Кончился день, и за окном темно,
Я пишу тебе письмо.
Пляшет карандаш,
Слова на буквы дробя:
"Я.Л.Ю.Б.Л.Ю.Т.Е.Б.Я."
Ноль "Я.Л.Ю.Б.Л.Ю.Т.Е.Б.Я." Февраль. Скоро весна вступит в свои права. Снега почти не было, а почки на деревьях стали набухать. Измотанные абсолютным отсутствием солнечных дней в и так практически всегда хмуром и туманном городе ученики радовались, что совсем скоро зима закончится, и наступит прекрасная весна. Впереди был знаменательный для всех учеников старшей школы день – день Святого Валентина. Кто-то в этот день признавался в симпатии любимому человеку, кто-то напоминал о своей любви. А ещё валентинки. Всем было приятно получать эти послания с милым содержанием. К этому дню специально налаживалась школьная почта, чтобы каждый мог отправить валентинку дорогому человеку, сохранив анонимность. Уже в первых числах февраля во всей школе стала ощущаться в воздухе романтика. Во всей школе цвела любовь. И это прекрасное состояние какой-то лёгкости и невесомости испытывал почти каждый школьник. Окрылённые странным чувством, многие школьники стали встречаться, в коридорах всё чаще можно было увидеть милые парочки. Даже Дио, у которого на первом месте была учёба, стал состоять в отношениях. Правда, он, наверное, не совсем правильно понял, в чём суть отношений, поэтому встречался, кажется, со всеми девочками из десятого класса. По крайней мере, его видели с Мерайей, Нэной, Мидлер и Мирашон. У Джолин появился поклонник. И этот поклонник знатно её бесил. Каждый раз, когда она шла с подругами из школы, он появлялся возле входа и просился идти с ними. Его звали Анасуй. С тех пор, как они встретились в общей компании, он не отстаёт от неё. Сначала она пыталась мягко его отшить, но у неё ничего не получилось. Тогда она стала с ним грубее общаться, но Анасуй всё не отставал. И вот в очередной раз она с Эрмес, Этро и Джотаро, который искал укрытия у сестры от девчонок, которые ходили за ним стайкой, шла домой. За ними хвостиком шествовали девочки Джотаро. Как всегда у входа Джолин поджидал Анасуй. Джолин страдальчески вздохнула. – Джотаро, сейчас я покажу тебе, как отстаивать свои границы, – сказала она громко, – пошёл на хуй, ты заебал! – она обратилась к Анасую. – Не надо меня провожать! Анасуй грустно вздохнул и уступил ей дорогу. «Когда-нибудь у меня получится», – думал он. Джолин и её друзья пошли дальше. За ними так же продолжали следовать девочки. Правда, некоторые остались с Анасуем, кто-то пошёл восвояси после такого грубого обращения Джолин, восприняв это на свой счёт. Джотаро жутко не нравились надоедливые девчонки его возраста. С сестрой прикольно: она и её подруги разговаривают о интересных вещах, их всегда интересно слушать. Этих девочек наверное тоже интересно слушать, когда они не верещат его имя постоянно, не ругаются из-за него между собой и не просят пойти с ними. Какёин тоже страдал от нападок девочек, но он как-то делал так, что они появлялись перед ним только тогда, когда они были ему нужны. Джотаро решил последовать совету сестры. Он повернулся к девочкам и вздохнул полной грудью. – Пошли на хуй! – громко крикнул Джотаро. – Вы заебали! Девочки ахнули. Джолин посмотрела на него строго. Эрмес и Фуф тоже уставились на него странно. Джотаро не понял, почему на него обратили внимание его старшие подруги. – Что? – изумился он. – Ничего, – Джолин была очень удивлена тому, как Джотаро попытался отшить девочек. – Охуеть! – воскликнула Эрмес и рассмеялась. – Ты умеешь матом говорить? – Вообще-то да! – Джотаро было немного обидно, что его до сих пор считают маленьким подруги его сестры. Джотаро не удалось отогнать от себя девочек. С этим ему помогли Джолин, Эрмес и Этро. Они долго спорили, но смогли отстоять Джотаро. Компания, отбившись от настойчивых поклонников, удалилась в дом Куджо. У кого-то не было поклонников и любовного интереса, и они на этот счёт абсолютно не переживали. В число таких людей входили Стрейтс и Фуго. Им абсолютно не нравилось это предвесеннее приторно-милое безумие, которое творилось в школе. Фуго даже Наранчи стал сторониться, стал более замкнутым. Поговаривали, что он перевёлся в эту школу потому, что в другой школе он сильно избил учителя из-за того, что тот до него домогался. Видимо, это оставило серьёзный отпечаток на его итак не самом хорошем психическом состоянии. Были и те, у кого не было второй половинки, и они из-за этого чувствовали себя одиноко и неуютно. Они умилялись парам, что уединялись в закутках школы и робко, неумело и немного смешно ласкались, миловались, неловко говорили друг другу комплименты, краснели, смущались, но тосковали и грустили из-за того, что у них не было такого человека рядом, к которому можно прижаться безо всяких объяснений и болтать какие-нибудь нежности или что-то наподобие. Такими людьми были Польнарефф, Миста, Джонатан и Роберт. Чтобы хоть как-то отвлечься от вездесущей любви, что витала по всей школе, и совсем не упасть духом, они постоянно проводили время на запретной лестнице. И вот они стояли как обычно на лестнице. Бруно латал раны Джорно. Рядом сидел побитый Леоне. В медпункт они почему-то идти не хотели. Спидвагон понимал, почему они не шли туда: не хотели, чтобы мисс Холли переживала. Она всегда так волновалась, когда мальчики приходили с синяками и ссадинами. – И как так получилось, что вы не пришли на первые уроки, а когда всё же соизволили явиться, то пришли побитые? – спросил Бруно у Леоне, клея ему пластырь. – Мне так хреново было, что если бы я пришёл на все уроки, то я бы сдох, – ответил Леоне, – иду я, значит, а этот… – он показал на Джорно. – Пиздится с гопниками. Ну я решил ему помочь… И лучше бы не помогал! – он повысил голос. – Нас отпиздили, но хотя бы не убили. – Твоя версия, Джорно? – спросил Бруно. – Всё так и было, – Джорно вздохнул. – Я рад, что вы наконец