***
Участок на границе Кенсингтона и негритянских трущоб напоминал Ричарду зону городских боёв или католические кварталы Белфаста. Двухэтажки по обе стороны дороги давно почернели от огня. У одной из них развалилась крыша, внутри другой второй этаж рухнул на первый, и куча обломков смешалась там со всяким горелым хламом. Половина третьего здания так вообще сложилась как карточный домик. На месте оконных стёкол и входных дверей МакВи видел одну пустоту. Асфальт на дороге и тротуаре потрескался, в очень многих местах красовались выбоины, что делало легенду вигилантов с дорожными работами правдоподобной. Также Ричард заметил, что на этой злосчастной улице, чьего названия он не знал и знать не хотел, кто-то стащил все канализационные люки. Поэтому там воняло нечистотами. Издалека доносился шум машин, однако граница Кенсингтона и Остина оставалась погружена в тишину. Если весь остальной Франклингтон сейчас поднимался с кровати, то она и не думала просыпаться. Улица, где вигиланты собирались разделаться с «Бампи» Флойдом, будто уснула навечно, и громкие завывания ветра оказались не в силах разбудить её. Тут бы не помог даже армейский горн. Здешняя тишина поглотила бы его громкие и бодрившие солдат сигналы. Запустение вокруг, отсутствие прохожих, пусть даже и бродяг, и машин давило на Ричарда не меньше, чем осознание того, что уже скоро вигиланты схлестнутся с чёрными бандитами. Хоть сейчас и светило солнце, но он чувствовал себя так, словно его посреди ночи занесло на кладбище, куда скоро собрались нагрянуть мерзкие чудовища. Ожидание схватки с опасным врагом в пугающем месте всполошило его. Страх заставил МакВи забыть обо всём на свете, кроме разве что терзавшего его желания убежать из Кенсингтона домой. Однако его удерживало на месте не менее иррациональное чувство долга. «Лишь бы обошлось», — думал он. — У тебя усы справа отклеились, — пронизанным волнением голосом сказал Ричарду Ронни, на чьём лице как-то чужеродно смотрелась чёрная накладная борода. Если бы не голос Грейнджера, МакВи бы и не подумал, что тот нервничал. С виду Рональд казался сосредточенным на деле и спокойным, никакого волнения и страха на лице. Ричард нащупал отклеившуюся часть усов и прикрепил её обратно. Затем по инерции проверил пластырь, скрывавший его шрам. — Да тут всё в порядке, — произнёс Ронни. МакВи, Грейнджер и Аллертон, облачённые в рабочие спецовки и яркие оранжевые жилеты, стояли на дороге перед перекрывавшим её старым пикапом. Недалеко от него они минут за пять расставили дорожные конусы. Теперь пока Рональд говорил с Ричардом, Сэм высматривал автомобили гангстеров. — Помнишь, что ты должен делать? — спросил Грейнджер и заставил Ричарда напрячь свою память, будто ему пришлось вспоминать не вчерашний инструктаж, а какой-то крайне мутный разговор месячной давности. «Я валю гниду, которая сидит рядом с водилой в первой тачке», — вспомнилось Ричарду. Он ответил кивком на вопрос Ронни. — Вот и хорошо. А то видок у тебя такой… нервный. Как бы ничего не напутал, — проговорил Грейнджер. МакВи оставил его слова без ответа. Молча посмотрел вперёд, в сторону незримой границы между кварталами. Мало бы кто, взглянув на неё понял, где заканчивался Кенсингтон и начинался Остин. И там, и там сгоревшие дома и безлюдные улицы выглядели одинаково. Во время негритянского бунта шестьдесят девятого через здешнюю границу сначала пронеслась чёрная буря, а потом куда более мощная сила — национальная гвардия. Люди, выжившие тогда, не захотели возвращаться обратно. И пограничье превратилось в район-призрак. «Может, гниды сегодня не приедут? Нет, мне не отвертеться. Не сегодня, так завтра. Дерьмо цыплячье», — подумал Ричард. — Я тоже всё помню, — твердил Ронни. — Если честно, я никогда не охотился на такого зверя на службе. Всё хищники помельче попадались. Чёрт возьми, вот это будет охота! Моим друзьям из «Бюро» такое и не снилось. — Охота?! В тебя хоть раз стреляли?! — с раздражением спросил Ричард. — Что с тобой? Ты чего? — Болтай поменьше, — подойдя к Грейнджеру, сказал Аллертон. — Ты отвлекаешься сам и отвлекаешь других. — Хорошо. Меня что-то понесло. Ронни затих. Тихая песня Джонни, которая доносилась из дома слева, тоже смолкла, после чего наступила почти полная тишина. «Дерьмо цыплячье! Чем так стоять и ждать, лучше налететь на эту черномазую гниду. Быстрее уже. Где они?!» — подумал Ричард, чувствуя холод. Примерно такой же вопрос задала Сэму Хелен после того, как она вынырнула из закаулка между домами справа и подошла к полковнику. Большой плащ скрывал её изящную фигуру. Из-под вязанной бесформенной шапки, надетой на голове девушки, торчали волосы парика. — По моим расчётам, четыре минуты, — с невозмутимым видом ответил Сэмюэл, посмотревший на часы. — Вернись на позицию. — Как скажешь. Ну и дурацкие у тебя усы. Ты с ними как старый дед. В следующий раз я подберу тебе что-нибудь получше, — пошутила Хелен, пытаясь подбодрить себя и Аллертона. По её лицу было видно, что она нервничала не меньше Ричарда. Её обычно звучавший дерзко и с вызовом голос дрожал. — Да. Не забудь, ударила — сразу убежала. Без промедлений, — отеческим тоном напомнил Хелен Аллертон. — Конечно. Девушка ушла обратно, а Сэм снова взглянул в бинокль. Ричард на время снял каску. Она как машина времени переносила его во Вьетнам, пусть даже в сравнении с ней стальной шлем M1 в маскировочном чехле весил точно бетонная глыба. Это тоже по-своему давило на МакВи. Он хотел швырнуть каску в окно. «Чёртов маскарад, чтоб его», — пробежало у него в голове. — На минуту позже, — сказал Аллертон. — Приготовиться. «Наконец-то!» — мелькнуло в мыслях у Ричарда. Он надел каску и подошёл вместе с Самюэлем и Рональдом к кузову пикапа.***
