the laugh from heaven (смех небесный)

Нексо Найс — солдаты, и они не имеют права на эмоции, на чувства. Им было запрещено чувствовать еще в Академии и этот запрет должен был продержаться вплоть до отставки. Но ключевое здесь — «должен был». Не вышло. Дружба, как ее не выводи, какой белизной не замачивай, довольно стойкая хуйня. Больше похоже на тёмные чернила на белой скатерти, а такое — хер ототрёшь. Но скажем так: за годы знакомства никто из них и не пробовал. История длинная, как Прайя-ду-Кассино*, тянущийся в 250 километров. Встретились все пятеро в Академии. Мэйси махала мечом, целясь в мишени, Ланс читал какую-то книгу, Аксель ел ланч после серии отжиманий, а Аарон и Клэй соревновались по подтягиваниям на турнике. Как же не обмолвиться, что тогда никто не выиграл: оба выдохлись, признав ничью. Тогда еще на совсем юных лицах играла невинность, доброта и улыбки. Я как сейчас это помню: Его глаза блестели словно море на солнечном свету. Звезды бы померкли, поставь их рядом. Парень слез с перекладины чуть позднее. Уже на земле, отдышавшись, он рассмотрел оппонента. Он знал только имя — Клэй Мурингтон. Тот потёр ладони, поворачиваясь к Фоксу; его каштановые волосы растрепались, ежистые пряди, мокрые от пота, прилипли ко лбу. Незаметно солнце выскользнуло из-за облаков, освещяя красоту кожи Мурингтона. Аарон тогда смотрел и не мог понять причину своего ступора. Протянутая новым знакомым рука осталась без внимания, блестящие сапфирами глаза утопили весь мир в себе, не оставив для парня ничего. Но Аарон дёрнулся, поддерживая рукопожатие. Наваждение пропало. Они обменялись любезностями и разошлись. Шло время, они учились и практиковались. Их команда уже в полном составе подружилась и они смогли работать на поле вдвойне уверенней и слаженней. Ни один студент группы не мог похвастаться тем, что у него есть настолько хорошие друзья: все почему-то работали в одиночку. Это бы не сработало; один в поле не воин, и выходить против армии, имея под рукой только мечь и щит, равносильно самоубийству. Поэтому в Академии старались приучить к командной игре, ставили в разные пары, чтобы молодые кадеты смогли подобрать подход и сработать без отклонений. Но почему-то все думали, что каждый из них такой вот особенный и сможет победить условного дракона, не прибегая к помощи со стороны. Нет. Так работало только лет 200 назад, когда еще по землям Найтонии действительно бродили драконы; за смерть подобной твари рыцарю-герою предлагалась рука какой-нибудь богатой девицы. 200 лет назад было так, но не сейчас. Команду с капитаном-заучкой Клэем Мурингтоном ставили в пример — не как в соперники, но всем казалось наоборот. Ровесники из других групп все время поджидали кого-то из их «вычурной Нексо Найс команды» в проулках и переходах. К Мэйси и Лансу правда не лезли (по понятным причинам), а после первой схватки с Акселем и его оставили в покое, но вот Аарон и Клэй — прекрасные мишени. По сути беспризорные мальчишки, которые по характеру так сложены, что к взрослым жаловаться не пойдут — сами разбираться будут. С Аароном всё ясно: Фокс не ладил с родителями, и те в любом случае помогать бы не стали. Клэй хоть и находился под опекунством Мерлока — так гласили слухи — тоже огребал, потому что нападавшие знали, что Мурингтон упёртый и скорее сам всё уладит. Конечно же парни не боялись дать отпор, но как не крути, иногда приходилось прятать и свои синяки от посторонних глаз. Одним вечером гуляем по саду, разговариваем, никого не трогаем. А потом из-за дуба выпрыгивают трое в капюшонах, орут на нас, шипят какие-то обвинения и бить начинают. Мы, естественно, отбиваемся. Одного я на лопатки повалил, другой еще отчаянно пытался встать с земли от хука слева. Клэй уже намыливал лицо третьему. Остались те трое под дубом, а мы, как герои глупых романов, оттащили друг друга на лавочку в дальней части сада. Да-а, такого улыбающегося побитого лица я не видел давно… К счастью, подобные воспитанники пропали из стен Академии довольно быстро: с таким поведением допустить к дальнейшему обучению просто не могли. Аарон бегал за девочками, целовался, пропадал в кладовках, хоть за такое и могли поставить на ковёр перед директором — он всегда был рискованным и отчаянным. Когда общежитие перестроили, воспитанников тоже перераспределили. Раньше Фокс жил в одной комнате с, как ему казалось, занудными задротами, но после этого события заведующая решила, что будет хорошим решением поселить его с Клэем. Тот против не был, потому что был заселён в двуспальную комнату, а не как раньше — в четырёхместную. В конце концов, выяснилось, что членов ведущей команды Нексо поселили почти вместе — Акселя и Ланса в соседней комнате с еще двумя, а Мэйси с девочками в ближайшей к корпусу для парней. Фокс наслаждался учёбой, тренировками и общением с друзьями. Жить в комнате с Мурингтоном было совсем не сложно; тот мог разбудить без будильника, помочь в чем угодно, не храпел — как бывший сосед Аарона — вел себя сдержанно и особенно любил читать, поэтому был тих. Друг вызывал в нем чувство какого-то трепета, и парень всегда смахивал это на уважение и полное доверие к командиру. После долгого дня, тренировок и боев, когда Клэй заходил в комнатку в чёрной пижаме с мокрыми от воды волосами и красным от пара лицом, Аарон тихо завидовал ему. Такие мускулистые руки, наверное, цепляли не одну девчонку, открытые, холодные глаза как будто смотрели в саму душу, довольно высокий рост заставил не одну студентку захотеть повиснуть на крепкой шее с чёрной цепочкой. Со временем Аарон задумался а завидовал ли..? Просыпаясь в холодном поту от какого-то глупого ночного кошмара посреди ночи, я постоянно смотрел на кровать рядом. Там всегда отвернутый спиной к стене лежал Клэй. Рядом с кроватью аккуратно размещались стопки книг, планшет и бутылка воды — стандартный набор. Во сне он выглядел на порядок расслабленнее, моложе и. милее? Я всегда засматривался слишком долго, витая в размытых мыслях. Знаю одно: присутствие друга придавало мне уверенности и спокойствия, и я засыпал. Эти звоночки наталкивали Аарона на мысли. Разные и не всегда однозначные. Итог из них не всегда можно было получить, да и до конца размышлений он никогда не доходил, но тем не менее Аарон продолжал мучить свой мозг ночи напролёт. В свободное время по воскресеньям они всей командой Нексо Найс смотрели кино, сериалы, ходили гулять в город, клубы или бары. Одним вечером по пьяни Ланс заставил Клэя Аарона поцеловать. Это вышло медленно, жар от душного помещения только разматывал обоих; сладость от выпитого алкоголя размазывалась по губам. Ранки на них от укусов пощипывало, но обоим было пофиг. Ричмонд сам прифигел, увидев, что договоренный поцелуй перерос в «лабызание» по-французски, с языками и всем прилегающим. Аарон вдруг понял, что хочет сесть другу на колени, раздвинуть ноги и продолжить исследовать мускулистое тело. Он уже буквально чувствовал, как под пальцами бегут, перекатываются косточки и сухожилия. Схватить. Окружить. Не отпускать. Их прервал пьяный смех Мэйси, которая пила что-то мятное в бокале рядом. Аксель лишь присвистнул, а Ланс с уважением протянул бармену деньги, оплачивая коктейли и прося повторить. Аарон засмущался, отодвинулся, чтобы Клэй не видел, как краснеют его уши. А тот и не видел. Хотя бы потому, что от особо крепкого напитка, который подсунул ему всё тот же Ланс — «Ты увидишь! Это лучшее, что тебе могут здесь предложить!» — его размотало так, будто он выпил ящик джина. Мурингтону было абсолютно похуй на то, что творилось рядом. Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, слушая мозгодробящую музыку бара. Он всё еще ощущал на губах отпечаток чужих губ — таких тёплых, мягких и податливых… Тогда впервые поцеловались. По пьяни. В баре. На спор. Но, тем не менее, чувствоваться это, словно стоим на крыше Эйфелевой Башни, не перестало. Хотелось еще. Тогда впервые стало ясно, что для меня Он не просто друг. Не просто он. В один из вечеров воскресенья в комнату шагнул Клэй. Но вместе с ним вошел и какой-то парень… на его голове была шапочка, сам одет в форму Академии, бледен. Его карие глаза забегали по комнате, он смущённо помахал рукой Аарону, в этот момент сидящему на кровати с планшетом. — Эм… Аарон, это Джестро. Джестро, это Аарон, — он легко улыбнулся, кивая по очереди на каждого. Он подошёл к Фоксу ближе и объяснил: — К нему какие-то мудаки в коридоре приебались, и я решил забрать его в комнату, чтобы спрятать от них. — Да-а, это правда, — подал гость свой голос, неловко улыбаясь парню. Аарон нахмурился от таких вестей: — Кто приебался? — коротко и по делу. С этим у Фокса никогда проблем не было, но только в те моменты, когда действительно нужно. — Дени Сингс и его дружки, — немного поникшим голосом ответил Джестро. Он присел на кровать Мурингтона по предложению самого обладателя. — Мудаки. — Мудаки, — прошипел за ним Аарон. Эти типы были скверными ублюдками, хорошо умели управляться в бою, но вот с разработкой тактики, запасных планов и простейшей теорией у них было туго. Тем не менее, группа Редси — которую и формировали вышеупомянутые — занимала примерно то же место в рейтинге, что и Нексо Найс. Чего только стоило это «Редси — победители, отважные воители!» выкрикнутое на тренировке в ответ на возглас «Нексооо Наайс!» За напусканный пафос и «лайк э босс» их и не любила вся Академия, но вот обязанности