подружились, – сказал Бруно, приклеив последний пластырь, – вот и всё! Теперь ты даже выглядишь почти как здоровый человек, и скоро совсем выздоровеешь! – Вот бы можно было бы так же наклеить пластырь на душу, чтобы там не ныло и не болело! – вдруг сказал Леоне. – Я конечно не профессиональный лекарь, но все твои раны готов залечить, – как бы невзначай сказал Бруно. Аббаккио улыбнулся, прикрыв глаза, и положил голову на плечо Бруно. Буччелати вмиг посерьёзнел, выпрямился. Он был похож на стража, который охранял спокойствие Леоне. Джорно стоял рядом и стыдливо опустил голову. – Джорно, не думал, что ты таким занимаешься, – сказал Джонатан, улыбнувшись. – Я ещё и не в таких передрягах бывал! – храбрился Джорно. – Да, он у нас такой! – заверил Миста ДжоДжо, приобняв Джорно. – Сколько мы с ним пережили! – Всего уже и не припомнить! – добавила Триш, обняв Джорно. – Эй, у нас с ним больше было приключений! – возмутился Миста. – Иди к чёртовой матери! – прикрикнула на него Триш. – Ты что, забыл всё, что с нами было? Они начали ругаться громко. Спидвагон докурил и позвал ДжоДжо за собой, чтобы не слушать эту ругань. У них оставалось ещё несколько минут до урока физики. Штрохайм не любил, когда на его уроки опаздывали. Польнарефф шёл с Джотаро и Какёином, которые были вымотаны вниманием девочек. Они не обращали внимания уже на шум за спинами. Когда Джотаро и Какёин ходили вместе, то и девчонки, которым нравился Нориаки, начинали за ними ходить. Какёин, в отличие от Джотаро, умел говорить с противоположным полом, поэтому его девочки появлялись в основном только тогда, когда ему нужна была их помощь. Могло показаться, что Нориаки обычный милый тихий парень, которого когда-нибудь посадят за какое-нибудь преступление, но это «когда-нибудь» произойдёт только тогда, когда ему это будет надо. Но нет, он умел общаться с людьми и пока что ничего незаконного не совершал. Но человек он страшный. Он превосходный манипулятор, что и помогало ему представать в глазах многих людей хорошим человеком, делая иногда какие-нибудь пакости. Джотаро и Польнарефф знали его в какой-то степени гадкую натуру, на них не действовали манипуляции Какёина, поэтому они и дружили по-настоящему. – Ох, как я заебался! – воскликнул Нориаки, когда девочки наконец разошлись. – Пиздец! Ненавижу такую назойливость! – Согласен, – сказал Джотаро, скрестив руки на груди. – Как же вам повезло! – сказал Польнарефф. – Вокруг вас вертятся девчонки, а я так одинок! – Девчонки отстой! – сказал вдруг Джотаро. Друзья странно посмотрели на него. – Все, кроме моей сестры и её подруг. Они нормальные, не то что это верещащее нечто! – Ты что, даже свою маму не любишь? – спросил вдруг Какёин серьёзно. – Не надо так. Твоя мама – лучшая женщина в этом мире. Люби маму. – Как же хочется быть с девчонкой! – грустно продолжал Польнарефф. – С такую худенькой, бледной… – Когда-нибудь ты найдёшь свою любовь, я в этом уверен, – Какёин захихикал, будто бы не веря своим словам, и хлопнул его по плечу. – Какёин… – раздражённо прорычал Жан. Штрохайм был в каком-то особенном расположении духа. Он что-то напевал, расхаживая по кабинету и готовясь к уроку, что для него было совсем несвойственно. За ним было даже интереснее наблюдать, чем обычно. Окна в кабинете физики были открыты настежь, так что холодный воздух гулял по кабинету. – … И душа моя тепла-светла: в ней всегда Эрика… – бормотал учитель, глядя в окно. Видимо Штрохайм чувствовал приближение весны и был рад этому, хотя для него это было необычно. Он мог быть рад только новым песням любимой группы и восхищению учеников наукой. На уроке он снова стал вести себя как обычно. Он громко и восхищённо рассказывал о молекулярной физике, а ученики радовались тому, что не будут сдавать экзамен по этому предмету, потому что эту науку они были не в силах понять. В понедельник перед Днём святого Валентина все начали суетиться. В этот день все ученики кажется забыли о подготовке к экзаменам и об учёбе. Школу охватило какое-то безумие. Кто-то волновался о том, что не получит ни одной валентинки, кто-то почти в лихорадке, волнуясь страшно, писал послания. Джолин почти с боем отстаивала своё право отправить больше двадцати валентинок, чтобы никто из её класса не чувствовал себя одиноко. Какёин и Джотаро скрывались в мужских туалетах от назойливых девчонок. Иногда с ними ходил и Польнарефф. Он постоянно грустно вздыхал о том, что его никто не любит. – Польнарефф, ты знаешь, что если не заниматься сексом до тридцати, то можно стать волшебником? – сказал Какёин. – Потерпи ещё лет пятнадцать, и будешь даже круче, чем я! – А почему? – недоумевал Польнарефф. – Потому что, увы, волшебником мне уже не стать, – Нориаки вздохнул и улыбнулся. Джотаро закатил глаза, потому что знал, что сейчас будет. – Ведь я ебался! – Лишь однажды… – добавил Джотаро. – Напомни, где, как, зачем и с кем? – Не помню я, да и не важно, я был очень пьян в тот день, – Какёин улыбнулся и посмотрел на Джотаро, тот отвернулся. Джотаро прекрасно помнил, с кем был тогда Какёин. Они вместе были в гостях у Д'Арби, и Какёин проиграл Д'Арби младшему желание. Этот извращенец сказал ему подрочить Джотаро. А Какёин всегда выполняет обещания. Им двоим было стыдно, но они исполнили то, что им сказали. Это был интересный опыт, но повторять его никому из них не хотелось. После они договорились не вспоминать об этом, но Какёин иногда рассказывал, что он уже занимался сексом. – Не верю, – сказал Польнарефф, – ты даже от слова «поцелуй» краснеешь! – Ничего я не краснею! – на щеках Какёина проступил румянец. Повисло неловкое молчание. Польнарефф усмехнулся. – А ты, Джотаро? – спросил Жан. – А я буду волшебником, – бросил Джотаро и натянул фуражку на глаза. Джонатан тоже волновался перед праздником. Он гадал, получит ли от кого-нибудь валентинку. На