«Лука жирная задница, он ни хера не разрулил. Заболел он, мля. Да пока он там соплями давится, карлик из Саут-Сайда может завалить меня. Лука трепло. Сказал, что найдёт недоносков из телека. И где они? Его братаны упустили Аллертона, — думал Джейсон Флойд по дороге в «Маленькую Италию». — А Лука ещё и не даёт мне порешить жирного братца Аллертона. Они там всё мутят свою хитрую схему, а толку никакого». Я, мля, не могу так долго ждать. А то так скоро братаны начнут говорить: «А «Бампи»-то фуфлыжник, мля. За базар не отвечает. Сказал, что отомстит, а не отомстил. И на кой хер нам он нужен?! Не карлик, так мои братаны меня завалят. Подряжу, короче, Реджи. Он влёгкую сделает жирного братца Аллертона. Бац, бац и готово. Зря я тогда не послал его шлёпнуть того белого щегла. Но я думал, что Рикки и Чарли уроют его, чего там, белую неженку загасить, делов-то», — решил Флойд, посмотрев на сидевшего вместе с ним на полосатом, как зебра, заднем кресле гангстера с ирокезом. Именно ему он хотел поручить убийство Джека Аллертона. Как-никак, Реджи воевал во Вьетнаме и управлялся с куда более сложными делами. «Луке скажу, что я не при делах, это торчки какие-то. Там вообще кто кем рулит? Мафиозные задницы копами или наоборот? Чего Лука так напрягается из-за копов, я не врубаюсь», — подумал Джейсон. — Эй, босс, Впереди какие-то утырки перекрыли дорогу, — сказал Флойду бывший боевик «Чёрных пантер», который сидел за рулём. — Братаны тормозят. — Чего, мля? — с удивлением спросил Флойд. Сколько чёрные гангстеры проезжали через границу Остина с Кенсингтоном, и никто не перегораживал им путь. «Бампи» считал, что латиноамериканцы никогда бы не узнали, что он тут ездил. — Дорожники, босс. — Какие ещё, мать их, дорожники?! Я надеру им сейчас задницу! — Странное дело, — отметил Реджи и насторожился, подобно служебной собаке., учуявшей запах преступника. — Из тачки ни ногой, босс.***
Ричард с Ронни держали руки с пистолетами за спинами, готовясь в нужный момент прицелиться и одним махом убить двух гангстеров в притормозившей перед ними машине с низким силуэтом. За ней остановилась чёрная «баржа» — «Импала» модели шестьдесят седьмого года с четырёхдверным кузовом. Сэм размахивал дорожным знаком, отвлекая афроамериканцев на себя. — Тормози! Тормози! Проезда нет! Сердце запрыгало в груди у Ричарда, а руки его задрожали от выброса адреналина. Стоя на открытом месте, прямо перед врагом он хотел поддаться зову выработанных на войне привычек и броситься на асфальт, а дальше доползти до домов и найти укрытие. — Что за пурга?! — крикнул из открытого окна первой машины её водитель. — Ремонтные работы. Проезда нет, — ответил Сэм. — Объезжай. — Ты издеваешься?! Куда объезжать?! Убери на хер своё ведро, чертила белорожий! — Не могу. — Чего?! Ты тупой?! Убирай ведро! «Где Хелен?! Давно уже пора начинать, мать её, пока эти гниды не пристрелили Сэма! Быстрее!» — подумал МакВи и крепко сжал вспотевшей в перчатке рукой рукоять «Вальтера». Он безотрывно смотрел на худого чернокожего бандита с «афро» на голове. «Чего вылупился, урод?» — сказал тот вигиланту. Кожа гангстера имела светлый оттенок, почти такой же, как надетый на нём коричневый пиджак с острым воротником. Шею его закрывал воротник кислотно-жёлтой водолазки. МакВи не терпелось уже выстрелить в бандита, чтобы быстрее начать расправу и с такой же скоростью отмучиться. Мышцы его правой руки зудели, прежние рефлексы и инстинкты тянули её вперёд. Но если бы Ричард ударил первым и раньше сигнала к атаке (выстрелы Хелен в водителя второй машины), то план Сэма мог пойти вразнос. — Покажи мне руки, урод! Что за херня у тебя за спиной?! –грозно порычал гангстер с «афро» на голове. «Цыплячье дерьмо», — выругался Ричард. Через секунду он услышал стук приглушённого выстрела.***
Хелен обуревал дикий страх промахнуться. Сэм доверил ей самую важную часть своей «операции» — убийство водителя Флойда. Расстрел гангстеров в машине сопровождения потерял бы всякий смысл, если бы второе авто сдало назад. Раньше девушка стояла в сторонке и прикрывала остальных. Теперь же успех вигилантов целиком зависел от Хелен, что вскружило ей голову. Правда, потом она должна была бежать со всех ног к оставленному неподалёку «Олдсмобилю» и ждать Питерсона. «Когда ты обезвредишь водителя, Джонни подождёт несколько секунд, чтобы ты смогла отбежать от машины. А потом он откроет огонь с противоположной стороны улицы. Не мешкай, иначе ты окажешься на линии его огня, и он не сможет стрелять из-за тебя. Дальше мы справимся сами», — так вчера Аллертон объяснил девушке своё решение. Когда машины гангстеров остановились, у Хелен перехватило дыхание от волнения. Вдобавок она почувствовала пульсирующую боль в висках, её нервы там так сильно напряглись, словно по ним пустили разряд тока. «Ну сейчас вы получите, сволочи, — подумала она. — Я вам устрою!» В каждом бандите Хелен видела отражение надругавшихся над ней насильников. В такие моменты внутри девушки пробуждался ужасный монстр ненависти, и она теряла всякую жалость к врагам. Хелен не воспринимала их как людей, считая каждого из них мерзким сатанинским отродьем. И убийство гангстеров, коих она видела впервые, превращалось в месть за весь тот кошмар, пережитый ей однажды. Память о нём не давала девушке обрести покой. И как бы она плохо себя ни чувствовала, память, ненависть и обжигающее желание отомстить заставили теперь Хелен достать пистолет из-под плаща, а затем погнали девушку к дороге. Со скоростью пущенной с подлодки торпеды она вылетела из закаулка, после чего повернула направо, к чёрной «Импале». Её водитель сначала не понял, что происходит, а потом оказалось уже слишком поздно: Хелен молниеносно взяла его на прицел. Долго целиться не пришлось, ибо до машины оставалось совсем ничего — пара ярдов. Через секунда конное стекло разбилось вдребезги, а грудь и голова бандита побагровели. «Пора валить! Джонни!» — вспомнила девушка. С ощущением, словно за ней гнался тигр, и его когти вот-вот вонзятся ей в спину, она побежала обратно в закаулок. По всему телу Хелен била дрожь. Земля у неё под ногами будто тряслась. «Ещё чуть-чуть!» — мелькнуло у неё в мыслях. Через мгновение она уже скрылась между зданиями.***
Услышав выстрелы Хелен, Ричард дал волю своим привычкам и инстинктам: тут же навёл «Вальтер» с глушителем и мешочком на гангстера, обхватил оружие второй рукой и нажал на спуск. Целился МакВи в торс. Синхронно с Ронни он выстрелил ещё два раза и пригнулся — одна пуля в торс, другая в голову. Через пару секунд МакВи сам не заметил, как уже присел у капота жёлтой машины. Спину он инстинктивно опустил пониже. Слева затрещал пистолет Джонни, и послышались громкие вопли гангстеров. — Готов! — прокричал Ронни. — Пригнись! — сказал Грейнджеру Сэм. «Ну вроде бы обошлось, — подумал МакВи, почитавший, что всё уже позади, как вдруг он резко вздрогнул. Поблизости словно взорвался вьетнамский снаряд — спереди прогремели два громких выстрела из оружия без глушителя. — О Боже! — вырвалось Ричарда. — Фреда ранили! — закричал Ронни. Он совладал с собой и назвал не имя Сэма, а его псевдоним. «Цыплячье дерьмо! Гниды!» — с содроганием сердца выпалил Ричард.***
