***
Внутри станция была такой же запущенной, какой выглядели снаружи. Слабые лампы мигали каждые несколько ярдов, и целое здание, казалось, гудело от своего рода потока энергии. Крис следовал за женщиной по пятам, идущей за их проводником во внутренности помещения, спускаясь по бесконечным цементным ступеням, проходя мимо лабиринтов узких коридоров. Воздух становился холоднее. В какой-то момент женщина потянулась за спину и взяла его за руку. В конце концов они вошли в широкую с низким потолком комнату. На стенах повсюду висели щитки управления, лампочки потемнели и циферблаты покрылись пылью. Но несмотря на заброшенный вид, было ясно, что кто-то тут живёт: кровати были придвинуты к стене, тут же стояла печка-буржуйка, и много фонарей. Ящики для хранения вещей и всякое барахло, которое, как понял Крис, было личными вещами. Но что-то было не так, слишком много для одного человека, вещи были разбросаны так, будто ими пользовалась целая группа людей. Но перед ними стоял один человек, наблюдающий за тем, как Крис осматривает пространство. Взглянув на Крис в последний раз, незнакомец снял шляпу и шарф, кладя на одну из коек. Дробовик был разряжён и брошен вслед за ними. Это была девочка. Она была молода — ей было точно не больше двадцати, и она была маленькой и смуглой. Под плащом, который был тёмным и плотным, она носила поразительно современную одежду. Единственной яркой вещью в помещении было ожерелье на её шее, которое состояло из бусинок клаузоне. — Рада видеть тебя в добром здравии, — сказала она Крису, улыбаясь ртом, полным жёлтых зубов. Острых. Её улыбка не была недоброй, но она и не успокаивала. Она смотрела на него так, будто знала о нём то, чего не знал он. — Мы раньше встречались? — насторожено спросил он. Странное карикатурное смятение промелькнуло на девчачьем лице. — А, да, ты скорее всего меня не узнаёшь, — громко фыркнула она. Он нервно набычился. Ему очень не нравилось, когда разговор заходил в такое русло. — Янку сказал, что ты можешь помочь нам, — он сделал попытку. Девчонка снова улыбнулась ему жёлтыми зубами. Её взгляд переключился на женщину, которая стояла в тени Криса, словно хотела спрятаться от взгляда, она будто стала меньше. Крис сам не понял, как встал между ними, закрывая женщину, он потянулся назад, чтобы подтолкнуть её себе за спину. Он не двинулся даже, когда девчонка снова перевела на него свой тёмный взгляд. Всё это время улыбка не сходила с её лица, и Крис понял, что ему очень сложно понять была ли она искренней или нет. — Для начала стоит познакомиться должным образом, — сказала она, протягивая руку. — Я Дачиана. Женщина резко вцепилась в рукав Криса. Он услышал, как она затаила дыхание. — Я Крис, — ответил он. Он не пожал Дачиане руку. Что-то в том, как женщина вцепилась в него заставило его занервничать, он выпрямился и его присутствие заняло всё пространство комнаты. — Мне бы хотелось, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, — продолжила Дачиана, снимая перчатки и бросая их на койку вместе с остальным снаряжением. Её пальцы были длинными и тонкими, ногти были в хорошем состоянии. — Но тем не менее я рада, что ты выжил. Выжил. Выжил? Рана на боку Криса начала бешено пульсировать.Глава 13. День 34
19 февраля 2024 г. в 21:42
Они покинули деревню, как только смогли. Янку нарисовал им грубую карту окружающего их региона, прорисовывав тропинку от кладбища до ущелья на севере. Она была опасная и обманчивая, и Янку предупредил, что не стоит её недооценивать. Чем дальше они удалялись от деревни, тем опаснее становился лес, и больше становилось похоже, что они столкнутся с монстрами, несущие разрушения. Янку, помимо предупреждений, настоял на том, чтобы женщина взяла с собой арбалет.