свои они выполняли просто прекрасно. — Хорошо. Посидишь с нами до конца вечера, а потом они сами разойдутся, и ты сможешь уйти в свою комнату, — заявил Клэй, доставая из холодильника газировку. Он протянул одну Джестро, и Аарон тихо заскрежетал зубами: так Клэй делал только для него. Только с ним. Это была ревность. Необъяснимо глупая ревность, заявляющая, что после одного пьяного поцелуя в баре Клэй его. Клэй ничей. Клэй не Аарона. Но Фокс продолжал молчать. Двое на кровати напротив начали что-то обсуждать, хихикать, а Аарон нарочно не встрявал: знал, что всё равно в компанию не вольется, а еще, что будет лишним. И все звуки вдруг утихли. Я почувствовал одиночество, хотя мой друг был совсем рядом, еще двое — прямо в буфете на первом этаже, и еще один во дворе, в беседке. Но в этот момент стало так паршиво, что все ушло в небытие — и фильм на планшете, и тёплое одеяло, и спокойствие. Просто стало невыносимо. Но, стиснув зубы, я дождался конца вечера и момента, когда этот Джестро свалит. Ушел в душ, а вернулся уже тогда, когда в комнате было темно: просидел под тёплой водой слишком долго, и Клэй уже ушёл спать. Тишина и темнота не придавали спокойствия. Лег спать я под слова сопливых песен… По окончанию второй трети учёбы, когда всем уже было по восемнадцать, всей Академии было позволено отпраздновать это. Нексо Найс, обретшие популярность и значимость, занимали на всеобщей вечеринке почти главенствующее место. На таких основаниях Аарону были доступны девушки, бухло и многие другие привилегии. И Фокс этим пользовался. Пытался заглушить отчаяние от своего положение алкоголем. Он — би. Понял сразу, как только включил гейскую порнуху и возбудился. Это было дико неловко, но и неожиданным почему-то не стало. Стало больно… но уже от того, что Клэй обнимался на танцполе с какой-то шмарой. Белый танец, вальс и прочие медляки Аарону не нравились: слишком пафосно. Но вот видеть, как в свету софитов развиваются каштановые волосы, блестят губы и светятся глаза возлюбленного — Аарон точно знал, что Клэя он любил — было удивительно. Жаль, что вид поближе достался только вон той профурсетке. Тем вечером Фокс ушёл в разнос: бухал всё подряд, курил, трахал девушек, которые быстрее из всех ложились в кровать. Он знал, что скорее всего никогда не получит взаимности от Клэя и поэтому топил свое отчаяние в грешных удовольствиях. Утро встретило его невероятным хаосом в черепушке и болью во всем теле. И порогом около двери одной из его вчерашних партнёрш. Хотелось сдохнуть. В комнате он нашёл еще один повод для этого, так как там, на кровати Клэя в обнимку лежал сам парень и та самая девушка. Зло и разочарование затопило окислённые платы и микросхемы внутри головы Аарона. Сознание помутнело с похмелья. Он громко прочистил и без того колящее, прокуренное горло, и обое на кровати подорвались. Но вся злость мигом испарилась, когда из-под мутной пелены Аарон узрел заспанного, растрепанного, сонного, но такого милого Клэя с не понимающим выражением лица. Раньше Фокс никогда не видел его в таком состоянии, так как тот просыпался намного раньше и всегда был при полном параде, когда сам Аарон только только продирал слипающиеся веки. Девушка, увидев его, спохватилась, поправила на голове волосы, проморгалась и, наконец, смущённо одёрнула футболку. Аарон все еще пытался сохранять прежнее недовольное выражение лица, хотя вид дизориентированного после такого «доброго утра!» Клэя заставлял Фокса сильнее сжимать челюсть, чтобы не улыбнуться. Клэй опомнился: — Тебе, наверное, пора? — обратился он к девушке. Она быстро посмотрела на обоих, а потом кивнула Мурингтону: — О… да, конечно, — она чуть неловко улыбнулась, — спасибо, Клэй. Незнакомка прижалась к широкой груди капитана — тот ответил. Она быстро отпрянула, улыбчиво говоря: — Я только сейчас поняла, какой он мудак. Спасибо еще раз, — быстро чмокнула в щеку и, обвильнув охуевшего от такой жизни Аарона, скрылась за дверью. Клэй, как ни в чём не бывало, начал лениво заправлять кровать. Фокс оторвался от спасительного дверного косяка (только он и поддерживал похмельное тело на ногах) и прошёл в комнату. — Не думал, что вот так выгонять девушку некрасиво? — «почти без интереса» спросил он, доставая аспирин. — Нет, — просто ответил капитан. Фокс опять прихуел: — Это еще почему? — Потому что нет повода для любезностей и «утреннего чая». Это не отношения, Аарон. — Да, но вы только проснулись и ты уже выгнал ее, — Аарон не мог сдержать яд в словах. Это для него было так неприятно! И ладно девушка, ибо ему на нее абсолютно похер. Просто… неужели этот самый воспитанный в жизни Аарона человек на такое способен? Неужели сам Аарон мог бы попасть на место этой девушки?.. — Послушай, если ты думаешь, что мы трахались и я бесцеремонно ее вышвырнул, то ты, блядь, ошибаешься! — не выдержал Клэй, сверкая острыми гранями сапфиров в глазах. Аарон аж опешил. Неожиданно. — Не заметил, что мы даже в одежде спали? — похоже, Клэя разнесло, ибо Аарон даже на кровать осел. — Это моя давняя знакомая с курса метания ножей. Вчера ее бросил парень. Она нашла меня у барной стойки, попросила побыть с ней этот вечер, чтобы было не так плохо. А мне что? Сижу сам, все разбежались. Ну, я и согласился. Аарон медленно обдумывал информацию. В голове так и крутился значок прогрузки. — Она вытащила меня на медляк, потом у нее заболела голова, и она попросила пойти в комнату. Я уж думал трахаться потащила, хотел отказаться, а она реально спать завалилась. Слёзно просила объятий перед сном, а потом прямо так и отрубилась. Кажется, Клэй к концу тирады сдулся, потому что увидел, как Аарон негодует от головной боли. — Ничего не было, — будто оправдываясь, в полтона добавил он. Фокс лег на кровать, массируя виски. Нет. Не девушка. Не встречается. Не трахались. А Аарон трахался. Много. Отомстил, блядь, оторвался. На славу, так сказать. Любовник хренов. — Прости, — это вышло у парней синхронно. Как? Чудеса происходят. Тем не менее, они проигнорировали это. Клэй поднялся, взял свою бутылку воды, стакан и вытащенный аспирин. Спустя пару секунд он поставил на тумбочку Аарона лекарство. — А ты что такой бодрый? Не пил что ли? — сквозь шум в висках спросил «вчерашний бухарь». Клэй продолжил прибираться, параллельно отвечая: — Нет. Ну, то есть стакан виски с колой выветрился очень быстро. Фокс удивлённо замолчал. Благо, Клэй не видел. Как можно было не пить в той атмосфере пьянства и разврата вчера вечером? А, точно. Клэй не ревнует своего (не)возлюбленного к незнакомкам и не бежит от этого к доступным шлюхам и бухлу. Клэй достоин любого. Вот же вопрос: достоин ли кто-нибудь Клэя? Аарон точно нет. Аарон теперь слишком порочный. Впредь Аарон точно никого не достоин. Так мысли медленно пожирали меня. Каждый кусочек отрывали с ненавистным чавкающим звуком. Больно. По старинке в Академии на протяжении первых двух третей учёбы студентов обучают бою только на мечах и в рукопашку. Когда настаёт третья, заключительная, они сами имеют возможность выбрать вид оружия. Все, кроме Аарона выбрали оружие ближнего боя. Мэйси бегала с булавой, Аксель взял себе топор, Ланс осваивал пику, Клэй оставил меч, а он — Аарон — стрелял с арбалета. Обучение обращению с этим оружием занимало много времени, поэтому члены команды виделись намного реже. Ладно еще Аксель и Мэйси, у которых методики боя были похожи и они занимались в одном зале, но вот с остальными было сложнее. Ланс упражнялся в дальнем корпусе, Аарон вообще топил отчаяние в тренировках по стрельбе, не видя даже света Белого. Клэй тоже упорно работал, выучивая всё новые и новые тактики и приёмы в бою. Так получилось, что из слаженных друзей мы стали простыми коллегами. На редких совместных тренировках мы не кидались шутками, не смеялись. Максимум — это брошенное «привет» и холодный взгляд в свою сторону. На нечто большее надеяться не следовало. Теперь Фокс точно знал, почему и для чего им в Академии на протяжении нескольких лет долбили в голову «станьте хорошей командой, но не хорошими друзьями». Когда Аарон приходил в комнату, там было пусто. Когда он просыпался — было пусто. Когда Фокс очнулся от рутины, то понял, что в душе тоже пусто. Он больше не видел Клэя, но считал, что это даже хорошо: его привязанность, можно сказать влюблённость, сникнет, расстанет и пропадёт. Так будет легче. Клэй отвергнул бы его, кабы узнал, а так все станет в разы проще, ведь Фокс не будет ничего чувствовать. Правда ведь? И это сработало. Вроде. Спустя еще пять лет обучения настало время полной аттестации. Из полторы тысяч воспитанников, кандидатов на пост Верховных Рыцарей Королевства осталась только сотня. Все остальные были определены в служение по стране и во дворец, так как они не показали нужного результата. Сотня лидирующих — команды, сформировавшиеся в процессе пятнадцати лет воспитания. В общей сложности было где-то шестнадцать команд, в каждой из которых состояло не больше восьми человек. Для того, чтобы встать на пост служения Найтону и Найтонии, надо было показать невиданные результаты. Команды должны будут сражаться на центральном стадионе и в конце сойдутся две; те воины, которые повергнут соперников, будут посвящены в высшую лигу сразу же. Нексо трудились днями и ночами. Теперь у них было свое расписание тренировок, где почти не было «окон». Аарон даже не сразу понял, что перестал чувствовать эмоции. Мозг был до того