самом деле он этого очень боялся: на чувство человека, если этот человек влюблён в него он не сможет ответить, а от человека, которого он любит, послания ожидать и не стоило. ДжоДжо долго не мог понять, что с ним творится. Странные сны, волнение, небывалый восторг, когда он находился рядом, восторженные чувства. Сначала ДжоДжо думал, что всё это помешательство. Так хорошо, как Роберт, к нему не относился никто. Он долго думал об этом, бессонные ночи он проводил в думах о том, что с ним делается, и пришёл к выводу, что он всё-таки влюбился в него. Ему становилось плохо и тошно от того, что он любит человека, которого не должен любить. Целый день он ходил задумчивый, молчаливый, что на него было совсем не похоже. Спидвагон не беспокоил ДжоДжо в этот день, понимая, что ему нужно побыть одному. Он абсолютно не волновался по поводу предстоящего праздника. Он знал, что ему никто не подарит валентинку, и он никому ничего не будет дарить. Даже ДжоДжо он не собирался ничего дарить, потому что не хотел терзать его своими чувствами. Он не хотел, чтобы Джонатан переживал насчёт того, что Спидвагон любит его. Так что Роберт вёл себя как обычно и не позволял своему эгоизму тревожить Джонатана. – Чего ты такой грустный? – Дио подошёл к Джонатану и хлопнул его по спине. – А ты чего один? – спросил ДжоДжо. – Потому что могу. – бросил Дио. – А с тобой-то что? – Ничего, – ответил Джонатан, – я в полном порядке. – Держу пари, что переживаешь из-за валентинок! – Дио рассмеялся. – Не волнуйся, ты никому не нужен! Кроме меня, разумеется. ДжоДжо замолк и ушёл от Дио. «Наверное он прав», – подумал Джонатан, – «чего я тогда обижаюсь?» И всё равно его удручали эти слова. В глубине души Джонатан надеялся, что когда-нибудь будет счастлив рядом с любимым человеком, но думал, что это невозможно. Спидвагон нечаянно подслушал разговор Дио и ДжоДжо. Когда Джонатан ушёл от Дио, Роберт быстро направился в другую сторону. Он был далеко от кабинета, где у них проходил урок. «Успею дойти», – решил Спидвагон и пошёл на лестницу. Он сидел у окна между третьим этажом и чердаком, потому что тут никого не бывает. Роберт думал о том, как поступить. Грусть Джонатана терзала его сердце, он не понимал, что можно сделать, чтобы ДжоДжо было хорошо, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Ему хотелось нагнать Дио, отметелить этого мудака и заставить его извиниться перед ДжоДжо, но он понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Роберт, тебя подвезти? – спросил Джонатан весело, догнав Спидвагона. – А можно? – Спидвагон покраснел немного. – А почему нельзя? – удивился ДжоДжо. – Пойдём! Роберт пошёл за ним в машину. Он любил ездить с ним. В машине тепло, ДжоДжо ещё включает хорошую музыку. Спидвагон смотрел то в окно на постепенно оттаивающий город, то на Джонатана. Как бы ДжоДжо не старался казаться бодрым и весёлым, в каждом его движении угадывалась тоска, печаль. – Что с тобой? – спросил вдруг Роберт, прекрасно понимая, что с ним. – Завтра День Влюблённых, а я его буду проводить в одиночестве, – он вздохнул и откинулся на сиденье, – как и всегда… – он прикрыл глаза. – Мне кажется, что я до самой смерти буду одинок! И Дио будет как всегда прав… – Почему ты так думаешь? – Спидвагон не верил в то, что ДжоДжо никто не полюбит. – Знаешь… – Джонатан вдруг замолчал и улыбнулся, пытаясь не показывать, что ему плохо. – Хотя, прости, это всё глупости, не стоит мне напрягать тебя своими проблемами, – он махнул рукой. – Нет уж, будь добр напрячь меня! – серьёзно сказал Роберт. – Из года в год я жду, что кто-нибудь отправит мне валентинку, и я почувствую себя наконец любимым кем-то… – Спидвагон смотрел на него заинтересованно. – Это очень эгоистично, знаю, но получить признание, наверное, очень приятно. Но я ни разу не получал ни валентинок, ни словесных признаний… Наверное, со мной что-то не так, поэтому меня никто и не любит… Они замолчали. Спидвагон хотел доказать ДжоДжо, что он прекрасный человек, заслуживающий любви больше, чем кто-либо другой, но понимал, что это будет звучать странно. Он злился на себя за то, что не мог поддержать Джонатана нормально, злился на ДжоДжо за то, что он наговаривает на себя, и продолжал злиться на себя за то, что злится на ДжоДжо. – Вот и твоя остановка, – Джонатан улыбнулся. Роберт долго не выходил, застёгиваясь, собирая вещи. Он не хотел покидать ДжоДжо, хотел остаться с ним подольше, хоть на мгновенье задержаться в машине. Он чувствовал себя последним человеком, который оставляет друга, когда тот находится в расстроенных чувствах. Наконец он вышел из машины. – ДжоДжо! – воскликнул Спидвагон вдруг, подбежав к машине. Он был преисполнен решимостью, готов был признаться в том, что по уши влюблён в него с того самого момента, как тот его ударил на лестнице. – Что? – Джонатан увидел, что Роберт снова подошёл к машине, поэтому опустил стекло. Роберт сглотнул нервно. Он и слова из себя не мог выдавить, только стоял и испуганно смотрел на ДжоДжо. Джонатан непонимающе глядел на него, пытаясь понять, что до него хочет донести Спидвагон. «Нет, блять, это будет неправильно!» – размышлял Спидвагон. – «Скажу я ему, и что тогда будет? Он не пошлёт меня, но его мнение обо мне явно изменится не в лучшую сторону. Это повредит нашей дружбе, а я не хочу этого». Он ещё раз сглотнул. Роберт тяжело дышал, соображая, что можно сказать. Они молчали где-то минуту. – Если хочешь, мы можем погулять завтра, чтобы тебе было не одиноко, – застенчиво произнёс Спидвагон, широко улыбнувшись и почесав затылок. «Идиот!» – ругал себя Роберт. – «Это слишком двусмысленно!» ДжоДжо был озадачен таким предложением. Он нахмурился, будто взвешивая все «за» и «против». Спидвагон ждал его вердикта, даже не мигая и, кажется, не дыша. Потом Джонатан будто просиял. Во всех его чертах была радость от