Exitus

Тарасов снова кричал. Если бы Кайден заснул, действительно заснул хотя бы ненадолго, это раздражало бы его гораздо сильнее. А так он дремал, плавая в расплывчатом мареве и надеясь хотя бы немного отдохнуть до следующего приступа. Кайден вздохнул, глядя на серые балки потолка в своей крошечной комнате. И вылез из-под одеяла. Свет не проникал сквозь закрытые ставни; только мерцала маленькая мягко светящаяся панель около двери. Он перешагнул через разбросанные по полу элементы бронекостюма и дотронулся до панели. Дверь с шипением неохотно отворилась. Оделл уже стоял в тускло освещенном коридоре. Он повернулся при появлении командира, моргая уставшими заспанными глазами. Модуль был тесным и спартанским, но не более, чем корабли, на которых Кайден и его отряд привыкли путешествовать. Может, только звукоизоляция комнат была похуже. Уикхем нигде не было видно. Скорее всего, захоронилась под подушкой в своей комнате — что Кайден тоже был бы не прочь сделать. Он мотнул головой, безмолвно призывая Оделла вернуться к себе. Сержант пожал плечами, с апатичным раздражением на лице. В первую ночь после атаки солдаты инстинктивно держались вместе, стараясь не выказывать страха. Но спустя несколько беспокойных ночей, после всего случившегося, нервы стали сдавать. Кайден устало врезал кулаком по панели, и свет из коридора немного осветил комнату за отворившейся дверью. — Тарасов! — рявкнул Кайден с порога. Приступы в течение четырех ночей и один удар локтем в челюсть научили его, что о своём приближении лучше сообщать издалека. Капрал был худощавым, но быстрым и сильным, и даже нескоординированные спросонья его удары оставляли болезненные ушибы. — Ты спишь, — продолжил Кайден, медленно заходя внутрь. — Просыпайся. Метания капрала стали успокаиваться. Его постель была в полном беспорядке — одеяло сброшено на пол, простыня сорвана с матраса и скомкана около стены. Свет из коридора освещал мокрое от пота лицо. Кайден не стал до него дотрагиваться — от этого могло стать только хуже. Поэтому он просто продолжил повторять, что это сон, пока Тарасов не открыл глаза и не сосредоточил на нём взгляд. Его зрачки были расширены и блестели в темноте. Кайден подождал, пока тот осознает, что происходит. Комната, ограниченная стенами. Никаких парализующих жуков. Никаких монстров, пришедших забрать в никуда. — Не... проходит, — сдавленно всхлипнул капрал. Его глаза, потемневшие от синяков, запали от усталости. — Скоро нас отсюда заберут, — Кайден подошел поближе и потрепал того за дрожащее плечо. — Осталось... Он не знал, который сейчас час. — Осталось несколько часов. Корабль скоро прибудет. И это было хорошим известием, так как их собственный корабль превратился в дымящиеся обломки, лежащие на посадочной площадке к востоку от колониального центра. После высадки десанта нападавшие направили мощность основных двигателей на доки, уничтожив весь транспорт. Тарасов пробормотал что-то невнятное, протирая глаза костяшками пальцев. Кайден не знал, чем ещё можно успокоить солдат, кроме как заверить их, что вскоре они покинут колонию. Не то что бы он не испытывал сочувствия. Он переживал за них, и даже слишком сильно, но в его силах оставалось лишь постоянно повторять, что в случившемся нет ничьей вины. По крайней мере, в этот раз его слова прозвучали бы совершенно искренне. Как они вообще могли подготовиться к атаке такого масштаба? Кайден вышел обратно в коридор. Оделл ждал его, прислонившись к стене напротив. — Мы вскоре вылетаем, верно, коммандер? — пробормотал он. — Примерно через шестнадцать сотен, — ответил Кайден, нажав на панель своей комнаты. — Хорошо. Я... присмотрю за Тарасовым, — и