Танцы на крови

Пушистые хлопья снега легко парили в небе. Они свободно развивались в воздухе над горожанами. Этот снег был первым. Играющие ребятишки, обрамлённые счастьем предшествующего рождества с улыбками резвились по улице, каждый хотел унести хоть одну снежинку на тёплых руках. Но при попадании в руки маленькие кристаллики исчезали, за ними падали новые и снова пропадали. Жаль только, что этого звоночка волшебства не хватало для атмосферы покоя и красоты Лондона. Грязь, кругом вода, мокрый песок, который брызгами разлетался в стороны. Платья дам пачкались, а порывы пробирающего до костей ветра холодили тонкие шеи. Это поздняя осень. Пора грусти для Англии, под влиянием оттенков серого. Именно так, скорее всего, сейчас сказал бы каждый реалист, глядя на хаос вокруг. Это моральная разруха, накидывающая на людей иллюзию благополучия, ведь для многих, счастье было лишь в успехе создания семьи и чистоты души перед законом. Лишь тот, кто был одинок, действительно ощущал всю гниль и тяжесть уходящего света. Существующие наедине с собой не опеленяли себя надеждами на лучшее, не гнались за благополучием ближних, ведь таковых и не было. Напутствующая война – вот что воистину волновало, это было обязано тревожить каждого. С самого рождения Элизабет Бэлл считала себя одним из тех самых реалистов, предпочитавших одиночество. К пятнадцати годам она уже искала страсть среди холода комнат, пустых улиц, тухлых разговоров. Это было частью ее жизни. Казалось бы, это слишком рано для становления серьезности и грусти. Не знав своих покойных родителей, девочка росла под надзором бабушки, холодной женщины, чье сердце было неприступно ни одной человеческой слабости, закрыто для любых действий, что могут хоть слегка выдать сущность дамского характера. О Маргарет Джонсон говорили как о статной леди, сильной духом, но мрачной. Судьба женщины была такой же, грязной, полной смертей. Она успела стать для юной Элизабет примером, источником всех навыков и знаний, тебующихся аристократке, дала всё то, что дали бы девочке покойные родители. Кроме тепла. И любви. Джеймс Бэлл и Тиль Бэлл умерли ещё до рождения Элизабет. Отец был представителем знатного и честного рода, имел дело всей своей жизни, общество по сбору и моделированию теплоходов. Порой, сама королева сопутствовала строительству. Мужчина был очень красив, темноволосый аристократ высокого роста взял в жены мать Элизабет, когда девушка была ещё совсем юна. Хрупкое тело не успело сформироваться до последнего, как на свет в скором времени должна появиться наследница рода Бэлл. Ещё не родившаяся девочка в один день потеряла обоих родителей. Убийство Джеймса, спешившего в больницу с желанием взглянуть на дочь, было шокирующей новостью для всей Англии, как и преждевременные, тяжёлые роды его жены, которая на последнем издыхании дала ребенку имя – Элизабет. Маргарет редко рассказывала внучке про родителей, она считала, что это может задеть чувства, ударить и разбить, а это было присуще всем, но не ее воспитаннице. Элизабет была в её глазах, как чистый лист, который никто не посмеет запятнать или разорвать. Она не защищала юную Бэлл, она учила делать это самостоятельно, учила не поддаваться соблазнам, хотела сделать подобие себя. И это вышло вполне успешно. - Мы почти прибыли, Госпожа, - едва уловимый, холодный возглас с идеально-алых дамских губ слетает так же быстро, как топот копыт белоснежных лошадей разносится по округе. В следующую минуту движение прекращается, темноволосая особа роста, ближе к высокому, открывает дверь и выходит из дорогой повозки. Ветер сразу же раздуваяет длинные волосы. Они были черными, словно смоль и настолько длинными, что тут же перемешиваются со светлыми локонами всё еще сидящей на мягком диванчике Элизабет. – У тебя такие же волосы как у неё, Эвелин, такие же тёмные, такие же как шёлк, но у тебя длиннее, – вздох. Было видно, что юная Бэлл всеми силами пыталась скрыть скорбь и грусть утраты, пыталась не допустить подобных мыслей в голове. Это было правильным решением. – Хотя по портретам из молодости, бабушке тоже нравились длинные