того, что Спидвагон предложил ему погулять. И от этой радости он не мог сказать ничего. Когда ДжоДжо одобрительно кивнул, Роберт вздохнул облегчённо. – Да, почему бы и нет? – сказал наконец ДжоДжо. – Т-тогда д-до з-завтра? – Спидвагон стал заикаться от волнения. – До завтра, – попрощался с ним ДжоДжо. Спидвагон поспешил отправиться к себе домой. Он огромными быстрыми шагами преодолевал расстояние от места, где его высадил Джонатан, до магазина. Он взял несколько банок энергетиков и пошёл наконец домой. По дороге он успел опустошить одну банку. Спидвагону на ум пришла замечательная идея, и он хотел претворить её в жизнь. Роберт прекрасно понимал, что исполнив свою задумку, он потом пожалеет, но это будет потом, так что волноваться не стоит. Зайдя в квартиру, он тут же пошёл в свою комнату. Вскоре из комнаты послышались грохот, возня и маты. Спидвагон делал валентинку. И ему уже было плевать, что будет дальше. То, как Джонатан отреагировал на предложение погулять, убедило Роберта в том, что он правильно поступает. Он готов был пожертвовать даже их дружбой ради того, чтобы Джонатан хоть на мгновение почувствовал себя нужным, значимым, любимым. Сердце его билось быстро, сильно, он даже слышал, как оно шумно стучало. Это происходило не столько из-за энергетиков, сколько из-за сильного волнения. Он наконец отыскал чистый листок акварельной бумаги, акварель, кисти, карандаши и чёрные ручки. Спидвагон долго не мог приступить к работе. Его руки дрожали. – Блять, ну это полная хуйня! – вскричал Роберт, нарисовав сердечко на лицевой стороне открытки. – Ёбаный в рот! Что за пиздоблядство и страхоуёбищность! Сердечко… Хуечко блять! Такая хуйня! Он закрыл лицо руками. Всё, что он делал, казалось ему глупым, наивным и жалким. Всё было не то, всё было не так. Джонатану такое не может понравится. Спидвагон вздохнул, прошёлся по комнате и взглянул на свою работу. – Ладно, будь что будет! – сказал сам себе Спидвагон, открывая энергетик. Спидвагон делал валентинку, иногда отрываясь от работы, чтобы успокоиться. Он потерял счёт времени и не мог ни о чём другом думать, кроме как о том, что делал. Роберт пытался предугадать, как будет реагировать на это послание Джонатан. – Спидвагон! – Тату вошёл без стука. – Готовь ужин, я есть хочу! – Отстань! Сам приготовь! – раздражённо бросил Роберт. – Это что это? – Тату не нравился его тон. – Прости, – он выдохнул, – сегодня я занят, не могу. – И чем же ты занят? – ехидно спросил Тату. – Важными делами. – ему хотелось, чтобы Тату поскорее ушёл. – Девчонке пишешь? – Тату усмехнулся. – Ну, ладно, Ромео, пиши, не буду отвлекать. Но чтобы потом не пререкался и всё делал! – Замётано. Спидвагон закончил валентинку где-то в двенадцать часов ночи. В лихорадке он набросал стих. В голове от учащённого сердцебиения будто били тяжёлые басы. У него кажется даже поднялась температура, спать он не мог. А в душе у него была всепожирающая грусть. До самого утра он просидел в непонятном состоянии. Он не спал и не бодрствовал всю ночь. Мысли роились в его голове, но он не думал ни о чём. Как только солнце начало всходить, Спидвагон собрался в школу, не забыв взять с собой валентинку. Джотаро ненавидел этот день. К его персоне проявлялось слишком много внимания из-за того, что его обожали многие девчонки, и потому что у него четырнадцатого февраля был день Рождения. Джолин в этот день называла его Маминой Валентинкой, друзьям Джотаро понравилось это прозвище, поэтому они его тоже стали так называть. – Эй, Валентинка! – Какёин улыбнулся и подошёл к нему. – Будешь меня так называть, буду звать тебя Шпилькой! – огрызнулся Джотаро. – Как Асоку? Мне лестно такое обращение, Валентинка… – проурчал Какёин и тут же посерьёзнел. – Сколько? – Двенадцать штук, – чётко ответил Джотаро, показывая валентинки. – Лох, у меня тринадцать, – Нориаки показал ему язык. Джотаро хмыкнул и отвернулся, не желая говорить с Какёином, тот ушёл готовиться к уроку. В этом же классе были Цезарь и Джозеф. Они стояли в сторонке, о чём-то говоря. Джозеф вдруг начал рыться в рюкзаке, а потом снова подошёл к Цезарю. – Цезарино! – Джозеф внезапно появился перед ним, очаровательно улыбаясь и хлопая глазами. – Что такое? – Цезарь сегодня был в хорошем расположении духа. – Поцелуйчик! – Джозеф осторожно поцеловал его в губы. – Нас все видят! – Цезарь отвернулся, вспыхнув. – Это тебе, – он, смущаясь немного, протянул букет декоративных подсолнухов. Они были такие же, как обычные, только маленькие. Цезарь улыбнулся благодарно и взял букет. – Господи, Джозеф, где ты их нашёл? – Цезарю было очень приятно получить такой подарок. Радости его не было предела. Он готов был прямо сейчас, плюя на то, что они в людном месте, обнять его и зацеловать. «Всё-таки он такой душка!» – умилялся Цезарь. – Это большой-большой секрет! – важно ответил Джозеф. – Пришлось нарушить пару законов… – Понял, не буду спрашивать, – Цезарь засмеялся. Джайро сидел на подоконнике в коридоре школы. Рядом с ним сидел Джонни. Они читали учебник биологии. Джонни даже забыл про то, что сегодня день Влюблённых. У них будет контрольная по биологии, какие там влюблённые? Карс их щадить не будет. Вдруг Джайро прильнул к нему. – Хочешь расскажу анекдот? – спросил Джайро. – Потом, – серьёзно сказал Джонни. – Нет, – протянул Джайро, – это разовая акция! – Давай, – вздохнул Джонни. – Короче, – Джайро начал хихикать, – Двое англичан стоят на мосту и слышат вопли с реки: «Помогите! Я не умею плавать!!!» Один другому: «Сэр, вы умеете плавать?» «Нет!» – говорит тот. «Я тоже, но я же не кричу об этом на весь город!» – Смешно, – Джонни улыбнулся. А Джайро всё не мог перестать смеяться. Джонни умилялся тому, что Джайро так любил свои шутки и песни. Они правда замечательные и остроумные, особенно в его исполнении. – Всё! Биология! – сказал Джонни. – У