сержант повысил голос: — Эй, Сов, я пошел варить кофе! — Свари побольше, — последовал отрывистый ответ. Оделл поплелся на кухню. Кайден зашел к себе и, найдя среди одежды штаны, надел их. Из-за характерного для этой местности запаха сырости очень хотелось перестирать все вещи. Он снова вышел из комнаты и направился вдоль коридора к выходу. Створы двери открылись, впуская в модуль поток плотного и влажного воздуха Горизонта. Небольшой балкон вел к лестнице, на верхней ступени которой расселся капрал Стэнхам в полном боевом вооружении. Прислонившись спиной к перилам и облокотившись на шлем. Он подорвался, когда дверь открылась, и попытался быстро вскочить на ноги. — Вольно, — отмахнулся Кайден. Стэнхам сел обратно, но выражение его грубоватого лица подсказывало, что его застали заснувшим в карауле. Он должен был стоять на посту, но у Кайдена не было никакого желания отсчитывать капрала за посиделки при исполнении. Вместо этого он подошел к широким ступеням и сел рядом с морпехом. Было то время утра, когда солнце ещё скрывалось за горизонтом, но небо уже медленно светлело, освещая модули колонии жутковатым светом, который не отбрасывал теней. В тишине отдаленно жужжали обычные вездесущие насекомые. — Снова? — спросил Стэнхам. Кайден кивнул, проведя пальцами по волосам. Свежий воздух немного, но помогал привести мысли в порядок. — У колонистов всё спокойно? — уточнил он минуту спустя. — Всё тихо, сэр, — невеселой улыбкой подтвердил Стэнхам. — Никаких валунов с неба. — Они до сих пор пытаются осознать, что же произошло, — заметил Кайден. Половина колонии исчезла. Люди похищены так называемыми «Коллекционерами». Кайден мало что знал о них, кроме названия и зловещей, хотя и ничем не подтвержденной репутации, пока не оказался на передовой во время их полномасштабной атаки. От одних воспоминаний о ней перехватывало дыхание. Никогда раньше он не испытывал такого страшного бессилия, когда в прямом смысле слова был не в состоянии что-либо сделать, кроме как наблюдать за разворачивающимся ужасом. Наблюдать, как Коллекционеры укладывают колонистов в хитиновые капсулы, неумолимо приближаясь к нему. Высокомерно, неторопливо, совершенно не заботясь о вскинутом оружии в его руках. Словно они ничего не чувствовали. Ближе и ближе, пока внезапно в одно мгновение, их что-то не встревожило... и они не улетели. — Да пошли они на хрен, — бросил Стэнхам. В иной ситуации Кайден тут же бы пресек подобные высказывания. Он делал это неоднократно на миссиях, когда вспыльчивый характер капрала давал о себе знать. Однако в этот раз он решил промолчать. — Нет, серьезно, на хрен их, — продолжил Стэнхам, осмелев из-за молчания командира. — Самодовольные отмороженные ублюдки, только ходили и ныли, что мы будем за ними шпионить или что мы хотим захватить их землю, как будто у нас есть лишние ресурсы, чтобы застолбить за собой колонию в жопе Терминуса! В то же время их дерьмовый саботаж срывает нам сроки установки орудий наземной обороны, а потом они истерят о том, что «о боже, половина колонии похищена сраными жуками» и в этом, оказывается, тоже мы виноваты! Потому что если бы нас здесь не было, что тогда? Исчезла бы вся колония? Мало людей осталось, что ли, кидать камнями да вопить громче? Кайден не стал отвечать, потому что был согласен с каждым словом. Он просто позволил капралу высказать вслух за него те непрофессиональные эмоции, которые сам держал в мыслях последние несколько дней. Бороться с саботажем действительно было очень тяжело. Как же ему хотелось придушить язвительного председателя совета колонии, которого абсолютно не волновал урон, причиненный колонистами-параноиками