Если есть ещё что-то

Саша возвращается на БЩУ. Подавлено разбитый. Это не остаётся без внимания. - Саня, да что с тобой? - Боря уже не просто интересуется, а обеспокоен не на шутку. И у Саши не остаётся сил, что либо отвечать. Он просто качает головой, а из под толстых линз очков катятся слезы. Боря с испугом смотрит на Игоря. Сашу они впервые видят таким. Что такого могло произойти, чтобы этот стальной орешек заплакал? - Саша, что ты? Успокойся пожалуйста. - Борис говорит тихо, положив руку на плечо своего друга. - ты можешь сказать, что случилось? Может быть мы сможем помочь... -ни - че - го - выдавливает из себя Саша. - Саш, ты поделись, легче станет. - советует Игорь. - Мы же знакомы не первый год. И потом, не бывает безвыходных ситуаций... - Игорь - Саша резко ухмыляется . - мне уже ничего не поможет. И не нужно об этом. Я сам виноват, вот и расплачиваюсь. - ты что-то сделал? - тихо интересуется Борис. -неважно. Просто я та ещё скотина. И не заслуживаю прощения. - ты кого-то обидел, да? - Борис смотрит на Игоря, тот тоже в недоумении. Саша, настоящий друг, отличный товарищ, один из самых лучших людей на станции. Порядочный и честный. В голове не укладывается, что этот человек, мог кого-то обидеть. - хуже. Я предал того, кто верил в меня. Кто рассчитывал на мою помощь. - Саша снимает очки, потирает переносицу. - вот так парни. Не такой уж я и хороший. Самый настоящий предатель. - Саша, ты что такое говоришь? - Боря мягко улыбается. - ты настоящий друг, и явно на себя наговариваешь... - нет, Боря - резко обрывает его Акимов. - ты просто не знаешь всего. Если бы знал, ты так не говорил бы. - Каждый человек имеет право на ошибку, Сань - Игорь тоже пытается успокоить Сашу. - в конце концов, возможно тот, кого ты предал давно забыл об этом. А ты накручиваешь себя... -не забыл. - вздыхает Саша. - и никогда не забудет. Никогда! - последнее слово Саша произносит по слогам. - откуда ты знаешь? В конце концов можно же с ним поговорить... - знаю, Боря. И говорить я пробовал. Но ему теперь это не надо. Нужно было это сделать десять лет назад. А я не смог. Не захотел. И теперь расплачиваюсь. - Саша вздыхает - Ладно, давайте работать. - Если я правильно понял, прошло десять лет? Чего же ты тогда сейчас себя накручиваешь? - хмыкнул Столярчук. - просто... Просто я на днях встретил этого человека. И понял, как сильно я виноват перед ним. Так виноват, что мне легче было бы от мысли, что он умер. - Саша смотрит с вызовом на ребят. - да, вот такая я сука. -что же ты такого сделал? - Игорь испуганно глядит на Сашу. - это не важно, Игорь. И говорить не о чем. Потому что все равно уже ничего не изменится. Потому что уже слишком поздно что либо менять. - Сань, ты это - Игорь одобряюще толкает его в плечо. - не кисни. Я думаю, чтобы ты не сделал, твоя совесть чиста. Иначе бы ты не переживал бы сейчас. Мы всегда на твоей стороне. Выслушаем и поможем. - а если сильно хреново, можно в церковь сходить. К исповеди - советует Боря. - тогда точно легче станет -спасибо, ребята. - Саша поднимается. Он знает, легче ему уже не станет никогда. Но тему продолжать не хочется, и так много лишнего сказал. - ладно, давайте и вправду поработаем. Лёня пытается выровнять дыхание. Знает же, что переживать ему нельзя, так и до больницы недалеко. А как тут не переживать, когда от одного взгляда на Сашу он чувствует смешанные чувства. В голове стоят слова Саши "Прости". Если бы все зависело от него, он давно бы его простил. Забыл бы про все. Но это выше его сил. Каждый раз просыпаться по утрам, осознавая что ты не такой как все из-за Саши - мучительно больно. Каждый раз глядя с