***
Она очнулась на краю темной, могущественной скалы. Кругом туман, мокрые волосы развивались, просились вплавь добраться до цивилизации, кого-нибудь, кто смог бы объяснить что происходит. На теле ни куска ткани, несколько царапин и черная жилка. – Теперь ты чиста, дорогая, поздравляю, – голос из ниоткуда, тон бархатный, успокаивающий. – Надеемся, что больше не увидим тебя.***
Кто-то из жнецов недавно упомянул, что очищение памяти – это самое суровое наказание за самые нечистые проступки. Что такой мерой устраняли самых опасных преступников, так, чтобы ни они, никто и ни что не имело информации о них. Получалось совершенно чистое создание. Это больше походило на бредни и сказки передвижного кукольного театра. Но откуда тогда взялся тот остров почти три месяца назад? Кто произносил те слова? Хотелось узнать, поскорее разобраться в этом, но, очевидно, все окажется тщетно. Для этого нужна помощь демона, мудрого демона, что уже долго существовал и, вероятнее всего слышал о таком. "Безумие" – подумала девушка. У всего есть цена и цена такой помощи будет очень велика и вряд ли госпожа будет согласна на подобное. Как же Эдвардс мечтала избавиться от этой девчонки... – Эвелин ты слышишь? – девочка подала губы и взглянула в окно. Повозку окружили несколько мужчин. Разбойники, что не обходили стороной ни один пусть, пришли на верную смерть. – Избавься от них! Через мгновение демон уже оказалась снаружи. Их было пятеро, всё люди. – Слушаюсь, моя госпожа. Минутное дело, – шепнула девушка. Один из разбойников потянул за край накидки и Эвелин пошатнулась назад. Он сидел у её ног, разглядывая, любуясь прекрасной девушкой. Было слишком мерзко, девулка знала как порочны мысли людей, как извращённо смотрят они на своих дочерей и раздают своё семя каждой даме в барделях. Злость переполняла сознание. Давно не появлялась возможность расслабиться, выпустить всю злость из себя. Но рука предательски затряслась и вновь то, что происходило каждый раз когда приходилось убивать, вернулось восвояси. Кровь. Кровь. Кровь. Будто животное, девушка не понимала, что с ней происходит. Зубы заскрипели, будто вот-вот распадутся на мелкие крупицы, Эвелин стянула с правой руки перчатку и оголив острые черные ногти вцепилась в человеческую грудь. Она наблюдала, как кто-то лишает разбойника этого никчёмного источника человеческой жизни, разрывает каналы, с треском вытаскивает и скидывает на грязную землю. Она не делала этого, не хотела. "–Зачем?" – криком раздалось в голове. С троими, которые с увлечением пытались разыскать мешки с монетами на крыше повозки, разобралось несколько небольших ножиков. Лезвия попали прямо в череп и с хрустом костей отправили своих носителей на землю. Они даже не обратили внимание, что стало с их сообщником, настолько жажда золота была сильна. – Зачем ты это сделала? – тихо прозвучало из повозки. Этот вопрос пролетел мимо. Непонимание ситуации заполонило сознание. Но не место раздумиям, приказ, он важнее. Эвелин направилась в сторону замерзшего дерева, где слышалось тихое и судорожно подрагивающее дыхание. Билось сердце. Но с каждым шагом всё ближе и ближе, звук был все сильнее и потом вовсе стал не единственным. Нагнувшись так, чтобы свет луны попадал на лицо, демон разглядела светлые волосы. Они небрежно прилипали ко лбу, сальные пряди были разбросаны и торчали. Это девочка, скорее, чуть старше Элизабет. Оборванка прижимала к себе какую-то ткань, будто пытаясь что-то скрыть. От неё исходил запах крови и жизни, столько безгрешной чистоты. Настолько сильным ароматом не мог обладать один человек, это немыслимо. Возможно, доля сожаления и жалости промелькнула в алых глазах Эвелин. Но она не умела жалеть. Вот-вот и души матери и её детей сами потянутся к Эвелин, настолько соблазняющими и сладкими они были, настолько сильно голод говорил о себе. И она не собиралась сдерживаться. – Нам пора скорее уходить, госпожа, пока не поздно, – тихое шипение прозвучало из темноты. Потом показалась сама Эдвардс в порванном от веток платье. На плечах уже не