затравлен постоянными нагрузками, что порой не был способен выдать внятного ответа даже на вопрос «Хочу ли я есть?» Что уж там говорить про высокие чувства. Почему-то и так не грузящий нихуя разум Аарона отключался именно на этом моменте. Так или иначе, пришло время боя. Аттестация длилась три дня: каждый день отсеивались команды, и в конце третьего выяснялся абсолютный победитель. В общей сложности требовалось выиграть в четырёх схватках. По одной для первых двух дней и еще две для третьего. Вначале первого дня, ровно в девять часов, Нексо Найс сошлись на арене с оппонентами. Разогрев был лёгкий. Конкуренты хоть и старались, но место в следующей схватке не победили. Вечером рыцари Нексо смогли подвести итог: куча синяков, жутчайшая усталость, последствия после огромной дозы адреналина и переживание по поводу завтра. Лежа в тренировочном зале Академии, они не могли избавиться от ощущения колюще режущих предметов прямо под кожей. Следующий день был не менее сложный и ответственный. Они сразились с командой, которая входила в пятёрку лучших — и получили победу. Эта группа соперников хоть и состояла всего из троих человек, тем не менее, держалась довольно долго. Не верилось, что осталось всего два сражения — и всё. Им надо было пережить третий день с честью. Первая битва проходила под палящим солнцем в целях определить выносливую сторону. Всем было безумно жарко и плохо в костюмах, метал грелся, от разжаренного стадиона воздух как будто «плавился», зрители обмахивались подручными средствами. Около входа на поле стояла бригада «скорой», чтобы можно было побыстрее откачать кого-нибудь. Что не говори, но перегрев и солнечный удар это не шутки. Схватка длилась полтора часа, рыцари на последних издыханиях повалили последнего врага, одерживая честь участвовать в финале. Им дали перерыв в несколько часов прежде, чем снова выгнать на поле. Вечер. Солнце давно спряталось, стадион ярко освещали прожекторы. Рыцари всего пару минут могли смотреть на соперников из команды Редси, но потом арена погрузилась во тьму. Мониторы перед зрителями засветились от картинок, где было видно рыцарей в зелёных тонах: так показывали камеры ночного видения. Это была проверка на живучесть в условиях темноты. Сначала команда Нексо растерялась, начала прислушиваться. Они тактично разошлись, пытаясь окружить врагов в небольшое кольцо. Конкуренты, группа которых насчитывала тоже пять человек, аккуратно разместились в середине, еще не зная сути ловушки. Надо же, так просто. Клэй, решительно взглянув в темноту, внезапно снял с шеи цепочку, обернулся и бросил немного дальше себя. Та создала шабуршащий звук. Он отошёл на пару шагов оттуда, два раза щелкая пальцами. Противников это насторожило в то время, как остальные рыцари Нексо Найс стояли неподвижно. Один из членов вражеской команды тихо подошёл к командиру Дени, наощупь дал понять, что пойдёт проверять. Источник звука не нашёлся, но вот сам разведчик выдал себя с потрохами, скрежечя доспехом. На этот звук сразу же дёрнулся Аксель, вышибая с хука и утягивая на пол. Команда Редси снова вздрогнула, ничего не понимая. Сингс заподозрил что-то, нащупал в темноте руки своих солдат, настучал морзянкой по доспехам что-то типа «готовьте третью позицию». Тем временем видно, как Клэй меняет положение вещей, вместе с Акселем оттаскивает лишённое сознания тело подальше, три раза бьёт его в грудь, еле слышно шепчет, отпускает и идёт дальше. На звук шагов агрятся противники, аккуратнее становятся, ориентируясь лишь на интуицию. На звук шагов приближается Аарон, заходит сзади, берет в захват, закрывает рот рукой, чувствует под ладонью колющую еле заметную щетину, а потом на ухо шепчет, пока еще Клэй не успел опрокинуть его на спину: — Я, я! Это Аарон! Потише ты… Мурингтон заметно расслабляется, но тут же выпутывается. Они слышат со стороны, как еле уловимо передвигается в темноте враг, отскакивают в сторону. Но Клэя успевают зацепить. Его тут же валят на спину, бьют по лицу, но нападавший тут же оказывается отброшен, а Аарон хорошо прикладывает об его голову ботинок. Тот утихает. — Нужно групироваться. Осталось трое, — сплюнув кровавую слюну на пол, прошептал Мурингтон. С другой стороны слышно, как кто-то вскрикивает, бьёт по полу (видимо, промахиваясь в темноте), матерится и падает. Оба подрываются и быстро бегут в сторону потасовки. Им нихера не видно, разнимают как могут. Аарон чувствует, как в его руках слабеет Ланс, а Клэй с Мэйси стараются ликвидировать особо крупного противника. Тот не поддаётся: слишком крепкий и сильный выдался. Аксель, судя по звукам, тоже присоединился, и уже вся компания воевала между собой. Двое остальных набросились на Аарона, который отчаянно пытался разбудить Ричмонда; их мигом сокрушает Мэйси, сшибая на пол щитом. Одного из них вырубают прямо на полу, а второй даёт отпор и опять пропадает где-то в темноте. Самый крупный был почти повержен Клэем, но здесь он внезапно хватает Мурингтона за шею и, словно тряпичную куклу, наотмашь бросает прямо на пол с высоты собственного роста. Ошалелый Клэй не сразу осознает, что плашмя ударился позвоночником прямо о бетонный пол, не спасенный даже доспехами. Тошнит, в глазах бегут искры — или это свет включили?.. —, голова раскалывается, потому что кроме спины он приложился еще и затылком. Крупный солдат натыкается на Акселя, который вырубает его мощным приёмом. Публика на трибунах кричит, охает и затихает, реагируя на то, что самим рыцарям увидеть невозможно. Они видят, как последний член команды, — которая вышла против Нексо Найс — в панике бежит по углам, потому что понял, что все его коллеги повержены. Но также зрители видят бессознательного Ланса, который пал в процессе нечестной, подлой битвы; распластанного полуобморочного Клэя, чьи глаза еле открыты, а рот сквозь зубы втягивает воздух; видят потрепанного Аарона, Акселя и Мэйси. Видят безучасные тела конкурирующей группы. Внутри арены оставшиеся рыцари Нексо растерянно бегают глазами, хотя и так ничего не видят. Всё на поле опять затихает, пытается не пропустить моменты боя. Командир Дени, видимо, уверовал в себя и начал аккуратно подбираться к месту, где случилась стычка. Их с Мэйси разделяют несколько метров, но они так и не натыкаются на друг друга. Вместо этого единственный «выживший» рыщет по полу своих солдат. Но вместо этого находит Клэя. — Хэй, кто ты? — тихо шепчет Сингс, не понимая на ощупь, чьи это доспехи и тело. Клэй, пускай и сквозь пелену ужасной боли, понимает, что это враг, поэтому сразу же собирает всю силу и заряжает тому в открытый участок тела — живот. Потом Мурингтон неожиданно отчаянно и громко кричит: — Сюда… враг! — кашляет, и снова перед глазами, словно не хватает реальной темноты, чернеет и будто кто-то блесточки рассыпал. Нексо Найс некоторое время безуспешно пытаются найти в сумраке хоть кого-то, но все безуспешно. Зато удаётся разбудить Ланса, который скрипит зубами и еле встаёт на ноги, когда Аксель подхватывает его. Но здесь, откуда-то из небытия раздаётся крик их командира. Они вздрагиваю, но потом бегут на помощь, потому что у них получилось различить слово «враг». Аарон отчего-то бежит первый, Мэйси за ним, а остальных двое волокут себя вместе. Фокс не чувствует под ногами земли. Страх и ужас от услышанного голоса пронзает со скоростью света. Он интуитивно бежит туда, где пару минут назад раздалась просьба о помощи. Спотыкается. Падает. Колени болят. Поднимается, щупает пол под собой. Тело. Не их команда. Дальше. Вдруг из темноты его подхватывает рука. Мэйси. Она без лишних слов тащит его дальше. Лишь небо и зрители на трибунах знают, кто из них двоих случайно цепляется за что-то. Но Аарон тут же разворачивается к этому чему-то. Руки интуитивно тянутся к доспехам на груди, чтобы опознать наощупь, но там ничего знакомого нет. Еще в сознании противник пытается его ударить сквозь боль в животе, но чувствует, как чужой кулак прилетает в челюсть раньше. Мэйси подскакивает сбоку: — Последний. Стадион разрывается громким восторженным криком наблюдателей, включают освещение. Арену заливает чересчур яркий свет, и все присутствующие жмурятся. Он — этот свет — выжигает мысли о происходящем подчистую. Нексо Найс улыбаются, радуясь победе. Они нихуя не видят даже теперь, после того, как прожекторы загорелись, но это же не важно… Тут почти все болельщики утихают, и слышатся какие-то сигналы. Аарон в недоумении замирает. А потом снова в его глазах читается ужас. Он подскакивает к капитану. Все плывёт, ломается. И на подкорке видно эту картину: Мурингтон, совсем бледный Мурингтон лежит на боку с гримасой боли на лице. По его губам из носа и рта текут струйки алой жидкости, именуемой кровью. Руки судорожно обнимают себя за живот. Парамедики уже по привычке выбегают на арену, и дальше всё плывет скрипучей каруселью, сливается в красках и звуках. Единственное, что удаётся понять — всех утаскивают с поля. Проснулся в палате лазарета при стадионе. Рядом стояли еще четыре кровати. На одной из них тихо лежала с книгой Мэйси, на следующей Ланс с пластырем на скуле ел яблоко. Еще одна кровать была пуста, хоть и было видно, что на ней уже кто-то побывал. Четвёртая занятая. Подрываюсь. Скатываюсь с простыней. Терплю головокружение, но продолжаю пытаться нормально встать. Вмиг ко мне бежит Мэйси и Ланс, цепляют под руки и сажают обратно. Где?.. Кто?.. Как?.. Покажите… — Успокойся, Аарон, слышишь? — пытается