нас осталось пять минут! Диего и Хот Панц решили прогулять этот день. Они гуляли вдвоём по заброшкам и окраинам. Диего подарил Хот Панц плюшевого зайца. Вместе они съели конфеты, которые принесла Хот Панц. Диего невозможно радовался тому, что ему уделяют внимание. Он жался к своей девушке, она не оказывала ему особенных знаков внимания, но Диего знал, что она очень любит его, даже если этого не показывает. – Триш! – позвал девушку Миста. – Да, Триш! – сказал Наранча. – Я и с первого раза вас услышала. – она повернулась. За её спиной, помимо Мисты и Наранчи, стояли Джорно, Бруно и Аббаккио. – Что? – Мы тебя очень любим и ценим, – сказал Бруно, – ты лучшая в нашем коллективе, и вдохновляешь нас на великие дела! – О, мальчики! – она бросилась их обнимать. – Я тоже вас люблю! Они друг для друга были родными, поэтому дорожили друг другом очень сильно. Нигде в школе не найти такой дружной и сплочённой команды, как ученики из одиннадцатого бюджетного класса. Одиннадцатый «А» класс получил валентинки, отправленные по школьной почте, позже всех. Больше всех валентинок получил Дио. Это было неудивительно: у него столько поклонниц, с которыми он встречается. Но каждый в этом классе получил хотя бы одну анонимную валентинку, которую сделала Джолин. Джонатан получил лишь одну валентинку как раз от неё. Это произошло на перемене перед уроком географии. ДжоДжо мельком взглянул на валентинку, потом посмотрел на Дио, что просто ликовал от того, что и тут он преуспел. «И опять я лучше него, чего и следовало ожидать», – усмехнулся Дио. Роберт тоже смотрел на Дио. Его он очень бесил. Улучив момент, Спидвагон незаметно положил свою записку на стол Джонатана и сел. Он стал смотреть в окно, пытаясь отвлечься. Он очень сильно волновался, поэтому плохо себя чувствовал. Выглядел он болезненно, ничего не говорил потому что двух слов связать не мог, будто бредил. Дыхание у него было частым, в голове был гул, сердце выскакивало из груди. Он ожидал реакции ДжоДжо. Прозвенел звонок, и Джонатан сел за парту. Он решил рассмотреть валентинку, которую ему отправили. Ему было очень приятно. Это первая валентинка, которую он получил. Валентинка из себя представляла аккуратное сердечко, на котором красивым почерком было выведено: «Самому настоящему рыцарю». ДжоДжо улыбнулся. Он ещё долго рассматривал эту валентинку. Спидвагон лежал на парте и смотрел в его сторону. Джонатан наконец заметил и его валентинку. Это была небольшая белая открытка-книжка, на которой было нарисовано неровное бордовое сердце. Джонатан был удивлён тому, что получил ещё одну валентинку. Спидвагон поднялся с парты и замер, глядя в сторону ДжоДжо. В нижнем правом углу на лицевой стороне открытки было написано слишком знакомыми печатными буквами: «Тебе». Джонатан вдруг ахнул и мотнул головой, потом он стал внимательнее рассматривать валентинку, всё ещё не открывая её. Он не верил, что получил валентинку от Роберта. Он забыл о том, что находится на уроке. Единственное, что существовало для ДжоДжо в тот момент, это послание. Он наконец раскрыл открытку и увидел, что внутри написан стих точно таким же почерком. Джонатан мельком посмотрел в сторону Роберта. Он был поражён тому, что Спидвагон, пишущий постоянно бунтарские стихи, который всегда против всего, что ему не нравится, и не боится это выражать, способен написать такой стих, чтобы признаться в своих чувствах. Он ещё несколько раз прочитал этот стих. ДжоДжо всё ещё не мог поверить своим глазам. Такой нежный стих посвятил ему его любимый человек. Об этом Джонатан и мечтать не смел. Спидвагон, глядя на него, тихо опустился на парту и чуть не взвыл, потому что не понимал, что ожидать от ДжоДжо. Его вдруг осенило, что это очень плохая идея. География, которая всегда проходила весело и быстро, кажется, шла вечность. Как только прозвенел звонок, Спидвагон закинул свои вещи в сумку и подошёл к ДжоДжо. Он не мог посмотреть ему в глаза из-за того, что испытывал стыд за свой поступок, поэтому опустил голову. – Пойдём, – сухо сказал Роберт. Джонатан повиновался ему. Они вышли через чёрный ход на улицу и оказались на спортивной площадке, где проходили уроки физкультуры весной. Небо было серым, воздух был уж очень влажный. Солнца совсем не было видно, поэтому пейзаж казался тусклым. Вокруг площадки росли деревья. На них ещё не было листьев, поэтому они казались прутьями огромной клетки, а не величественными растениями, в тень которых приятно зайти весной, чтобы спрятаться от палящего солнца, от которых исходит приятный аромат. Сырость и серость улицы только угнетала. Пришли они сюда, чтобы их точно никто не видел и не слышал. Всю дорогу они молчали, то ли боясь усугубить ситуацию, то ли не имея сил от волнения. Когда они сели на мокрые трибуны, Спидвагон наконец нашёл в себе силы осмотреть ДжоДжо изучающим взглядом исподлобья, как в их первую встречу. Потом он, потупив взгляд, отодвинулся от Джонатана, не желая его смущать такой близостью. Роберт хотел казаться непоколебимым, решительным в этот момент, но его тело дрожало, да и чувствовал он себя неуверенно. Он пытался найти в себе силы объяснить свой поступок, но понимал, что его голос будет дрожать, а все его слова будут звучать глупо и бессвязно. Джонатан не смел перебить его молчание. Он замер и не мог двинуться. – Прости. – наконец сказал Спидвагон и вздохнул. – Ты не должен был получить такое признание… И, клянусь, не получил бы никогда, если бы мой воспалённый мозг не подкинул бы мне такую глупую идею… – он сделал глубокий вдох. Слёзы душили его. – Если бы не подслушанный мной твой разговор с Дио, клянусь, ты бы никогда не узнал о моих чувствах! – он сорвался на крик, потому что волнение в нём было уж очень сильным. – Прости, прости пожалуйста! – прошептал он. – Я подумал, что тебе будет приятно, если ты получишь валентинку с