Цвергово злато

Но на слова великанши Лив не ответила. За неё ответил слегка взвинченный вид. Тысяча неосторожных мыслей вилась в голове. Спас положение Улль, весело протянувший девушке пару плетеных из пруток "подошв". — Прошу, примеряй. — Улыбка бога-охотника озарила, но тут же как-то обречённо потухла, вместе со взглядом. Лив могла бы придумать какое-то значение этому но само её естество противилось мысли о чём-то подобном. Пускай все остаётся как есть. За масками. — И что же это? — Деловито протянула ветте, приняв "ботки". Покрутила в руках, осмотрела. — Болотоступы. По примеру снегоступов, как несложно догадаться. Без них - точно провалимся. — Охотник вновь выдавил из себя улыбку, будто преодолевая некую тягость, а Лив совершенно дежурно ответила: — Спасибо. — И кончиками губ улыбнулась, тут же услышав со стороны Андвари: "Пф! Да я сделаю себе сам, да куда лучше!" С ноткой обиды, с колким взглядом в сторону Улля. Но не одними словами - как Лив надевала поверх, так и украдкой смотрела, как ловко, но откровенно не так творил цверг. Прутки под пальцами ловко плелись, но с некоторой ошибкой. Тут же видно было работу Улля - он работал чуть иначе. Со знанием дела. И вскоре, это дало свои плоды - остальным досталось по паре прелестных болотоступов! Разумеется, кроме цверга, который был совершенно доволен своей работой. — Уж не даром в лесах пропадал. Мастак! — Проговорил Тор, оглядев работу пасынка, но то было Уллю не нужно. Бог-лучник даже не ответил, чем вызвал у Локи ухмылку и едкое: — Что же ты, даже дражайшему отчиму не ответишь? — В спину Улля, за что тут же поплатился - Лиод насмешливо ткнула в спину. — Шагай давай, Любимец козлов. Иначе не управимся и за сотню лет. — И, признаться, доля правды в том была. Болото - место коварное. Мелкие кулики да длинных лапках то и дело пробегали по кочкам, болотные травы приветливо обходились шелестом, завлекая из коснуться и наступить в пучину тёмного торфа. Навечно увязнуть, озолотить своё мёртвое тело. И когда настанет время - показаться миру в совершенно ином облике. Оглазки маршистых впадин-бочагов темно смотрели во свинец небес и слышно было, как в глубах болота кричала выпь. Воздух распирал лёгкие своей свежестью и томным ароматом купальниц и ягод. Цветной лишайник как отголосок цвета остального мира, мелькущая цветками пушица и совершенно важное кваканье лягушек. То ли дело - можно было спокойно взглянуть на непуганую цаплю что чистила свои пера. И веера листьев рогоза навевали воспоминания о совершенно сказочном, далёком. Несбыточном! Не хватало лишь покрова сладостного, ночи. Паллы тумана и мягких танцев болотных огоньков. Всё портила лишь общая зябкость и почти мёртвенный холод, который заставлял Лив поёжиться, пытаться растереть плечи и слегка растерянно оглянуться. Целую вечность, казалось, будет нужно идти. — И долго нам ещё? — Всё же спросила ветте. Почти в пустоту, будто бы себя спросила. Но ответил Улль, стараясь окрасить голос нескольким ярче. — Как знать... Дорога на болотах редко идёт прямо, но, нам пока везёт. — Ответные мысли девушка озвучивать не стала. Просто положилась на знания провожатых, шла дальше. С упорством, с чувством солоноватой ностальгии по сестрорецкому болоту, близ Санкт-Петербурга. Бывал заказец - находок со второй мировой собрать определённых. Ах, этот особый воздух, вязнущие в торфе инструменты и пальцы. Что уж там, Лив с неохотой вспоминала вязнущий на коже и уходящий вглубь холод, который обязательно возвращался к ней в виде лёгкой, но неприятной простуды. К мыслям о прошлом мешались мысли о происходящем. Их дорога - как ни крути, была какой угодно, но уж точно не прямой. А как под ногой скользнул уж - так и пуще ветте отпрянула от всякой задумчивости. И тут же поймала отблеск аметиста глаз цверга. И от этого взгляда всяческая муть расстройства сошла как поземь бабьим