унять Хальберт, сжимает его руки в своих, ищет глазами его взгляд, хотя тот мутный, бегающий, стеклянный. Но Фокс не слушает, рвано дышит, хочет встать. Ланс берет за плечи, наотмашь даёт пощёчину: — Угомонись, ковбой! Все в норме, блядь! Рыцарь будто вынырнул из воды. Стало возможным контролировать себя и тело. Он медленно выдохнул, переводя потерянный блестящий переживанием взгляд на Мэй. — Чт-что случилось?.. — выдаёт он. Оба наконец успокаиваются, садятся на пустую кровать Акселя и выдыхают. — Это ты нам скажи, — потребовал Ланс с нотками раздражения в голосе. — Чё подорвался-то так? А лучник и сам не знал, лишь глазами похлопал и промолчал. — Ясно. Мэйси тяжело выдохнула. — А что произошло? — спросил Аарон, указывая кивком на палату лазарета. Со вздохом они рассказали, как сразу после битвы их и еще Акселя — они втроём были в сознании — забрали. Клэя пришлось переносить на носилках, так как тот был неподвижен, а Аарона — тащить на плечах. Команду противников забрали тоже, но только в другую палату. В общей сложности команда Нексо пребывала в лазарета где-то уже восемнадцать часов. Их еще не признали победителями, ведь результат битвы весьма… неоднозначен. Члены обеих команд сильно пострадали, а Клэй и вовсе долгое время пребывал в тяжёлом состоянии. Судя по диагностике, у него случился ушиб спины и сотрясение мозга. Всё это при нынешних технологиях лечилось быстро, но все равно на тело подобное потрясение плохо повлияло. Масла в огонь прибавляло еще и то, что после двух предыдущих дней его здоровье и так получило встряску, хотя он и не сказал это медикам. В основном, загвоздка неразрешённого вопроса заключается в том, что есть подозрение, что на Клэе применили запрещённый приём. За такое шло серьёзное разбирательство, ведь подобный маневр мог и покалечить, и убить. Вот только доказать, что такая хитрость была выполнена со стороны команды оппонентов, было делом затруднительным: камеры ночного виденья не могли взять обзор всего стадиона, а очевидцев — это и так ясно — нету. Оставалось только ждать, пока Клэй сможет дать показания, и сверить их с показаниями нападавшего на Мурингтона (об этом он сам признался, кстати) рыцаря. В общем, решили перенести Посвящение на несколько недель вперёд, дабы всё уладилось, и все отдохнули. — Вот так вот, — протянула Мэйси, потирая бинт на руке. Аарон некоторое время просидел в задумчивости, улаживая информацию в своей голове. — Можно? — тихо спросил Фокс, кивая на кровать Клэя. — Да. Только не буди: ему нужен отдых. Аарон подошёл к кровати друга, присаживаясь на самый край. Лицо (не)возлюбленного немного порозовело с момента последних воспоминаний, на переносице был пластырь, голова поперёк лба и затылка замотана «неаполитанской повязкой» из бинта. Темно- каштановые волосы — мокрые и беспорядочно рассыпанные в разные стороны. Под глазами залегли фиолетово-красные синяки, дыхание было тяжёлым. Аарону так захотелось притронулся к этому лицу, обнять побитое тело, обогреть и не отпускать. Но как минимум два свидетеля не дадут этого сделать. А еще сам он, Аарон. Он пообещал себе, дал слово, что больше не полезет к Клэю. Ему хватило огорчений в жизни, чтобы еще добавлять их и другим. Хотелось плюнуть на всё и хоть раз в жизни почувствовать счастье. Клэй просыпается в палате часа через три. Он сонный, почти не соображает, просит пить и, в конце концов, под наблюдением врача оклёмывается. Мир гудит, солнце печёт с неба пеклом. «Пускай немного остынет, блядь», — гневно проносится в голове. Спустя еще час и прогулку по парку, он даёт показания. Полиция и детективы заинтересованно расспрашивают, а потом уезжают. Время идёт. Рыцари возвращаются в общежитие, где их встречают как чемпионов. В число встречающих входит и Джестро — тот сразу летит к Клэю и обнимает. Аарон скрипит зубами, зарывает гнев внутри себя. Продолжает улыбаться. Редси прибывают в общежитие днем позже, хотя их там никто так тепло не ждёт. Всё было видно по видео: членов команды Дени Сингса повергли. Несмотря на это, в голове некоторых еще теплились мысли о том, что Нексо Найс продули. Чем такие подозрения подкреплялись — непонятно. Тем не менее каждый из команды-победителя получил свою долю славы. На Клэя — Аарон был сам удивлён, когда понял, что знает это — вешались все, кому не лень. Будь то харизматичный парень или красивая девушка, но пройти мимо такого милого и сильного мужчины никто не мог. И это было обидно, потому что Аарон чувствовал себя просто еще одной рыбёшкой в этом океане. Океане холодной Антарктики — где на дальние расстояния есть только безразличные айсберги и одинокие ледокоды — в глазах Клэя. Хотелось бы утонуть, утопиться а этих водах, захлебнуться и сдохнуть от обморожения с нехваткой воздуха, но зато окружённый объятиями волн и течения. Зато счастливый. Но Аарон всего лишь рыбка — мелкая какая-нибудь, не косатка и не синий кит; таких как он сотни — и утонуть он не сможет. Да, Фокс, конечно, тоже привлекал много народу, но ему это было не нужно. Он бы не нашёл того, что есть в объятиях Клэя ни у одного студента Академии. Но о своём самобичевании пришлось забыть снова, когда в их комнату завалился директор. Тот был взволнованный, растрепанный (наверное, повлияло раннее пробуждение, всё-таки на часах пол пятого утра). Им пришлось выйти во двор, напялив на себя лишь пару попавшихся под руку вещей, а уже там их встретила и остальная команда, и замы директора, и комиссия. Представители комиссии рассказали, что всё-таки вышло доказать победу Нексо Найс, и что Посвящение проведут через неделю. Шоу-программа, развлечения и прочие весёлые мероприятия будут организованы специально для них. Выдав документы об официальном утверждении Нексо как главных рыцарей Найтонии, все разошлись. Директор и замы еще раз поблагодарили членов команды за усердную работу и ушли досыпать оставшиеся часы. Да, это радостное событие, но из-за того, что все еле живые, прыгать от счастья не спешат. Расходятся по комнатам, обнимаются на последних издыханиях и бредут в кровати. И только в стенах родной обитель Аарон может порадоваться. Он немного отряхнулся ото сна, поэтому протянутый Клэем докумен рассматривает немного пристальней, чем раньше. На листочке сверху:

Поздравляем, победители дуэли за звание Верховных Рыцарей Королевства! Вы прошли три тура испытаний на силу Вашей воли и самообладания. Желаем удачи в службе и новых сражениях, Нексо Найс!

Дальше были формальности вроде перечисления имен, названий испытаний и туров конкурса, подписи членов комиссии и директора Академии. Аарон положил документ на стол, присаживаясь на кровать. Напротив Клэй, опираясь локтями на колени, зарылся пальцами в пряди на голове. Мурингтон о чем-то думал, не успокаиваясь. Радостью от него не веяло, восторг не плескался в опущенных глазах, что было очень удивительно. — Клэй? Всё в норме? — даже не представляя, какой ответ услышит, спросил Аарон, наклоняясь ближе. Чёрт, он так близко!.. Мурингтон тяжело вздохнул. Он покачал головой, отмахиваясь: — Да. Не забивай голову. Ложись, досыпай… — Нет. Давай рассказывай. Фокс вдруг осмелел, прищуривая глаза. Клэй посмотрел на него уязвимым взглядом. Уязвимым?.. ого… Но отвечать не стал — вместо этого промолчал, опуская лицо назад в ладошки. Аарон даже сам удивился, увидев, как его пальцы медленно отстраняют руки от лица Клэя. Тот взволнованно смотрел, как его ладони сжимают тёплой хваткой. Лучник посмотрел в глаза командира доверительным взглядом, а тот даже немного покраснел. Клэй тяжело выдыхает: — Нервничаю. это лишь нервы, Аарон. Я. столько всего свалилось, блядь, и теперь приходится разбираться и с Посвящением, и с организацией выступления, и с документацией, — кивает на документ, лежащий на столе, — и про собственное здоровье надо не забыть. У меня еще пара дней постельного режима и курс таблеток прописан. А я ни то, ни другое выполнить не могу: чисто времени не хватает. Мурингтон тяжело вздыхает, стискивая зубы: он не должен быть слабым перед командой. В особенности — перед Аароном. Аарон понятливо кивает, хотя и знает, что его не увидят. Пальцы медленно перетекают на запястья, мягко прощупывая пульс. Сердцебиение под кожей рваное, быстрое, и это пугает парня. Аккуратные касания кожа к коже нравятся Аарону, но одновременно ужасно обжигают своей неправильностью и запретностью. А Клэй будто и не замечает этого состояния и того, как… Голос в голове надрывно орёт, что нужно отстраниться, не лезть так близко! Это неправильно! Недопустимо!! Они коллеги, не больше!! Но Фокс остается незамеченным. Аарон пересел на кровать друга, отпуская его руки. Клэй потёр лицо, не возражая нарушению личного пространства. — Ничего, — тихо говорит лучник, — нужно просто пережить этот период. Мы сделаем это вместе; никто из нас тебя не бросит, Клэй. Доверся нам. Доверся мне. Фокс снова поддаётся порыву и аккуратно кладёт ладонь на напряжённую спину. Этот жест простой, ни на что ненамекающий, но он показывает поддержку и сострадание лучшим образом. Клэй медленно разогнулся, но рука на его спине никуда не делась. Он с минуту смотрел в противоположную стену, а потом повернулся к Аарону, смотря на него с явной благодарностью. Им не нужно озвучивать слова, чтобы понимать друг друга. И за это необходимо благодарить годы обучения в Академии: они могли понять всё по одному взгляду. Улыбка. Она растягивает