оборудованию. Детали которого были незаменимы. А вдали от пространства Альянса у них были ограничены ресурсы и не было резервных копий. Стэнхам громко хлопнул себя по голени: — Я знаю, что всё это звучит с моей стороны совсем не по-дружески, да и хрен с ним. Мы сделали всё, что смогли, и потеряли Уокера и Иноуэ. Не могу дождаться, когда мы свалим уже отсюда. — Я тоже, — пробормотал Кайден. Он смотрел на окна жилых модулей, темные и безжизненные, покинутые своими хозяевами. Оставшиеся колонисты собрались вместе в западной части колонии. Едва ли осталась хоть одна семья, не потерявшая кого-то из своих. — Сэр. Я должен спросить, — начал Стэнхам, — вы с Шепард с этим сражались? Шепард. Кайден был на пределе. Он слишком хорошо осознавал, насколько безжалостными могут быть игры разума в расстановке приоритетов. Здесь и сейчас были дела, которые требовали от него немедленного внимания, а остальные были похоронены под оставшейся малой толикой воли. И до сих пор это удерживало его от того, чтобы не развалиться на осколки. Кайден так же сильно, как и его морпехи, хотел поскорее покинуть эту планету, и не только из-за кошмарных воспоминаниях о Коллекционерах или их жуках. — Я не знаю. Стэнхам хмыкнул. Как и все остальные, он, несомненно, уже привык к уклончивым ответам командира о его службе на «Нормандии». «Засекречено» было не только хорошей отговоркой, но и политической реальностью. — Я правда не знаю, — невольно продолжил Кайден. Ему страшно надоело всё это враньё, а ещё сильнее надоело держать рот на замке. — Мы никогда не сражались с Коллекционерами, если это действительно были они. Но есть в этом что-то такое, отчего мне кажется, что всё взаимосвязано. — И ничего не закончилось, верно? Простой вопрос заставил Кайдена задуматься. Стэнхам был из тех людей, чьи интеллектуальные способности скрывались подобно подводной части айсберга. Он часто выказывал упрямство, но в то же время был весьма проницателен. — Нет, — ответил он мгновение спустя. — Чёрт, я знал это. Командование начинает что-то активно замалчивать, только когда не хотят признавать существование проблемы. Нас расформируют, сэр? — Хочешь поскорее от меня избавиться? — с легкой усмешкой спросил Кайден. — Нет, сэр. Просто хочу знать, кто прикроет мне спину, если всё пойдет наперекосяк. — Посмотрим после дебрифинга, но я понял тебя. Стэнхам кивнул, в том числе, своим собственным мыслям. Он взял стоящую около своей ноги фляжку с водой, отвинтил крышку и достал что-то с пояса. Затем провел рукой над горлышком и послышался приглушенный звук всплеска. — Это только для особых случаев, — заметил капрал с кривой усмешкой и, закрыв, встряхнул фляжку. Кайден слегка нахмурился — это было необычное проявление доверия со стороны подчиненного. К стимуляторам в армии относились по-разному: официально они не одобрялись, но на деле использовалось практически каждым пехотинцем в тот или иной момент службы. Офицеры вмешивались только, когда ситуация выходила из-под контроля. Но людей сложно изменить, поэтому если надо было найти повод для наказания, стимуляторы могли им стать. — Стэнхам, ты карьерист? Вопрос прозвучал странно. Кайден был не из тех людей, кто выведывал подробности чужой жизни просто ради любопытства, если только не чувствовал себя с кем-то достаточно комфортно. Но это случалось редко. Более того, он отчетливо понимал, что не должен вести личные беседы с членами своего отряда. Кайден ненавидел эту отстраненность, ненавидел порожденный ею конфликт, и ненавидел, что после потери Уокера и Иноуэ она казалась более чем оправданной. Неужели Шепард чувствовала себя так же странно, когда спрашивала меня об этом? Она никогда