завистью на своих сверстников, способных на то, на что не способен ты сам - невыносимо. Он молодой, красивый парень, но совершенно никому не нужный. И он прекрасно понимает, почему у него нет девушки, почему он не хочет иметь хорошего друга, потому что однажды его уже предавали. Был у него друг. Хороший друг. Больше даже. Но он бросил его, оставил умирать на пустынном берегу чёрного моря. Теперь Лёня ненавидит море. Ненавидит себя, за то что он такой. Ненавидит эту трость, боль и постоянный страх одиночества. Родителей скоро не станет, и он останется совершенно один. Беспомощный, ненужный. Такой каким был всегда. " Прости" Легко сказать. Простить можно обиду, ложь, даже трусость. Но здесь гораздо больше. И тем не менее, кто он такой, чтобы его осуждать? Леня не находит оправдания поступку Саши, не может найти, но чувствует себя теперь ещё хуже. От того, что Саша просил у него прощения. Он чувствует, что заявление ему не подпишут. И никуда он не уедет. Придётся возвращаться на блок, работать с Сашей бок о бок, и уничтожать себя каждый день, пока сам не сыграет в ящик. И дальше ничего не будет. Ни боли, ни сожаления. В это время, дверь в кабинет открывается. Лёня поворачивает голову, и встречается взглядом с заместителем главного инженера, с которым он успел познакомиться вчера. Правда выглядит он крайне странно: бледный, с тёмными кругами под глазами и одежда на нем странная. Больничная пижама. Лёня не успевает ничего сказать, его опережает Дятлов. - Топтунов? Ты что тут делаешь? - голос строгий и в тоже время удивлённый. - я, Анатолия Андреевича жду - тихо говорит Лёня. - давно ждёшь? - Дятлов делает шаг вперёд, не отрывая взгляда от парня. - минут сорок. Его к начальству вызвали... - то есть, сорок минут реактор находится без СИУРа? - тут же от спокойного Дятлова не остаётся и следа. - ты вообще понимаешь, что должен сейчас на блоке находиться? А не прохлаждаться в кабинете Ситникова. Куда только Акимов смотрит... - да я к нему по личному вопросу... - пытается оправдаться, Лёня но ему не дают сказать и слова. - а ещё говорили лучший выпускник МИФИ... - послушайте... - нет это ты послушай! Ты пришёл на станцию, на атомную станцию мать твою работать. И если ты не понимаешь, что это за работа, то я тебе объясню... - Я понимаю, просто - Лёня уже еле сдерживал слёзы. -Нет, не просто. Из-за такой вот халатности потом и случаются аварии. Более того, наплевательские отношения на своих коллег. Пока ты тут сидишь, твои товарищи там работают. И в этот момент должны и твою работу выполнять. У нас теперь каждый работник на вес золота, если ты не знал. А ты тут сидишь себе и в ус не дуешь. И чему вас там в этом МИФИ только учат? Лёня не стал слушать. Резко поднялся, и под суровым взглядом Дятлова вышел из кабинета. От бессилия хотелось плакать. "Не дождётесь" - про себя заявил Лёня, и остановился в нерешительности. Куда идти, и что дальше, он ещё не решил. Ситников про себя выругался и закурил. Прямо в коридоре, сразу как только покинул кабинет директора. Обычно подобное он себе не позволял, да и вообще курил редко, пытаясь бросить. Но сегодня ему нужно было успокоиться. Да, если его застукают с сигаретой в помещении, может прилететь. Хотя, Дятлову например давно наплевать на это. Толя усмехается, вспоминая что Анатолий курит где угодно, и когда угодно. И замечания, выговоры, штрафы - ничего на него не действует. Да, на Дятлова давно ничего уже не действует. Толя невольно сравнивает его с реактором: такой же непоколебимый, холодный и в тоже время совершенно непредсказуемый. Не прощающий проколов и ошибок. Ситников не сомневается, что Дятлов сбежал, чтобы