Как только МакВи и Грейнджер застрелили гангстеров в машине сопровождения, Аллертон бросил дорожный знак на асфальт. С «Береттой» наготове он двинулся в сторону чёрной «Импалы». Как он и планировал вчера, полковник собирался убить бандита, сидевшего за её водителем. Хелен ничего не стоило бы застрелить их обоих. Однако тогда Питерсону пришлось бы дальше ждать её ухода с линии его огня. А за это время из «Импалы» вполне могли выскочить и разбежаться по сторонам два гангстера. Сэмюэл посчитал, что лучше устранить двоих противников и оставить одного, чем сделать наоборот. Тем более, что Питерсон при большом везении успел бы пристрелить и третьего гангстера. А если бы повезло ему, то тогда его перехватил бы Аллертон. Однако он просчитался. Полковник думал, что шестой бандит или пригнётся и испугается даже поднять голову, или же наоборот в панике пулей вылетит из машины. Однако тот не выбежал в полный рост, а распахнул дверь и упал на асфальт. «Ёб твою мать!» — выругался Аллертон, когда увидел лежавшего на боку и целившегося в него негра. Счёт пошёл даже не на секунды, а на доли секунд…***
Ричард в полуприсяди добрался до «Импалы». Его объяли, как пламя старый амбар, боль за Сэмюэля и нестерпимое желание превратить голову шестого гангстера в расколотый орех. Молодой ветеран больше не боялся вражеских пуль. Помимо решимости, злоба и гнев придали МакВи столько сил, что он с каждой секундой шёл быстрее. Его рвало вперёд, как одержимого. Чутьё ветерана и инстинкт убийцы велели ему обойти бандита с фланга и ошарашить его своим внезапным появлением. Сзади застучал «Кольт» Ронни. — Сдохни! Я сейчас, Фред! — Сэм! — в ужасе закричала Хелен, назвав на эмоциях Аллертона по имени. — Боже! Нет! В ответ ударило оружие гангстера. — Не высовывайся! Стой на месте! — говорил девушке Грейнджер. К тому времени МакВи заметил бандита с ирокезом и остановился у конца кабины «Импалы». Его сердце билось с ужасной силой. Оно как будто стремилось пробить его грудь. — Выходи, ублюдюк! Ты всё равно покойник! Так зачем тянуть, тварь?! Слышишь?! Я уже близко! — отвлекал гангстера Ронни. — Нет! Не может быть! — стонала от боли Хелен. Гангстер не отвлёкся на крики Грейнджера и заметил Ричарда. Тот наводил на него оружие. А затем на тротуаре слева прокашлял П38 Питерсона. Затем ещё раз. Афроамериканец с ирокезом моментально рухнул вниз. — Сдохни, гнида черномазая! Гори в аду! — разразился руганью МакВи. Ненависть забила из него фонтаном на всю округу. Он обошёл заднюю часть «Импалы». Перед его взором предстало распластавшееся на асфальте тело гангстера. Его голова мало отличалась от расколотого ореха. Рядом с МакВи остановился Питерсон. — Он труп. Угомонись и послушай меня. Ричард повернулся к Джонни, и тот продолжил: — Беги за аптечкой в пикапе. А я посмотрю, как Сэм. Упоминание имени Аллертона встряхнуло Ричарда. — Я мигом! — ответил он и побежал к пикапу. «Только бы обошлось! Нет! Не надо! Пожалуйста!» — думал на бегу МакВи. — Я зажал раны, — сказал Ронни Питерсону. — Тот урод не давал мне подойти. — Джонни, ради Бога, спаси Сэма! Умоляю тебя! Ронни не справится один, ты же видишь, — проговорила Хелен. — Я не знаю, что делать! «Да где она, чтоб её?!» — МакВи заглянул в раскрытую кабину. У него голова шла кругом. Завидев красную коробку с того же цветом в белом квадрате, Ричард резким движением схватил её. Пистолет оставил лежать на сиденье. — Дело дрянь, — произнёс Питерсон. — Пульса нет. Он не дышит. Когда Ричард прибежал с аптечкой, Джонни делал непрямой массаж сердца Аллертону под болезненные стоны и всхлипы Хелен. От вида окровавленной груди полковника, его посиневших лица и губ, пустого остекленевшего взгляда, обращённого к небу, Ричард замер в шоке. «Господи, не дай Сэму умереть! Пусть Джонни спасёт его! Пожалуйста!» — молил про себя Бога Ричард, наблюдая за тем, как капитан раз за разом пытался вернуть жизнь в бездыханное тело Сэмюэла. С каждой новой попыткой Питерсона сильнее впадал в отчаянье, что хорошо читалось по его лицу. Если сначала МакВи видел на нём сосредоточенное выражение и даже уверенность, то затем там появились страх. А после лицо Джонни сжалось от боли. «Пожалуйста, не надо! Джонни справится! Он спасёт Сэма! Он же зелёный берет! Самый крутой вояка!» — безуспешно пытался утешить себя Ричард. Он не хотел верить в то, что Сэмюэл оказался обречён, раз даже такой элитный офицер как Джонни отчаялся. — Я п-постою на с-стрёме, — сказал Ронни. Сердце Ричарда вновь забилось с неистовой силой. Он с большим трудом стоял на месте. МакВи жаждал помочь Сэму, сделать хоть что-то, чтобы спасти его. Но сейчас жизнь полковника зависела от Джонни, и Ричарду с рыдавшей Хелен оставалось лишь не мешать ему, так как он лучше их разбирался в медицине. Джонни понурил голову. — Я сделал всё, что мог. Слишком поздно, — выдавил он из себя. Во рту у него стоял ком. — Воздух попал в раны. Дейв слишком поздно их зажал. Из рук МакВи выпала аптечка. — С-слишком поздно? — переспросил Грейнджер, носивший псевдоним «Дейв». — Но я же… этот козёл не давал мне подойти к… Фреду! Сидевшая рядом с телом Сэма Хелен склонилась над ним и зарыдала ещё громче. — Знаю. И не виню тебя, — сказал Питерсон. Он прикрыл мёртвые глаза Аллертона. «Всё из-за меня!» — с дикой болью подумал Ричард. Его затрясло изнутри. — Так, пора рвать когти. Слушайте меня, — командным голосом произнёс Питерсон, встав. — Дейв. — Да-а, — отозвался Ронни. — Конусы в кузов, наши стволы в сумку, метку латиносов на тачку Флойда. Дальше всё по плану. — Понял. — Чертовски хорошо. И прихвати аптечку. Выполняй. Затем Джонни сказал Хелен уходить обратно к машине вместе с ним и МакВи, а его капитан попросил помочь ему дотащить «Фреда» до машины. МакВи, придя в себя, кивнул. По команде Питерсона он взял Аллертона за ноги. На душе молодому ветерану стало ещё хуже прежнего, стоило ему осознать, что он держал уже не Сэма, а его безжизненное тело. Голова полковника повисла вниз, Ричард видел только его подбородок. — Готов? — спросил Джонни. — Да. «Прости меня, Сэм! Видит Бог, я не хотел, чтобы так вышло! Правда, клянусь!» — мысленно сказал Аллертону МакВи, съедаемый чувством вины. Хелен, вся бледная и измученная, с красными заплаканными глазами, молча брела слева от Ричарда и Джонни. МакВи ожидал, что она рано или поздно накинется на него с кулаками и проклятиями. Однако она безотрывно смотрела на голову Сэма, стонала и всхлипывала. Ричард проникся к ней жалостью, но за всю дорогу к машине он даже не попробовал утешить её. Тут бы кто ему помог справиться со своими чувствами. «Олдсмобиль» вигилантов стоял