Из бездны и к звёздам

Пластинка медленно крутилась на стареньком граммофоне, собранном когда-то давно отцом парня, и приятно потрескивала в особо кульминационные моменты мелодии. Шум и помехи наполняли их хрупкую лачугу каким-то немыслимым уютом. В углу стояла приглушенно зажженная лампа для экономии электричества - единственный источник света в комнате, но если зажмуриться на секунду и забыть о том, как складывается жизнь снаружи, то можно спокойно представить, будто это тоже существует для создания атмосферы. Особенно помогает тот факт, что недавно папа нашел в соседнем районе кусок совсем потрепанного, но даже так невероятного кружева, которым был быстро обвязан торшер. Граммофон и украшенная напольная лампа - вот и все богатство семьи. Но по крайней мере все живы и все вместе. А значит, что и такие вещи могут украсить твое существование. Ибо никогда особо не задумывался над тем, что жизнь в однокомнатной квартирке, больше похожей на обычный жестяной бак, может дать ему в будущем. Точнее, такие мысли парень себе запретил еще лет в двенадцать, когда впервые пробравшись на недосягаемую крышу, днем взглянул на горизонт. Просторы, хоть и пустынные, влекли, манили и дурманили, но внизу, на десятом этаже его ждала семья, мама и папа, и никто не имел право думать лишь о себе, живя так низко. “Жестяные баки” были сгружены друг на друга в 49-этажную стопку грубо и ненадежно. Шатающиеся пол и потолок сразу же становились привычными для любого ребенка, которому не посчастливилось родиться под этим небом. Это была отличительная черта их района, где людей было больше всего, а земли, пригодной для жизни, как и везде: не так уж много. Если ты не падаешь на колени во время землетрясений и не ищешь укрытие, а продолжаешь вальяжно идти по своим делам, тут и думать нечего, ты житель квартала с “жестяными стопками” вместо домов. Такая нехитрая конструкция образовывала полый куб; внутри находился так называемый “дворик”. “Двориком” его язык поворачивался назвать поскольку-постольку: трава там совсем не росла, он был душно маленький, а единственным развлечением для многочисленных детей были торчащие из земли обломки монтировок да несколько палок, за которые каждый карапуз был готов отгрызть голову. Прикоснуться к природе посчастливилось не всем, поэтому уже в раннем возрасте всех тянуло на крышу. Люди, жившие с 39 по 49 этаж редко выходили наружу. В основном там жили старики без детей или смертельно больные люди. Таких еще каких-то лет 20 назад отстреливали, чтобы не тратить продовольствие на неспособных работать, а потом решили начать продвигать гуманизм в массы, начиная с бедняков. Показывать грязи как правильно относиться друг к другу. Ибо совершенно точно не вырос пессимистом, впитывая такое отношение к себе и окружающим на протяжении всей жизни. Нет, он был твердолобый самопровозглашенный реалист, который не верит в чудеса, а только смотрит на вещи трезво. Когда он подрастет, то пойдет работать с отцом на фабрику, сменив наконец-то надоевшую ему работу по переработке бумаги, куда допускали с 16 лет. Работа была трудная и ужасно нудная, механически скучная. А пальцы так сильно измазывались в стойких чернилах, что отмыть их уже не представлялось возможным. Бумага - ценный ресурс, а ее переработка неплохо оплачивалась, только поэтому Ван Ибо терпел, корпел и потел почти каждый день над чаном с водой и растворенном в ней бумажным мякишем. -Работа на фабрике, какая она? - все время спрашивал у отца парень. Чем ближе было его восемнадцатилетие, тем больше его сердце трепетало в преддверии перемен. Папа мягко улыбался и трепал парня по голове, совсем как маленького. На его лбу и под глазами застыли крупные морщины, хотя он не был так уж стар. Работа с радиацией сделало свое дело и отложила на некогда красивом мужчине свой уродливый отпечаток. -Ты