Они выдвинулись на рассвете, надеясь побольше пройти днём, и Крис признал, что немного скучает по старику. Женщина шла рядом, она была угрюма и молчалива, но её присутствие успокаивало его.
— Затмение, — размышляла она, пока они выходили за пределы деревни, навстречу стене из тёмных деревьев. — Когда человек-волк становится голодным, он срывает луну с неба и съедает её.
— Это же легенда? — спросил Крис. — Намного прикольнее, чем трансформация на полную луну.
Женщина засмеялась. Её зубы блеснули на свету и Крис подумал, что ему нравится каким становится её лицо в этот момент. Звук походил на щебет птиц. И ему это тоже понравилось.
— Легенды различаются, — сказала она. — Некоторые говорят о том, что приколи́чи — это люди, которых призвали с того света — жестокие люди, чьей единственной целью является приносить страдания живым. Друге говорят, что и волки, и стригои — кровопийцы — или что в жизни это люди-волки, а после смерти они возвращаются стригоями. Ещё говорят, что они могут становиться и волком, и человеком, или же они всегда волки. Нет единой истории, как нет и единой правды, — она подняла взгляд к небу, поискала там что-то. — Во всех сказках, они живут в темноте и танцуют под луной. Некоторые из них могут посылать свой дух и глубоко засыпать, пока дух не вернётся назад. Если луна скрыта темнотой, говорят, что она съедена человеком-волком, приколи́чи, пожирателем луны.
Крис так и не нашёл время изучить румынский фольклор, даже несмотря на то, что находился в нём. Он был не на курорте — здесь не нужно было включать воображение. Несмотря на своё беспокойство, у него были цели, которые нужно завершить. Возможно, он ошибся, возможно, у него было бы больше понимания, если бы он потрудился изучить легенды, сейчас он понял, что жалеет об этом. Слишком поздно.
— Обещаю, я не стану есть луну.
— Нет, — сказала она ему, её глаза заблестели. — Не станешь, я уверена.
День клонился к закату и боль начала снова просачиваться в кости Криса. Он взглянул на небо, устремляя взгляд в бесконечную блестящую серость. Сколько времени прошло с тех пор, как он видел солнце? Как давно он видел цветы подсолнухов в середине дня? Как долго он не видел ничего, кроме бесконечного покрывала облаков? Чистая бесконечность этого места угнетала, словно его засунули в очень маленькую коробку. Он резко покачал головой. Сконцентрируйся. Если то, что сказал Янку правда, тогда с этого момента всё станет намного хуже. Хуже, чем было раньше — и Крис с трудом верил в это. Время от времени воспоминания о боли всё ещё отдавались в теле подёргиваниями фантомной агонии. Он должен по максимуму использовать то, что у него есть.
Когда они выбрались из-за деревьев, мир стал тёмным настолько, что невозможно было различить ночь и день. Только тишина выдавала наступление вечера. Они пробирались сквозь ночь, женщина не нуждалась в сне, а выносливость Криса стала намного выше, чем была прежде. Он достаточно хорошо ориентировался в темноте, всё благодаря улучшенному чутью, женщина, казалось, испытывала небольшие трудности. Иногда он терял её, она шла не задевая ни листочка, ни веточки, так же как и в лаборатории Миранды. Словно привидение. Всё же что-то глубоко в ней претерпело изменения, она быстро осматривалась вокруг, словно боялась чего-то, или что-то искала. Крису нравилось, что он может слышать её сердцебиение на расстоянии полуметра.
К моменту рассвета, боль Криса стала сильнее. Она появилась в плечах, плотно окутала спину и рёбра. Мышцы отяжелели, словно опухли, и его связки начали скрипеть, словно сгибаемое ветром дерево. Он не мог дышать, но он продолжал двигаться вперёд. Женщина немного замедлилась, держась ближе, несмотря на намокшую и скользкую от льда землю. Теперь он немного громче слышал её сердце, чувствовал, как подрагивают её руки, когда она поддерживала его.
Янку был прав. Дальше стало хуже.