в тени на безлюдной аллее между рядами заброшенных домов. — Даже тачку не закрыла, — произнёс Джонни. — Стой. Давай положим Фреда в багажник. Я открою его. — Багажник? Мы повезём его в багажнике, как гниды из мафии? — возмутился МакВи. — У тебя есть идея получше? — обернулся и с негодованием взглянул на Ричарда, как на полного глупца, Питерсон. — Давай тогда покатаемся с ним на заднем сиденье, если тебе не нравится везти его в багажнике. Отличный план. Не выдержав напора капитана, словно старая хлипкая плотина, которую прорвали бурные воды реки, Ричард сдался. Вдвоём они аккуратно положили Аллертона на грязный асфальт. Тяжёлый взгляд Хелен вцепился в его лицо и не отпускал его вплоть до той минуты, как Джонни и Ричард, долго провозившись, наконец-то уложили тело Сэма так, чтобы оно не мешало закрыть багажник «Олдсмобиля». Девушка взглянула на него напоследок, а затем Джонни накрыл мертвеца своим огромным плащом, оставшись в мятых обносках. — Ты нас во всё это втянул, сволочь, — буквально выплюнула каждое слово Хелен, со злобой посмотревшая в лицо Ричарду. — Ненавижу тебя. — Так, живо заткнулись, — вмешался Питерсон. «Она теперь сожрёт меня», — подумал МакВи. — Держи. — Джонни протянул ему сумку, где лежали поношенная замшевая куртка, джинсы и кроссовки. — Усы и парик сюда, спецовку, жилет и каску в багажник. Я на стрёме. Кабина в пикапе вмешала двоих. На нём в Кенсингтон приехали Сэм с Ронни. Ричард же добрался туда на «Олдсмобиле» вместе с Джонни и Хелен. Точно в таком же порядке они собирались вернуться обратно. В салоне легковушки лежали сменная одежда для МакВи, Питерсона и Хелен. Девушка переоделась быстрее Ричарда, ибо она всего лишь сменила длинный плащ на короткую куртку и кинула шапку да парик в сумку. То же самое сделал Джонни, отклеив заодно накладные усы. — Копов пока не видать. Тем лучше для нас, — нарушил молчание Питерсон. «Олдсмобиль» тогда уже выехал за пределы Кенсингтона. — Рич, я понимаю, что тебе сейчас паршивее некуда. Но хорошенько подумай дома над своим алиби. Не факт, что к тебе прицепятся легавые. Но лучше подстрахуйся на всякий случай. Я бы помог тебе, но для копов мы с тобой нигде, кроме «Янки Дудла», не пересекаемся. А он утром закрыт. — Я договорюсь с Ронни, — ответил МакВи. — Не катит. Ты тогда засветишь его перед копами. «Точно, Сандра мне поможет», — решил Ричард. — Ну ты и молодец, Рич. Ты бы ещё соседям рассказал, — с упрёком произнёс Питерсон после того, как МакВи раскрыл ему свой секрет. — Мало того, что ты трусливая сволочь, так ещё и лживая, — изрыгнула яд с заднего сиденья в затылок Ричарду Хелен. Ничего не ответив девушке, МакВи сказал капитану: — Сколько уже прошло, а она меня не выдала. — Только я могу защитить Генри. И она это понимает. — Угу, рискнём. Мне пока в голову ничего не идёт. Придумайте вместе с ней, где и как вы пересеклись сегодня утром. — Придумаем. Что мы будем делать с Сэмом? — Сказать честно — не знаю. По-хорошему его надо закопать. Я знаю пару подходящих мест… — Не смей! Сэм тебе не подзаборная собака! — вскипела Хелен. — Согласен. Он заслужил похороны на арлингтонском кладбище с почётным караулом, залпами в воздух и всеми почестями. Сэм всё-таки герой страны. И мой друг. Не хочу я его закапывать, как бандюгана. Понимаю, что надо, иначе к нам прицепятся легавые, но не знаю, смогу ли. — Тогда на кой ляд мы тащили его в багажник, если ты не хочешь закапывать Сэма?! — вспылил Ричард. — А надо было оставить его рядом с тачкой Флойда, чтобы даже самый тупой коп понял, в чём тут дело, да?! Хорошая идея! — И что же тогда делать? — Ты, я так понимаю, тоже не горишь желанием закапывать Сэма за городом? — Не смей! — крикнула Хелен. Даже сама мысль не то что выкопать яму для Аллертона, а лишь вновь увидеть его мёртвое лицо, причинила боль Ричарду. — Нет, — ответил он. — Тогда поступим так. Я оставлю вечером Сэма лежать на окраине и уеду. «На хер Корбелла. Мы всё равно его надуем, как в прошлый раз, — посчитал Ричард. — Джонни всё верно говорит. Дерьмо цыпялчье, сколько прошло времени? Двадцать минут? Полчаса? А мы уже говорим о том, как надо похоронить Сэма. Одуреть можно!» — Приехали, Рич, — сказал Питерсон, притормозив на шумной улочке недалеко от Эджоутера. «Олдсмобиль» вигилантов там смешался с общим потоком машин и никак среди них не выделялся. Одним тёмным авто больше, одним меньше, а общая картина оставалась неизменной. — Тебе сейчас хочется облегчить душу, я уверен. Но держи всё в себе. Не проболтайся кому-нибудь ещё. Ронни приглядит за тобой. Мы пока начнём собирать информацию про Маццу. Когда ты нам понадобишься, я передам тебе весточку через Ронни. Понял? МакВи кивнул. — Тогда на выход, Рич. Пока Ричард шёл домой, на него с новой силой нахлынули эмоции. Ранение и кома Генри, постоянный страх за него, жестокие расправа над бандитами, от убийства которых на душе становилось мерзко, подозрения Корбелла, риск загреметь в тюрьму, гибель Сэма — всё смешалось в кучу и жгло МакВи. «За что нам это?! Мы с Генри никому ничего плохого не делали! Сначала Генри, теперь Сэм! Кто теперь следующий?! Я же хотел как лучше!» — думал он. Его красные глаза покраснели ещё сильнее, став похожими на два больших сгустка крови. Когда он уже приполз домой, то рухнул, как скошенный из пулемёта, на кровать. Уткнувшись лицом в подушку, МакВи заплакал.***
«Замечательно. Но не думаю, что хефе от радости скажет мне, что я загладил свою вину», — подумал Эрнесто, как узнал о смерти Флойда. После неудачи «Пиротехника» с Маццей Кармона вернулся к прежней стратегии. И Эрнесто занялся подготовкой нового «сюрприза» для Флойда. Два чёрных паренька из банды «Блюззи» возили пуэрториканца в фургоне по негритянскому гетто и показывали ему места, где бывал «Бампи». Их босс не хотел воевать с ним напрямую. Взрыв машины с Флойдом сразу бы дал понять его людям, что до него дотянулась очень длинная «Белая рука». «Чёрные отпадают. Остаются таинственные стрелки, уложившие шесть дуболомов Флойда», — рассудил Эрнесто. Кармона думал так же. — Удивительно, что Мацца с Флойдом до сих пор не покрошили их. Месяц прошёл. Кто бы подумал, — проговорил Педро Кармона. Бывший рейнджер приехал к нему домой, и они вместе с Фиделем зашли в маленький кабинетик «хефе». — Они опять оставили нашу метку, что даже хорошо для нас. Пусть чёрные видят, что вести дела с Маццей опасно, и мы везде свалим в нокаут его дружков. А если они тупые, и до них это не дойдёт, то ты поможешь им набраться мозгов. «Ага, а если новый