повседневными делами, но Гермиона поняла, что самое время готовить подарки. Проблема была в том, что она совершенно не представляла, что дарить Бэю. Ей нужна была помощь. — Милая, я бы и рада помочь, но Бэй не особенно любит праздники, — вздохнула Виктория. — Обычно прячется у себя в комнате и не выходит, пока последние украшения не снимут со стен. Гермиона и правда заметила, что в кабинете, кроме омелы, так и не появилось ни единого атрибута наступающего Рождества. — Почему? — Неприятные ассоциации, — туманно отозвалась женщина и вдруг покосилась на портрет Крофорда. Тот демонстративно отвернулся, но, когда заговорил, голос его был грустным: — Я хотел, чтобы мой сын был сильным и стойким. Я боялся за него. — И лишил мальчика детства, — добавила Виктория, но без малейшего укора. — Кажется, это называют жёсткой любовью. Крофорд ничего не ответил, а Гермиона сочла за лучшее вернуться в комнату. Чем больше она узнавала об отце Бэя, тем страннее получался портрет. Любящий муж и заботливый хозяин, но строгий отец и последователь Тёмного Лорда. Эти характеристики никак не соединялись в одного человека, что озадачило Гермиону. Невозможность пройтись по магазинам и подобрать подарки для своих новых друзей — Фригги, Маршалла и Эвридики — угнетала её, но Бэй неловко предложил ей сделать заказ в магазинах Косой аллеи, чтобы специально нанятые люди доставили их прямо на дом. Гермиона с радостью приняла эту идею. Подарок для Бэя она так и не придумала, зато заказала для Фригги прелестный комплект из варежек, шапочки и шарфа и попросила Бэя помочь выбрать запонки для Маршалла. — А твоя мама? Что она любит? — Сладкое, — с тёплой улыбкой отозвался Бэй. — Чем слаще и интереснее, тем лучше. К счастью, Гермиона знала хозяев лавки с необычными сладостями. Отдельно она написала письмо братьям Уизли, убедительно попросив их не класть в заказ особенно необычные выдумки. Подчеркнула это трижды, чуть не порвав бумагу пером. Приятные хлопоты отвлекали Гермиону от мысли, что это первое Рождество, которое она будет встречать вдали от родителей или друзей. Но теперь это осознание не было таким грустным, она свыклась с поместьем Солсбери, обрела новых друзей и смысл в каждом дне. Гермиона поняла: не важно, как долго продлится её вынужденное отлучение от прежней жизни, в такой компании это время будет очень приятным. Заказанные подарки должны были прийти в Канун Рождества, поэтому теперь Гермиона терзалась только тем, чем же одарить Бэя. После слов Виктории она стала замечать, как упорно он избегает смотреть на украшения в коридорах, как Фригги, доставляя ему чай или быстрый перекус, появлялась в обычном платьице, хотя перед Гермионой уже несколько раз красовалась в рождественском наряде. Но когда сквозь стены доносились рождественские мелодии, сотворённые талантливой пианисткой, Бэй слегка улыбался. В Канун Рождества стук Маршалла застал Гермиону совершенно готовой провести день с Бэем, который не переставал разбираться в доходах с земель и выслушивать просителей, которых с праздниками стало ещё больше. — Открыто! — Извините, мисс, — отозвался Маршалл, так и не открыв дверь, — к вам посыльные с Косой аллеи. Ожидают вас. — Хорошо, сейчас спущусь, — сказала Гермиона, мысленно подосадовав, что ей даже нечем поблагодарить посыльных за их труд. Оплату подарков Бэй взял на себя, и Гермиона, вопреки его возражениям, составила расписку, в которой обязалась непременно вернуть всю сумму до последнего сикля. — Спасибо, Маршалл! Распахнув дверь, она не успела не произнести ни слова, как сильные руки сгребли её в охапку и приподняли над полом. — Сюрприз! — воскликнул Рон, чуть не оглушив Гермиону. — Как?.. Что?.. — Бэй просил передать, что это его