приехать на станцию. Слишком хорошо он его знает. У него сердце болит за эту станцию больше чем за собственную семью. Хотя, какая у него семья? Они оба одинокие души совершившие много глупостей по молодости. Ничего, Ситников найдёт его. И сегодня ему от разговоров уже не отвертеться. Неожиданно он вспоминает о Лене. И снова про себя чертыхается. Ещё этот мальчишка свалился на его голову. Нужно, идти, разбираться с ним. С одной стороны он не может оставить все как есть, пустить на самотёк. С другой стороны он слишком устал. Хочется приехать домой, отключить связь и просто закрыть голову подушкой. Не о чем не думая. Ни за кого не переживая. Но, жаль проблем это не решит. А ещё болит голова. Нестерпимо болит. Но на медпункт нет времени. Может быть потом сходит. Поэтому, он докурив идёт к своему кабинету. Худую и сутулую фигуру Топтунова он замечает из далека. Тот в нерешительности стоит в коридоре. - Лёня, ты почему здесь? - удивленно спрашивает Ситников. -Там просто заместитель главного инженера пришёл - Лёня отводит взгляд, а Ситников понимает, что Дятлов уже успел нагрубить мальчишке. Такой уж у него характер. -Он нагрубил тебе? -Нет, он прав. Зачем я сюда шёл работать , если хочу уволиться? Там товарищи мои работают, на станции что-то произошло, все делом заняты.. а я... - Лёня вздыхает. - Только свои собственные проблемы меня волнуют. - Ты просто ещё очень молод - добродушно улыбается Ситников. - ничего, это скоро пройдет, поверь. Ты привыкнешь - он хлопает его по плечу. - Что мне делать, Анатолий Андреевич? Меня я так понимаю никто сейчас не уволит? -Мне жаль, Лёня, но к сожалению это действительно так. Давай, ты сейчас пойдёшь домой, успокоишься, а потом мы обо всем поговорим. -Нет, я лучше на блок пойду...я возможно там действительно нужен. - Он вздыхает. - Спасибо Вам. -Если нужна будет помощь, заходи - говорит Толя в спину уходящего парня. А когда тот скрывается из виду, вздохнув открывает двери своего кабинета Дятлов стоит возле распахнутого шкафа и застегивает на себе верх белоснежной формы. Его больничная пижама валяется на полу. Он даже не обращает внимания на вошедшего в кабинет Ситникова, хотя определённо видит его. Толя складывает руки на груди и наблюдает за Дятловым. Тот невозмутимо продолжает одеваться. - и скажи мне на милость, какого ты тут делаешь? - не выдерживает Ситников. -я знаю, у тебя всегда есть комплект запасной формы, -пожимает плечами Дятлов. Я воспользуюсь, ты же не против. - Против, Толя! - Ситников уверенно делает шаг вперёд, и не отрывает взгляда от Дятлова. - Ты где сейчас должен быть? - на рабочем месте - пожимает плечами Дятлов. - не валяй дурака. Ты должен быть в больнице. Тебя там все ищут, с ног уже сбились. - пусть ищут. Я себя нормально чувствую и готов работать. И буду, Толенька, как бы тебе этого не хотелось. - произнося последние слова он, наконец выпрямляется и смотрит прямо на Ситникова. Этот взгляд... Выдержать его практически невозможно. - Дятлов, прекращай этот цирк - серьёзно говорит Анатолий Андреевич. - неужели ты не понимаешь, что происходит? - прекрасно понимаю. А ты кажется нет - Дятлов вздыхает. - на станции аварийная ситуация. Ты думаешь я смогу спокойно лежать в больнице, в то время как тут нужны люди? - без тебя справятся - Ситников чувствует, как ещё немного и он сорвётся. - чёртов с два. Я видел до чего они реактор довели. Если бы не заглушили вовремя, пиздец был бы и нам с тобой и твоему драгоценному Брюханову. - при чем тут Брюханов?, - Ситников невольно улыбается. - а то ты не знаешь причём? - тихо шепчет Дятлов, пытаясь пройти в коридор. Но Толя перегораживает ему путь. - что