так хочешь пойти работать на фабрику, Ибо? - в разговор вмешивалась мама. Стройная, как хрупкое деревце, женщина с пухлыми губами и мудрым взглядом - Почему бы тебе не подумать про поступление в академию? Ибо фыркал. Он ведь реалист, помните? А родители пытаются что-то рассказать ему про академию. Смешно и неудобно. Разве образование не удел богатых и сильных мира сего? У самого парня за плечами пять классов, которые смогли позволить себе его родители, и тонны жизненного опыта, но за такое в академию не зачисляют. По крайней мере не того, кто живет в “жестяной стопке”. -Не фыркай - делает замечание отец, нахмурив брови. У сына всю жизнь был буйный, бунтарский характер, но то ли виновата среда обитания, то ли строгое воспитание (а может быть и все сразу), но его нрав был плотно запечатан ничего не выдающим выражением лица довольно рано. И хотя родные знали, что в сердце у юноши горит пламя, способное сжечь весь мир, лицо считать на эмоции было очень тяжело - Ты, конечно, не гений в плане технологий и даже базовые знания у тебя не выдающиеся, зато у тебя крепкое тело. Выносливое. И у тебя есть потенциал, ты его развиваешь, у тебя есть сила идти дальше, стремиться к мечте. Так почему ты смеешься над этими идеями, сын? Ибо была приятная такая вера в него. Но ложных надежд он не строил. И хотя день рождения был все ближе, а долгожданная смена работы уже не казалось выдумкой, родные не переставали наседать с продолжением обучения. Хотя, было бы что продолжать, ему бы хоть первичное для начала получить. -Деньги - Ибо потирает пальцы в непонятном жесте, который он увидел однажды от дяди, пялится на родителей - У нас нет денег на академию. -Стипендия - отвечает ему отец в таком же тоне и даже не старается скрыть своего раздражения - У них есть стипендиальные места. Мама обычно такого не выдерживает и сбавляет напряжение в помещении, которое грозится перерасти в драку исходя из уже довольно разряженного агрессией воздуха, стукает мужчин лбами. Хоть она женщина хрупкая, но у нее откуда-то постоянно берется сила успокоить своих мальчиков и Ибо лишь подозрительно косит на нее глазки, улавливая, что где-то его надули. Лоб болит и покраснел у обоих, это притупляет, а мама довольная сглаживанием обстановки. -У нас имеются некоторые накопления в случае чего - только и говорит она, но с места не сдвигается, смотрит на сына не отводя взгляд. Выжидает его реакцию. -Только через мой труп вы будете тратить на это деньги - шипит все еще обиженный парень. -Уж позволь нам самим решать куда и когда тратить НАШИ деньги - также недовольно бурчит отец, боясь повысить тон и снова получить по заслугам - А так ты все еще можешь попробовать пройти на стипендию. У тебя не такие хорошие умственные способности, но по крайней мере тело выносливое. -Слава Богу - выдыхает Ибо и откидывается на спинку кресла, стараясь игнорировать жесткую пружину, которая вскоре должна прорваться наружу сквозь ткань. Мысленно парень уже соглашается один раз опозориться и пострадать ради успокоения родителей. Всего-то нужно прийти в академию к этим напыщенным индюкам в чистых портках и с залаченными волосами, которые ни разу в жизни ржавчины и грязи не видели, и в который раз показать им непреодолимую разницу между просвещенным высшим миром и бедняком, который слишком много о себе возомнил, стараясь дотянуться до звезд голыми руками. А потом, завалив все тесты с треском, вернуться домой, выпросить у мамы праздничный ужин и на следующий день отправиться с отцом на фабрику на свою настоящую первую полноценную работу. Ван Ибо все продумал. Планирование - это его сильная сторона. Он знал все свои действия буквально до секунды. И все было так просто, легко. Однако он не учел одного фактора. Его дядю. -Братец - отец в приветствие обнимает младшего брата, который стоит на пороге, держа