признанием. Но я слишком поздно осознал, что от такого, как я, валентинка не представляет чего-то приятного из себя, наоборот… Я знаю, что всё, что я написал, всё, что я говорю, глупый, несбыточный, невзаимный вздор. Я бы всё утаил, ничего бы не сказал, не стал бы мучить тебя своим признанием, своим эгоизмом… Нет, ни в коем случае бы не стал! Но, увидев тебя вчера в расстроенных чувствах от того, что Дио тебе сказал, что ты никому не нужен и никто тебя любить не будет никогда, я захотел своим признанием показать, что это всё чушь! ДжоДжо! Моё сердце преисполнено любовью к тебе! Жаль вот только, что любовь эта тебе никак не поможет… Она будет тебе только в тягость… И осознал я это слишком поздно… Прости. Спидвагон вдруг резко поднял голову и пронзительно посмотрел на ДжоДжо. В его глазах читалась невыносимая, даже смертельная боль и тоска. Его будто пронзила стрела. Лицо его было необычайно бледным. Вдруг Роберт скривил губы, а из глаз у него потекли слёзы. «Господи, как же я жалок!» – подумал Спидвагон, задрожав. Грудь у него тяжело вздымалась. Он беззвучно открывал и закрывал рот, будто рыба, выброшенная на берег. Джонатан удивлённо поднял брови. Он не знал, что делать в такой ситуации. В его представлении признание в чувствах должно было случиться почти торжественно, радостно, а Роберт плачет, да и сам ДжоДжо готов был разрыдаться. – Роберт, ты плачешь? – спросил дрожащим голосом ДжоДжо. Глупо такое спрашивать у человека, у которого всё лицо в слезах, но это единственное, что пришло ему в голову. – Нет, – ответил Спидвагон, вытирая лицо, – а если даже и плачу, то это никому не мешает. Пускай слёзы текут, они высохнут потом… Не страшно… – Роберт, – начал робко Джонатан, но тут же замолчал, не зная, что сказать, – ты как всегда извиняешься ни за что. – он произнёс это как-то по особенному нежно, ни в коем случае не укоряя Спидвагона. – Послушай, я тебе буду объясняться. – прямо сказал он. Роберт хлопал глазами, глядя на ДжоДжо. – Твоя валентинка очень растрогала меня. Я говорил, что люблю твои стихи? Они замечательные! – ДжоДжо улыбнулся и приблизился к Роберту, надеясь, что так его слова будут звучать убедительнее, но тут же отстранился, боясь испугать его. – Я знаю, что такое одиночество, что такое быть одному, без близких друзей. И, знаешь, я понял, что каждому человеку надо, чтобы было место, куда он может прийти. Да, прийти туда, где его согреют, выслушают. Но какой толк от того, что есть тёплое жилище, где есть человек, который может выслушать, если этот человек нелюбим? Уверен, это настоящая мука. Но к такой участи я себя готовил: я поженюсь на образованной леди с прекрасными манерами, и мы будем жить вместе до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Только вот какая бы милая девушка не была, как бы прекрасна ни была её душа, должен признать, я бы не смог полюбить её так, как должно любить мужчине женщину. Меня ожидало сплошное несчастье. Сам посуди: какое счастье может быть, если один человек не любит другого? Я боялся, что моё желание любить и быть любимым никогда не исполнится из-за моего порока. Да и реакции отца я боялся: он будет недоволен, если узнает о том, что нравятся мне не девушки. Но тут в моей жизни появился ты. И ты помог понять мне, что я намного свободнее, чем думаю, что некоторыми правилами можно пренебречь. Ты показал мне, что можно гулять допоздна, что отстаивать свою честь можно любыми способами. Но главное ты мне показал, что можно не соглашаться с мнением других людей насчёт себя. Своими стихами ты убедил меня в том, что я никому ничем не обязан, что не надо бояться неодобрения со стороны людей меня окружающих. Твоё появление в моей жизни я никогда не забуду: оно для меня было слишком неожиданным и ярким. Я не могу не удивляться тому, как ты ценишь честь, как ты заботлив и исполнителен. И как же я восхищён твоими стихами, свежестью свободы и громким бунтом, которые ты выражаешь в них! И я честно пытался не влюбиться в тебя. Но можно ли, глядя на тебя, слушая, как ты говоришь о волнующих тебя вещах, добровольно отрезвляться от очарования? Это бы приходилось делать уж очень часто. Каждую секунду надо держать себя в узде, чтобы не умиляться тебе, не восхищаться тобой. И теперь, когда ты мне признался, мне даже радостно, что я пребываю в невыносимой любви к тебе. Джонатан улыбнулся, а потом поджал губы и быстро заморгал. Глаза его стали влажными. Он не мог и подумать, что ему дозволено такое счастье. От этого ему почему-то становилось неловко, будто он получил это счастье незаслуженно. Спидвагон осторожно, робко протянул к нему руки, придвинулся ближе и заглянул в его глаза, как бы спрашивая разрешения обнять ДжоДжо. Джонатан придвинулся к нему и упал в объятья Роберта. Спидвагон вжался в тело ДжоДжо, кажется, так близко к человеку нельзя находиться просто физически. Они тихо вздыхали, дрожали в объятьях друг друга, поскуливали, говорили что-то невнятное. До сих пор ни ДжоДжо, ни Роберт не могли поверить, что могут так проводить время друг с другом, что могут успокаивать друг друга объятиями. – Скоро урок, надо идти, – Роберт отстранился и вытер лицо. – Да, идём, – тихо сказал Джонатан, взяв Спидвагона за руку. В школе они соблюдали дистанцию. Им не хотелось, чтобы хоть кто-то заподозрил, что между ними произошли какие-то перемены. По коридорам школы ходили пары. Кто-то дефилировал по коридорам, держась за руки, кто-то прятался по углам. В школе и в сердцах учеников уже давно расцвела весна. – Мы пойдём гулять сегодня? – спросил ДжоДжо немного робко. – Да, – Спидвагон кивнул, – только мне нужно сначала сделать по дому то, что вчера не успел. – Мне во сколько за тобой заехать? – прямо спросил ДжоДжо. – Заехать… – Роберт немного смутился. Такое внимание и забота со стороны ДжоДжо его вгоняли в краску. – Думаю, к часам