губы Мурингтона в нежном подобии на ангельскую. Глаза полны светлого благоговения, в них теперь плещется не море, нет — там расстилается летнее, по-детски чистое, тёплое небо. Аарон видит, как восходящее солнце, пробивающееся сквозь незапертую форточку, омывает горячими лучами лицо Клэя. Ему так хочется его вновь поцеловать, ощутить на губах это тепло, и плевать, что предрассудки и последствия маячат на горизонте — всего лишь несколько мгновений и… Но они просто долго смотрят на друг друга. Смотрят, не отводят взгляд. Клэй как будто просыпается, подавая усталый голос: — Можешь остаться со мной? Это сбивает Аарона с толку. Вот честно. Он тормозит, забывая как дышать. Остаются силы только на жалкое: — Что?.. Улыбка на лице капитана тает, перетекает в смущение. — Полежим вместе. Я спать-то уже не лягу, но вот буду признателен, если ты просто поговоришь со мной перед тем, как уснуть самому. Хочешь, потом оставайся на моей кровати, мне не столь важно… — утихая с каждым словом, произнёс Клэй. Аарон секунду молчал, но потом кивнул, соглашаясь на предложение. Клэй незаметно, но очень облегчённо выдохнул, поправляя кровать. Они вместе аккуратно умостились на узкой однушке лицами к верху. Парни завелись тихой речью, рассматривая узоры утра на потолке. Чуть красное небесное светило рисовало над ними цветастые разводы облаков, похожих на сладкую вату. Клишированно, слишком заезжжено и банально, но так знакомо всем нам… Темы для разговоров лились постепенно; слова обо всём и ни о чём. Лёгкий свежий ветерок развевал занавески. И эта утренняя прохлада приятно щекотала пятки, обвевала их. Спокойствие объяло еще спящий корпус, где-то за стенкой громко сопел сосед, редкий шум проезжающих мимо машин и пение жаворонка скрашивало сонную тишину. Когда глаза норовили слипнуться, Аарон с грустью осознал, что нужно либо расставаться с тёплой постель и Клэем, либо просто Клэем. Тот уже собирался уходить чистить зубы и понемногу готовить себя ко дню. Когда Мурингтон встал, желая перелезть через сонного друга, последний схватил его за руку прямо в тот момент, когда одна нога уж коснулась пола. — Стой, — умоляюще простонал Аарон, потирая слипающиеся глаза, — прошу, полежи сегодня немного дольше. Ты заслужил. И я заслужил. Лишний сон не повредит. Клэй хмыкнул, не желая слушать, хотя перелезать продолжил чуть менее охотно. — Ну, хорошо! Хорошо!.. Тогда давай полежим и поговорим еще немного. Обещаю, что не засну. На этот раз Мурингтон слишком исчерпал лимит организованности и деловитости. Он послушно лег обратно, хоть и не веря, что Аарон сможет продолжить диалог. Вот Клэй просто дождётся, когда лучник уснёт, а потом пойдет по делам. Но через минут пять бормотаний, оба провалились в сладкий сон. Поскольку упирающиеся плечи мешали, кто-то в один момент сместился, удобно устраиваясь на кровати. Клэй лег как всегда спиной к стене, а Аарон, лежащий на краю, смог подтянуться ближе к середине. Нежные неосознанные объятия укрепили эту конструкцию. Морфей укутал их в нежное одеяло из снов. Хитросплетение из конечностей и двоих тел уютно расположилось хоть и на узкой, но мягкой кровати. И вот сквозь пелену сна Аарон вяло понимает, что всё-таки заполучил себе объятья Клэя… Я и представить не мог, что в то утро наконец получу толику тепла от Клэя. От моего строгого и высоко организованного капитана. От самого почтенного и популярного рыцаря Королевства. От своего безответного возлюбленного. Я до сих пор чувствую на шее тёплое дыхание и задувающий ветерок по ногам… Они не проснулися ни через час, ни через два, и даже ни через пять; и где-то только, когда на часах пробило половину первого, парням удалось продрать глаза. Солнце уже было высоко, но оба еще до сих пор теснились на кровати метр на два. Им никто не мешал: всеобщее мнение гласило, что парни заслужили отдохнуть. Всё-таки скоро заступать на пост защитников. Клэй первый проснулся, нехотя открывая веки. Он видел многое, просыпаясь с утра, когда проходил интенсивную подготовку по выживанию и полевой пограничной службе: диких животных, разъярённую грозу, затухший костёр (что тоже было весьма паршиво в такой обстановке). Но вот чужую макушку — никогда. В первые секунды он опешил, чувствуя запах полевой ромашки в носу и видя перед глазами светло-рыжие пряди. Но потом вспомнил события раннего утра. Он тихо посмеялся, поняв, что так и не ушёл после того, как Аарон уснул, а даже больше — он улёгся спать с ним вместе. И сейчас они, прижатые друг другом в одну большую ложку, храпели до самого полудня. Вот только интересно, что сам этот факт Клэя не смущал, а вот то, что они пропустили тренировку — да. Но то тепло, которое давало такое положение, было настолько необычным, что Мурингтон еще некоторое время усердно уговаривал себя встать. Тело рядом с ним так спокойно дышало и слепо прижималось к его тёплому боку, что вышло это сделать только через минут пятнадцать. Клэй начал тихо одеваться, складывать вещи и наводить порядок, а потом наконец закрыл форточку, за которой уж во всю буянила студенческая жизнь. Вышел за дверь. Он пошёл за чаем и кусками пирога, раз уж так получилось, что они пропустили завтрак. В столовой он встретил Мэйси, Джестро и остальных, которые как раз обедали. Те со смешками прокомментировали растрёпанный видок: « — Ну, признавайся, какая блондинка тебя так отделала? — ухмыльнулся Ланс, нанизывая оливку. — Или это Аарон? Да, этот жеребец может… Хотя я бы еще поспорил, кто из вас сверху.» Клэй лишь краснел, глухо рычал и поправлял спадающие волосы. Эти шутки. они не смешные. Хотя бы потому что это почти правда. Но нет! Клэй бы не позволил ни Аарона, ни Аарону… Мэйси Ричмонда лишь отдергивала, не давая заходить слишком далеко, но и смеялась, пожалуй, громче всех. « — Да-а, я помню, как вы в баре целовались. Осмелюсь предположить, что если б не мы тогда, то вечером весь корпус ходуном ходил бы от стонов и криков! — поддакивала принцесса, параллельно кусая булочку.» Клэй лишь отряхнулся от глупых шуток друзей, взял поднос с кусками черничного пирога и мятным чаем, и пошёл в комнату. Там уже проснулся Аарон. Он лениво заправлял постель и был очень хмур; обычно светло-зелёные глаза покрылись тенями, будто лес перед грозой. Но когда он увидел Клэя с подносом в руках, то удивлённо вздёрнул светлые брови. — Это мне? — аккуратно спросил парень, наблюдая за тем, как Мурингтон ставит две тарелки на стол, а поднос убирает на тумбочку. — Да. Они завтракают-обедают в приятной тишине, поедая вкусный десерт. Признаться честно, Клэй уже давно так спокойно не проводил день. И высыпаться перестал очень давно, а сегодня прям почувствовал прилив сил. Теперь желания делать новые дела появилось намного больше. И то ли это сон виноват, то ли окончательное подтверждение их выигрыша, то ли сладкое на обед, то ли выздоровление… то ли улыбка напротив. Такая белозубая, широкая, что порой Клэю хочется улыбнуться в ответ. И он улыбается. Парни заканчивают все дела, относят посуду в столовую и идут на позднюю тренировку, чтобы освободить график для намеченной вечеринки в баре вечером. Теперь они занимались в отдельном зале, где можна применять и булаву, и меч, и арбалет… Впрочем, эта тренировка просто активирует мышечную память, где не требуется мозг. Поэтому Аарон, обстреливая мишени, размышлял о сегодняшнем утре. Да, ему было немного стыдно за то, что он попросил Клэя остаться с ним, ведь это же слабость! Настоящая слабость! Он не должен был допустить этого… но так и не смог утопить свои чувства. И хоть никто не жаловался на сон в обнимку, некая неловкость от этого всё же присутствовала. Вечером вся компания пришла в бар, где им торжественно налили алкоголь и накрыли стол. Прихваченный с собой Джестро тоже праздновал победу и радовался за друзей. Виски, джин, мохито, пиво — всё это смешалось в рыцарях и их потянуло танцевать. Они расплатились за выпитое и вышли из бара. Но вот незадача: ни одно такси не хотело брать выпившую компанию из шести человек. Нексо Найс решили идти в клуб пешком. Шествие сопровождалось громким смехом, хмельными голосами и нетрезвыми шагами. В конце выяснилось, что свернули они не туда, Ланс хочет блевать и домой, и вообще клуб сегодня закрыт на ремонт. Что ж, не судьба. Но тут из рюкзака Мэйси вытащила колонку. Расположившись в парке, где никого не было, они врубили самый мозгодробящий плейлист и всю ночь топтали брущатку. Где-то ранним утром, когда колонка окончательно села, работая слишком долго на максимальной громкости, они пошли назад в студгородок. Вымотанные, уставшие и почти полностью протрезвевшие завалились спать, не разбирая то ли это кровать, то ли коврик на полу. Шло время, организация мероприятия по Посвящению продвигалась семимильными шагами. Номера и выходы были продуманы, стадион украшен, а реквизит заготовлен. Аарон, который вклинился посреди прописывания сценария, заявил, что умеет летать на электроборде. То есть он умел и мог делать такое и раньше (это было его хобби), но признался только сейчас. Сценарист был в гневе, но скорее не от того, что пришлось заново переписывать и составлять номера, а потому что не знал о таких возможностях Фокса. Ведь это прекрасная новость! Намного более феерично, смотрибельно и интересно! Аарон научился летать на электроборде еще давно, в детстве. Практиковался он сколько себя помнил и поэтому активно применял это в бою и на тренировках по стрельбе. Сие умение делало его намного более неуязвимым и продуктивным. Ну, а в конце должен был выходить шут Джестро. Он бы окончил празднование на шикарной и весёлой ноте. Среди всей суеты рыцарям удалось познакомиться с парой помогающих в организации всего дерьма подростков — Авой Прентис и Робином Андервудом. Они, по их рассказам, тоже учатся в Академии, занимаются разными вещами: девочка любит разбираться в компьютерном «железе», а паренёк это самое железо — разбирать. Пара весьма весёлая и классная; их даже приняли в компанию Нексо Найс. Будущее выступление рекламировали по всем новостям, распродавали билеты и планировали снимать прямые эфиры. 