подарок, — улыбнулся Гарри, появляясь из-за спины друга с двумя пакетами. Гермиона потеряла дар речи, слёзы брызнули из глаз, поэтому она торопливо схватила его и прижалась как можно крепче. Колючий свитер друга раздражал лицо, но Гермиона не сразу смогла от него оторваться. Гарри крепко стискивал её в объятиях, а, отстранившись, смущённо промокнул глаза под очками. Рон же сиял, как начищенный галлеон, и тут же снова подхватил Гермиону. На этот раз она протестующе взвизгнула и воскликнула: — Рональд Уизли! — Ты превращаешься в мою мать, — недовольно пробурчал Рон. — Это не к добру. — Ребята, я так счастлива вас видеть!.. Гарри сбивчиво рассказал, как с ним связался Рон, которому сказали братья, что из поместья Солсбери сделали заказ в их лавке. К заказу прилагалась записка, где Бэй предлагал друзьям приехать и остаться в его поместье на ужин. — Разве это не опасно? — осторожно спросила Гермиона. — Дамблдор сказал, что нам можно видеться, только редко, чтобы мы не успели что-нибудь опять натворить, — пожал плечами Рон. Они устроились на кровати Гермионы. Друзья принесли не только подарки, но ещё и разные сладости, чтобы налопаться от души. Уже через несколько минут Рон был усыпан пустыми фантиками, которые то и дело падали на пол, а Гермиона его за это отчитывала. Но она была счастлива. Они смеялись, шутили, рассказывали, как им живётся порознь. Гарри говорил, что на площади Гриммо хоть и одиноко, но есть, чем заняться. Теперь его опекуном был Люпин, это удалось провернуть только благодаря Дамблдору. Рон сходил с ума от скуки в Норе, хотя недавно братья разрешили ему иногда посещать их лавку. Гермионе же казалось, что ей совершенно нечего рассказать, но, начав, не могла остановиться. Друзья слушали её, раскрыв рты и то и дело переглядываясь. О Виктории и Эвридике, Фригги и Маршалле она говорила с такой теплотой, что Гарри улыбнулся, а Рон заметно расслабился. Рассказ о приёме у Малфоев друзья встретили очень живо, но Гермиона постаралась их успокоить и заверить, что ничего такого не произошло. Они не поверили, но больше расспрашивать не стали. Она упомянула и о предотвращённой эпидемии и неожиданно пустилась рассказывать о Бэе и том, как они помогают местным жителям. — Да ты тут почти как своя, — ревниво заявил Рон. — Этот слизеринец запудрил тебе мозги. — Мне не так-то просто запудрить мозги, — едко отозвалась Гермиона, награждая друга тычком в рёбра. Он охнул и чуть не упал с кровати. — Бэй хороший. Дамблдор не зря его выбрал. — Ему можно доверять? — с сомнением спросил Гарри. — Я ему доверяю, — уверенно ответила Гермиона. — Вам этого достаточно? Гарри кивнул. Рон недовольно поморщился и решил заесть возражения шоколадной лягушкой, но та оказалась живой и резво спрыгнула на кровать. — Рон! Лови её! — воскликнула Гермиона, вскакивая с места. — Да пусть прыгает себе, — отозвался тот, меланхолично наблюдая, как беглянка в несколько прыжков оказалась на полу. — Вот уж нет! — возмутилась девушка. — Не нужны мне в комнате лягушки! Гарри бросился помогать другу, чем только создал лишнюю суету. Вскоре Гермиона уже покатывалась со смеху, наблюдая, как два здоровых парня пытаются поймать довольно проворную лягушку. Когда она была поймана и заботливо возвращена в упаковку, а веселье поутихло, Гермиона вспомнила угрюмого Бэя и слова Виктории о «жёсткой любви». — Ребята, — вдруг сказала подруга серьёзно. — Можете сделать кое-что? Ради меня. *** Маршалл доложил Бэю, как только Поттер и Уизли пересекли порог поместья. Тот дал распоряжение отвести их прямиком к Гермионе, до последнего момента сохраняя их прибытие втайне. И уже через несколько минут Бэй услышал радостные восклицания над головой. В Канун Рождества просителей он не