пяти я справлюсь. – Тогда договорились. Уилл прогулял последние уроки, чтобы встретить свою девушку. В последнее время он часто стал прогуливать и опаздывать, но это не мешало ему продолжать отлично учиться. Он явно использовал какую-то магию. – Эй, Валентинка! – Какёин подошёл к Джотаро после окончания уроков. – Чего тебе, Шпилька? – насмешливо спросил Джотаро. – У меня родителей нет, – сказал Какёин. – Ты теперь безмамный и беспапный? – Джотаро усмехнулся. – Я с тобой нянчится не собираюсь! – Они уехали! – раздражённо ответил Какёин. – Я хочу тебе предложить посмотреть сегодня у меня дома трилогию приквелов! – Это первая, вторая и третья часть «Звёздных войн»? – спросил Джотаро. – Да. – Вот эта хуйня про нестабильного психа, у которого проблемы с агрессией? – Да. – кивнул Какёин. – Где-то шесть часов качественного контента. – Идём, – решительно сказал Джотаро. Джонатан после уроков поспешил домой. Он очень волновался, боялся опоздать на встречу. Приехав домой, он даже не пообедал, сразу залетев в свою комнату. Он долго выбирал одежду, а потом начал планировать их прогулку. Его прошибало холодом от волнения время от времени. Ему всё ещё не верилось, что его любовь взаимна, что его любят. За час до назначенного времени он уже вышел. Когда же ДжоДжо доехал до дома Роберта, он всё глядел то в его окно, то на дверь, ожидая прихода Спидвагона. Спидвагон наконец вышел и сел в машину. Они осматривали друг друга молча несколько секунд, не зная, как друг к другу подступиться. – Куда поедем? – спросил Роберт, потупив взгляд. – Можем в кино или в кафе, или может ещё куда… – неловко начал Джонатан. – Куда ты хочешь? – Я… – Спидвагон не знал, что ответить. Вопрос его смутил. – Не знаю… Можно в кафе… А какие фильмы сейчас идут? – Не знаю… – ДжоДжо сконфузился немного. – Тогда пойдём в кафе… – подытожил Спидвагон. – Хотелось бы пойти с тобой на кладбище кораблей, но там сейчас сыро и слякотно наверняка… – Значит сходим в другой раз, когда будет сухо, – Джонатан улыбнулся и накрыл руки Роберта своими. Спидвагон смотрел на него, не отрываясь, и всё больше и больше краснея. Как же ему было приятно ощущать его нежные мягкие руки на своих. Он вздохнул робко и приоткрыл рот, будто силясь что-то сказать, но ничего не мог произнести. Они смотрели друг на друга некоторое время, а потом, видимо вспомнив, что они задумали, оторвали взгляды друг от друга. Спидвагон стыдливо смотрел в пол, тяжело дыша. – Поехали? – спросил Джонатан. – Да, – тихо на выдохе произнёс Роберт. Они поехали в кафе, которое Джонатан выбрал. Он знал, куда везёт Роберта. Он специально выбрал самое уютное кафе в городе из всех ему известных. Он знал об этом кафе с самого детства. Отец один раз сводил его в это кафе, когда он был маленький. ДжоДжо запомнил это кафе как самое уютное заведение. Они подъехали к этому кафе и вышли из машины. ДжоДжо чуть не сбили какие-то лихачи на мотоцикле, но он успел вовремя отскочить. – Пидорасы! – выругался Спидвагон. Роберт бы наверняка побежал за нарушителями их спокойствия и догнал бы их наверняка, если бы ДжоДжо его не остановил. Джонатан взял его за руку и повёл на тротуар. Спидвагон всё продолжал ворчать на мотоциклистов, которые давно уже уехали. – Я ни разу так не гонял! – сказал Спидвагон. – Ты умеешь ездить на мотоцикле? – удивился Джонатан. – Да, катался некоторое время… Друг меня учил… – Роберт немного сконфузился. – А потом я уебался в столб… – И сколько ты ездил? – спросил ДжоДжо. – Пятнадцать минут по дворам… – Спидвагон потупил взгляд. – Но мне было всего восемь лет! – Я бы хотел как-нибудь покататься на мотоцикле, просто покататься один раз, чтобы понять, что это такое, – вздохнул он. – Найду подходящий аппарат и прокачу тебя! – пообещал Спидвагон. – Обязательно, – ДжоДжо улыбнулся. В кафе правда было очень уютно. Приглушённый свет создавал сказочную атмосферу. В этом кафе не было никаких лишних вычурных деталей. Простой интерьер этого заведения очень нравился парням. В этом кафе звучала классическая музыка. Они нашли неприметный столик и заняли его. ДжоДжо, кажется, скупил половину всего того, что было в кафе. Спидвагон довольствовался одним лишь чизкейком, хотя за него платил ДжоДжо. Ему было неловко просить что-то у Джонатана, хотя половину от того, что купил ДжоДжо, он бы с радостью съел. И всё же каким-то образом ДжоДжо удалось накормить Роберта. – ДжоДжо, у тебя на щеке… – робко сказал Спидвагон, показав пальцем на щёку Джонатана. – Что? – спросил ДжоДжо. – Дай я… – Спидвагон придвинулся к нему и вытер крем с щеки Джонатана, тот смутился немного и потупился. – Спасибо, – сконфуженно поблагодарил ДжоДжо. Роберта это умиляло. Не сказать, что Джонатан непроворный, наоборот, на физкультуре он уступает в проворности только Дио и Спидвагону. Но его житейская неуклюжесть, проявляющаяся за столом, заставляла Спидвагона улыбаться. Через некоторое время они вышли из кафе. Сумерки потихоньку опускались на город. Они поехали в парк. Погода была ужасная, но расходиться они не хотели, поэтому кормили уток в парке. В этом парке очень красиво, даже несмотря на слякоть. Хотя может в приятной компании любимого человека всё кажется замечательным? Скоро станет тепло, и здесь можно будет купить вкусное мороженое. А пока они пытались согреться кофе. Прогулявшись по парку, они прошлись и по его окрестностям. – Может, ещё куда-нибудь сходим? – предложил Спидвагон, дрожа от холода. – Роберт, ты замёрз, я тоже, да и тем более уже поздно, – сказал Джонатан, приобняв осторожно Спидвагона, чтобы согреть. – Я не хочу уходить, – вздохнул Спидвагон. – Я тоже, – ДжоДжо задумался, – слушай, может ко мне? – А можно? – сразу воодушевился Спидвагон. – Не думаю, – усмехнулся Джонатан, – но мы тихонечко. – Понял, – Роберт улыбнулся и посмотрел хитрым взглядом на ДжоДжо, – только мне тогда надо