Капитан

Двенадцатью часами ранее.

      — Тебя сегодня на солнце пригрело или, может, обломком зацепило, Хилл?       Молчание до этого длилось долгих две минуты. Я отсчитывала каждую секунду.       Оно, напряженно витая в воздухе словно заряженная шаровая молния, кружило по кабинету, слепо кидалось из стороны в сторону, изучая пространство.       Я стояла неподвижно, боясь пошевелиться, словно видела сияющий шар собственными глазами, отслеживала боковым зрением каждое движение, так и норовящее задеть меня и парализовать сильнейшим разрядом тока. Обронить хоть слово — означало нарушить и без того шаткое равновесие. Разразилась бы буря, совладать с которой я была бы не в силах.       Мышцы были напряжены до предела, пальцы рук сцепились за спиной сами собой, а ногти впились в кожу тонкими лезвиями, от которых после обязательно останутся красные отметины, сочась мельчайшими каплями крови. И только ровная стойка, прямой взгляд и стиснутые с силой челюсти, скрывали настоящие эмоции за привычной маской.       Стоя сейчас прямо у стола перед главнокомандующим, я и подумать не могла, что вновь вспомню это давно забытое чувство необъяснимого страха. Страха, который беспричинно разливался по всему телу и сковывал конечности, отвлекая и не давая возможности оценивать обстановку здраво. Чувство того, что ты, будто нашкодивший мальчишка, сейчас будешь поруган старшими за плохое поведение и разбитый сервиз.       Только одно продолжало держать меня всё это время на ногах и вселять хоть немного уверенности, оттесняя детский, абсолютно глупый страх — понимание того, что я принимаю верное решение. Совершаю правильный поступок, о котором долго размышляла и искала причины его возникновения, копаясь в памяти своего начала, прошлого и настоящего. Пусть оно принято в таких обстоятельствах и в неподходящее для других время, пусть кажется кому-то необдуманным и спонтанным, пусть вызовет смятение в глазах остальных... Но лишь я точно буду знать, что это именно то, что было мне нужно.       Поэтому сейчас я стою и наблюдаю за застывшим в подступающем гневе лицом Найла Дока, который вцепился руками в обитые гладкой кожей подлокотники своего кресла, и был готов взорваться в любую секунду.       Выражение лица мужчины говорило о его внутреннем состоянии абсолютно всё так, как и было на самом деле. Бывшее буквально пять минут назад спокойным и просто уставшим, оно сменилось сначала недоумением, затем тёмные брови сдвинулись к переносице, а глаза сузились и потемнели. Исходящая от него злость, заряжая атмосферу негативной энергией, моментально долетела ко мне по воздуху, уколов презрительными словами, от которых внутри всё сжалось.       — Никак нет, сэр, — спокойно ответила я, продолжая рассматривать сменяющиеся эмоции на лице Дока. — Это обдуманное решение.       — Обдуманное решение?! — мужчина встал и оперся ладонями о стол, со злобой в глазах посмотрев на меня. — И кем же оно было обдумано? — вдруг спросил он. — Кто тебя надоумил? — прикрикнул, как не делал, кажется, никогда прежде.       Я расцепила руки за спиной и взглянула на Найла в неком замешательстве, в которое повергли меня его слова.       Это странное заявление удивило меня не меньше, чем я удивила его своим прошением.       «С чего вдруг он решил, что меня до этого кто-то "надоумил"? — оторопело подумала я. — Почему подумал так именно на эту просьбу, почему подумал так именно на меня?»       Я выждала пару секунд, обдумывая причину возникновения такого вопроса и свой ответ.       «Скорее всего, Найл был расстроен сегодняшней стычкой с Эрвином Смитом и обескуражен произошедшим в городе. Думаю, как и любой на его месте, — цепочка догадок выстроилась моментально. — Возможно, сейчас он думает, что всё идёт против него или в тайне, пытаясь выбить из колеи, сбить с толку, — взгляд снова пробежался по обескураженному выражению лица мужчины. — Да. Он определённо находится не в равновесии из-за случившегося, поэтому ищет пробоины во всём».       — Это моё личное решение, командир, — просто ответила.       Док выпрямился, а я выжидающе посмотрела на него.       На пути в его кабинет я заранее предполагала и, более того, ожидала трудного разговора, учитывая его суть и серьёзность. Подобные вопросы всегда несут за собой накаливание обстановки и требуют сохранения спокойствия и обдумывания, чем сейчас и занялся мужчина.       Найл с минуту молча осматривал меня с ног до головы, словно ища зацепку, волосок, за который можно зацепиться и, потянув, вытащить нужные ответы на поверхность. А после, видимо, сделав усилие над собой и немного успокоившись, шумно выдохнул и сделал несколько шагов к одному из ближайших шкафов. Напряжённый топот в тишине разлетался эхом.       — Присядь, Хилл, — с лёгким раздражением сказал Найл.       Я села на один из стульев, стоящих напротив стола, и проследила взглядом за главнокомандующим. В серванте звякнуло стекло, после чего в его руках показалась бутылка с крепким спиртным и гранёные бокалы. Он быстро плеснул в них содержимое бутылки и вернулся к своему письменному столу, поставив один из стаканов на стол. Тёмно-коричневая жидкость медленно покачивалась в стенках бокала, разливаясь бликами в его гранях.       