151 церемония Посвящения должна была проводится с участием еще и мага Мерлока. Это было неким сюрпризом даже среди тех, кто задействован в выступлении. Аарон сидел на иголках. И хоть марку весельчака и парня, везде сующего свои шуточки и улыбку, он стабильно держал, эта способность была не вечна. Мои «коллеги по цеху» тоже нервировали. Интенсивные тренировки и физические нагрузки заменяли нам любой алкоголь и сигареты, поэтому именно ими мы и занимались всё время. Нам должны были выдать щиты, означающие наше звание и силу. И даже если нас всего-навсего пятеро, мы сильны. Да и в Королевстве уже как сотню лет мир. Что может случится?.. И вот настал тот самый день. На стадион Нексо прибыли уже где-то в час дня, хотя выступление начиналось в шесть. Все это время им чистили доспехи, оружие, проводили репетиции и еще множество другой дребедени. Мэйси сидела в зале и переживала по поводу того, дадут ей щит или нет. Посвятят в рыцари или обрекут на вечную жизнь в роли «розовой» принцессы? Вся команда успокаивала ее по этому поводу, так как: « — Ну, не пошлёт же твой отец 15 лет обучения и стараний нахуй! Это так не работает, Мэй.» Девушка заметно успокоилась после слов от друзей. Она подозревала, что щит для нее готов и где-то лежит, но вот переживала, выдадут ли ей его на Посвящении или же всё-таки «пошлют нахуй». Мда… Аарон слушал музыку. Много музыки. Он вообще любил это делать, поэтому на нем чаще всего можно было увидеть наушники. Он летал по залу на борде и слушал на громком жёсткую электронику. Мысли туманны; клубок из нервов возгорал каждый раз с новой силой, не давал отдыха. Смысла что-то опять делать не было, так как до выступления было времени, как до луны — дофига. Но это давило на нервы. Очень сильно. Хотелось уже поскорее закончить все представления и отдохнуть от суеты хотя бы недельку. От навязчивых мыслей отвлекали только биты в наушниках и необходимость следить за пространством впереди. Клэй от безысходной скуки тихо точил свой походный кинжал, разговаривая с Мерлоком. Маг читал ему притчу из книги и спрашивал, как он ее понимает. — Да ты читал ее уже, — улыбка и скромный взгляд. Чародей цокнул языком: — Знай, сынок, повторить никогда не бывает лишним! Ну, только если это касается обучения, — он взглянул на Клэя своими выцветшими глазами из-под шляпы как-то крайне заговорчески. А потом до Мурингтона дошло, и он немного покраснел. — …эта притча о диком псе, который с ранних лет попал в загон овец. Те его выкормили и вырастили, не смотря на то, что он — хищник, дикая собака. Пёс оберегал овец и следил за порядком. Пока в один вечер к ним не подобралась стая других хищников. Пёс бился с каждым клыкастым нападающим настолько самоотверженно, что в конце почти все хищники убежали. Остался только один. И он прошипел: «Такое предательство своих родных и близких не пройдёт даром!» И убежал. Потом Пёс узнал, что на самом деле это была его стая. Но он не покинул овец. Он сражался с дикими собаками до конца, хотя те и предлагали перейти к ним и помочь завалить овец. А мораль такова, что не важно, кто ты по своей сути — главное то, что внутри тебя. Пёс не предал своих друзей и понял, что на самом деле его настоящая стая — не те дикие собаки, а загоном белых овец, которые сделали для него намного больше. И еще: даже будь ты шакалом, но в окружении овец ты станешь овечкой. Хоть зубы и скрежечут клыками. Мерлок удовлетворённо закрыл книгу. — Молодец, Клэй, — он встал, аккуратно потрепав подопечного по плечу. — Запомни эти притчи навсегда, они пригодятся. Аксель как всегда ел на кухне. У некоторых повышенное желание есть появляется при стрессе, а вот у него оно такое всегда. Но теперь представьте, что происходит, когда в стрессе находится Монтэстам. Короче, всё, что он купил сегодня в супермаркете, уже мирно переваривалось, но Здоровяк до сих пор хотел что-то закинуть в себя. Он нашёл на полке буфета яблоко и решил попробовать растянуть его хотя бы на семь минут. На стене мирно тикали часики, отсчитывая секунды. Что ж, яблоко не дожило до семи минут — закончилось на пятой, но, тем не менее, Аксель считал это победой. Между тем, часы равнодушно продолжали свой ход, медленно приближаясь к отметке шесть вечера. И вот, спустя уйму времени, душевных сил и нервных трат, они бок-о-бок стояли перед вратами в новую фазу жизни. Первым вышел Клэй. Представление голосом комментаторов, короткое описание, зрелищный номер — всё, как репетировали. Потом вылетел Аарон, расстреливая мишени и превосходно справляясь с управлением борда. За ним представили Ланса, который хоть и немного не по плану, но выполнил свою часть. Аксель вышел вальяжно, неспешно. Быстро разбросал роботов секирой и встал ко всем. Мэйси выбежала последняя. Булава в ее руках была смертоносным оружием, что девушка и показала на практике. Ровный строй рыцарей предстал перед Королевством. Лифт, сделанный специально к торжеству 151 церемонии Посвящения поднял их. Король и королева встретили их улыбками и аплодисментами. Хальберт зачитал речь, и роботы вынесли щиты. Четыре. Пятого герба с драконом не было. Клэй пытливо посмотрел на Мэйси, которая застыла с гневом и разочарованием в глазах. Та лишь покачала головой, мол, не огорчайтесь, вам — праздник, а я со своими сама разберусь. Мурингтон сочувствующе посмотрел на нее и с чуть неловкой улыбкой повернулся к народу. Каждый из рыцарей Нексо держал свой щит в руках. Они вновь построились, ощущая руками (и только Аарон стоял на своём летающем щите, за что Клэй его хмуро одёрнул; Фокс бы рад послушаться командира, но затмённое несвоевременным трепетом сознание не слушалось) холодную сталь. В них как будто трепетала стая птиц, щекочя сердце и душу. Такое счастье для них оказаться здесь спустя пятнадцать лет самых разных препятствий!.. Наверное родители Аарона сейчас с завистью смотрят на сына через экран телевизора там, где их и оставила жестокая жизнь — в халупе старой охотничьей деревни. Родичи Ланса сидят на вип-местах на стадионе и попивают вино, указывая на образ начищенных до блеска доспехов, и рассказывая своим дружкам о том, как же восхищались сыном; как тот, будучи еще малым ребёнком, проявлял склонности к рыцарству. И плевать, что сами с ранних лет хотели отдать его в бизнес. Большая семья Монтэстам на такое празднество купила места на трибунах, и теперь все многочисленные братья и сестрички Акселя радостно, с благоговейным восторгом хлопали для него. Мать и отец Мэйси так или иначе должны были присутствовать на Посвящении по очевидным причинам. Тем не менее гордость за дочку заставляла их улыбаться вполне искренне. Клэй же верил, что его родители радуются за него с небес. Он их не помнит, но трепетно оберегает любовь к ним. Так же тётка Рэйлин — Мурингтон уверен — смотрит трансляцию по телевизору из своего бара и вспоминает те года, когда Клэй находился под ее опекунством. Мерлок тоже безмерно восхищён, но этого не проявляет. Маг скрытный — это парень понял уже давно. Народ ликует. Но тут на арену выбегает пара огромных лавовых монстров. Слышатся крики и возгласы страха. Люди на трибунах замирают в ужасе. Комментаторы продолжают вещать о том, что монстры пропали еще сотню лет назад. Рыцари теряться не стали — побежали сражаться. К ним присоединилась Мэйси, которой мать бросила щит. Они пытаются повергнуть хоть одного монстра, но им будто вообще плевать. Вдруг со смехом посреди арены появляется Мерлок. Он машет посохом и весь дым вокруг рассеивается. Толпа снова заливается криком, смеясь и свистя местному маэстро. Рыцари пропадают с арены по велению Мерлока, а потом снова появляются. И от этого смешно даже им. Чародей берёт на себя внимание публики, а Нексо Найс идут на заслуженный отдых. Аарон трусится словно кленовый лист. После всех переживаний и выброса адреналина он просто завалился на диван. Друзья тоже не отстали, присаживаясь на кресла и стулья. Проходит какое-то время, они уже отдохнули и теперь гуляли по залу, ели и обсуждали выступление. К ним пришёл Мерлок, номер которого уже закончился. Настало время выходить Джестро. Перед началом Клэй пошел его подбадривать. К ним присоединился Ланс, который, видимо, опять острил обоим. Аарон смотрел на это с неким недовольством и печалью. Он старался подавить эти ненавистные чувства, но не всё коту масленица… Королевского шута объявили по динамикам. Рыцари стали наблюдать за ним по телевизору в зале. И это было… просто ужасно. Народ на трибунах завыл в знак своего нежелания смотреть номер Джестро. Тот лишь нервно пытался спасти ситуацию, но получалось только закопать глубже… У Клэя в глазах читалась катастрофа. Он знал, насколько шуту было важно мнение публики, и это ну очень плохо конкретно в этой ситуации. И тут происходит