за шутки, Ситников? - Толенька, я прошу тебя, поехали в больницу. - Ситников даже не сразу заметил что он говорит с ним так, как давно не говорил. Давно не называл его "Толенькой, давно не касался руками его тела... Дятлов смотрит на Ситникова все также невозмутимо молча. Так же холодно и отстраненно. И у Андреевича не остаётся никакого терпения. - что ты за осел упертый?! Карьерист ты хренов. Душа у тебя за станцию болит? А о сыне ты подумал? Хрен ты подумал. Мальчик про тебя спрашивает, Ольга твоя опять в загул пошла. Неужели не понимаешь, что ты им здоровый нужен. Хотя что ты можешь понимать? У тебя мозги последние, которые были радиация сожрала. Ты думаешь только о себе, и о ком угодно, о чем угодно но не о тех, кто любит тебя... Дятлов опешил от такого выплеска Ситникова. Он никогда его таким не видел, разве тогда, много лет назад, когда он устроил ему истерику по поводу своего отца. Ситников ещё что-то говорил, но Толя не слышал. Он смотрел на него, а потом резко и неожиданно, подался вперёд, нежно и жадно затыкая рот Толи поцелуем. Ситников такого поворота не ожидал. Он даже не успел опомниться. Перед глазами будто возник туман, и все что он мог воспринимать сейчас, это мягкие и тёплые губы Толи... Такие же влажные и желанные, как много лет назад. Язык Дятлова нагло скользил во рту Ситникова, а его руки успокаивающе гладили Толю по лопаткам. Как много лет назад. Наконец то Дятлов отстранился. Ослабил руки, сделал шаг назад. - Что... Что это было? - задыхаясь спросил Ситников. - небольшая профилактика, чтобы ты перестал орать - Дятлов улыбнулся. - а то, мне казалось, ещё немного и стены твоего кабинета обращаться от выплеска твоих эмоций. - и этот человек мне говорит про эмоции? - Ситников склонил голову на бок. - ты мальчику зачем нагрубил? - какому мальчику? - недоумевает Анатолий Степанович - Лене Топтунову. Парню и так тяжело. - - тоже мне, мальчик - в своей манере хмыкнул Дятлов. - он между прочим специалист в области ядерной физики. Или не ты мне его два дня назад прямо в этом кабинете нахваливал? - - У него просто сложная ситуация - Толя замолкает на секунду, а потом добавляет: - с Акимовым. - С Акимовым? - тут уже Дятлов не сдерживает смех. - неужели наш безупречный Акимов не смог найти общий язык с молодым сотрудникам? Или он уже такой и безупречный. - прекрати издеваться. Я подробностей не знаю, но там все очень не просто. - ты смотри, Ситников чтобы они на эмоциях там станцию не взорвали. - Толя... - Ситников делает шаг вперёд, и снова оказывается в нескольких милиметрах от лица Дятлова. - а то, что сейчас было... - он вздыхает, не может подобрать слова, но наконец то собирается. - можно считать, что все вернулось, и все как раньше? Дятлов несколько секунд молчит. Потом осторожно берёт Толю за руки. - Нет, Толя. Поздно уже - шепчет тихо. - у меня семья. У тебя Брюханов. Слишком много времени прошли. Да и прошлое не возвращается. - Плевать на прошлое - шепчет Ситников, а из глаз бежит слеза. - И ничего у нас с Брюхановым нет. Давно. И у тебя не семья, а сплошная проблема. Толенька... - не нужно, Толя. - Дятлов вздыхает. - не нужно. То была минутная слабость. Не более. И Ситников понимает, что ситуацию не спасти. Понимает, что сегодня ему было хорошо так как никогда. Эти несколько секунд были лучше многих лет. Но он не в силах их продлить. Слишком виноват. Слишком поздно осознал это. Он медленно выпускает руки, старается улыбнуться. Потому что Толя рядом. И это уже счастье. Даже если он никогда не будет его. - тогда сделай для меня кое что! Обещай что сделаешь? - в больницу не вернусь, и не уговаривай. - а ради Вани? Неужели