в руках коробку с большим бантом. -Цзинь Ронг, этакий ты поганец - мама никогда не стеснялась в выражениях - Пропал на целые три месяца, ни слуху ни духу от него. -Простите - у дяди очень мягкая улыбка. Она вполне способна подкупить и обмануть неподготовленного человека. Ибо таким не был, он прекрасно понимал всю силу, что держит в руках этот человек, но даже так откровенно и немного по-детски любил и восхищался им. Цзинь Ронг - это единственный человек в их семье, который смог пробиться. Пусть он не крутит шашни с высшим обществом и не обсуждает сложившуюся картину мира с философами, которые так любили прохлаждаться в больших залах правительства, аргументируя свою лень тем, что отвечают за поднятие сознания человечности в людях, но он мог похвастаться куда более значимыми по мнению парня достижениями. -Ван Ибо - Ронг подходит к парню и смотрит в его глаза долго, ища там какое-то понимание - Сегодня ты официально совершеннолетний. Поздравляю. Твоя мать, Ван Киую, и твой отец, Ван Сию, воспитали поистине благородного человека. Слава Богу, что мир имеет честь лицезреть тебя, мой талантливый племянник. Прими этот подарок от своего дяди. Его речи текут как мед, их хочется буквально зачерпнуть ложкой и попробовать на вкус, так они хороши и сладки. Цзинь Ронг тянет Ибо коробку с которой пришел и отходит в сторону, возвращая улыбку на лицо. Родители стоят неподалеку, приобнявшись и смотря на сына со счастливым видом. Мама с утра бегала по дому, стараясь устроить Ибо пусть и скудный в возможных реалиях, но все же настоящий праздник. А отец отпрашивается с работы пораньше, чтобы провести этот вечер с семьей, а парень даже не хочет представлять на какие жертвы пошел мужчина, чтобы выиграть для себя эти пару часов. “Жестяная коробка” вдруг становится самым уютным местом на свете. Лампа в углу приятно окутывает сознание желтым свечением, силуэт накрахмаленных кружев отблескивает на стенах, из граммофона с перебоем слышится красивый женский голос и вторящая ему незатейливая мелодия. Ибо восемнадцать и он чувствует себя самым счастливым в этом пропащем мире. -Откроешь? - с небольшой наигранной обидой в голосе спрашивает дядя, надувая тонкие губы. Ибо усмехается на этот жест и развязывает бант быстрым движением руки. Он ставит коробку рядом с диваном и садится на корточки, поддевая пальцами крышку. Внутри достаточно объемной коробки лежит небольшой предмет. Ибо достает подарок, прокручивая в руке. Он внимательно изучает браслет. Тот широкий, золотой, выполнен в виде двух голов драконов, вгрызающихся друг другу в шеи. По их спинам тянется небольшая нефритовая окантовка, глаза блестят, хотя никакими дополнительными камнями они не инкрустированы. То, что сейчас парень вертит в руке воистину что-то великолепное. Он ощупывает каждую чешуйку драконов, поражаясь детальности проработки и мысленно поклоняется мастеру, который этот шедевр создал. Браслет не тяжелый, лежит на ладони словно перышко, хотя это противоречит всем законам физики: по идее он должен быть куда более увесистый. Ибо изучается подарок несколько минут, не в силах оторваться от подобной красоты, а потом кидает непонимающий взгляд на дядю. Когда парень растерян на его лице автоматически начинают проявляться так ревностно схороненные им эмоции: его брови приподняты, лоб покрыт морщинами, а рот слегка приоткрыт. Мама, следящая за переменами сына, неслышно усмехается, скрывая улыбку за маленьким кулачком и переводит взгляд на Цзинь Ронга. На ее лице теперь нечитаемое выражение и отчего-то женщина поджимает губы, чтобы скрыть лукавую усмешку. -Это называется Обачен - наконец-то перестает мучать парня дядя, погружаясь в детали - Я слышал от твоих прекрасных родителей, что ты будешь пробоваться в академию. Этот браслет обязателен для всех студентов, но реальность такова, что взрослые