Возможно, в другой обстановке я пригубила бы предложенный напиток, но в данный момент пить совершенно не хотелось. Нужно было решить возникший вопрос.       Я смятенно взглянула на предложенное, а затем на мужчину, уже успевшего сделать пару глотков и усевшегося в кресло в ту же позу, в которой он пребывал до моего появления.       Обстановка перестала сковывать так, как раньше, но всё ещё оставалась напряжённой.       Док кивнул на стакан, поймав мой взгляд, а после просто сказал:       — Не стесняйся, капитан, — с некой иронией в голосе произнес он. — Сегодня был тяжелый день.       — Благодарю, но откажусь, командир, — так же ответила я, понимая, что ему сейчас эта выпивка, похоже, нужнее, чем мне.       — Значит, ты просишь о переводе в Разведкорпус, — начал Найл, сцепив руки перед собой. — В чём причина? Дело в полиции?       Этот вопрос был очевиден и нисколько не смутил меня, учитывая мою работу и то, что приходилось делать. Но суть состояла действительно не в нашем подразделении и даже не в его механизме.       — Не в полиции, сэр, — он снова отпил. — Я хочу быть полезной человечеству, и сейчас мои силы пригодились бы именно в Разведке.       Мужчина внимательно посмотрел на меня, ожидая, что я продолжу, но добавить к основной мысли мне было нечего.       — Оливия, это прекрасно, что ты переживаешь за будущее человечества, но здесь твои силы не менее полезны.       Он произнес последнюю фразу с осознанием того, что до меня дойдёт скрытый смысл его слов. И я прекрасно его понимала, Найл это знал.       — Понимаю.       Он помедлил, всматриваясь в угол комнаты, но потом всё же заговорил:       — Я удивлён, что именно ты просишь меня об этом.       — Я предполагала это, командир, — не лукавя ответила я, на секунду зацепившись глазами за лежащие на столе документы.       — Что удивишь меня? — всё же в словах его слышались напряжение и недовольство, хоть уже и угасающие.       — Что это в принципе будет удивительно услышать от меня, сэр, — уголки моих губ исказила усмешка не столько от вопроса, сколько от понимания, что ожидает дальше.       — Верно... — кивнул мужчина. — Ты слишком ценный солдат, чтобы я просто так тебя отпустил... — медленно произнёс он, загадочно рассматривая алкоголь в стакане, и размышляя о чём-то, что я пыталась уловить в его взгляде.       Он был занят своими мыслями, пока я пыталась обмозговать его слова и понять, что именно скрывается за ними. Однако всё внутри напряглось после фразы "просто так отпустить".       Я уже слышала подобный тон, с которым Док иногда посвящал меня в определённую работу, требующую от меня определённых действий. Обычно за вступительными фразами шло разъяснение сути дела, которое он собирался поручить мне, и всё сразу вставало на свои места. Сейчас же… Я просто чувствовала подвох, а продолжения так и не последовало. Мои чувства меня почти никогда не подводят.       — Но..? — спросила я, вырвав мужчину из раздумий, для продолжения разговора. Мне не нравилось то, что он обдумывал. Это напрягало всё больше.       — Но я отпущу тебя, Хилл, — наконец заключил Док, вновь сделав глоток.       Я посмотрела на него, изучая взгляд и мимику, выискивая в них информацию, которая смогла бы помочь понять, о чём он только что так глубоко задумался. Но узнать что-либо наверняка было невозможно, можно было лишь предполагать. Я готовилась услышать продолжение или условие, если таковое можно было установить в данной ситуации, но мужчина молча осушил стакан, со стуком поставив на стол.       Подумав, что не стоит задавать лишних вопросов, я уточнила:       — И подпишите моё прошение? — он наверняка заметил недоверие в моих глазах, в моём голосе. Потому что знал меня. Так же, как и знал, что я пойму всё без слов.       — Да, Оливия, — с лёгкостью выдал он, облокотившись на спинку стула. — Но учитывая, что ты не простой рядовой, нужно будет кое-что решить, — добавил Найл, посмотрев на настенные часы.       — Что именно, сэр? — его уклончивость никогда не приводила меня к хорошему. Поэтому мне пришлось научиться задавать интересующие вопросы напрямую, даже если на них не будет получено честных ответов.       — Бумажная волокита... С этим я разберусь сам, Хилл, — сухо отрезал Док.       — Я Вас поняла, командир, — было похоже, что мужчина всё ещё что-то обдумывает, но задавать дополнительных вопросов не стала. — Могу быть свободна?       — Да. Зайди ко мне завтра с утра.       Кивнув и поняв, что разговор окончен, я встала со стула и направилась к двери.       «Не нравится он мне сейчас…» — оставалось только додумывать то, что было услышано.       — Постой, — окликнул Найл. Я обернулась вполоборота, уже держась за ручку двери. — Кто-то ещё знает об этом?       «Найл…» — челюсти сжались сами собой, но я ответила честно.       — Вы первый, кому я сказала.