этого не показывала, но всё же... Кайден стиснул челюсти, пытаясь преодолеть брешь в самозащите. Не сейчас. Не сейчас. Не сейчас. Стэнхам пожал плечами: — Наверное. В какой-то мере должен им быть, да. — Звучит как-то обреченно. — Да нет, не в этом дело. У меня два брата сидят за решеткой на Земле. Один работает за гроши, другой никогда не увидит солнца. Я бы оказался там же, если бы папаня пинком не отправил меня на армейский пост регистрации. Несколько неприятных воспоминаний о ссорах с отцом пронеслись сквозь поток неспокойных мыслей. — Твой отец... насильно записал тебя в армию? — Это лучшее, что со мной произошло. Кайден обвел взглядом пустые жилые модули, размышляя над ответом капрала. Удивительно, но несмотря на все последствия, в его голосе не слышалось сожаления. Стэнхам снова открыл фляжку и сделал большой глоток воды, затем предложил её командиру. — Нет, спасибо, — отказался Кайден. — Это хорошая штука, но плохо сочетается с моим мозгом. Стэнхам кивнул. — Да, точно, — и сделал ещё один глоток. — Значит, ты доволен своей жизнью? Стэнхам провел рукой по губам; многодневная щетина едва слышно заскрежетала от соприкосновения с пластиной бронекостюма. — Как и все остальные. Я не лучший солдат, но с каждым годом я становлюсь немного умнее и немного лучше. Как тот вонючий сыр, за который все отваливают до хрена кредитов. — Я уверен, что когда ты снимаешь ботинки, у тебя появляется больше общего с этим сыром. Стэнхам рассмеялся, и его смех разнесся по окрестностям в тишине утра. — Чёрт, хорошо сказано. Кроме того, у меня будет пенсия. Пенсия! Да и не только это стоит того, чтобы вернуться обратно. — Кто-то тебя ждет? Стэнхам шаркнул ботинком по ступени: — Пока нет, но там видно будет, так? Эй, а что у вас с доктором? Эша. Кайден не вспоминал о ней вот уже несколько дней. Она настояла, чтобы он звал её по имени, что странным образом раздражало его. Это было вполне уместно для гражданских, но годы военного формализма стали придавать именам нежелательную интимность. Ещё один разрыв, отделявший его от сотен остальных людей, — пронеслась в голове горькая мысль. — А что с ней? Стэнхам усмехнулся: — Если нас ждет война галактического масштаба, я думаю, стоит обратить внимание на то, что действительно имеет значение. Мне показалось, вы ей нравитесь. Леди любят героев. — Сейчас я не чувствую себя героем. Стэнхам понизил голос и заговорщически прошептал: — Они об этом не знают. Кайден покачал головой с уклончивой усмешкой. Это была не та тема, которую он бы хотел обсуждать с подчиненными, особенно сейчас. Он даже не знал, что здесь стоит обсуждать. Принять приглашение Эши выпить было как расчетливой проверкой самого себя, так и реальным желанием куда-то выбраться. Всё было хорошо во многих отношениях, но ничего не казалось правильным. В то же время он спрашивал себя, хочет ли он сам, чтобы всё стало правильно, но не находил ответа. И всё-таки, прежде чем покинуть Арктур, Кайден решил, что попробует снова. Сейчас же... — Вы не задержитесь ненадолго на посту, сэр? — спросил Стэнхам. — Надо отлить. — Иди, — рассеянно ответил Кайден. Стэнхам встал и потянулся; сочленения его бронекостюма заскрипели. Он спустился вниз по ступеням и исчез среди жилых модулей. После нескольких перебранок с Оделлом насчет единственной ванной капрал решил отвечать на зов природы на задворках колонии. Кайден потер лицо. Надо было принять душ и побриться, избавиться от ощущения песка под глазами и сосредоточиться на делах до отлета. Собрать вещи исчезнувших сослуживцев и удостовериться, что ничего не оставили после себя в этом незваном месте. Дела, которые отвлекли бы от очевидных мыслей.