покупают эту вещицу своим отпрыскам задолго до начала вступительных экзаменов. -Да, сын - подает голос Ван Сию, заряжаясь позитивом с каждым словом младшего брата - Обачен поможет тебе приумножить свои силы на экзамене, так что твои шансы повышаются. Ван Ибо все еще сидит на корточках с браслетом в руке и не может заставить себя закрыть рот. Теперь он знает название этой штуке, но все еще не понимает как золотые дракончики повышают его шансы на поступление. Не за красивые же вещи, в конце концов, отбирают в эту пресловутую школу. Ибо надеется, что это не так, или он окончательно готов разочароваться в этом сумасшедшем мире. -Для чего...Для чего он мне? - все же решается задать вопрос парень. Ван Киую уже не старается скрыть свою любящую улыбку и тянет руки к сыну, призывая того подняться с пола. -Это - великое изобретение, Ибо - мягко замечает Цзинь Ронг - Обачен помогает отыскать в человеке скрытые таланты и обуздать их мощь, чтобы ты смог использовать их в свое благо. Обучение способностям, раскрытых и питаемых этим предметом - это один из столпов академии. -А что же мне..? - в голове у Ибо мешанина и если буквально пять минут назад он понимал, что происходит вокруг, то теперь сознание кружится в бредовых предположениях. Ламповость атмосферы пропадает, на смену приходит груз ответственности, который пока что непонятен парню, но давит на него за счет сжимаемого в руке браслета. -Я думаю, что расскажу и покажу тебе все позже. Давай сегодня насладимся твои днем рождением - предлагает дядя, разворачивая Ибо к столу. Через какие-то полчаса парень решает забыть на время о странном подарке и насладиться временем с любимыми людьми. Ван Киую приготовила целый пир, включая мясо, которое так любил Ибо и которое не часто удавалось достать в “жестяной стопке”, а позже родители дарят ему черную непродуваемую куртку. -Чтобы не замерзал на крыше, когда в следующий раз полезешь - отец позволяет себе смешок, будто бы одобряя опасные вылазки своего чада. Ван Ибо снова безмерно счастлив. Сжимая руками коленки под одеялом ночью он долго не может уснуть, не желая отпускать такой важный для него день и все связанные с ним воспоминания. Он размышляет, сможет ли покинуть этих людей хоть на время, на пару лет обучения, если все же ему представится такая возможность, или помчится, наплевав на всякую стипендию, в объятия матери и будет подставляться под не больные тумаки отца, заскучав по ним до смерти. Следующие несколько дней пролетели для Ибо в беспокойной беготне. Дядя взял на себя обязанности посвятить племянника более детально касательно академии и самого поступления, которое предполагало прохождение вступительного экзамена. Вскользь он также начал объяснять парню о предназначении подаренного им Обачена, но заметив в молодых глазах тень непонимания, лишь потрепал младшего по голове: -Не все сразу, правда? - Цзинь Ронг все время улыбался и ничем не показывал раздражение из-за некоторой медлительности Ибо - Сначала разберемся с экзаменами. Академия всегда представлялась Ван Ибо максимально загадочным местом. И в отличии от других тайн, которые все дети вследствие своего врожденного любопытства пытаются разгадать, являя разгадку миру, парень чувствовал лишь злость. Ему не хотелось ни разбираться, ни понимать правила, необходимый минимум для поступления, уклад жизни. Академия была странной для типичного жителя “жестяной стопки”. О ней знали все, немногие даже втайне мечтали убежать туда от собственной угнетающей реальности, живущие чуть лучше, чем остальные, перешептывались, что именно их сын/дочь имеют все шансы на светлое будущее в стенах неприступного учреждения. Но знали ли эти люди так уж много? Наверное, нет. Ибо вообще казалось, что по сути никто из соседей не в курсе, что на самом деле собой представляет пресловутая академия. Академия - это верх