было накидки, как и дождя, лишь только ветер обдувал её ровные плечи. – Доставь меня в гостиницу, здесь холодно. Потом ты ответишь на все мои вопросы. – Элизабет призывала в шоке от происходящего. – И не запачкай меня в этом, – она указала на окровавленные пальцы демоницы. – Конечно, держитесь крепче, госпожа, чтобы ваше тело не оказалось среди них, – усмехнулась Эвелин и подпрыгнула ввысь. Дорога до каменного здания не заняла много времени, почти мгновенно девушки оказались у ступенек гостевого дома. Он находился в подозрительном переулке около барделя. Неувидивительно, почему по словам прислуги из особняка он пользуется популярностью. А были надежды на действительно престижное место. На первом этаже располагался ресторан и, судя по запаху, готовили тут совсем неплохо. За столиками сидели пары состоятельных англичан. Милые беседы жужжали из угла в угол, улыбки, секреты, лишь пара выпивших мужчин оценивали присутствующих дам. Всё сделано в позолоченом стиле и из-за света маленьких фонариков у каждого столика, атмосфера была бы теплой, даже, наверное, уютной, если бы не вновь ощущение чьего-то присутствия. Гадать не приходилось, они точно были здесь. – Давай сегодня спустимся сюда, хочу попробовать сдешнее вино, интересно, насколько оно отличается от того, что в моих изысканных подвалах, – эти слова с уст юной Бэлл звучали очень нелепо. – Смени видок на более подходящий и вернёмся. Отчитаю я тебя позже, – фыркнула Элизабет. – Как скажете, – Эвелин ступала по крутой лестнице наверх. Комната с нужным номером так и не появлялась, хотя все было совершенно верно. Элизабет, кажется, осталась внизу и выбирала пирожные, которые съела бы ночью. После происходящего хотелось закрыться и подумать над тем как это произошло. – Тридцать первая комната чуть дальше, если мне не изменяет память, мисс Эвелин, – раздался бархатный, безэмоциональный голос неподалёку от уха. Это было слишком близко чтобы почувствовать аромат обладателя слов. От него пахло резко. Нельзя было точно описать этот шлейф. Такой довольно знакомый, будто где-то так же забивал легкие и не собирался покидать. Запах могущественности вперемешку с игровой ноткой каких-то трав, необычный, приятный. – Вижу, вам пришлось значительно потрепать себя. Что же заставило вас заявиться на люди в таком обличии, – демор кивнул на окровевленные руки девушки. – За вами могли погнаться. Не думаю, что после такого тяжёлого дня ваша госпожа оценила бы это, – Себастьян коснулся чистого участка хрупкого женского запястья и осмотрев что-то, отступил. – Переживаете за Элизабет? – с усмешкой спросила девушка и ответ последовал сразу: – Почему вы спрашиваете? Думаю, ответ очевиден. На самом деле, хотел признаться, я давно не встречал демонов-женщин, но, вы даже на женщину пока не похожи, с виду достаточно юны. Поэтому, скорее, я переживаю за вас, – его голос звучал спокойно, дворецкий говорил настолько мягко, слово это сладкая прелюдия, словно он пытается задеть самые чувствительные точки женского сознания, дать насладиться этим. А потом потребовать взамен то, чего хотел бы он. – За меня не стоит переживать. Госпожа ещё ребенок, и, позвольте, я продолжу поиски комнаты, – Эдвардс очень удивило то, что он рассуждал о её внешности. Какое ему вообще дело? Не получалось даже спокойно вздохнуть он все еще стоял рядом, рассматривал рваное платье, блуждал взглядом по открытым участкам тела. Видимо, его и вправлу забавляло появление Эвелин в таком образе, слишком уж бесстрашно. Смела, но не настолько. В надежде прервать столь неожиданную встречу, девушка поднимает голову в поисках нужного номера и, действительно, замечает его. – И правда, благодарю вас, Себастьян, – проговаривает уверенно. – Господин приказал мне пригласить вас и вашу госпожу вниз после десяти часов, – дворецкий кивнул и отодвинулся, и как ни в чем не бывало сверкнул взглядом. Высокая фигура скрылась в дверях соседннф комнаты. Секунду назад он вел себя как настоящий джентльмен и сразу же изменился, оставив лишь шлейф парфюма. Как же давно Эвелин