полный разнос. Полный пиздец и разъёб. Силовая булава, которой Джестро пытался жонглировать, полетела в электро щиток. Свет пропал. Во всём городе. Клэй побежал в сторону ворот, которые открылись, чтобы выпустить шута назад. — Джес, нужно поговорить!.. Столкновение лоб в лоб, падение, боль, слёзы. — Нет, оставьте! Шут скрывается в коридорах стадион-плазы. Мерлок крепко держит подопечного за плечо, не давая побежать следом. Клэя усаживают на диван, Мэйси мигом успокаивать его рвётся, сбоку садится Ланс, хмуро включая фонарик на телефоне. Аарон угрюмо обводит взглядом окружающее пространство, замечая, как под потолком бьётся тенями сумрак. Заходит солнце. Королевство накрывает время чёрно-белого бесцветия. В столице Найтонии до сих пор не наладили энергообеспечение. Народ сидит со свечками и фонариками. Команда Нексо Найс перебралась в гостевой домик при замке. Там им выделили спальные места, кухонку и остальные нужные для проживания вещи. Но из всех пятерых в домике били только двое: Клэй и Аарон. Не смотря на это, Фокс сам не замечает, как Клэй пропадает из виду. Он всё время сидел с ним, пока Мэйси и ее родители успокаивали людей; Аксель ушёл к семье, а Ланса забрали «пообщаться» родители и их друзья. Мерлок ходил где-то рядом, но всё еще не появлялся на глаза. Лучник бросился искать друга в самых неожиданных местах, даже не зная, почему. Может, потому что его не было ни в туалете, ни на кухне, ни в общем зале?.. Но он один ничего так и не добился. Пришлось созвать остальных и искать друга вместе. Мерлока с ними не было (видимо, ушёл заменять Мэйси и успокаивать народ). Обыскав буквально всё, они идут по панорамному коридору замка. Рыцари практически не разговаривают, понуро волокут ноги и мельком смотрят на яркую луну. Сегодня они должны были праздновать Посвящение в узком кругу друзей, но немое уныние заглушало белым шумом в ушах Аарона любое желание даже улыбаться. Потому что Клэй. Потому что не хочется звонко смеяться и летать на новом щите, но при этом видеть, как вымучено поддерживает их шутки Мурингтон. Мысли о (не)любимом завели его в тёмные дебри собственного сознания, откуда смог выбраться только после того, как кто-то сильно задел его плечом. И здесь с его глаз падает пелена невиденья: на полу терассы лежит искомый Клэй, лицо его в свете зловещего полумесяца бледное и сам он опять выглядит мёртвым; похоже на тот случай, когда он лежал на арене. Мэйси уже перепуганно хлопала Клэя по щекам, параллельно зовя по имени. Ее голос звучал собранно и громко, но всё равно предательски дрожал. Парни стояли в стороне, боясь подлезать под руку принцессе: она учила теорию полевой медицины, поэтому они бы только мешали. Внутри Аарона всё замирает от беспокойства. Будто на нервных окончаниях бегал смычок, выуживая из сознания самые высокие, самые драматические ноты. Давление воздуха вокруг Фокса как будто и вовсе упало, стискивая его лёгкие в болезненных спазмах. И Аарон уже готов молиться любым богам — лишь бы Клэй оказался либо здоровым, либо хотя бы живим… И вот вышеупомянутый медленно раскрывает глаза, что-то беззвучно шепчет, еле вороша губами. Аарон помогает встать, Мэйси подхватывает слабое тело, спрашивая о том, что случилось. Тот рассказывает про встречу с Джестро, каких-то монстров и Мерлока. С тихим трепыханием выбирается из рук девушки, идёт к дверям и не без усилий открывает их. Остальные рыцари заметили, что это библиотека верховного чародея только в тот момент, когда та с жалостным скрипом и ярым сопротивлением поддалась Клэю и распахнулась. В нос ударил запах гари. Натуральным пеплом и жженым ворсом дорогущих ковров забило в ноздри так, что глаза невольно заслезились. Посреди огромного и красивого когда-то зала, на огарке от ковра лежала шляпа. Синяя, выцветшая, повидавшая всё на свете та самая шляпа Мерлока. Клэй рассказывает о том, что чародей защитил его от монстров, и о Джестро, который так нахально его предал. Дыры в шляпе медленно тлеют — так тлеют они и в сердце Мурингтона; они тихо переливаются сначала ярко-жёлтым, потом в яростые оттенки красного и наконец выцветают в чёрный и белый. Они будто шепчут сотнями голосов, что тот, кто это носил, уже явно мёртв. Головной убор сыпется в руках словно тлен. Клэй падает на колени. — Я не достоин щита, не достоин звания рыцаря, не достоин уважения… Почему погибнуть должен был Мерлок, а не я?.. И Аарон падает на колени вместе с Клэем. Вместе со своим сердцем. Он подползает подходит к нему и кладёт руку на плечо, хоть как бы сильно ему не хотелось обнять и успокоить возлюбленного. Слова, выпорхнувшие секундой ранее из уст Клэя, неприятно ранили Фокса в самую душу. Если бы ты умер, я бы сам перестал жить. — Нет, Клэй. Оставь… — Аарон дрожащей от нервов и непролитых слёз рукой забирает из пальцев Клэя шляпу и кладёт назад на пол. — Послушай, успокойся, хорошо? — собранно спрашивает он, сам еле сдерживая рвущуюся наружу истерику. — Пойдём отсюда. Разберёмся потом… …а Клэй его не слышит. У него в ушах стоит дичайшей силы шум. Вокруг трещат старые балки перекрытий; вспыхивают и вновь тухнут огоньки на страницах потревоженных взрывом книг; разваливаются дорогие тяжёлые шкафы; ломятся повреждённые огнём книжные полки. Всё вокруг воняет пеплом и горячим смрадом. На плечи и голову падают кусочки страниц и уже холодной золы. Его детство, юность и осознанная жизнь прошли здесь, в библиотеке. Клэй помнит, как Мерлок позволял расстелить на полу одеяла и всю ночь смотреть на звёзды сквозь прекрасный стеклянный купол, пока сам чародей садился на стул и читал подопечному книги. У Муригтона стояли перед глазами воспоминания о тех днях, когда он ходил к Мерлоку, чтобы спросить о значении тех или иных терминов и понятий. И теперь он мёртв. Навсегда. Последний наставник ушёл, забрав с собой свет. Теперь парнишку-сироту окружала только тёмная, с запахом сгоревших воспоминаний печаль. Слёзы хотят скатиться по бледным щекам, но так и не делают этого: то ли не могут, то ли просто слишком гордые, чтобы обрамлять собой лицо недостойного рыцаря. Хотя дело совсем не в этом (но Клэй себе не признается). Просто он не умеет. Он не плакал ни тогда, когда здоровый дядька наругал его в баре за разлитое пиво, ни тогда, когда его забирали от тётки Рэйлин, ни во время сложных тренировок в Академии. Он на подсознательном уровне запер это в себе. Хотя болезненные задушенные всхлыпы пульсировали в груди. Белый шум развеялся внезапно. Голос Аарона вырвал его из прострации: — …пойдём отсюда. Разберёмся потом… — умоляюще прошептал друг, сжимая руку на плече. Клэй заторможенно обернулся к нему, рвано кивая. Тот ободряюще дёрнул уголком губ. Они встали с места, и Клэй еще раз осмотрел помещение. Сердце всё еще болело, а голова кружилась от недостатка кислорода. Он решил сделать кое что напоследок. — Я сейчас. Аарон сначала не понял, чего хотел капитан, но потом тот вернулся с книгой в руках. Не объяснив поступка, кивнул на выход. Все молча ретировались из библиотеки. Это происшествие стало шоком для всех. Джестро нас предал. Предал Клэя. Как можно?.. Но дело даже не в моих чувствах, а в дружбе и доверии. Ведь Клэй ему верил, поддерживал, помогал, а взамен получил нож в спину. Мерлока нестало… Единственного достаточно близкого для Клэя человека нестало, и в этом виноват шут. В стенах домика тихо. Сегодня рыцари слишком устали, чтобы доставать алкоголь или танцевать. Свет не дали даже вечером, все жители столицы вынуждены засыпать при свете свечей и фонариков. Нексо ушли на отдых довольно поздно: разбирательства и бюрократия с полицией забрали два часа времени. Теперь же за стенкой слышался тихий храп Акселя. Ланс спал под музыку в наушниках, а Мэйси погрузилась в сон прямо на нераспавленной кровати. Аарон же в эту ночь заснуть и не надеялся: голова была занята мыслями о прошедшем дне. Посвящение прошло весьма хорошо (если не брать в счёт номер Джестро). Теперь у Аарона есть хороший щит, а еще его заветная мечта стать рыцарем сбылась. Но была примесь дёгтя в этой бочке мёда: теперь им предстояло готовиться к войне с тварями, Джестро и Книгой монстров. Предательство шутом их капитана, считай того, кто заступался за него всеми конечностями, было весьма внезапным и беспочвенным. Ведь Клэй ничего плохого Джестро не сделал — это люди на стадионе настолько глупые, потому что не понимают, что перед ними такой же человек, как и они. Но за смех и противный протестующий гул наказание кармы зрители не получат, ведь на эту кандидатуру так прекрасно подходит Мурингтон! Выбранный самими небесам, чтобы биться об углы чужого эгоизма. Но ладно еще это… Расспросы от полиции по поводу событий в библиотеке стали прямо вишенкой на торте. «Так морально высушить человека за день просто невозможно», — думал Аарон. До сегодняшнего дня. Сегодня он увидел абсолютно мёртвый взгляд у Клэя. Такой иссякший, потухший… будто вечно работающие лампочки вмиг перегорели. Аарон тяжело вздохнул, снова жмуря глаза. Он перевернулся на спину, потирая переносицу. Снова эти мысли о Клэе! Он старался глушить эту симпатию к другу, но всё летело нахуй, посмотри он только миг на увитые венами руки, губы, крепкий пресс. Блядь. Ну только этого не хватало. Внизу живота легонько потянуло в ответ на картинки из воспоминаний. Ладно. Музыка всё решит и не придётся разбираться с возбуждением. Наушники. Телефон. Плейлист. Песня. Сегодня пускай это будет.