***

Почти всё. Кайден с трудом поднимался по гладкому склону; за ним шел отряд со снаряжением. Небольшой клочок земли, оставленный под паром, был отмечен как новая посадочная зона. Основной колониальный порт был всё ещё завален обломками и шлаком. Кайден подождал и, только заметив след снижающегося десантного корабля, дал знак своим приблизиться к посадочной площадке — стоило держаться подальше от колонистов, собравшихся немалой толпой поблизости. Обстановка накалялась. Камни, конечно, не сильно навредят солдатам в прочных бронекостюмах с активированными щитами. Но Кайден не хотел испытывать свое терпение, не хотел ударить в ответ более смертоносным оружием. Движения в небе слились в громоздкий силуэт «Косатки». Десантный корабль Альянса среднего размера лениво развернулся по дуге над ними и приземлился в потоках тепла и песка от старых маневровых двигателей. Дверь транспортника открылась, и по посадочной площадке выстроились морпехи в серых бронекостюмах. Из собравшейся толпы послышались недовольные возгласы. Кайден с удивлением узнал последнего из морпехов, покинувшего корабль. Если Теннисон и в униформе выглядел мощно, то в полном боевом вооружении напоминал танк «Гризли», решивший ради разнообразия опробовать передвижение на двух конечностях. — Ещё солдаты? — выкрикнул кто-то из толпы, перекрыв шум затихающего двигателя «Косатки». Контр-адмирал бросил на колонистов пронзительный взгляд: — Мы соберем данные, заберем наших морпехов и улетим, — громогласно заявил он. — Возвращайтесь по домам и занимайтесь своими делами! — Где наши люди? — послышался ещё вопрос. — Вы сможете вернуть их? — Мы занимаемся этим. Пока что позаботьтесь о собственной безопасности. Молодой парень вылетел из толпы, приближаясь к осторожно следящим за ним морпехам: — Я хочу улететь с вами! Мужчина выступил вперед и ухватил того за локоть, дернув назад: — Маркус, идиот, заткнись! — зашипел он. Мимо них протиснулась женщина: — Я тоже! Я тоже хочу улететь отсюда! Волнение быстро охватило колонистов; над толпой зашумели голоса. Одни кричали друг на друга, другие — на морпехов, умоляя о помощи, о новостях, о чём угодно. Кайден молча упрекнул себя. Было слишком легко списать со счета этих людей, сделать из них врагов, не стоящих и малой толики заботы. Желание защитить себя, встречая их ненависть и недоверие своими собственными. Правда же была в том, что колонисты были очень напуганы и потеряны. Их оставляли одних во враждебных системах, с поврежденной инфраструктурой и опустошенной колонией. Кайден сделал вдох, успокаиваясь. Функционирующая система наземной обороны отпугнет пиратов и работорговцев; у колонистов было достаточно еды, чтобы продержаться до прилета корпоративного спасательного корабля. Как и многое другое, это были не его проблемы. Люди сами приняли все последствия своего решения покинуть пространство Альянса. Теннисон обошел колонистов стороной, оставив своё подразделение охранять корабль, с винтовками наготове. — Адмирал! — отдал честь Кайден. — Я не ожидал... — Аленко, пошли, — без предисловий сказал Теннисон. — Твои ребята пусть загружаются. Кайден дал знак Оделлу и поспешил за контр-адмиралом — непростая задача, с учетом быстрого широкого шага последнего. Теннисон спустился с невысокого холма и направился к колонии по усыпанной гравием дорожке. — Мы не ожидали поддержки в лучшем случае до завтрашнего дня, сэр, — сказал Кайден. — Вчера ночью мы перехватили узконаправленный сигнал о вашем прибытии. Я не предполагал, что ответ придет настолько быстро. — Я получил анонимное зашифрованное сообщение о нападении через четыре часа после его начала. След тянулся от коммуникационного буя Иеры. Кайден был удивлен. Им потребовалось полтора дня, чтобы починить башню связи для передачи сигнала на сверхсветовой коммуникационный буй. Это было малоприятное отчаянное время. Они старались избегать подверженных истерикам колонистов и не истерить сами. — Я прочитал твой отчет. Есть что-то, о чём ты умолчал? — тон адмирала был скорее деловым, чем