тебе станция дороже собственного ребёнка? Дятлов молчит. Ситников не торопит. Наконец, Дятлов обращается к Толе: - ты на машине? Сможешь отвести меня. Только не думай что я хочу этого. Я делаю это ради тебя и ради сына. А ты дай слово, что здесь все нормально будет. - обещаю. - кивает Ситников, поднимая пижаму. - И на станции. И с Иваном. Я позабочусь обо всем. Лёня толкает дверь на блок с тяжелым сердцем. Вопросов ему не избежать, где он все это время был и почему вовремя не пришел на работу. Так же как и не избежать встречи с Сашей. Он входит на блок, и тут же на него обрушается взор молодого СИУТа. -О, Лёня. Привет. - Игорь улыбается. - ты где был? Проспал? -Привет. Нет. Я просто ходил в администрацию. - Лёня видит как Саша слаживает руки на груди, прожигая его взглядом. Ждёт, что тот скажет? -Зачем? - интересуется Боря. -Решал кое-какие вопросы. С документами. - Лёня чувствует, что начинает раздражаться. Парни это замечают, и принимаются за работу. Лёня уже готов выдохнуть, и подойти к пульту управления реактором, но слышит голос Саши. - И зачем всё это? Сказал бы правду парням, что из-за меня ты собирался уволиться. Что не можешь со мной работать? Борис и Игорь синхронно поворачиваются к Саше, ошеломленно глядя на своего начальника. Лёня теряет дар речи, от такого заявление. Он не хочет об этом говорить. И оправдаться не может. - Это правда? - первым приходит в себя Борис. - Вас это не касается - спокойствие окончательно покинула Лёню. -Конечно правда, Боря - говорит Саша. - Я перед ним виноват... -Заткнись - тут же со злости и громко перебивает его Лёня. - Какого хрена ты вообще лезешь куда тебя не просят? - Давай, расскажи им. Расскажи, какой начальник смены блока у них мудак, с кем им приходится работать - Саша уже тоже не сдерживается, и кричит. - Это их не касается. И тебя не касается... -Касается - перебивает его Акимов. - Думаешь мне легко. Легко каждый день видеть тебя, работать с тобой, осознавать, что все что случилось из-за меня... -Заткнись - яростно шепчет Лёня... - Что заткнись? Что? Ты спасешь мою свободу, карьеру, репутацию как много лет назад. Думаешь я не знаю, что тогда было? Думаешь я спокойно спал по ночам, осознавая что натворил? - Откуда тебе знать, что тогда было? - Леня тоже кричит. Его лицо становится непроницаемым и каменным. - Но это только моё дело, и никого оно не касается. Ясно тебе? Ни тебя, и тем более посторонних людей. - Хорошо, тогда я сам расскажу. Потому что не могу это носить в себе... - Саша поворачивается к ребятам, которые стоят явно шокированы происходящим и услышанным. - Парни, десять лет назад я совершил ужасный поступок... -Заткнись! Заткнись! - кричит Лёня. - Если ты действительно сожалеешь о том, что случилось ты им ничего не скажешь... - ...мы с Лёней были в одном лагере. И вот однажды, по моей вине он... - Саша не успевает договорить. Лёня в два счёта подскакивает к нему, не обращая внимания на боль в ногах и со всей силы, на сколько это возможно ударяет Акимова в лицо. Акимов тут же теряет равновесие и не удержавшись, падает. Боря и Игорь пулей подлетают к Лёне. -Ты что творишь? Совсем очумел что ли? - хватает его Борис. Игорь же бросается к Саше, помогая тому подняться. Из носа Акимова течет алая струна крови. -Пусти меня - пытается вырваться Лёня. - Отпусти - в его глазах сверкает недобрый огонёк. - Идти, успокойся, - толкает его Борис к выходу. - Иди, иди, приведи себя в чувства. - Если ты расскажешь, можешь окончательно считать что я умер для тебя! - заявляет Леонид, глядя на Сашу, прежде чем выйти из блока. Когда Топтунов уходит, Акимов опускается на кресло, вытирая кровь. Он