мечтаний. Это та самая магическая школа, где каждому ученику, стоит умельцу просто поступить, на блюдечке будет предоставлены суперсила и возможность спасать мир по выпуску несколько раз за неделю, обзаведясь армией фанатов и сгребая в свои руки всевозможные богатства: золото, новейшие технологии, красивых женщин. Это были больные фантазии уставших от жалкого существования людей, которые были подобны ростку, пробивающемуся сквозь бетон, продолжающему расти, устремляясь к солнцу. Но Ван Ибо был безбожным реалистом: он залезал на крышу и вид горизонта, не воображаемого, а настоящего, пустынного, безжизненного, угрюмого - вот что было его наслаждением, подталкивающим идти вперед. А не глупые мысли о светлом будущем, которое ему подарят просто потому, что он родился, рос и вырос в забытом месте. Ван Сию начал пропадать на работе дольше обычного. Иногда бывали дни, когда они с сыном и вовсе не пересекались. -У отца появилась внеурочная работа, ничего такого, солнышко - мама заправляет ему выбившуюся прядь за ухо и смотрит нежно-нежно, абсолютно гордым и любящим взглядом - Просто он решил заработать нам немного больше денег - она тут же возвращается к хлопотам по дому, а парень надеется, что “больше денег” никак не связано с их планами на его будущее и семья не станет отдавать последнее, лишь бы обеспечить чаду светлую дорожку в жизнь. -Эта сила циркулирует внутри наших тел с рождения - Цзинь Ронг чуть ли не ежедневно посещает их “коробку”, проводя лекции для Ибо. Он наполняет пространство каким-то спокойствием и светом. Кажется, что даже воздух стал чище, дышать не так трудно - Некоторые способны пробудить ее, для некоторых эта опция остается невозможной. -Значит, - уточняет Ибо - путь в академию открыт только для тех, кто способен? Дядя собирается с мыслями, чтобы ответить более понятно. Он все еще не привык, что его “ученик” задает такие вопросы посреди его речей, сбивая с толку. -Не совсем. Академия - это разностороннее учреждение. Человеку не обязательно становиться супергероем, чтобы быть полезным обществу. Но поступить, уже имея какой-то потенциал, всяко легче. Парень и вправду внимательно слушает все, что ему стараются донести, хотя сам еще пару дней назад кривился от мысли попробовать себя на вступительных экзаменах. Вдруг работа на фабрике бок о бок с отцом становится более призрачной, а в голове возникают предположения “а вдруг?”. А вдруг получится? Он станет сильнее, престижнее, сможет вытащить семью из этой бедности, а не потакать ей. А вдруг ему удастся застать недоумение и удивление на лицах этих воображал с зализанными волосами, что зовут себя высшим светом? Дать им понять, что и такой как он способен на многое. Так ненавидимые им мечтания врываются в голову, особенно сложно становится контролировать себя по ночам, когда сознание расслабляется, представляет уже взрослого и крутого супергероя Ибо, который может все. Реалист Ибо начинает смещаться мечтателем. -А у меня! А у меня есть что-нибудь? - через неделю парень уже воодушевлен. Ему не надо на это много времени: он молод и у него гибкий ум, он горит от внутренней энергии, которую силой сдерживал в себе столько лет. -Не знаю - честно признается дядя, подцепляя руку Ибо. Тот не расстается с браслетом ни на секунду с дня рождения, постоянно таская Обачен на себе - Молчит пока что. Но не переживай, обычно на это требуется некоторое время. -И когда же я буду знать наверняка? - Ибо не канючит, не просит старшего разобраться за него. Он просто хочет у себя в голове все разложить по полочкам и понять когда ему быть готовым, что для этого требуется с его стороны. Дядя стал часто задумываться перед тем, как ответить ему. Как будто стал тщательнее фильтровать свои слова. Но Ван Ибо не злится, он знает, что мужчина старается объяснить ему все более доходчиво, не допуская