волосы, – ответа нет, и не последует, упоминание и раздувание слабостей строго запрещено. Это было первое правило для Эвелин Эдвардс, как только она заключила контракт с Элизабет Бэлл и переступила порог поместья своей госпожи. С самого появления в жизни Эвелин девочки, растущей под тяжестью правил, появилась неумолимая тяга вкусить её сильную, но такую чистую душу. Подобный контраст Эдвардс за всю вечность увидит лишь пару раз. Это очень сильно будоражило тёмную кровь в жилах. – Не думала, что похороны бабушки будут настолько общирны, – тонкие, короткие ноги Элизабет ступили на мокрую землю и казалось бы, на секунду, она не выдержит столь сильного потока ветра и рухнет, но тут же окажется в руках своего демона. Эвелин братила внимание на несколько толп, походу все желают простится с умершей графиней. Очень жаль, что они были приглашены для видимости уважения, которую часто пыталась создать Элизабет и сегодня это вышло как никогда успешно. – Да, я сделала всё, как вы приказывали, но всё же, вы и вправду думаете, что всем им есть дело до леди Маргарет? Насколько я помню, лишь единицы могли хотя бы поговорить с ней, в то время как даже вы думали о словах в разговорах, – этот вопрос застал врасплох, но, лучше найти его риторическим, нежели думать над ответом. Ведь обе знали, Эвелин за столь короткий период действия контракта уже смогла понять всю сущность общения Элизабет с единственной родственницей. Оно было натянутым, напряженным, что даже сама демоница не вынесла бы подобного. – Им все равно на эту церемонию, – из-за ветра, черная шляпка слетла со светлой головы Элизабет, но тут же была поймана служанкой и возвращена на место. – Эвелин, с этого момента я приказываю тебе не затрагивать со мной тему бабушки, её нет, а значит разговоры о ней - слабость, не более. Прощание у могилы – вот, что я скажу о ней последним, – холод с уст с уст Элизабет был уже привычен. Иногда казалось, что Бэлл слишком самолюбива, поэтому разговаривает так, но это скорее, даже лучше, чем капризы детей её возраста. Всё же Эдвардс считала девушку очень милой, пусть только на внешний вид. Бэт не выглядела на своё поведение. Конечно, огромная роль была в воспитании, но как же ей не хватало той самой девичьей искры, которая, вероятнее всего жила даже в Эви. Но сейчас она лишь кивнула и продолжила путь чуть поодаль Элизабет. Идти было не долго. Подготовленная могила виднелась через маленький подвесной мостик, на отдельном островке. Похороны обещали быть красивыми, Эвелин давно не замечала, чтобы люди так тратились на подобные мероприятия. – Очень красивый снег, – голос госпожи вывел девушку из раздумий. Снег был и вправду красив, он уже идет второй раз или третий, никто не считает наверное. Но удостовериться можно только в одном: такого снега в этом году еще не было. Словно пуховые подушки рвут где-то сверху, разрывают на части и дарят красоту. – Да, госпожа, вы не замёрзли? Может, вам нужен зонтик? – поговорила демон. Она почувствовала что-то странное, будто Элизабет испытывает дискомфорт, но казалось, они приехали раньше, всё пока что идет просто идеально. – Нет, все нормально, идем быстрее! –ответила девочка, кивнув вперед. С каждой секундой атмосфера становилась все более напряжённой. Ветер успокоился, снег больше не летел в лицо и можно было вполне спокойно идти и смотреть вперед. Никто не суетится, все думают, скорее всего о цене жизни, цене всего того что имеешь, зная, что в любой момент можно потерять это, либо потерять свою жизнь. Через пару минут чувствовались тихие вибрации сзади, кто-то шел, желая не подавать виду. Кто это, стало понятно, как только Эвелин остановилась и сзади раздался голос: - Мисс, Бэлл, прощу прощения. Моё имя Сиэль Фантомхвайф. Я очень соболезную вашей утрате, – юноша поклонился. Демон. Сейчас в голове была только одна мысль. Эдвардс замерла, пока сама Элизабет не повернулась назад. Это были двое мужчин, точнее тёмноволосый мальчик – Фантомхайв, она слышала о его компании, но никогда не могла подумать, что владелец обширного производства так молод. Точнее стал демоном, будучи таким молодым. – Это