Станция находилась в нескольких днях пути от деревни. Крис слабел под давящим весом дневного света, у него кружилась голова. Его голод, который к счастью утих, начал подкрадываться к нему, словно старая память. Его первое обращение было медленным, мучительным и неполным. Теперь цикл начался сначала, в этот раз быстрее и яростнее, чем прежде. Но женщина всё ещё была рядом. Неважно насколько сильно он отставал, как медленно взбирался и как часто ему требовался отдых, она оставалась рядом. Она выглядела ужасно, печально и истощённо от недосыпа. Крис знал, что ей не требуется много сна, но он не был дураком и понимал, что это всего лишь вопрос времени, когда она свалится от слабости.
— Мы всё ещё можем успеть, — пробормотала она, глядя на небо. — До того…
— К чёрту это, — прохрипел он. Не то, чтобы он был не в форме — как раз наоборот. Его выносливость никогда не была такой высокой. Была боль, которая обрушивалась на него словно на волнорез, и она мешала ему. Медленное мучение ранних дней перешло в острый поток боли, который буквально не давал ему дышать. — Тебе нужно поспать. Отдыхай. Ты выглядишь так, словно свалишься в обморок.
— Не беспокойся обо мне, — сказала женщина, помогая ему присесть на мёрзлую землю. Она вытерла пот с его лица и шеи, и передала ему флягу с водой. Янку дал им достаточное количество сушёного мяса, иногда женщина ненадолго отлучалась поохотиться, в этой местности добыча была скудной. Когда она оставляла его, тишина становилась невыносимой, он слышал, как кровь стучит в ушах и порой, как стонут его связки и двигаются мышцы. Он терпел, а что ещё ему оставалось делать?
Он задавался вопросом, а стоит ли это всего? Когда боль становилась сильнее как никогда прежде, когда тело готово было разорваться на части, когда подсознание горело по краям его зрения, когда рубашка на плече разорвалась, не способная больше сдерживать его растущее тело, он спрашивал себя. Крис подумал о ноже женщины, которым она перерезала горло добыче, и он подумал о том, как она будет утешать его, перед тем как прикончить.
— Почему ты делаешь это? — вопрошал он, его голос был хриплым от боли. Она уселась на колени перед ним, но даже так ей пришлось склониться, чтобы встретиться с ним взглядом. — Ставишь меня на первое место. Рискуешь из-за меня. Не спишь. Делаешь всё это для меня.
День становился всё темнее. Было безветренно, хотя казалось, что замёрзшие деревья дребезжат вокруг него. Женщина в его зрительном восприятии казалась призраком, стоя на коленях в темноте.
— Каждую ночь ты приходил ко мне. Каждую ночь несколько лет, — её голос был так близко, казалось она шептала ему в ухо, но он не мог заставить себя открыть глаза. Он слышал её чётко, прямо сейчас, но всё равно ему казалось, что она говорит с ним издалека. — Я никогда не знала… этого. Что это такое, здесь, с нами. Ты бесценен. Я отдам тебе всё.
Часть него думала, что он видит сон. Признание женщины было ужасным, и вопреки её решительному тону, её слова пугали. Голос немного дрожал, едва уловимо, но Крис чувствовал в нём страх. Он потянулся к ней, и даже с закрытыми глазами, нашёл её колено, пальцами пробежался по бедру, пока не нашёл талию. Поднявшись по спине вверх, он приобнял её. Она подалась его прикосновению.
— Расскажи мне, — отрывисто сказал Крис. Он почувствовал, как задрожало её горло, когда она сглотнула, как расширились её рёбра, когда она сделала вдох.
— Я не могу уснуть, — шёпотом ответила женщина. Она говорила словно ребёнок, который боится, что его найдут, её голос был таким же ужасающе тихим. — Они придут за мной, если я усну. Я вижу их везде.
— Кого?
— Не знаю. Мёртвых. Они умерли, но не мертвы. Они ходят между деревьев, словно живые, но их лица синие, словно лёд. Они не могут видеть или слышать, но они знают. Я чувствую в них зло. Я чую его.