босс в шайке Флойда кинет Маццу, то я опять в пролёте. Хотя даже поджарь я Флойда, как на сковородке, я бы всё равно остался в пролёте. Хефе поймал меня на крючок. Загладить ведь вину можно по-разному: поджарить только одного Флойда или нового босса его шайки, Маццу, ещё кого-нибудь. Хефе может крутить мной, как захочет», — задумался Эрнесто, идя к машине. Он вспомнил, как Кармона и его прихлебатели выжимали все соки из своих должников. Чтобы те ни делали, их долг постоянно рос. Бандиты всегда находили повод увеличить его и потребовать ещё больше. «Повезло, что я не попал на бабки. Но вину я заглажу не скоро. Бабок пока что мне не видать. Заначки у меня не бесконечные. Как бы не влезть в долги, чтобы сводить концы с концами. Да уж, лучше бы я тогда послал Уилла куда подальше. В армии платили меньше, но зато исправно. Сейчас бы я уже получил бы штаб-сержанта и командовал разведгруппой», — думал пуэрториканец. В памяти у него ожил эпизод из прошлой жизни. Тогда он и его армейский друг хотели хорошенько подзаработать не самым законным способом. А в итоге они оба с позором вылетели из армии и отсидели два года. «А тут так скоро можно опуститься на самое дно. Если Мацца не прикончит хефе, — пришло севшему за руль Эрнесто. — Я заглаживаю вину перед ним, больше не перед кем. И о моей вине не знает никто, кроме нас с ним».***
Гибель «Бампи» привела Луку в бешенство. Он ругался по-английски и по-итальянски целых двадцать минут без остановки, стуча по столу, топая по полу и плюясь как бы в лицо Кармоны, коего андербосс проклял вместе со всем его «мерзким и никчёмным родом». Желание убить главаря «Белой руки» уже давно переполняло Маццу, как вода ведро, наполненное до краёв. В руки ему просился нож. Впрочем, вернувшись на ферму после несостоявшейся встречи с Пабло, андербосс неистовствовал ещё сильнее. Тогда он чуть не сорвал голос от постоянной ругани и набил синяки на костяшках пальцев. С тех пор Мацца никуда не выезжал из своей маленькой крепости и думал лишь о том, как отомстить Кармоне. Марко посоветовал Луке, ничём на самом деле не болевшему, никуда не вылезать из фермы до конца недели. А как погиб «Бампи», матёрый капо посоветовал Мацце вообще забыть о поездках во Франклингтон. Лука не боялся смерти. Разжигая войну с латиноамериканцами, он поставил собственную жизнь на карту. Всё или ничего. Однако пока что дело не пахло поражением «семейства» Беллини, как и победой «Белой руки». И раз так, то Лука не рисковал понапрасну. Вот прижми саут-сайдские молодчики его к стенке, то он бы обескуражил их своим бесстрашием. Между уступками «Белой руке» и смертью андербосс выбрал бы второе. Жизнь вечного «номера два» его не устраивала. Не для того Лука карабкался с самых низов, начав восхождение ещё мальчишкой во второй половине двадцатых, чтобы потом латиноамериканские выскочки захотели поделить с ним его город, а давний друг, коему он спас жизнь, поставил во главе «семьи» какого-то изнеженного молокососа, ни разу не глотавшего тюремную баланду. Мацца твёрдо вознамерился стать новым королём Франклингтона, так как, по его мнению, он, как ни кто другой, заслужил это. Лука не знал таких слов как «достаточно», «остановиться». Андербосс жаждал больше никому не подчиняться и грести ещё больше денег. Жизни Дарио и Поли ничего не значили для Луки несмотря на его искренние симпатии к Антонио. Андербосс действительно навёл на них латиноамериканцев. Хоть Ллойд и увидел в гетто Саут-Сайда Нери, но тамошние гангстеры колебались до тех пор, пока Мацца с помощью Пабло не помог им побороть сомнения. Тот заявил Кармоне, что якобы выяснил через своего человека в «семье», кто выбросил труп Вито Галло в обители «Белой руки». Изначально Мацца думал подставить под её карающий удар других мафиози. Но Дарио Нери «засветился» в гетто, из-за чего выбор пал на него. А смерть Поли, как считал Лука, выглядела бы для других итальянских гангстеров как случайность, шёл рядом и попал под горячую руку. «Для костра нужны дрова», — считал андербосс. Он не мог сначала разделаться с Джузеппе Беллини и Абеле Грассо, а потом взяться за латиноамериканцев. Его останавливал вполне реальный риск начала войны за власть внутри «Синдиката». Убери Марко Джузеппе, и Абеле бы догадался, что за его убийством стоял Лука. И наоборот, сын дона бы понял, кто и зачем убил Грассо. И ведь Томас Беллини тоже сообразил бы, что происходит. Устранить одновременно их троих — все вместе они собирались только в особняке главы «семьи», а окно в его комнате при таких встречах гангстеры закрывали тёмными шторами. Лука понимал, что из междоусобной войны франклингтонская мафия вышла бы максимально ослабленной и неспособной противостоять «Белой руке». И не факт, что в ней победил бы именно он. Смертельное противостояние с латиноамериканцами же позволило бы Луке избавиться от Джузеппе и Абеле чужими руками и отвело бы от него подозрения. И итальянцам пришлось бы бросить все силы против «Белой руки», позабыв о внутренних распрях. Но Лука не думал, что война с гангстерами из Саут-Сайда зайдёт в тупик, Марко промажет, стреляя в Кармону, тот будто забудет Джузеппе Беллини и выйдет из-под контроля, а Пабло пропадёт с концами. Однако вскоре у Луки появилась одна спасительная лазейка. Банду «Бампи» Флойда возглавил мрачный тип по прозвищу «Череп». Он хотел вести дела с «семьей» Беллини и знал прихвостня «Блюззи», торговавшего втайне от него героином. Мафиози и «Черепу» оставалось только дождаться следующей встречи Кармоны с Дэвидсоном. А там латиноамериканцы, как посчитал Лука, обязательно убили бы Джузеппе. Андербосс вынудил бы их громко и показательно отомстить за своего главаря. И поскольку саут-сайдские гангстеры не знали, где прятался Мацца, то сын мафиозного дона сгодился бы для них: о нём хватало информации, он играл далеко не последнюю роль в «Синдикате». Кармона по каким-то причинам не трогал Джузеппе. Но новому предводителю латиноамериканцев обязательно пришлось бы убить его, дабы показать свою силу. А если же вместо этого конгломерат латиноамериканцев бы рассыпался, и в гетто Саут-Сайда бы началась война всех против всех, то такой вариант тоже устроил бы Маццу. Особенно, если среди лидеров осколков «Белой руки» нашёлся бы кто-нибудь вроде Пабло — гангстер, который признал бы главенство Луки, но взамен получил бы его поддержку. С ней он бы точно со временем подчинил бы себе латиноамериканские трущобы Франклингтона. А уж ради неё новый «Пабло» с удовольствием бы помог Мацце избавиться от