Sweeter Than Sweet

      Чимин был простым человеком, у которого был простой дом, полный простых вещей. У него не было ничего слишком дорогого. У него не было много вещей. Он даже не проводил много времени дома с тех пор, как начал работать на Намджуна. Это была всего лишь маленькая дрянная квартирка в сомнительном районе в четырёхэтажном доме без лифта. Это был максимум для того, кто только что окончил учёбу.       Но это был дом Чимина.       Это был его простой маленький дом, полный его вещей. Чимин много работал ради этой дерьмовой квартиры и всего, что в ней находилось. Его несовместимая мебель, которую он покупал понемногу из-за денег. Его дурацкая кровать с пружиной, которая каждую ночь била его в бедро, но он вложил в неё душу, потому что в одиночку тащил матрас вверх по лестнице. У него были милые красочные блюда и чашки (во-первых, потому что он жил совсем один, и никто не заходил к нему в гости), у него был половник в виде Лох-несского чудовища, а ещё книжная полка, заполненная тухлыми книгами в мягкой обложке, которые он покупал со вторых рук, у него было одеяло, которое мама связала ему, когда он уезжал учиться в танцевальной академии, и даже где-то был один из свитеров Джин-хёна, который он забыл у него.       Но всё исчезло в мгновение ока. Чимин стоял под струями душа в спальне Намджуна (месте, в которое он редко заглядывал) и больше всего на свете хотел, чтобы гигантский открытый душ был его дерьмовой, крошечной и тесной душевой кабинкой. Он чувствовал себя незащищённым, стоя на открытом месте, он плакал и обнимал себя, всё ещё помня, как споткнулся в дыму и чуть не выпал из парадной двери в объятия своего соседа, который собирался вбежать внутрь и найти его, потому что он был единственным, кто ещё оставался внутри.       Чимин продолжал кашлять и плакать, он вдохнул достаточно дыма. Сотрудники скорой помощи сказали, что с ним всё в порядке и ему ничего не угрожает, но дышать всё равно было больно. Плач только усугублял. Он согнулся пополам, закашлявшись, когда сильное рыдание охватило его тело и превратилось в приступ кашля. Но, даже когда он прошёл, Чимин просто соскользнул и сел на пол, прижав колени к груди, пока тёплая вода падала на его спину и плечи, согревая его, несмотря на то, что он чувствовал холод внутри от осознания, что он потерял всё.       — Чимин, я принёс... Чёрт! — Чимин услышал скрип открывающейся двери и топот ног по сухой плитке, который превратился в стук, когда они ступили на мокрый пол душевой зоны нелепой стеклянной ванной комнаты.       — Чимин?! — он почувствовал тёплые руки на своих плечах, посмотрел сквозь брызги душа и увидел перед собой большие обеспокоенные карие глаза. — Чимин, что случилось? — быстро спросил Намджун.       Намджун весь промок. Чимин посмотрел на воду, которая намочила всё ещё уложенные волосы Джуна, и шмыгнул.       — Ты весь мокрый, хён.       Намджун в замешательстве моргнул.       — Что? — он покачал головой. — Чимин, ты в порядке?       Он слабо кивнул, шевеля губами.       — Мне просто... мне просто страшно, — прошептал Чимин. — Куда я пойду? Моего дома больше нет. Все мои вещи пропали.       Намджун снова покачал головой, успокаивая его нежными прикосновениями.       — Очевидно, ты останешься здесь. Комната для гостей – это твоя спальня.       — Но это не мой дом, — прошептал Чимин. — Намджун, у меня нет дома.       Мужчина нежно схватил его за плечи.       — Разве? Чимин, это место было твоим домом уже долгое время. Я знаю, что это не то же самое, но тебе здесь рады. Это тоже твой дом.       Чимин фыркнул.       — Пока Джису не переедет. Она… она захочет детей, а потом… потом тебе понадобится моя комната для детской, — с горечью сказал он, чувствуя себя менее тактичным, чем обычно, после всего, с чем он столкнулся. — Признай, это не мой дом.       — Это твой дом, — твёрдо сказал Намджун. — И Джису никогда не будет здесь жить.       Чимин в недоумении посмотрел на него, и Намджун выглядел нервным.       — Почему? — спросил Чимин, и Джун слабо усмехнулся.       — Потому что мы не встречаемся, Чимин.       Чимин нахмурился.       — Она рассталась с тобой? Ты провёл с ней ночь, я был уверен, что у вас всё серьёзно. Не сказать, что я считаю, что секс означает обязательство, но я просто подумал, что ты из тех людей, которые…       Намджун издал сдавленный звук, прервав его.       — У меня никогда не было секса с ней, что ты вообще... подожди, ты имеешь в виду ту ночь, которую мы провели в особняке моей семьи за городом? Это была просто вечеринка. Все остались ночевать.       Чимин почувствовал крохотную искорку надежды.       — Тогда... тогда почему ты ходил с ней на свидание сегодня вечером?       — Чтобы моя мать держалась от меня подальше, — затаив дыхание, произнёс Намджун. — Мне было нужно время, чтобы понять, как любить того, кого она никогда не одобрит. Я просто думал, это очевидно, что я не чувствую к ней ничего подобного.       — Какого чёрта это должно быть очевидно? — потребовал Чимин, надувшись. — Она красивая и милая, и ты познакомил детей...       — А потом она сказала мне, что не будет встречаться со мной, потому что очевидно, что я люблю тебя! — выпалил Намджун и замер.       Чимин тоже замер.       Намджун стал ярко-красным и посмотрел вниз только для того, чтобы пискнуть и снова поднять глаза. Чимин внезапно осознал, что полностью обнажён, а Намджун полностью одет, и они оба сидят на полу душа под тёплым потоком воды. Чимин крепче сжал колени, чувствуя, как жар медленно поднимается к его щекам.       — Я голый, — пробормотал он, и Намджун кивнул, не сводя глаз с лица Чимина.       — Я… я заметил, — пробормотал он. — Нет… я ничего не видел! Только... Только бёдра и... И голени. И руки.       В конце концов, когда он увидел, как Намджун борется и нервничает, Чимин понял, что он действительно сказал те слова.       — Намджун, — мягко произнёс он, глядя ему в глаза. — Ты… ты серьёзно?       Намджун кивнул, его щёки по-прежнему были розовыми.       — Да, — ответил он, стыдливо глядя на кафельный пол душевой. — Я не думал, что когда-нибудь тебе понравлюсь, поэтому я решил просто подавить это, потому что ты слишком важен для детей, чтобы пытаться оттолкнуть тебя, но Джису сказала, что не может быть со мной, так как не хочет выходить замуж по расчёту. Она думала, что мы тайная пара, и я был в замешательстве, но потом Юнги-хён сказал, что я тебе тоже нравлюсь, и она заметила это. Я хотел найти способ признаться тебе, но после сегодняшнего вечера… — Намджун остановился и закрыл глаза. Чимин с любопытством наблюдал, как нервно двигается его адамово яблоко. — Чимин, что, если бы я потерял тебя? — спросил он, внезапно повернув голову к нему. — Ты мог умереть, Чимин. Что, если бы я потерял тебя?       Чимин вздрогнул, вспомнив огонь, который был так близок к тому, чтобы проглотить его целиком.       — Ты не потерял меня, хён, — сказал он, и Намджун слабо улыбнулся.       — Но что, если бы ты погиб, а я бы тебе никогда не признался?       В сердце Чимина был беспорядок, оно всё ещё болело от потери всего, что у него было, но оно было наполнено надеждой, потому что Намджун сказал, что любит его.       — Я люблю тебя, Ким Намджун, — прошептал он, глядя ему прямо в глаза. — Ты всё, чего я мог когда-либо желать, и я думал, что ты никогда не будешь моим.       — Я весь твой, бери, сколько хочешь, — сказал Намджун напряжённым скрипучим голосом. Он притянул Чимина к себе, прижимая к груди. — Только не оставляй меня, — всхлипнул он, и Чимин понял, что он плачет.       Чимин тоже снова заплакал, неловко обнимая его, так как его колени всё ещё были между ними.       — Хён, пожалуйста, не плачь, ты заставляешь плакать и меня...       — Просто ты так нужен мне. Ты нужен моим детям. Ты наша семья, — прохрипел Намджун, судорожно вздохнув.       Чимин заскулил и повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза, схватив его лицо руками.       — Вы моя семья, и я никогда не брошу вас добровольно, — он провёл кончиками пальцев по щекам Намджуна. — Никогда.       Чимин нисколько не удивился, когда Намджун сократил расстояние между их лицами и поцеловал его, но нежность ласкового поцелуя Джуна и то, как он так осторожно обнимал его, заставили его снова заплакать. Намджун целовал его так, будто он был самым ценным, чего когда-либо касались его губы, и всё, чего хотел Чимин – это чувствовать себя таким любимым каждый день всю оставшуюся жизнь.       — Чимин, — вздохнул Намджун ему в губы, когда поцелуй оборвался, их лбы прижались друг к другу. — Давай выйдем из душа. Тебе нужно отдохнуть. Ты многое пережил.       Чимин слабо рассмеялся.       — Могу я остаться с тобой сегодня вечером, хён?       Намджун улыбнулся, и даже с закрытыми глазами Чимин мог почувствовать это по мышцам его щёк, двигающимся под его пальцами.       — Ты можешь остаться со мной навсегда.