принимал, но уже привык всё время уделять заботе о тех, за кого отвечал. Работы было немного: подписать несколько разрешений, сформулировать и записать последние распоряжения по защите границ, чтобы никакое нападение не осталось незамеченным. Но его то и дело отвлекали звуки веселья над головой. Среди басовитого хохота Рона и более высокого смеха Гарри Бэй различал голос Гермионы. Она смеялась, что-то с увлечением рассказывала и была счастлива. Для Бэя это было важнее всего. Появление Гермионы перевернуло его привычный быт с ног на голову. Теперь у него появилась партнёрша, готовая помочь, посоветовать, а иногда — и покомандовать. Тут же вспомнилось, что перед лицом магического мира они были помолвлены. Теперь эта мысль вызывала в Бэе странное волнение, которое он тщетно пытался подавить. Он напоминал себе, что Гермиона согласилась на это, чтобы защитить себя и своих друзей. Но он ловил каждую её улыбку, надеясь, что нахождение с ним хоть иногда приносит ей положительные эмоции. И теперь Гермиона смеялась и радовалась, но не благодаря Бэю. Хотя, конечно, он поучаствовал в этом, но он всё бы отдал, чтобы хоть раз Гермиона была счастлива рядом с ним, без посредников и посторонних участников. — Сэр? Бэй так увлёкся своими фантазиями и сожалениями, что не заметил появления Маршалла. Тот терпеливо ждал, пока на него обратят внимания. — Слушаю тебя, Маршалл. — Мисс Грейнджер просит вас срочно выйти во внутренний двор. — В чём дело? — озадаченно спросил Бэй, заметив, что в руках Маршалл держал его зимнее облачение. — Она не сообщила, сэр. Сказала, что это очень важно и чтобы вы прибыли как можно быстрее. Бэй прислушался: ни смеха, ни шагов, поместье было погружено в привычную тишину. — Поттер и Уизли с ней? — Не могу знать, сэр, — вежливо отозвался Маршалл, помогая ему одеться. Удивлённый и встревоженный, Бэй вышел во внутренний двор. Прежде здесь был густой живописный сад, который даже под снегом не был лишён очарования, но теперь от него остались только сухие деревья и неухоженные беседки, которые под белым покрывалом выглядели крайне неказисто. До смерти отца мать любила этот сад, но потом совершенно его забросила. Бэй каждый раз думал возродить былую красоту, но пока у него никак не доходили руки. Слуги исправно чистили дорожки, но Бэй увидел следы, которые вели вглубь. Вдруг в него прилетел снежный снаряд, который он не успел отразить. Снежок сбил с него кепку, но не смог полностью вывести из равновесия. — Защищайся, слизеринец! — громыхнуло где-то над сугробами. Бэй резко присел и попытался оглядеться, но тут в его сторону прилетели ещё два снежка, правда, мимо цели. Бэй понял, что на дорожке он слишком простая мишень, поэтому решил свернуть туда, где из сугробов вышло бы хорошее укрытие. Короткая перебежка почти удалась, но тут он краем глаза заметил летящий снаряд. Взмах руки — и он с тихим хлопком разлетелся невесомыми снежинками. — Эй! Так нечестно! — Гермиона появилась из укрытия. На ней была шапка с помпоном, которая вызвала у Бэя улыбку. — Никакой магии! — Я даже так смогу вас победить! — фыркнул он, уже запуская руку в снег, но тут она замахала руками. — Вот ещё! Двое на двое, начинаем через три минуты! Готовим снаряды! В её голосе было столько неподдельного веселья и озорства, что Бэй поневоле залюбовался её румянцем и блеском в глазах, но Гермиона тут же скрылась за сугробом. Бэй решил не тратить время зря и принялся делать снежки. Вдруг по левую руку от него снег взорвался так, словно его пробороздил снежный кит. На очищенную дорожку вывалился Гарри, отплёвываясь от снега, и заявил: — Я с тобой, Солсбери. Бэй кивнул. Он понимал, что они с Роном делают это только ради Гермионы. Но не понимал, зачем это Гермионе. Да