Джузеппе Беллини. Во вторник утром на ферму к Луке приехал Марко и обрисовал ему, как шли дела в городе. Говорили мафиози в уютной гостиной с закрытым толстой тёмной шторой окном. Мацца на дух не переносил современный дизайн. Он будто хотел вернуться назад в сороковые-пятидесятые, славную пору, когда никто не мешал ему делать большие деньги, и весь Франклингтон трепетал перед ним и доном Томасом. Поэтому гостиная в загородной «крепости» Луки выглядела в духе тех времён. По всей комнате со светлыми обоями тянулся толстый ковёр зелёного-болотного оттенка. Около коричневого камина, расположенного слева и закрытого веерообразным экраном, стоял бежевый диван в цветочек, напротив него — круглый столик и клетчатое кресло. Их деревянные ножки отличались изогнутыми, точно щупальца, формами. Разве что телевизор последних моделей плохо вписывался в интерьер. Ностальгия ностальгией, но Лука не устоял перед соблазном посмотреть какой-нибудь вестерн или хоккейный матч в цвете. Антенна только порой не всегда хорошо ловила сигнал. — Стиви вчера наконец-то разговорил одного цивила в «Янки Дудле». А это, брат, я тебе скажу, целое, чёрт возьми, достижение. Там бар такой, чисто для своих. Если ты не свой, то на тебя все косятся, будто ты продырявить их собрался, — говорил Марко Росселли, развалившись в кресле. На прошлой неделе Стиви Витале застал дома вернувшегося туда из отпуска соседа Аллертона. От него гангстер с корочкой частного детектива, узнал, что Сэмюэл часто захаживал в бар «Янки Дудл». В камине затрещали брёвна, которые Лука недавно кинул в его топку. Комната наполнилась запахами горелого дерева и смолы. — Цивил сказал Стиви, что Аллертон раньше частенько хлестал пивко с тремя хмырями, — продолжил Росселли. — Своя компашка и все дела. А компашка интересная. Один коп, а двое других гоняли узкоглазых во Вьетнаме. И Аллертон там тоже засветился. Я смотрел про него сюжет в новостях. — Я тоже. Герой херов! Такой крутой вояка, а его прихлопнули чёрные ребята, — со злобным смешком проговорил Лука. После небольшой паузы он произнёс: — Бьюсь об заклад, коп из их компании тоже воевал во Вьетнаме, раз все остальные там служили. — Вроде нет. Поэтому я не секу, что он забыл в этой компашке. И на кой ляд ему дырявить черномазых. Он же коп. Руби зелень, не попадайся и живи себе как человек. Идейный? Так иди в «феды». Видать, наслушался Аллертона. Если он реально дырявил черномазых тайком от начальства, то это нехилая проблема. Омерта запрещала мафиози убивать полицейских. Их смерть рушила все договорённости «общества чести» со стражами порядка и провоцировала их на расправу над итальянскими гангстерами. — Как его зовут? — спросил Лука у Марко. — Боб. Как у него фамилия, цивил не знает. Он сказал Стиви, что этот Боб детектив. И он что-то про наркоту говорил остальным. — Он из наркоотдела, что ли? — А не понятно толком. Двух других дружков Аллертона звать Ричард и Джонни. Один продавец в книжном, другой чёрт знает кто. И вот что ещё интересно, брат. Цивил говорил Стиви, что давненько не видел их в баре. — Хм, интересно. Ты говоришь, один из них продавец в книжном? — переспросил Мацца. — Да. А что? — Помнишь цивила, который срисовал друга Антонио? Его ещё потом пытались заземлить ребята «Бампи». — Угу. Ты ещё говорил, что он в коме теперь. — Именно. Так вот он владел книжным магазином. И служил во Вьетнаме вместе с Антонио и его другом. — Это я уже подзабыл. Ну и дела, чёрт возьми! Вот так совпадение. Куда ни плюнь, везде парни из Вьетнама. — Продавец в книжном и тот цивил могли подружиться. Как ты со своим Биллом. — Э, не, брат, я его до армии знал. А так ты прав, те двое могли подружиться. Оба грязь в джунглях месили. Есть что-то общее. Но как знать. Нам что делать с цивилом из бара? Когда там соберутся дружки Аллертона, он, наверняка, покажет Стиви, как выглядят их рожи, если он предложит ему бабки. Но так мы этого цивила плотно вовлечём. — Пока подождите со Стиви. Я поговорю с Антонио, а потом решу, что делать дальше. Вдруг он расскажет чего интересного. Ты как вообще думаешь, кто всё-таки прихлопнул «Бампи», клопы Кармоны или Аллертон со своей долбаной командой? — Без нашей ручной крысы сложно сказать, брат. И те, и те могли. Кармона уже кидал толпу своих быков на Антонио. Своя ручная крыса среди черномазых у него есть. А вот с Аллертоном непонятки. Я врубаюсь, как он просёк, где поедет «Бампи». Но я не врубаюсь, какого чёрта дружки не закопали труп Аллертона? Я бы закопал. Странное дело. Или его продырявили вообще другие хмыри, и его команда не при делах? Не понятно. — Его брат ещё не вернулся из Вашингтона? — Нет. У меня, короче, всё. Я тогда погнал? Когда Марко уехал, Лука стал ждать Антонио. До его приезда оставалось двадцать минут. Мацца считал молодого капореджиме достойным доверия и вчера вечером отправил к нему одного мафиозо, передавшего Моретти весточку от андербосса и объяснившего, как добраться до его фермы. На прошлой неделе он дал «контракт» на Кармону Антонио, посчитав: «Надо время от времени подкидывать в топку дровишки. Устрою свиданьице Антонио с Кармоной — и он будет верен мне до конца». Марко не одобрил такое решение, но всё-таки передал весточку от него Моретти. Мацца знал, что оба капо плохо относились друг к другу. Потому он решил говорить о делах Моретти лично с ним и немного разгрузить Росселли, который в последние дни вертелся уже даже не как белка в колесе, а как астронавт в центрифуге, заменяя Луку. При этом гангстеры больше не собирались на складе в «Маленькой Италии» все вместе, Марко встречался с «Черепом», Фрэнки «Тузом» и Антонио по отдельности и в разных местах, тратя немало времени на дорогу. Антонио приехал вовремя, минута в минуту. Лука поинтересовался у него, как шли его дела, как он добрался, а уже затем обрадовал Моретти, рассказав ему о «Черепе». — Так что всё в силе, мой мальчик. Кармона и «Блюззи» могут встретиться когда угодно, хоть завтра, хоть на выходных. Будь наготове. Я предупрежу тебя за день до их встречи. Ненадолго лицо Антонио озарилось зловещим выражением. Он словно исходил ненавистью к Кармоне и одновременно предвкушал кровавую расправу над ним. По крайней мере, так показалось Луке. — Я помню, раньше, синьор Лука, вы говорили, что к Кармоне не подобраться, — сказал затем Моретти. — Да, мой мальчик, говорил. Но пойми меня правильно. Я тогда не знал, что он ездил за город с маленькой охраной. Кармона, видимо, понял, что у него завелась крыса, и брал с собой только самых