специально не смотрит в глаза парням. Действительно, получается какой-то детский сад. И парни теперь не отвяжутся. Он их прекрасно знает. Они в доску разобьются, но правду узнают. А может быть и к лучшему? Саша сам заслужил это, сам и расхлебать все должен. Пора научиться отвечать за свои поступки. Вот только неловко, что с Лёней все вышло так. Борис и Игорь явно считают Лёню, виновником Сашиных проблем, а Саша для них хороший. Потому что знают они его не первый день, в отличии от Лёни. Потому что Саша - пример для всех. Потому что Саша, никогда не бросит, не оставит и всегда поможет. Если бы все было действительно так...Да, уж и от Лёни он такого не ожидал. Как ловко он его ударил. Как неожиданно резко, из милого и наивного парня он превратился в дьявола с горящими глазами. Разве что дым из ноздрей не выпускал. Он действительно изменился. Хотя, возможно раньше Саша просто не хотел замечать всю сущность Лени. Ему было важно, что мальчик в него влюблен и готов ради него, на всё что угодно. Пойти куда угодно, сделать что угодно, даже то, что нельзя назвать нормальным, вытерпеть любую, самую сильную боль, лишь бы защитить Сашу. Лишь бы Саше было хорошо. Даже сейчас, он не позволил Акимову рассказать, потому что не хочет отпускать его в грязь лицом перед друзьями, коллегами. Потому что пытается забыть, жить нормальной жизнью. Это Саша никак не успокоится. А по факту должен. Ведь ему было гораздо легче. - Саш, что это было? - Интересуется Борис. -Ничего, Боря. - Саша качает головой, вытирая кровь. -Может все таки расскажешь?- просит Игорь. - - А этого бешеного ты не бойся, ничего он тебе не сделает. А если сделает мы не посмотрим что он инвалид, быстро подлечим. -Не называй его так! - яростно шепчет Акимов. - ты ничего не знаешь о нем. И не смей говорить тогда! -Так расскажи нам, - Столярчук прожигает взглядом Сашу. - Чего ты молчишь? - Ребята, вы тут без меня давайте, ладно. я пойду прогуляюсь. Что-то мне нехорошо - Акимов поднимается и больше не слова не говоря, выходит в коридор. Когда на блоке остаются только Киршенбаум и Столярчук, Игорь не выдерживает. -Ты вообще что-нибудь понимаешь? -Нет. Но я не припомню, что бы наш Саша, во время работы вот так вот отлучался. Это меня пугает и беспокоит. Как и в целом его состояние. -А с новичком что делать будем? - Не знаю... - пожимает плечами Боря. Может быть поговорить с ним, чтоб на другой блок перевелся? В конце концов я не хочу, чтобы однажды он мне тоже нос сломал. Лёня стоит склонившись над умывальником. Слёз нет. Просто отвращение к себе. К своему характеру, ко всей своей жизни. Снова голову посещают мысли о том, что лучше бы он умер там, на пустынном берегу Чёрного моря. Всем бы было бы хорошо. Родителям не нужно было бы тратить своё здоровья, зарабатывая деньги. Ему самому не пришлось бы страдать от мучительных болей, и Саша себе жил бы спокойно. Но что теперь поделаешь? Не в петлю же ему лезть, в самом деле. У него духа не хватит. Столько всего перетерпевший человек, не сломается. Лёня знает об этом. Если бы все зависело от него, он давно бы попрощался с этой жизнью. Ни семьи, ни друзей. Даже на этой работе, всё наперекосяк. Снова болит сердце, снова эта ненавистная трость напоминают о самой большей боли, которая сильнее физической. И снова Саша...от одной мысли о нем становится так, что хочется умереть. Лёня вздыхает. Набирает в ладони воду. Умывает лицо. Нужно возвращаться на блок. Нужно не обращать внимания на Бориса и Игоря. Нужно просто делать свою работу. До тех пор, пока его не уволят. И плевать, что они скажут. Плевать, что они думают о нем. Всё равно они никогда его не поймут.