~

      Намджун ожидал, что проснётся, случайно переместившись, чтобы обнять Чимина, который с трудом заснул в его постели, кашляя половину ночи. Он дал Чимину один из своих свитшотов, который он надел поверх своей пижамы и выглядел таким крошечным, что Намджун чувствовал желание защищать его всю ночь напролёт.       Вместо этого он проснулся от того, что что-то ткнуло его в щёку, и, когда он разлепил веки, прямо перед ним была пара гигантских глаз, напугавших его так сильно, что он чуть не упал с кровати, прежде чем он понял, что это всего лишь его ребёнок.       — Чёрт, Тэхён, — выдохнул он, положив руку на грудь.       Мальчик прищурился.       — Аппа снова сказал слово «чёрт», — протянул он, и Джун строго посмотрел на него.       — Тэхён, — предупредил он, и мальчик просто хлопнул ресницами.       — Аппа, почему Чимини спит с тобой? И вы чего вообще спите? Время завтрака прошло, и мой животик голоден, — сказал он, надувшись.       Намджун посмотрел на часы и увидел, что время завтрака действительно прошло.       — Блин. Я вас накормлю, ребята, — сказал он, осторожно поднимаясь с постели, чтобы не разбудить Чимина.       Тэхён посмотрел на него.       — Почему он не в своей комнате? — спросил он, и Намджун почувствовал волну душевной боли за бедного Чимина.       Намджун вывел его из спальни и заговорил нормальным тоном.       — Чимина нет в комнате для гостей, потому что прошлой ночью он был у себя дома и там случилось кое-что плохое.       Тэхён встревожился.       — Что случилось?       Намджун поднял Тэхёна и посадил его на стойку рядом с ним, начав доставать ингредиенты для быстрого и лёгкого завтрака.       — Что ж, ТэТэ, — мягко сказал он, колеблясь. — Квартира Чимина сгорела. Прошлой ночью был сильный шторм, я уверен, вы слышали. Молния ударила по его зданию, и всё сгорело.       Мальчик ахнул.       — Дом Чимини сгорел?!       Намджун грустно кивнул.       — Он очень расстроился и позвонил мне. Поэтому я забрал его и привёл домой, чтобы он был в безопасности с нами, — он взъерошил волосы Тэхёна. — Чимин потерял все свои вещи в огне, и ему понадобится много времени, чтобы отдохнуть после такого ужасного события. Сегодня я позабочусь о вас, чтобы Чимин отдохнул.       Тэхён выглядел так, будто хотел плакать.       — Чимини больно? — спросил он, и Намджун покачал головой.       — Нет, детка, — сказал он, целуя волосы Тэхёна. — Он просто очень расстроен. Ему нужно, чтобы ты и Чонгуки были хорошими мальчиками и не расстраивали его ещё больше.       — Как думаешь, ему нужны объятия? — обеспокоенно спросил Тэхён, и Намджун мягко усмехнулся.       — Я уверен, что позже ему понравятся объятия его любимых маленьких мальчиков, — сказал он, целуя своего сына в лоб. — Но пока мы дадим Чимину ещё немного поспать. Мы ещё поговорим с ним об этом, но я думаю, что, скорее всего, Чимин поживёт с нами какое-то время.       Тэхён на мгновение замолчал, а затем пробормотал.       — Мне нравится, что Чимини больше не уйдёт, но мне не нравится, что он грустит.       Намджун посмотрел в большие невинные глаза Тэхёна и в очередной раз понял, как ему повезло с детьми. Он подошёл к Тэхёну и внимательно посмотрел на него.       — Ты очень удивительный человек, Тэхён, — мягко сказал он, обхватив лицо ребёнка ладонями. — Ты такой хороший и такой добрый, — он поцеловал его в лоб. — Чимин будет грустить какое-то время, и мы ничего не можем сделать, чтобы это исправить. Случилось что-то ужасное, и он не может не грустить, — он мягко улыбнулся. — Но мы сделаем так, чтобы он никогда не забывал, что мы его любим, чтобы ему было не так грустно. И мы любим Чимина, правда же?       Тэхён серьёзно кивнул.       — Я люблю Чимина почти так же сильно, как люблю аппу, — сказал он, и Намджун даже не ревновал, что этот человек получал почти столько же любви от его детей, сколько и он сам, потому что понимал их. Он тоже любил Чимина. Чимина было очень легко любить.       — Я знаю, — нежно ответил Намджун. Он взъерошил его волосы. — Ну что? Я не лучший повар, но вместе мы можем приготовить что-нибудь съедобное, да?       Тэхён улыбнулся и кивнул.       — Да!        Намджун улыбнулся энтузиазму мальчика, и вместе они начали готовить завтрак для всех.

~

      Когда Чимин проснулся, он почувствовал, что за ним наблюдают. Он легко догадался, кто это, по шёпоту детских голосов. Он открыл глаза со стоном, и, конечно же, Чонгук с Тэхёном стояли на коленях, выглядывая из-за края кровати в двух футах от него.       — Доброе утро, детки, — прохрипел он, его горло всё ещё болело из-за дыма.       — Доброе утро. Только уже день, — сказал Чонгук, и Чимин посмотрел на часы, которые он заметил вчера вечером на прикроватном столике Намджуна, и действительно был уже полдень.       — Ух ты. Я так долго спал, — сказал он, принимая сидячее положение. Он оглядел залитую солнцем комнату и удивился, как яркий свет, проникающий через большое окно, не разбудил его. Он увидел стеклянную ванную и слегка покраснел при воспоминании о Намджуне, который увидел его обнажённым, хоть он и утверждал, что «ничего не видел».       — Ребята, кто за вами следит? — спросил он, нахмурившись. Чимин планировал прийти утром, так как у Юнги был выходной от работы и он хотел расслабиться. Ему было жаль, что Юнги пришлось отказаться от своего выходного дня из-за тяжёлого испытания Чимина.       — Аппа, — ответил Чонгук, и Чимин удивлённо посмотрел на него. У Намджуна сегодня должно было быть заседание совета.       — Что? У него столько работы сегодня! — Чимин с трудом поднялся с кровати, сползая с конца, чтобы не толкнуть мальчиков. Он бросился к двери и немного споткнулся, когда выскользнул в гостиную, оглядываясь по сторонам. Намджун мог успеть на совещание совета директоров, если он ушёл сразу.       Однако он заметил, как Намджун заносит через входную дверь пакеты, явно предназначенные для еды на вынос.       — Намджун! Что ты делаешь?! У тебя совещание в три!       Намджун посмотрел на него обескураженным взглядом.       — Чимин? Почему ты не в постели? — он положил пакеты на кухонный стол и пошёл прямо к нему. — Ты в порядке? — спросил он, взяв Чимина за руки. Он осматривал его лицо, словно искал что-то не то. — Тебе всё ещё следует отдыхать.       — Я спал целую вечность, — возразил Чимин. — Тебе нужно работать!       Намджун недовольно покачал головой.       — Что ты имеешь в виду? Я отменил все свои встречи сегодня. Очевидно, — сказал он, как будто было безумием подозревать что-то другое. — Я должен позаботиться о тебе, — сказал он, немного сжав его пальцы. — Как ты себя чувствуешь?       Чимин почувствовал, как его щёки стали розовыми, когда его охватила мысль, что Ким Намджун, генеральный директор, отменил заседание совета своей компании только ради него.       — Хён, — слабо сказал он. — Тебе не нужно этого делать. Работа важна.       — Не важнее семьи, — просто сказал Намджун.       Чимин закусил губу, но вскоре проиграл, расплываясь в улыбке.       — Ты правда отменил работу, чтобы позаботиться обо мне? — застенчиво спросил он, и Намджун улыбнулся яркой тёплой улыбкой, от которой у него углубились ямочки.       — Конечно, отменил. Я люблю тебя, — произнёс он, как будто это было самое простое заявление, которое когда-либо было сделано, даже если сейчас, при свете дня, эти три слова казались куда страшнее и крупнее, чем прошлой ночью, когда мир Чимина разваливался на части.       Чимин нервно кивнул.       — Спасибо, — прошептал он, затем посмотрел на свои ноги и пробормотал: — Я... я тоже тебя люблю, Намджун.       Намджун, к его удивлению (и удовольствию), поцеловал его в лоб, как целует мальчиков.       — Иди. Возвращайся в постель. Мальчики ещё даже не вручили тебе сюрпризы.       Чимин улыбнулся и позволил Джуну взять его за руку, его маленькие пальчики снова так идеально подошли пальцам Намджуна, и он повёл его обратно в спальню.       Мальчики сидели на постели в ожидании, и Чимин, не теряя времени, заполз на кровать и снова скользнул под одеяло, откинувшись на подушки.       — Так. Ваш аппа сказал что-то насчёт сюрприза? — подсказал Чимин с игривой ухмылкой.       Чонгук просиял, залез под покрывало и показался с листом бумаги.       — Вот! — сказал он, и Тэхён быстро сделал то же самое, достал ещё один листик и сунул ему в руки. Чимин забрал листы и посмотрел на них, только чтобы почувствовать, как сжимается его сердце, поскольку это действительно был сюрприз.       Мальчики нарисовали картинки: щенок от Тэхёна и динозавр от Чонгука, с сердечками и пожеланием «Поправляйся скорее» вверху и надписями «С любовью, Чонгук» и «С любовью, Тэхён» внизу. Чимин почувствовал, как его горло сжимается по совершенно новой причине, пока он смотрел на их маленькие рисунки.       — О, детки, — прошептал он, глядя на них обоих, влажно засмеявшись, когда увидел, как они нервничают. — Идите сюда, — позвал он, протягивая руки. Когда мальчики вскарабкались на кровать и обняли его, по одному с каждой стороны, он крепко прижал их к себе, стараясь не помять рисунки. — Я так сильно люблю вас обоих, — сказал он, целуя каждого из них в волосы. — Вы такие хорошие. Такие добрые.       — Это была идея Чонгука, — он поднял глаза и увидел Намджуна, стоящего у изножья кровати с таким заботливым взглядом, что Чимин наконец-то всерьёз задумался о будущем с этим мужчиной и его детьми. Намджун любил его. Он любил его. Он хотел, чтобы Чимин остался с ним и его детьми и стал частью их семьи. Эти мальчики тоже были его детьми.       — Он надеялся, что тебе такое понравится.       — Мне очень нравится, — сказал Чимин немного влажно. Он сморгнул слёзы и засмеялся. — Иди сюда, — сказал он, и Намджун быстро устроился рядом с ними. Чимин удивился, как длинные руки Джуна смогли обнять всех троих, но ему было всё равно. Он прижался к груди Намджуна и расположил голову под его подбородком. Он прижал к себе мальчиков, пока Намджун держал их всех. Групповое объятие всей семьёй было одной из самых прекрасных вещей, которые Чимин когда-либо испытывал, такое счастье после того, как случилось по-настоящему ужасное событие, делало его более эмоциональным.       Когда его слёзы начали свободно падать, большие тёплые пальцы вытерли их прежде, чем мальчики смогли заметить, что он плачет.