Крис погладил её по затылку. За закрытыми глазами, она явила изображение словно маг. Ему легко было представить мёртвых. Он и раньше видел, как они ходят. Плохое предчувствие начало покалывать под языком, её сны не были пустыми.
— Я буду охранять тебя, — сказал он. — Несмотря ни на что.
Она ничего не ответила.
Так они просидели достаточно долгое время. Крис точно не знал сколько, да и ему было всё равно. Во мгле бытия она была единственной реальностью. Он крепко прижимал её, чувствуя немного больше, чем давление её руки на его диафрагму. В какой-то момент она задремала, и её сердце успокоилось. Они просидели так пока его силы не восстановились и пока женщина не очнулась ото сна, лишённого сновидений, она снова помогла ему подняться, и они продолжили путь.
Крис смотрел ей в спину, когда она вела его по дебрям. Он смотрел на изгиб её талии и линию плеч. Он удивился силе её ног, когда она начала карабкаться уступ за уступом. Он вспомнил как она отреагировала на его прикосновение. Как его прикосновение затронула что-то опасно глубокое. Как он успокаивал себя, ощущая её запах и прикосновение к нему. Как он жаждал коснуться её, раскрыть её, словно созревший фрукт, погрузить в неё зубы.
А они всё шли. Они шли несмотря ни на что, пока узкая горная тропа не привела их к широкой, зияющей пасти оврага. И там, прижимаясь к её отвесной стороне, они увидели разваливающийся корпус старой гидроэлектростанции.
Из лёгких Криса вышел весь воздух. Они сделали это.
Вдвоём они вскарабкались по узкой тропе к станции, облегчённо вздыхая от того, что их путешествие подошло к концу. Крис как никогда раньше не чувствовал себя так тяжело. Женщина кивнула в сторону своего плеча, и при дневном свете она выглядела болезненно усталой, как и Крис.
Старая электростанция была построена ещё во времена Советского Союза, и с каждым приближением выглядела более и более удручающе. Она возвышалась над ними, тёмная и грубая, как и скалы вокруг, Крис удивился, как она ещё не рухнула. Что-то здесь было неправильно. Он не знал, была ли тому виной усталость или пугающий вид этого места, но волосы на его загривке встали в тот момент, когда они пересекли старый пешеходный мостик, и начали последний этап своего путешествия. Вокруг стояла тишина, в воздухе пахло… странно. Он не мог точно сказать чем, но одно он знал точно — они здесь не одни.
— Стоять, — послышался голос, и в тишине дня он прозвучал громко, словно выстрел. Крис замер, ему не нужно было знать румынский, чтобы понять смысл сказанного. Женщина тоже остановилась, её рука замерла на полпути к ножу на поясе. Крис не выпустил винтовку из рук. Из-за папоротника появилась фигура, так плотно закутанная в плащ, что он не мог сказать, была ли это женщины или мужчина, а может ни то, ни другое. Всё, что он видел, это два блестящих глаза и дробовик, направленный прямо в центр его груди.
— Мы не ищем проблем, — примирительно сказала женщина, — Мы пришли за помощью.
Но фигура не обратила на её слова никакого внимания. Взгляд был устремлён не на женщину, а на старое оружие на её спине.
— Откуда он у тебя?
— Янку Петран дал мне его. Он сказал, что мы сможем найти здесь помощь.
Какое-то время фигура молчала. Незнакомец не опустил оружие, явно просчитывая варианты. Крис терпеть не мог такие моменты, он всегда чувствовал себя подвешенным между жизнью и смертью, или, в лучшем случае, сильным ранением.
— Идите за мной, — в конечном итоге сказал незнакомец, убирая дробовик. Его взгляд переходил с Криса на женщину. — Не заставляйте меня пожалеть об этом, — уже на английском проговорила фигура.
Женщина потянулась и взяла Криса за руку.
— Не станем.