летом. — Госпожа наслаждается походом по болотам? — Слегка лишь было Андвари улыбнулся, как ещё шажок - и ухнул с головой в болотную бездну, с характерным "бултых!". Выпью вскричал Локи, а прочие со смеху прыснули. А какой ужас окатил валькирию! Не думая - следом в омут прыгнула, не заботясь о своей судьбе. Зажмурила глаза, руками оттолкнула мутную, обжигающе холодную воду. В слепую пыталась руками найти хоть волосы, хоть край одежд! И сердце предательски было ушло куда-то в пятки, иглами покрылось, как ладонь крепко сомкнула воротник. Тут же девушка растерялась, лишь на секунду. Инстинктивно ногами в дно уперлась вытягивая цверга. Да сама выпрямилась, осторожно перехватила Андвари под руки и уже почувствовав ещё более неприятный холод ветра по лицу глаза раскрыла. Что было хорошо - до слуха сразу же дошло как яростно цверг отплевывался, как утирал глаза от торфа и ила. Но каким же было облегчение - жив! Непроизвольно вздохнула Лив, до неприличия облегчённо. — Тор! — Почти прорычал Андвари, перед этим мягко, коснувшись руки все ещё удерживающей его Лив. В этом прикосновении было столь много: благодарность, страх, поиск ответов на только ему известные вопросы. И Лив решила для себя, что узнает этот вопрос, и ответит на него прикосновением своим, ещё более мягким, ещё более чувственным. Громовержец закатил глаза, но помог. Небрежно взял за шкирку Андвари, перенес - его он перенёс на ближайшую кочку. А Лив просто подал руку и вытянул на "тропку". Ах. Цверг распластался по кочке, утёр лицо ещё раз. И нашёл взглядом валькирию, после чего прижал одну из ладоней к груди, и оторвал слова от души: — Я этого не забуду! — И слово цверга - едва ли с золото ценой. Оно дороже. И то слово стало ещё одним подарком. Лив улыбнулась, украдкой тоже коснувшись сердца. Ей хотелось показать, что она принимает его слова, что она ими будет дорожить. Омрачило всё лишь окружение. И Локи, в очередной раз злорадно ухмыльнувшийся: — Я тоже. Потеха знатная! — И бог-травник, и великанша - улыбки попрятали. Пускай вторая вовремя приметила выражение исключительного неодобрения на лице Лив - от того спешно отвела взгляд на почуявшего нечто Улля. Какая разница, какое дело! Не теряя и больше мгновения, Лив отряхнула руки, смахнула торф с бёдер и икр. Не могла она просто так оставить Андвари наедине со столь неприятной ситуацией. Пускай все отвернутся, пусть насмехаются. А она - уж раз избрала так не отступится. — Андвари. — Болото будто само твердело под ногами валькирии, до того она была внутри зла на спутников. Пускай умом понимала - нет за что им Андвари принять. Цверг едва ли альва лучше, взглядом их. На то они и едваль не собратья. — Госпожа. — Вопрошающе взглянул мастер на спасительницу. Истово - украшение! Дева боев и кровавых полей! Лицо что у летних гроз, так прекрасно. А взгляд уж мягче самого лучшего лебяжьего пуха. Опустилась на одно из колен Лив перед цвергом, осторожно убрала связку ряски и гниющей осоки с волос. Всячески желала усластить положение. И цверг не мог не отплатить, он так же спокойно и кропотливо смахивал с крепких плеч мшистые пучки да рванку ила. И все равно им было, как то пойдёт на взгляд со стороны. Порыву поддалась валькирия, мягко приподняла лицо мастера за подбородок, почти хищно приблизившись. Чуть сбитое, холодное дыхание коснулось щёк, и больно мастер испугался что зардеет. Но Лив произнесла. Так вкрадчиво, так сердцу мило: — Пообещай мне быть осторожнее, Андвари. — Опосле, брови изогнула в жалости. Мягко провела по волосам, почти любовно. — Я постараюсь, Лив. — Сухо ответил мастер. И вновь позволил себе коснуться её лица. С большим чувством. Нравилось ему, как тут же менялась ветте в лице. Не скрывала мягкости и лёгкой девичьей ранимости - женская душа потёмки, верно. Но стоит лишь подойти верно, составить мелодию из слов и действий. — Я обещаю. —