не разговаривала со столь прекрасными, элегантными и идеальными собеседниками. Такие мужчины вводили мысли в ступор, это будто на долго рассписанное приглашение в постель, отказала на которое последовать не может, ведь всё продуманно до последней детали. – Он не дождался ответа, как нагло! – щепотом возмутилась демон, наконец-то пронося вещи в узкий коридор нужной комнаты. Всё вокруг обделано свежим деревом, будто совсем недавно здесь был ремонт. Пахло древесиной и пихтой, странно, но в запахе Себастьяна тоже была пихта, скорее он в большинстве своем пах пихтой. Девушка дернулась, тело обдало мурашками, приятное чувство. – Ты подготовила мне платье? – в комнату вошла Элизабет с небольшой коробочкой тыквенных пирожных и поставила их на тумбочку из красного дерева, которая отлично сочеталась с такого же цвета ковром. – Да, оно в вашей комнате, так же я разобрала ваши вещи, госпожа, – Эвелин кивнула и поспешила скрыться в своей комнате. Демон решила не выделяться среди отдыхающих людей, как любила обычно сделать с помощью темно- красной помады и ещё пары секретов. Сегодня лишь платье могло привлечь к себе внимание одиноких мужчин и шепчущихся завистниц. На стройное тело пало шёлковая ткань чёрного цвета. Платье оставило акцент на лебединой талии и подтянутых бёдрах, слегка прикрывая пышную грудь. Эвелин любила своё тело, считала его идеалом, пусть никогда и не стремилась выглядеть как-то конкретно. Девушка, поднялась, выровнялаи без этого статую осанку, поправила собранные в аккуратный пучок волосы и надев перчатки, покинула свою комнату. – Знаешь, мы скорее выглядим как сестры, – буркнула Элизабет, увидев служанку в весьма вызывающем обличии. – При заключении контракта я уточняла то, что фартук и платье горничной надевать не стану, госпожа, – Эвелин усмехнулась. – Я никогда не буду стоять рядом с вами, – лесть, такая правдивая, но одновременно честная. – Дворецкий графа Фантомхайва передавал предложение своего господина составить им компанию после десяти часов за одним из столиков сдешнего ресторана, – демон взглянула на большие, деревянные часы у стены. – Если вы желаете, то мы можем принять предложение и спуститься вниз. Элизабет задумалась, но чуть позже, ответила: – Думаю, в этом не будем проблемы. Хоть диалог с мистером Сиэлем днём был мне неприятен, я хотела бы узнать о каких делах с бабушкой он говорил, – и двинулась к выходу. Среди зала свободных мест было не много. Музыкант играл бодрящие ноты, сидя за деревянным фортепиано. Людей стало чуть больше, больше шума, больше суетящихся работников. Кто-то наслаждался ужином, кто-то выпивал, человеческие слабости. Подумав о том, что Фантомхайв и его дворецкий вовсе не пришли Эдвардс поймала себя на лёгком беспричинном чувстве разочарования. Она хотела увидеть его. – Мисс Элизабет! – сзади раздался не негромкий вскрик. – Вы прошли мимо, советую вам быть более наблюдательной, – с уст Сиэля это звучало как некое замечание. – Присаживайтесь. Как раз два свободных места, одно – напротив графа, второе – напротив Себастьяна. Думать было совершенно не о чем, поэтому Эвелин первая заняла удобное кресло и тут же столкнулась взглядом с взглядом мужчины. Он смотрел не моргая, кажется, не первые секунды. Взгляд блуждал по острым ключицам, открытым плечам и слегка виднеющейся из под тёмного шёлка груди. Возникало напряжение. Девушке нравилось то, как он цедит каждый миллиметр ее тела. Она не двигалась, будто дыхание чуть больше обычного и это прекратится. – Так о каких делах с моей бабушкой вы говорили, граф? – Элизабет подняла бровь. – Это далеко не то, зачем юный граф позвал вас сюда, леди, – Себастьян, оторвавшись от недолгого гипноза, поднял указательный палец в верх и улыбнулся. Удивительно, но сейчас на нем не было фрака, лишь белоснежная рубашка с завернутыми наверх рукавами и пара растегнутых пуговиц. Прекрасное сочетание тёмных волос, бледной кожи и белого. – Да, Себастьян, прав. Я затронул тему о вашей бабушке лишь из уважения к вам, Элизабет, но я скажу снова, что соболезную вашей