мой дворецкий, Себастьян Михаэлис. Имя ударилось о слух, словно нечто колкое. Он был необычайно красив. Лицо, сделанное словно из точёного фарфора. Прекрасный рост, широкие плечи и взгляд. Он манил. Михаэлис смотрел, будто выиыскивая малейший изъян на девичьей лице. Они несомненно похожи, красивы, идеальны. Но он почувствовал Эвелин, вероятнее, оба пришедших демона это поняли. Себастьян стоял ровно, оперев взгляд прямо в глаза незнакомой даме, та, что показалась ему старше, не человеком, он распознал ее ещё будучи очень далеко. Но все же, в голове Михаэлиса застыло удивление, он практически не видел женщин демонов, выходящих в мир людей, большинство из них боялись этого делать. Женщины демоны строили семьи в аду, воспитывали детей, но никак не разгуливали среди людей. – Элизабет Бэлл, – Фантомхайв бережно оставляет на руке девушки поцелуй и отпускает. – Это моя любимая служанка, Эвелин Эдвардс, - демон поклонилась. – И спешу сказать, что соболезнования ни к чему, рано или поздно это бы случилось. Но, всё же, спасибо, – юная Бэлл не заметила в поведении новых знакомых никаких странностей, подумала Эвелин. Девушка, чуть поглядев на свою госпожу, подняла голову. Она ожидала встретить его взгляд, но дворецкий смотрел в пол. Он стоял так спокойно, словно ничего в этой ситуации удивительного и не было. Будто все так, как и должно быть. Неловкое молчание повисло между Сиэлем и Элизабет, это выглядело словно поиск слов для дальнейшего диалога. – Я знал вашу бабушку, – Фантомхвайв обошел девушку и с надеждой на продолжение пути, двинулся вперед, где уже собралось больше людей. – У нас с её представителем было несколько дел, связанных с королевой пару лет назад. Она рассказывала вам? Элизабет последовала за Графом так же размеренно, медленно. Себастьян двигался рядом с ним, непринужденно, но эта аура. Она, кажется, могла свести с ума. Но Эвелин было не понятно это чувство. Эдвардс – изящная, сооблазнительная девушка, девятнадцати лет на вид. Тонкая талия, идеальные формы, мужчины мысленно бросались на колени перед девушкой, моля хоть на секунду представиться с ней. – Знаете, Граф, если вы хотите узнать о моей бабушке, то спешу огорчить вас. Я вынуждена идти, меня ждут, – Элизабет свернула вправо и решила пойти иным путём. Разговоры о Маргарет вгоняли в ступор ее устои и правила, немыслимо. Эвелин же двинулась следом, вышагивая в длинном черном платье в пол и темной накидке, примерно такой же длинны. Погода все так же говорила о приближении морозных ночей, дождь начал моросить и тучи все сильнее затянули без этого тёмное небо. Демон достала зонт для госпожи. Она чувствовала взгляды на своей спине. Тело будто разъедало, будто на бледной коже оставались ожоги. Внутри как-то крутило, очень непонятно и одновременно интересно. Впервые за два месяца она встретила демонов. Это чувство страха или же желание получше узнать кто эти двое? Смотря на этих дам, Себастьян не рассуждал бы о том, что одна из них служанка, если бы не знал этого. Уж слишком желанно она выглядела, словно сирена из морского романа. Чёрные волосы спускались легкими волнами под порывами ветра и едва скрывали бы талию девушки, не будь на ней черной мантии. Ног из под платья не было видно, но судя по росту, наверное, в сантиметров сто семьдесят пять, можно пофантазировать об их длине, чего не скажешь про Элизабет: маленькая, тощая, с рыжими точками по всему лицу. – Мне нужна её служанка, – Сиэль так же, взглядом провожал уходящих девушек. С возмущением в голове перекручивая только что состоявшийся разговор. – Мне сегодня несомненно везет, я даже подумать не мог, что демон, о котором тебе сказал Грелль, будет тут, и нет, что он окажется девушкой, – Себастьян выпрямился сильнее, тем самым указывая на свою правоту. – У них контракт, мой Господин, я бы мог убить для вас Мисс Элизабет Бэлл, но её служанка помешает мне это сделать и в конечном итоге убить придется их обоих, – рассудил демон. – Ты прав, Себастьян, – Граф коротко кивнул. – Тогда узнай, где находится гостиница в которую они вернутся вечером. Мы остановимся там же. – Конечно, мой Господин..