обличительным. У Теннисона был богатый опыт работы с реальными и «официальными» версиями. — Нет, сэр, — сухо ответил Кайден. Он нутром чуял, что разговор ожидается не из веселых, может быть, даже тяжелее, чем написание отчета о миссии. — У нас нет никаких данных, по которым мы могли бы отследить Коллекционеров. Шансы найти твоих ребят весьма невелики. Кайден вздохнул. Он ожидал такого исхода, но всё ещё чувствовал себя опустошенным. Они просто... исчезли. Без подвигов и без последних слов; не осталось даже тел, только обесточенный контакт с бронекостюмом и тишина на той стороне. Как же он будет объяснять случившееся их близким? Лицо Теннисона было жестким и лишенным эмоций. — Ты знаешь, как это работает, коммандер. Если Альянс официально направит корабли в системы Терминус, мы создадим больше проблем, чем решим. И сейчас мы лишены военной поддержки Цитадели. — А неофициально? — Я делаю всё что в моих силах, но Коллекционеры не входят в число наших стандартных коммерческих контрагентов. Я не знаю, чего мы сможем добиться. Сделки с ними, как правило, единичны, и они не оставляют следов, не оставляя нам возможности выйти на их логово. При условии, что твоя гипотеза о личности нападавших верна, конечно. Ты упомянул про доказательства. Неужели он намеренно уклонялся от очевидного вопроса? — Да, сэр. Мы заперли всё на складе в нежилой части колонии. Мы провели сканирование на исходящие сигналы или активность по обработке данных, а также сделали картирование и анализ материалов. Базовый уровень. Теннисон оглянулся через плечо: — А что с данными? — Загружены на складской терминал. Адмирал кивнул, погрузившись в свои мысли. — Шепард была здесь, — в конечном счете произнес он. Наконец-то. — Да, сэр. — Впечатления? — Насколько я видел, именно благодаря её атаке Коллекционеры отступили. У нас... было немного времени, чтобы поговорить, — Кайден сделал вдох, чтобы собраться с мыслями. — Она выглядела как Шепард... по крайней мере, всё что я видел с учетом бронекостюма. Говорила как Шепард. Всё, что она сказала, я отразил в отчете. «Цербер» сражается с Коллекционерами. — Не уходи от вопроса, Аленко. Что сердце подсказывает? Жидкий огонь боли охватил тело; ему понадобилось немало сил, чтобы заставить себя ответить: — Я думаю, это была она. Теннисон тихо выругался. Они долго шли молча; тишину нарушал только хруст гравия под сапогами и отдаленный гул с посадочной площадки. Кайден задался вопросом, снедают ли бывшего наставника Шепард те же противоречивые чувства о её возвращении, что и его самого? Следующие слова адмирал произнес очень тихим голосом: — В нашей разведке есть те, кто считает, что она слишком много знает о военных секретах Альянса. Стоит им узнать, что это действительно она, они захотят её устранить. Кайден остановился, впившись взглядом в Теннисона. В такие моменты хотелось бы верить, что Альянс не способен на такое, но он слишком хорошо понимал реальность. Это было частью его работы, о которой он старался не думать и быть выше этих мерзких необходимостей. Он подавил было соскользнувший с языка вопрос, кто отдаст такой приказ. Теннисон всё равно не ответит. — Они не посмеют... Два года прошло! Вам не кажется, что поздновато принимать такие решения? Теннисон повернулся и посмотрел на него: — Им, кажется, плевать, — от его уклончивого тона Кайдена пронзила дрожь. Теннисон перевел глаза, смотря выше его плеча. Кайден проследил за его взглядом — в послеполуденном небе виднелся конденсационный след от ещё одного десантного корабля, направляющегося к колонии. — Они прилетели, — сказал адмирал. — Кто? — Люди, которые заберут все собранные тобой доказательства. — Хорошо. Может, Цитадель наконец-то к нам прислушается. Мгновение адмирал стоял молча, затем достал что-то из отсека на поясе и решительно повернулся к Кайдену. — Быстро иди на склад, Аленко, — он вложил ему в ладонь небольшой кодовый чип. — Загрузи все данные и перенаправь на мой корабль. Код даст тебе одноразовый доступ к настроенному мною серверу, а подпрограмма скроет