вещи забрать, а то завтра в школу. Они заехали за вещами Спидвагона, тот быстро собрался и предупредил Тату, что остаётся ночевать у друга. Мужчина был не против: все дела по дому Роберт сделал, почему бы ему не поразвлечься? Тату хоть и любил Спидвагона, но выражать эту любовь не умел, поэтому их отношения всем казались холодными. Когда они подъехали к дому Джонатана, он заметно заволновался. На его лице отобразилась тревога, он оглядывался беспокойно по сторонам. Уже было поздно, отец точно будет недоволен тем, что ДжоДжо пришёл в такое время. Радость от проведённого вместе с Робертом времени сменилась тревогой. Ещё тревожнее ему стало, когда он увидел Дио, который уходил куда-то. Он тут же выскочил из машины и встал перед ним. – Дио, ты куда? – спросил ДжоДжо. – Уже поздно! Как папа тебя отпустил? – Я на дополнительные занятия, – с сарказмом ответил Дио и улыбнулся, обнажая зубы, – а если твой отец узнает о том, что я не дома, то, поверь, я найду способ, как тебе отомстить. – Я не подлый человек, и сдавать тебя не собираюсь: это низко! – сказал Джонатан, оскорбившись предупреждением Дио. – Хорошо провести тебе время! – прибавил он абсолютно беззлобно. Когда Дио скрылся за поворотом, ДжоДжо открыл дверь Роберту. Они стояли ещё некоторое время на улице молча. – Я сейчас захожу, ты немного ждёшь и лезешь в комнату, хорошо? – Джонатан положил руку на плечо Спидвагона. Роберт кротко кивнул, а Джонатан с небывалой решительностью зашагал домой. Спидвагон смотрел ему в след некоторое время, а потом медленно стал продвигаться по уж слишком знакомому маршруту к окну в комнату Джонатана. – Я пришёл! – громко объявил ДжоДжо, войдя в дом. Отец его не встретил. Это даже радовало Джонатана. Он быстро разделся и поспешил к себе. На пути в комнату он всё же столкнулся с отцом. Удивительно, но мистер Джостар не выглядел огорчённым и недовольным таким поздним приходом ДжоДжо. Он даже улыбался как-то тепло ему. Это немного насторожило ДжоДжо: он не мог и подумать, что его встретят так. Мистер Джостар – прямолинейный человек, он не из тех людей, который будет скрывать свои подлинные эмоции за улыбкой. – ДжоДжо, ты сегодня поздно, – совершенно спокойно заметил мистер Джостар, – где ты был? – Я тебе завтра всё расскажу, можно? – попросил Джонатан, немного смутившись. – Ты с кем-то гулял? – спросил мистер Джостар. – Да, – вздохнул ДжоДжо, – я всё завтра расскажу, спокойной ночи. Джонатан поспешил к себе. Оказавшись в комнате, он запер дверь и открыл окно. Спидвагон уже через мгновенье оказался перед ним. Пока Роберт снимал верхнюю одежду, ДжоДжо включал ноутбук, чтобы смотреть фильм. Идеальный день должен был закончиться просмотром хорошего фильма, так он считал. – А домашка? – спросил Спидвагон. – Завтра у кого-нибудь спишем, – сказал ДжоДжо, раздеваясь. – Я на тебя плохо влияю… – Роберт улыбнулся и отвёл взгляд, чтобы не смутить ДжоДжо ненароком. – Перестань! – Джонатан изобразил наигранную обиду. – Ладно, – он опустил голову ещё ниже, – это ведь только раз… – он замолчал и посмотрел на ноутбук. – Что мы будем смотреть? – А что ты хочешь? – спросил Джонатан. – Как ты относишься к боевикам? – Боевик так боевик, – ДжоДжо пожал плечами, – какой фильм? – Я знаю много фильмов… Роберт начал перечислять боевики, стоя посреди комнаты. Когда Спидвагон был у себя, он успел переодеться в школьную форму. Он так и был в своей форме, потому что никакой другой одежды с собой у него не было. ДжоДжо стоял перед ним и слушал. Столько названий фильмов Джонатан, кажется, никогда не слышал. – Думаю, «Карты, деньги, два ствола» – отличный фильм, – сказал наконец ДжоДжо. – Тогда давай смотреть! – Спидвагон хотел было пойти к кровати. – Стой, ты переодеваться не будешь? – спросил ДжоДжо. Спидвагон ему ничего не ответил. Он беззвучно шевелил губами, всё больше краснея. Джонатан вздохнул и вытащил из шкафа свою одежду. Роберт взял футболку с длинными рукавами и штаны и попросил Джонатана отвернуться. ДжоДжо стал искать фильм, повернувшись спиной к нему. Роберт стеснялся своих шрамов и не хотел пока что показывать своё тело. Переодевшись, он пристроился рядом с ДжоДжо на кровати и осторожно обнял его. Роберт был счастлив. Этот день они провели вдвоём, они очень сблизились, чему оба были рады. Теперь никаких тайн, недосказанности. Они просто любят друг друга, им нет нужды это скрывать. Просмотр фильма был прекрасным довершением дня. «Карты, деньги два ствола» – не тот фильм, который обычно смотрят в день Влюблённых, но фильм хороший. После просмотра они лежали ещё некоторое время в обнимку, ничего друг другу не говоря. – Роберт, – вдруг начал Джонатан, тот промычал что-то в ответ, – папа встретил меня и расспрашивал, с кем я гулял… Он наверняка думает, что у меня появилась девушка… – он перевернулся на спину и смотрел в потолок. – Я обещал ему завтра всё рассказать, а я не представляю, о чём… – Скажи, что у тебя есть девушка, – предложил Спидвагон, – тебе нужно будет только придумать женское имя, сказать, что она из другой школы. Во всём остальном тебе даже врать не придётся: просто говори об этой девушке будто это я. – Хороший план, – сказал Джонатан. – Теперь не переживаешь? – Спидвагон придвинулся к нему ещё ближе, хотя ближе, казалось, уже невозможно. – Теперь не переживаю, – ответил ДжоДжо. – Ну вот и хорошо, – Спидвагон немного помедлил, а потом поцеловал его в щёку и отвернулся, вспыхнув от смущения, – спокойной ночи, – тихо прошептал он. Роберт очень переживал, что поцеловал ДжоДжо не вовремя, что этот поцелуй был неуместен. «Надо было спросить разрешения, идиот!» – корил себя он. Спидвагон накрылся одеялом с головой. Джонатан приподнялся на локтях и раскрыл Спидвагона. Тот посмотрел мельком на него и отвёл взгляд. – Тебе того же, – ДжоДжо почти невесомо коснулся щеки Роберта своими губами.