надёжных ребят, — объяснил Лука. — Чем меньше народу знает, тем лучше. Конспирация. И «Блюззи» ведь чёрный. А они не ладят с латинскими ублюдками. И такая встреча не должна привлекать много внимания. Сегодня на неё притащится целый кортеж, а завтра о ней будут трепаться все, кому не лень. Я на встречи с моим информатором брал лишь Марко с парой его ребят. То не наши утренние посиделки с «Бампи». Все и так знали, что он работал с нами. Тут нечего скрывать. Понимаешь? — Да, синьор Лука. — Месть за друзей и всех наших ребят — это дело чести. Но помни и о том, что от тебя, мой мальчик, теперь зависит исход войны с «Белой клешнёй». Саут-сайдские ублюдки никогда не оправятся от твоего удара. — Мацца взмахнул кулаком, представив перед собой голову главаря латиноамериканцев. — Их поганая шайка держится на одном Кармоне. Без него она накроется. Скорее всего, не сразу, со временем. Надолго её не хватит. Мы с доном Томасом рассчитываем на тебя. Не подведи нас. Как раздавишь клопов, схоронись где-нибудь с ребятами на недельку. Шумиха поднимется знатная. Затем Мацца завёл речь о знакомых Аллертона из бара «Янки Дудл» и Генри Ллойде. Моретти приятно удивил его. Антонио вспомнил, что во Вьетнаме Ллойд дружил с парнем из Огайо, коего звали Ричард МакВи. — Он везде таскался за этой проклятой белоручкой. Кто на неё взбрыкнёт, так МакВи тут же кидался на него, — рассказывал Антонио. — Он чуть ли не молился на Ллойда. Возможно, этот выродок и правда взял его к себе в магазин и помог ему с переездом. — Ты помнишь, как он выглядит? Срисуешь его? — спросил Лука. Озадаченный вопросами Маццы Моретти ответил на них молчанием, погрузившись в свои мысли. Андербосс не стал торопить его с ответом и дал ему время на размышления. Вскоре Антонио произнёс: — Срисую, синьор Лука. Прошло пять лет. Вряд ли МакВи сильно изменился. — Отлично, мой мальчик, — довольно ответил Мацца, улыбнувшись. — Как раздавишь главного клопа, — Лука резко топнул по ковру и покрутил по нему стопой, — и отсидишься недельку, поможешь нам с Марко проверить МакВи на вшивость. Никуда он от нас пока не денется. — Он может меня срисовать. — Несомненно, если ты подставишься. Мы с Марко подумаем, как всё грамотно обстряпать.***
Лейтенант И. П. Гримли несказанно обрадовал и без того загруженных другими делами Томаша и Альфредо, взвалив на их плечи ужасную ношу — расследование убийства «Бампи» Флойда и пятерых чёрных гангстеров. Впрочем, у Корбела тут же появился интерес к поиску их убийц, когда он поговорил с криминалистами и патрульными в Кенсингтоне. Они не нашли вокруг ни гильз, ни оружия нападавших, которые ещё и не оставили нигде отпечатков своих пальцев. Поиски свидетелей с самого начала зашли в тупик. «Знакомый почерк. Узнаю наш «тихий оркестр». Прекрасный концерт», — посчитал Томаш. Всё и правда походило на типичное нападение вигилантов, кроме одной детали. Рядом с первой машиной криминалисты наткнулись на капли крови. И принадлежали они, как потом оказалось, немолодому мужчине. А все погибшие гангстеры были моложе тридцати. Вдобавок, один из них несколько раз выстрелил из своего револьвера перед смертью. «Вот и первая ошибка «тихого оркестра». Интересно, выжил ли их вольный стрелок?» — задумался Томаш. Метку «Белой руки», что лежала рядом с машинами убитых бандитов, он посчитал обманкой. За девятнадцать лет службы в полиции Корбел ни разу не видел и не слышал, чтобы франклингтонские гангстеры устраивали засады сразу на две машины. К тому же криминалисты по входным отверстиям определили, что нападавшие стреляли из оружия больно знакомых Томашу калибров: «Тридцать второй, сорок пятый, девять на девятнадцать миллиметров — я не верю в такие совпадения. Кого же ранили из компании МакВи? Его самого? Андерсона?» Скоро у Корбела появился ещё один аргумент в пользу своей версии. Вечером понедельника он смотрел новости и увидел сюжет о расследовании таинственного убийства Сэмюэла Аллертона. Томаш уже чуть ли не засыпал под репортажи о рейдах полиции в Кенсингтоне и саут-сайдском гетто, но едва заслышав фамилию «Аллертон», он мгновенно взбодрился. Она прозвучала для него как громоподобный выстрел дуплетом из «лупары» в узком коридоре. А уж когда на экране появилась фотография Аллертона при полном параде, и диктор перечислил все его военные заслуги, Корбел почувствовал неимоверный прилив сил. Или скорее на него даже обрушился целый цунами, словно на маленький островок в Тихом океане. «Рейды в тыл врага, разведка побережий… как раз подходит», — отметил про себя Корбел. На следующий день он терпеливо дождался конца утреннего брифинга в общем кабинете и затем сказал лейтенанту: «Сэр, у меня к вам серьёзный разговор. Не при всех. Это очень важно». — Но почему они не закопали труп? — спросил И. П. Гримли после того, как голос чеканившего каждое слово Томаша стих. Ничего из сказанного им не удивило лейтенанта, но заинтересовало его, о чём говорил вспыхнувший огонёк любопытства в карих глазах И. П. Гримли. — Я предполагаю, сэр, наши вольные стрелки не были готовы к тому, что кто-из них может погибнуть. Раньше они не нападали на такие большие группы бандитов. И все убитые, кроме тех четверых на складе, не ожидали нападения. Вигиланты пока ни в чём и нигде не прокалывались. Это, как я думаю, породило у них уверенность в полной беспомощности бандитов перед ними. И наши вольные стрелки решили, что и с Флойдом у них всё пройдёт гладко. А он, видимо, опасался, что его могут убить латиноамериканцы. Вигиланты недооценили его людей. Они не уголовники и не знают, в каких местах будет лучше закопать труп. И у них, как я полагаю, нет знакомых, которые помогли бы им избавиться от тела. — Угу. Тогда откуда вигиланты узнали, что Флойд поедет именно в Кенсиннтон и именно в субботу? — Флойд, сэр, скорее всего уже не в первый раз туда ездил, — ответил Томаш, готовый к такому вопросу. — А наши вольные стрелки увидели там его машину и приметили её. Во-первых, она недешёвая и сама по себе бросается в глаза. Во-вторых, её сопровождала другая легковушка. Очевидно, что едет главарь группировки. Также Рид мог рассказать нашим вольным стрелкам о поездках Флойда. Ему ведь неспроста прострелили колено. Его допрашивали. Я считаю, сэр, нам нужно проверить, где были в субботу утром МакВи, Андерсон и Питерсон, а затем проследить за ними. — У нас нет официальных оснований, чтобы подозревать Андерсона и Питерсона. У МакВи хотя бы есть мотив. Я доверяю вам с Альфредо. Но для слежки за троими нам понадобится больше людей. А среди них может затесаться крот мафии. «Чёрт, об этом я вчера не подумал», — мысленно упрекнул себя Томаш. — Если МакВи, Питерсон, Андерсон убийцы, то МакВи выведет вас на остальных, — продолжил лейтенант. — Займитесь им. И никому не слова. На сей раз Ричард вполне спокойно рассказал детективам о том, что в субботу утром он возился с поломанным шкафом дома у Сандры Ллойд. МакВи пересёкся с ней в четверг, когда навещал Генри. Узнав о её проблемах, Ричард предложил Сандре свою помощь. Томаш чувствовал и видел, что молодой ветеран снова лгал ему. Сандра подтвердила слова Ричарда. А врачи в больнице сказали, Корбелу, что видели их вместе перед выходными. «Не повезло. Зато все формальности соблюдены. Вся надежда на слежку», — подвёл итог трёх поездок Томаш.***