передачу данных от экипажа. Кайден посмотрел на чип, затем — на Теннисона: — Что? Зачем? Лицо адмирала исказила усмешка: — Ты помнишь, что случилось в прошлый раз, когда у нас были доказательства? Цитадель, полная обломков Жнеца? — Вы действительно думаете... — Шевелись быстрее. Я задержу их на столько, насколько смогу. Не удаляй ничего, просто скопируй всё, что сможешь, на мой сервер. — Так точно, сэр. Теннисон развернулся и направился обратно к посадочной площадке. После секундного замешательства Кайден поспешил в сторону безмолвной колонии; его голова разрывалась от самых разных мыслей. Он снова задался вопросом, что они здесь делали. Зачем Альянс потратил столько усилий, утверждая, что все эти нападения были лишь пиратскими рейдами на «сопряженные с риском колониальные предприятия», а затем, резко изменив позицию, начал вкладывать материальные и человеческие ресурсы в установку защитных сооружений? Всё это дурно пахло. Шепард. Башни наземной обороны. Прибывшие как по сигналу Коллекционеры... Она просила его. Смотрела в глаза и говорила. Пойдем со мной. Из-под краев её шлема выглядывали шрамы, узорами рассекающие лицо. А её глаза... от зловещих отблесков перехватило дыхание. Всплеск острого осознания пронзил его, напомнив, что могло скрываться под личиной знакомых интонаций. И Гаррус был там! Гаррус, который сам пропал без вести через несколько месяцев после «смерти» Шепард. Его лицо тоже было испещрено свежими шрамами. Во что же они ввязались? Кайден поёжился от воспоминания и бросился бежать; в груди нарастало рычание от щемящего чувства разочарования. Разве у него было право просто взять и оставить свой отряд? Оставить Альянс ради «Цербера»? «Цербера». Взять и оставить все попытки начать всё с чистого листа? Он проносился мимо молчаливых зданий, позволяя адреналину в крови вытеснить боль, что преследовала его два года. Кайден почти полностью сосредоточился на скорости, чувствуя давящую тяжесть бронекостюма, и за несколько минут пересек небольшой район складов, остановившись перед невзрачным модулем для хранения удобрений. Тяжело дыша, он огляделся, высматривая в отдаленных зданиях признаки слежки. Вроде бы, никого. Кайден повернулся и, активировав инструментрон, ввел последовательность кода, которая была перенаправлена на замок. Дверь глухо открылась, и Кайден проскользнул внутрь, закрыв её за собой. Автоматически включился свет, освещая ряды сложенных капсул, лежащих перед большими ящиками с удобрениями, тянувшимися от пола до потолка. Коллекционеры мало что оставили после атаки, но морпехи собрали всё, что смогли найти, включая множество странного пепла и иссиня-черной грязи. Как подозревал Кайден — остатков какого-то вида нанотехнологий. На плечи давило чувство неведомой ему поспешности. Кайден пересек комнату и подошел к массивному терминалу около стены. Без мощного процессора, но с объемным накопителем, который превосходил по параметрам возможности их инструментронов, терминал идеально подходил для хранения отсканированных данных. Кайден работал быстро. Он подключился к местной сети и установил безопасное соединение с ретранслятором сигнала, установленном на одном из модулей. Стоило немного увеличить мощность передачи, чтобы у ретранслятора хватило резерва для установления связи с кораблем на геосинхронной орбите. После передачи запроса на связь с кораблем, вскоре пришел положительный ответ. Кайден вставил кодовый чип адмирала в один из портов терминала и активировал его. На дисплее появилась панель; он наблюдал, как программа с чипа быстро согласовала взаимодействие с бортовым ВИ. Несколько секунд спустя открылась новая панель с доступом к пустому хранилищу. На терминал было загружено много посторонней информации, но Кайден решил, что будет лучше не тратить время на выборку и просто запустил команду копирования. Начался процесс передачи, и на дисплее замелькали данные. За спиной раздался приглушенный звук, и Кайден резко повернулся, потянувшись к пистолету. Холодный голос произнес: — Аленко-лейтенант.