утрате, – Сиэль достал из кармана брюк коллекционную колоду. Только что сказанное им слегка затронуло юную Бэлл. – Госпожа уже упомянула раньше, как относится к подобным разговорам, в противном случае, нам придется поки..., – договорить не дал голос Элизабет: – Ого, вы играете в карты? – Я бы не достал их просто так. Подарите мне игру? – в глазах юноши промелькнул не добрый огонёк. – Но чтобы вы относились к игре со всей серьёзностью я хочу, чтобы на кон вы поставили свою служанку. Это заключение ослепило слух. Как это служанку? Эвелин и представить себе не могла, что такое возможно, ведь контракт... – Знаете, я хорошо играю, – язвительно улыбнулась Бэлл. – Я согласна. Рот Элизабэт приоткрылся. Она была удивлена как никогда, но дабы не расстраиваться раньле времени, лишь смотрела, как Себастьян с ухмылкой раскладывал карты. Его тонкие, длинные пальцы, пусть в перчатке, но так идеально перебрали каждую карту. Ровно, раскладывая перед каждым игроком. Эти пальцы, действительно, изящны. – Смотреть можно вечно, но обычно до того, чтобы почувствовать один шаг, леди, – дворецкий заметил наблюдения девушки и не смог оставить это без внимания. Эдвардс выдохнула, поняв, что смысла только что сказанного никто не понял. – Но кон... , – Эвелин оказалась перебитой, – Да, в случае проигрыша вашей госпожи, она будет вынуждена отпустить вас и передать моему господину или тому, кому господин пожелает вас вручить, – в его словах слышался какой-то подвох, но девушка лишь фыркнула и отвернула голову в сторону. Игра началась. По-началу всё шло плавно и медленно, карт в колоде оставалось достаточно. И как оказалось, Элизабет действительно хорошо играла, делала решительные ходы и редко огорчалась. В отличие от Фентомхайва, что перед тем, как дотронуться очередной карты замирал, словно удачно просчитывая каждый последующий ход, который еще даже не свершился. На середине игры наблюдать стало тяжело. В горле собрался сомнительный ком, возможно, это из-за количества людей в зале, слишком много душ на такое помещение. Поэтому, Элис решила встать и удалиться к небольшому балкончику на втором этаже здания, попросив в случае надобности позвать ее. – Глупая девчонка! – смутное шипение сквозь зубы. Девушка оперлась обоими руками о деревянный бортик и полной грудью вдохнула ночной, слегка сероватый воздух. Она была уверенна и чувствовала, что её госпожа выиграет. Конечно выиграет! Должна выиграть, ведь кто такая Элизабет Бэлл без защиты и вечного телохранителя?Но, скорее, всё это прозвучало бы как утешение, когда над ухом раздался уже знакомый щёпот: – Ваша госпожа проиграла, мисс, – он стоял сзади, слегка склонившись вперед. По телу пробежалась волна мурашек. Так близко он был впервые, слишком рядом, из-за чего слова с теплых, касающихся уха уст не были услышаны. – Очень жаль, – Себастьян шагнул вперед. Под давлением твёрдого тела пришлось вернуться, пока широкая ладонь не коснулась женской и не накрыла её. – Очень жаль, что Сиэлю ты не нужна, – от этих слов девушка вдохнула, хотелось закричать от радости. Демон будто почувствовал, что мышцы Эвелин постепенно расслабляются и поддался вперед сильнее, упираясь пахом в округлое бедро. Безусловно, он желал её, желал в этом платье, наблюдать за тем, как оно рвётся под натиском страсти, как рвётся кружевная ткань тонкого женского белья. – Ох, – Михаэлис оставил легкий поцелуй на моче уха и приспустился чуть ниже. – Сиэль только что освободил меня и в благодарность за мои усилия вручил мне тебя. Дальнейшие действия происходили будто с кем-то совершенно другим. Все попытки вырваться были неудачными. Хотелось сбежать, ударить, но этот демон был слишком силён. Адская боль пронзила участок шеи, это невыносимое чувство жжения отвалось прямо в место печати, подтверждающей контракт. Девушка не ощущала, была ли печать на её руке сейчас, она не могла чувствовать ничего. Она замечала только тёмную кровь, что ручейком стекает вниз. – Надеюсь, когда очнешься, ты расскажешь мне о том, откуда на твоих руках столько артериальной крови...