«Наша борьба с преступностью и наркотиками просто цыплячье дерьмо. Простым людям на неё плевать, а тупые копы вместо того, чтобы сажать «бампи» флойдов, докопались до меня. Вот ведь справедливость, чтоб её. Мы сделали за них их чёртову работу, а они прицепились ко мне. Собачья жизнь, если бы не Генри, я бы ни за что её не выбрал», — задумался Ричард в пятницу днём. Он сидел за прилавком в почти полной тишине. Машины сегодня нечасто проезжали мимо магазина Ллойда, а прохожие беззвучно проносились за закрытой дверью, точно бесплотные духи. С утра тёмные облака заволокли небо непроглядным одеялом. И на улице, и в магазине Генри всё выглядело блекло и серо, что нагоняло на Ричарда тоску. Серость вокруг, возможно, не так сильно угнетала его, как мысли о тщетности борьбы с мафией, но она создавала вокруг вигиланта такой фон, что он только и думал о плохом. Выглядел Ричард под стать своему настроению: землистая кожа, измождённое лицо, потухший взгляд, мешки под глазами. Сколько бы он ни старался, но у него никак не получалось их убрать. МакВи регулярно мылся и брился, желая производить впечатление человека, мужественно и с достоинством державшегося после смерти друга, а не отчаявшегося и опустившегося убийцы. «Если бы не Генри… а стоит ли его жизнь смерти Сэма? В конце концов он погиб именно за то, чтобы жил Генри, а не за какое-то правое дело. Какое же оно правое, если всем начхать на нашу борьбу? А, ну дядьки в баре под пивко скажут, что круто, так этих гнид, чтоб они там передохли. Пустой трёп. От него нам ни холодно, ни жарко. И вот так рисковать ради пустого трёпа? Сэм и его команда рехнулись, — рассуждал Ричард, смотря на стол и подперев правой рукой голову. — Но я виноват перед ними, я втянул их в разборки с мафиозными гнидами. А что мне оставалось делать? Сам бы я не справился. Мне была нужна помощь Сэма. Я не думал, что погибнет из-за меня. В уродском Вьетнаме из-за меня никто не умирал. Мне приказали, я выполнял. А тут моё решение стоило жизни Сэма. Цыплячье дерьмо». Потом Ричард услышал, как в магазине открылась дверь. «Сейчас хоть отвлекусь и займусь делом», — подумал Ричард и взглянул на вошедшего клиента. Им оказался Ронни Грейнджер, который мелькнул мимо прилавка и не поздоровался с МакВи. «Вот въедливая гнида. Он не отвязался от меня. Ну и чёрт с ним», — устало подумал Ричард. За последние дни молодой ветеран так себя извёл, что сейчас у него уже не оставалось сил, чтобы злиться на Корбелла. Поэтому МакВи просто смирился с тем, что за ним теперь следили детективы в штатском, и даже с какой-то покорностью наблюдал за Ронни, словно за посланником судьбы. Грейнджер обошёл несколько стеллажей и остановился у одного из них. Прихватив с собой зелёную книжку, он вскоре подошёл к кассе. Вместе с деньгами Рональд протянул Ричарду картонный конверт. «Ронни говорил, что если меня начнут пасти копы, то он передаст мне записку. А не конверт. Маскировка такая, что ли?» — пробежало в мыслях у МакВи. Ещё больше он удивился, заглянув после ухода Грейнджера в конверт. Внутри него лежал не только сложенный и исписанный с двух сторон лист бумаги, но и деньги. «А Ронни ничего не напутал? Зачем он дал мне деньги?» — задался вопросами Ричард. Потом он повесил табличку с надписью «перерыв» на дверь и ушёл в кабинет Генри, где достал записку из конверта. Как и ожидал МакВи, Грейнджер написал ему о полицейской слежке за ним. Но вот то, что Ричард прочитал дальше, заставило его обомлеть от страха. На лбу у него выступили капли холодного пота, дыхание сбилось. «Макаронники узнали от одного забултыги в баре о ваших посиделках. А ещё он слышал, что ты дружишь с неким Генри и работаешь в книжном. Пока у «правильных парней» наклёвывается большое дельце с латиносами, все их люди заняты. Но потом они проверят тебя. Не паникуй. Помни, что я тебе говорил: «Синдикат» не всемогущ, — писал Ронни. — У меня есть и хорошие новости. Мы узнали, что Мацца безвылазно сидит на ферме за городом. И именно он подрядил Флойда убить твоего друга Генри. Достать Маццу на ферме будет намного проще, чем в городе. Но нам понадобится каждый человек из нашей команды. Мы не можем ждать, пока от тебя отстанут копы и макаронники. Вместе с Маццей мы устраним угрозу для Генри. Джузеппе Беллини был с самого начала против его убийства. Он не собирается больше трогать Генри». Дальше Рональд просил МакВи уехать из Франклингтона на пару недель, сказав Сандре Ллойд, чтобы она подменила его в магазине, и навестить родителей в Кливленде. «Твоя легенда для полиции — у твоих родителей проблемы, они срочно хотят тебя видеть. Ты застрял в Кливленде на две недели. Если Корбелл захочет проверить твою легенду и позвонит им, то они должны сказать ему, что так всё и было. Сам же возвращайся во Франклингтон через пару дней. Мы с Джонни встретим тебя. Поживёшь у него. Он говорил, что твой отец не любит копов, и у тебя с ним неплохие отношения. Мы с Джонни думаем, что он поможет тебе. Откажется — убеди его. На худой конец предложи ему деньги. Звучит чудовищно, но если он не поможет тебе, то тогда у тебя появятся проблемы с копами. Мы не обойдёмся без тебя, Рич. Денег в конверте должно хватить и на билеты, и на «подарок» для твоего отца», — прочитал Ричард. «Мы устраним Маццу, и ты потом снова уедешь в Кливленд. Через время вернёшься. Сохрани с первой поездки в Огайо билет из Франклингтона туда, а из второй наоборот, билет из Кливленда до нас. Остальные выбрось. По датам выйдет так, будто ты был две недели у родителей. Покажешь оба билета Корбеллу при случае. Сожги записку после того, как прочитаешь её». Дочитав тревожное послание от Ронни, Ричард почувствовал ледяное дыхание смерти у себя за спиной и обречённо вздохнул.