Rival — Be gone

Аарон начинает дремать под звук в ушах. Он мог бы и не заметить ничего, кабы случайно не открыл глаза. Фокс заметил, как его дверь медленно закрывают с той стороны. Подрывается. Гарнитуру из ушей. Быстрый шаг. Открыл дверь. В коридоре стоит фигура. И чёрт, Аарон слишком хорошо знает ее, чтобы спутать с каким-нибудь воришкой. — Клэй? Это ты? Мурингтон чуть вздрагивает, беззвучно оборачиваясь к нему: — Ложись спать, Аарон. Я перепутал комнаты. И хоть Клэй умеет врать отменно — сейчас этим не пользуется. — Говорите правду, товарищ капитан, — вполне серьёзно отвечает лучник. Пару минут со стороны старшего по званию ничего не происходило, но затем тот всё же ответил: — Я… не спится мне. А обратиться нет к кому. Думал хотя бы Ланса пойти позвать, а они все уже спят. Зашел к тебе и подумал, что ты тоже. Аарон понятливо кивает. Некоторое время они стоят в тишине. — Ну… я мог бы всё-таки составить тебе компанию?.. Клэй хмыкает: — Жду тебя на терассе, — в словах читается улыбка. Обое, не прощаясь, расходятся. Терасса на крыше домика — отдельный рай. Отсюда видно Найтон, который хоть и не светит сейчас, но является просто прекрасным дополнением к пейзажу. Доски, из которых сделан пол, дышат ночным воздухом и дубовыми нотками. На столике стоит широкий подсвечник. Стул напротив занят Клэем. Он читает книжку в руках, повёрнутый к свету огня. — Что читаешь? — Аарон присел рядом, пытаясь в тенях ночи рассмотреть обложку. — Жуль Верн. Это старая книга, мне ее… подарили, — закусывая губу на последнем слове, произнёс Мурингтон. — Оу. Прости, не знал. Это… был Мерлок? Я не хочу делать тебе больно, поэтому если не хочешь об этом говорить… — Нет, нет, норма. Я должен свыкнуться с его… кончиной. — Ну, о’кей. Как скажешь, — чуть неуверенно вымолвил лучник. — Эм, а о чём книга-то? Вмиг лицо Клэя прояснилось, тяжёлые тени убежали из-под век. Он заметно расслабился. — Если честно, сам не помню. Вот думал перечитать, раньше меня это успокаивало. Аарон понятливо кивнул. Интересный факт из его жизни. Клэя успокаивает книга Жуль Верна. Клэй вообще мало что рассказывал о себе, а в особенности — о своей жизни до Академии, потому как не любил это. Но было ясно как белый день, что ранее детство у капитана было крайне сложным. Из подтверждённых самим Клэем фактов можно назвать только круглое сироцтво и подработку в баре его бывшей опекунши. Ни информации о том, как умерли его родители, ни воспоминаний о годах жизни с Рэйлин, ни истории знакомства чародея с юным мальчиком… ничего. По сути, эта часть биографии Мурингтона для рыцарей — тёмное пятно со словом «конфиденциально». Ну, ладно, возможно, эти темы Клэй просто не хотел затрагивать, но дело в том, что он не распространялся даже о самом простом: предпочтения и интересы. Мурингтон никогда ни на что не жаловался, всё принимал как есть. Говнореп или классика — слушал любой плейлист. Высокая вегетарианская кухня или бургер из закусочной — ел любое меню. Сопливая шаблонная драма или кислотный боевик — смотрел любой кинематограф. Дорогое вино из погребов или палёная водка — пил любой алкоголь. И… Аарон не сомневался: Клэй имел свою любимую музыку, еду и алкоголь, но он просто не хотел казаться переборчивым. «Как же глупо!» — думает лучник, с доброй нежностью смотря на сосредоточенного на строках парня. — Эта книга настолько старая, что страници даже чуть потемнели. Или это из-за пожара?.. У меня здесь даже выписаны любимые цитаты на обложке. Послушай: « — А ведь Вы, оказывается, человек с сердцем! — заметил генерал. — Иногда, — просто ответил Филеас Фогг, — когда у меня есть время.» Аарон тихо засмеялся: — Ну, это прям про тебя, дружище. Клэй непонимающе сощурил глаза. По виду понятно, что он либо не понял, либо не согласен. И от этого Аарона вынесло еще сильнее. Он заливисто расхохотался, падая на спинку стула. — Что? — более беспомощно отозвался Мурингтон, закладывая между страниц палец и закрывая книгу. Фокс вытер проступившие слёзы. — Ты иногда такой милый, когда хмуришься. Всегда хотел сказать. — Дурак, — без злобы ответил капитан. Он отвернулся от лучника и закрылся книгой, но это не помогло скрыть румянец. Это опять заставило Аарона расхохотаться, но уже не настолько громко. — Но вообще эту цитату мне посоветовал записать Мерлок. Он тоже сказал, что она хорошо описывает меня, но я так и не понял почему. Аарон минуту посидел в раздумьях, а потом выдал с серьёзным видом: — Потому что ты вечно занят, и времени на что-то кроме рыцарства у тебя не остаётся. А если и остаётся, то ты тратишь его на саморазвитие. Никаких вечеринок или свиданий. Чёрт, да даже в Академии, где на тебя вешались буквально все, никто так и не узнал твоей ориентации, потому что ты ни разу ни с кем не встречался и даже не подкатывал! Клэй переваривает часть монолога. Да, некоторая информация действительно доходит до него впервые. — Клэй Мурингтон с мечом и Клэй Мурингтон без меча — два разных человека. Когда ты на поле битвы, тебя хлебом не корми, а дай кромсать вражину. Ты холоден и неприступен, когда дело доходит до крайней серьёзности. Ты не умеешь перечить своим же принципам, поскольку они есть результат дюжины набитых шишек. Но вот забери у тебя войну, и ты станешь весёлым парнем! Ты тот самый чувак «за любой кипиш», старик, — задумчиво сказал Аарон. Эта маленькая речь была итогом долгих размышлений длиной в десять лет, но выразить ее Клэю не было ни нужды, ни возможности. Что ж, и нужда, и возможность как всегда появились в самый неожиданный момент. Клэй повёл бровью, не спеша отвечать на это. — Ты, Клэй, ведь тоже человек с сердцем. Только, наверное, на время боя ты его просто вынимаешь. Ну, знаешь, чтобы не побить и не поцарапать. А когда приходит время, возвращаешь назад, — с новой улыбкой произнёс Аарон, а Клэй не смог сдержать смешка в его сторону. — Такое чувство, будто ты репетировал эти слова. — А почему бы и нет? — Смеёшься? — А почему бы и нет? Клэй покачал головой, снова беззлобно отвечая: — Дурак. Они оба рассмеялись. Огоньки и свет бегал по их лицам, согревая этот маленький клочок вселенной для двоих. — Почитаешь мне? — спросил Аарон, пытливо смотря в глаза. — А почему бы и нет? — безобидная издёвка канет в Лету, когда оба садятся поудобнее. — Итак… В доме номер семь на Сэвиль-роу, Берлингтон Гарденс, — в том самом доме, где в 1814 году умер Шеридан, — в 1872 году проживал Филеас Фогг, эсквайр; хотя этот человек всячески старался не привлекать к себе внимания, он слыл одним из наиболее оригинальных и примечательных членов лондонского Реформ-клуба… За чтением глав они провели полночи. Сначала книгу читал Клэй, красиво подбирая интонации и даже не запинаясь. Потом вызвался Аарон. Он старался, правда старался, но голоса персонажей звучали смешняво и несерьёзно, а на именах Фокс и вовсе сыпался. Это забавляло Мурингтона, и он с интересом слушал давно позабытые фразы и слова. Под утро, когда до будильника на телефоне оставалась всего пара часов, они решили уйти спать. Рассветающее солнце ласково обнимало своими лучами сонный город. У кого-то день только начался, а кто-то его едва закончил. По Мерлоку провели прощальную церемонию; скорбила по чародею вся страна, провожая закрытый гроб с личными вещами в последний путь — на реку. Клэй, как подопечный мага, сказал прощальную речь. К нему приехала тётка Рэйлин, оставив бар на друга. Она была заплаканная, в траурном костюме. Мурингтон мужественно держал лицо, хотя по нему было видно, что он устал и вымотался. Четверо парней команды Нексо Найс несли лёгкую труну, сверху которой лежала та самая обожжённая синяя шляпа. Мэйси шла впереди в траурном платье и рассыпала по полу лепестки чёрной розы. С самого утра на столицу обрушился ливень, и казалось, что сама природа не хотела хоронить Мерлока. Когда корабль с домовиной пустили по воде, и настало время запускать пламя, всё пошло не по плану… Стрелы Аарона никак не могли долететь до цели из-за ветра; огонь на них тух, попадая под тяжёлые слёзы неба. Но на пятый раз, когда Аарон натянул тетиву, он повернулся к Клэю, взглядом вопрошая «Ты готов?» Тот будто почувствовал и повернулся в ответ. Он решительно кивнул, без толики сомнения, давая согласие на стрельбу. Аарон отвечать не стал, отворачиваясь к силуету корабля. Стрела с горящей на ее конце смолой разрезала воздух, звонко воспевая в небе свой прощальный свист. Она с тихим стуком вонзилась в дерево и перекинула на лодку огонь. Пламя плавно охватило каркас, переползло на днище, а затем впилось своими загребущими пальцами в венки цветов, меха, шелка и бархатные ткани. Оно всё танцевало под дудку промозглого ветра, утаскивало на дно реки всё, что лежало в лодке. И даже проливной дождь не мог задушить пыл огненной стихии, которая так нещадно поглощала прощальный кораблик. Последнее, что мелькнуло между адских языков — силует синей шляпы на крышке дубового гроба. Течение реки медленно уносило плот с глаз граждан и королевской четы. Клэй стоял нерушимо, крепко стискивая в руках букет фиолетовых ромашек, которыми была украшена дверь в закрытую теперь библиотеку и лодка. Позади него скорбно гомонел народ. У него нет дома. У него нет семьи. У него нет мечтаний. Зато он точно знает свою цель, с которой шел по жизни. Защита Королевсва и чести Монарха. Бешеное давление со стороны меняет что-то. Теперь Клэй — не Клэй. Теперь всё иначе. «Я вынул сердце, Аарон, — думает он, когда молча возвращается во дворец. — Теперь в моих руках лежит мечь». Сталь. Я вижу в Его глазах лишь сталь. Но Он даже не смотрит на меня, а будто сквозь. Я знаю точно это состояние. Это воин — не друг. Недруг. Кто угодно. Как угодно. Не Клэй. Не Он. И мне больно. Я видел, как огонь сожрал воспоминания о том, кто поставил Его на ноги. Я сам послал этот огонь. И внутри трепещет острием ножа чувство, будто стихия забрала с собой по течению реки и наше прошлое. Огонь, подпитываемый горем и печалью, пламенит внутри Него, выжигая всё остальное. Он опять вынул сердце. В Его руках снова блестит мечь.