мешанину из информации в молодой голове. -Первый этап вступительных экзаменов через месяц - говорит как будто бы не в тему Цзинь Ронг - К тому моменту станет понятнее. Обычно тебя должен поразить мощный всплеск энергии, чтобы Обачен дал ответ. Мощный всплеск энергии? Ибо задумывается и решает, что пока что даже для обладания суперсилой не готов терпеть ударов молнии или чего-то похожего. Потому что после слов дяди именно эти ассоциации возникают у него в голове. Цзинь Ронг становится завсегдатаем их квартала. А вот родители, наоборот, все реже бывают дома. Ван Киую пропадает, кидая вслед какие-то нелепые отмазки. -Я к соседке. -Я за продуктами. -Я по делам - со временем женщина даже не напрягает себя с придумыванием более правдоподобного оправдания. Ибо решает, что как только у него представится возможность схватить этих двух неугомонных взрослых, он тут же закидает их вопросами и заставит объясниться. -Может быть вы успокоитесь и побудете с сыном наконец-то? - не удержавшись и отбросив все правила приличия, спрашивает раздраженный Ибо у них в 5 утра. Парень специально проснулся так рано, потому что это было единственное время, когда дома можно было застать семью в полном составе. До первого экзамена осталось меньше недели, а он уже чувствует, что его видимо пытаются выгнать из “жестяного бака”. А иначе откуда такое нежелание видеться с ним. Отец опаздывает, фабрика начинает работу рано. Он только с умоляющим взглядом пытается сторговаться с сыном, что они обязательно проведут вместе прощальный вечер и быстро удаляется. Мама более внимательна к обиженному ребенку. Она весь день носится вокруг него, словно Ибо опять пять лет. Вечером они дружно смеются над какой-то нелепой шуткой, ужинают и долго разговаривают о личном, сидя на диване при свете единственной лампы. Лекции с дядей Ибо в тот день пропускает. Ибо уже и так знает слишком много. Он может, хоть и поверхностно, рассказать как проходит каждый этап вступительного экзамена, какие порядки существуют среди студентов, как можно получить дополнительные баллы. Пусть некоторые знания были не совсем честными, у дяди имелась своя область влияния в академии, но должно же хоть раз в жизни и такому грязному неученому ребятенку из “жестяной стопки” тоже фортануть? -Мы будем очень скучать - Ван Киую и Ван Сию не сдерживают слез, когда прощальный вечер наконец-то состоялся. Они даже не допускают мысли, что их сын может пролететь и вернуться к ним уже через неделю. Еще немного такой самоуверенности и Ибо начнет думать, что против него все сговорились в каком-то загадочном плане - Это тебе. Парень чертыхается тихо себе под нос. Все-таки так и думал, что отец батрачит не просто так, а мама пропадает из дома каждый день явно не для того, чтобы посплетничать с соседками. В обычном свертке бумаги лежит комплект одежды. Именно так Ибо себе и представлял одежду студента академии: ничего вычурного, прямые черные брюки из мягкого материала, такого же цвета водолазка и грубые военные ботинки. Точнее сказать, это была сменная форма, рассчитанная для практических занятий, не в пиджаках же по зарослям и болотам бегать в самом-то деле. Глаза закатились за орбиты, когда парень попытался подсчитать сколько такой комплект, несерьезный на первый взгляд, но все же относящийся к спецодежде не просто за красоту, может стоить. Взгляд непроизвольно упал на руки отца, выискивая новые пластыри, натертости от постоянной работы, но к удивлению ничего не обнаружил. Руки были в порядке и это единственное, что немного облегчало его дыхание. -Завтра с утра я отвезу тебя на отборочное поле - уведомил его как всегда улыбающийся дядя - И там же начнутся твои испытания, племянник. Ну же, не робей! - он поднял вверх бокал, уторжествив таким движением праздный тост в честь Ван Ибо и взрослые тут же последовали его примеру.