и времени подумать об этом не было. Нужно было готовиться к атаке, против Рона и Гермионы их шансы были не велики. Впрочем, на стороне Бэя Избранный — вдруг он и в снежки играет, как в квиддич? — Готовы? Три, два… *** В поместье они вернулись только ближе к вечеру, мокрые, замёрзшие, но счастливые. Гермиона боялась, что всё могло выйти скверно, всё-таки у друзей была стойкая неприязнь к слизеринцам, но они справились со своими чувствами. Судя по лицам, им даже понравилось. А Бэй улыбался, хоть и старался скрыть это, встряхивая длинными волосами и наклоняя голову. Игра удалась на славу, они несколько раз менялись напарниками. Как ни странно, но самая ожесточённая игра получилась, когда Бэй объединился с Роном. — Неплохо, как для слизеринца, — буркнул он, когда они уже были в поместье, и от души хлопнул Бэя по спине. Тот вздрогнул, но устоял. — Когда там еда будет? — Рон, ты как всегда, — закатила глаза Гермиона. — Маршалл, прикажи подать ужин, — сказал Бэй дворецкому, который поджидал их у лестницы. — И скажи Фригги, пусть поможет гостям высушить одежду. Гарри и Рон наперегонки бросились по лестнице, игнорируя возмущённые вскрики портретов. Бэй же свернул в кабинет, Гермиона последовала за ним. — Нет, ты не будешь сегодня работать, — безапелляционно заявила она — адреналин от игры ещё бурлил в жилах и придавал уверенности. — Канун Рождества! Время веселиться! — Зачем была эта игра? — спросил Бэй, серьёзно на неё взглянув. Он непременно хотел задать этот вопрос наедине. Гермиона не растерялась. — Виктория сказала, что ты не любишь праздники, — призналась она, — что отец лишил тебя детства. А я так и не придумала, что тебе подарить… И решила, что кусочек детства никому из нас не помешает. Тем более эти двое — такие дети. Бэй усмехнулся, но покачал головой: — Ты уже подарила мне многое, Гермиона. Это было необязательно. — Что ж, вернуть этот подарок я уже не смогу, — сварливо заметила она. — Так что придётся принять. Бэй кивнул. Его волосы намокли и липли к глазам. Он одним движением руки убрал их, и его взгляд упал на потолок. — Неугомонная… Теперь и Гермиона заметила веточку омелы прямо над Бэем. Она улыбнулась: действительно, Фригги не оставляла попыток приобщить хозяина к всеобщему веселью. Гермиона сделала несколько шагов вперёд, а, опустив взгляд, поняла, что стоит к Бэю очень близко. Дыхание перехватило так, словно она только что выстояла партию игры в снежки против Рона. Бэй вдруг прошептал: — Могу я… в качестве подарка тебя поцеловать? Волна дрожи прошла по телу Гермионы, ей вдруг стало жарко, хотя на ней не было ни единой сухой нитки. — Ты уже подарил мне встречу с друзьями, — отозвалась она, тем не менее не делая попыток уйти. В глазах Бэя мелькнуло сожаление, и Гермиона поняла: ещё мгновение — и момент будет упущен. — Но это традиция, — быстро сказала она, облизнув губы. — По традиции нужно поцеловаться под омелой. Такие правила. Бэй медленно, словно боялся вспугнуть, протянул к Гермионе руки и обхватил её лицо. У него были обжигающе ледяные пальцы, но она даже не вздрогнула, не желая ничего испортить. Казалось, это длилось вечность — их губы соединились, и Гермиона ощутила трепет по всему телу, так ласково и нежно Бэй к ней прикасался. Поцелуй был коротким, но в нём было сказано столько, сколько было невозможно сказать словами. — Скоро ужин… — прошептал Бэй, когда всё прекратилось. Он всё ещё не отпускал Гермиону, а она не хотела уходить. — Тебе нужно переодеться, а то простынешь. От нежности в его голосе она вдруг вспыхнула и опустила глаза. В то же мгновение Бэй отступил, а Гермиона побежала к себе в комнату. Если бы сейчас Гарри и Рон взялись соревноваться с ней в беге, то она победила бы обоих.