А луна вышла неплохо...

      Выходя из кафе Накахара и Дазай спорили как же они будут проводить это своеобразное испытание. На выходе их окутал мороз, будто мягко обнимая, от чего оба застыли на секунду наслаждаясь.        — Я могу приготовить дома и принести тебе. — первым прервал мимолётную тишину Чуя.       — Ха! Да с таким же успехом можно купить брауни в ближайшей пекарне и выдать за свои! Нет, так не пойдёт! — тон Осаму был насмешливым, точнее, он пытался сделать его как можно более похожим на это, ведь по правде ему все равно как Чуя достанет эти брауни. Он всё равно выиграет. Интерес Дазая состоял в том, что тот загадает. Покукарекать под столом, как обычно загадывают, чтобы унизить? Нет. Накахара не так прост, если бы у него не было припасено чего-нибудь интересного, он бы не согласился на спор, а просто стукнул легонько Дазая по макушке и предъявил ему то, как же он может в нём то и сомневаться, но нет, согласился. — Я должен видеть как ты их готовишь.       — Ладно, — Чуя тяжело вздохнул и закатил глаза — у меня мы не сможем завтра Йосано-сан дома. Может у тебя?        — Да, можно. Завтра? Во сколько? — вопрос о времени подразумевал не только стандартный вопрос о приёме гостей, но и то, сколько времени будет у Дазая на то, чтобы спрятать от Накахары все картины с ним, коих накопилось порядочно. Если Чуя их увидит, в его глазах это может показаться какой-то одержимостью, не так ли?       — Завтра, в три часа, чтобы я успел купить продукты. — Накахара посмотрел в темноту. Зябко. Лишь один фонарь на этой улице работает.        ×××       Чуя остановился под светом фонаря и посмотрел в верх. Тяжёлые снежинки падали на его ресницы, от чего приходилось жмуриться. Ему в голову пришла идея, хотя она зародилась ещё в кафе, сейчас, глядя на этот снег, свет от фонаря и окружающую их темноту, она вспыхнула тёплым огнём. Чуя решил рискнуть, хотя это и риском назвать то сложно.        ×××       Осаму по инерции продолжил идти и только спустя несколько секунд звметил что Накахара не идёт рядом. Он обернулся и увидел что голубые глаза его друга устремлены в небо, а выражение лица отстранённое, будто сознание где-то в глубине сознания. Дазай окрикнул Чую и ничего не понимая, смотрел как тот смотрит на него и улыбается, ненавязчиво и нежно.        — Дазай, я упоминал сегодня что учился танцам, не так ли? Так вот… — хитро улыбнувшись, сделал реверас и подал Осаму руку — Не удостоите ли вы меня чести потанцевать с вами, месье?        «Что.?» — не успела промелькнуть мысль в голове Дазая, как он уже сделал ответный недо-реверанс и подал руку — «Что же я творю?»        — О, конечно я потанцую с вами, достопочтенный! — произнёс Осаму, пытаясь изобразить как можно более вычурную речь, какой говорят обычно «очень важные» люди на европейских балах средневековья. «Не зря я часами выслушиваю речи нашего графа Дракулы», усмехнулся про себя Дазай — Только в отличии от неких господинов, я не имел чести раньше танцевать!        — Хах! Тоже мне проблема! — Накахара, взяв руку Осаму, притянул его к себе, другой рукой взяв того за талию. — Свободную руку — мне на плечо, давай!        Дазаю стало жарко, хоть на улице и мороз. «Точно болен. Но это потом.» — подумал он. Покорно положив руку на плечо Чуи, Осаму посмотрел в его глаза, в синеве которых отражался свет одинокого фонаря и нежно падающий снег.        — Вот так, хорошо, теперь шаги под счёт. Раз, два, три… Раз, два, три. У тебя получается, молодец! — Накахара лучезарно улыбнулся, у Осаму улыбнулся в ответ. Неизвестно зачем, вроде и не хотел, но улыбка Чуи особенная, ты не можешь противиться ей. Знаете, есть такие люди, смотря на улыбки которых, хочется улыбаться самому, становиться теплее, и все проблемы уходят куда-то на задний план, ведь если он улыбается –значит всё обязательно будет хорошо. И Чуя как раз такой человек, хоть и злиться он чаще, чем улыбается. — Теперь попробуем быстрее… Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три. Угу, считай про себя…        Раз… Свет фонаря сейчас светит только для них. Два… Снег падает, также кружась в танце. Три… Темнота защищает от взора чужих глаз, даже если улица пуста… Внезапный поворот и Дазай оказывается на руках Накахары. Тишина. Секунда, две.        — Неплохо! –сказал Чуя и пожав плечами, отпустил Осаму. Тот, довольно болезненно приземлившись на копчик, упал на снег. Лёгкая боль, смех Чуи и темнота начавшая обвалакивать Дазая, как одеяло… Тьма, в которую он проваливается куда то очень глубоко…        ×××        Осаму вскакивает, тяжело дыша и вспотев, сердце лихорадочно бьётся о грудную клетку. Но он у себя дома, на своём футоне. Оглядываясь по сторонам, Осаму понял что он один, один в своей тёмной квартире. Под подушкой он нашёл свой телефон, часы показывали 2.15. И вновь Осаму окружают темнота, серые стены и одиночество. Свет, даже фонарный, всегда обделял его вниманием, и сейчас — не исключение, но…        «Неужели это был сон?» пробежало в голове у Дазая. Неужели то тепло в душе (а не высокая температура) было ложью? Тот снег на ресницах? Да даже тот спор? Неужели.? Но попытка встать доказала обратное, копчик неприятно ныл и болел, вероятно, там синяк. Значит это было правдой, а не плодом больной фантазии?       Дазай взял телефон и решил проверить переписки, ведь если это было правдой, почему он не помнит как пришёл домой и лёг спать? И вправду несколько сообщений от Накахары.       Сообщение от «Слизень)»        22.36.«Дазай, отпишись как проснёшься, тебе плохо стало, прости»       22.37.«Ты был весь горячий, видимо, температура, измерь, не хватало чтоб ты ещё помер, так что не смей!»       22.37.«На том свете достану!»       22.40.«Завтра приду в три, как договаривались, и зайду в аптеку на всякий случай, будешь возмущаться я тебе…»       22.41.»…»       22.41«О! Аскорбинку куплю и не поделюсь! И заставлю пить самое горькое лекарство, которое только может посоветовать Йосано-сан!»       1.47.«Спокойной ночи.»       Дазай усмехнулся, Чуя такой… Чуя. А он сам видимо и вправду болеет. Зачем же Накахара к нему придёт, зная что Осаму болеет? Заразится же. А брауни они могли и перенести. И почему Дазай так беспокоился о том был ли этот танец в самом деле или нет? Да, было довольно весело и немного неловко, но это же не должно быть таким поводом для беспокойства. А почему Чуя лёг так поздно? Хотя это тоже не должно Осаму беспокоить.       Мысли в голове Дазая метались так быстро и несвязно, из-за чего было сложно хоть на чём-нибудь состредоточиться. Лишь спустя пару десятков секунд он понял что ему невероятно жарко и голова от боли была готова расколоться. Кое-как добравшись до ванной, где находилась аптечка, Дазай по размытым цветным пятнам отличил нужные ему пачки таблеток и выпив по одной, поплёлся обратно на футон. «Лишь бы не начал бредить, когда Чуя будет в гостях, иначе это будет фиаско» — прозвучала в голове единственная связная мысль. По-хорошему не надо пускать Накахару, но он настолько упрямый что попытки его остановить сами по себе имеют больше факторов и информации, чем Осаму может сейчас осмыслить. И вот он вновь погружается во тьму, отдаваясь объятьям такого сладкого, для больного организма, сна. Интересно, а какие на вкус сны?       ×××       Проснулся Осаму около 12 часов дня, ему уже было гораздо лучше. Кофе решил себе не варить, от него только голова разболится и давление поднимется. Принято решение заварить зелёный чай, даже не обычный зелёный чай, а травяной.       Как-то раз, когда Достоевкий бывал у Дазая в гостях, он принёс ему чай на травах. Фёдор весь вечер расхваливал этот чай «с шиповником, ромашкой и мелиссой» и рассказывал, что в России считается полезным пить разные травяные настои или полоскать горло когда болеешь. Осаму это конечно показалось немного странным, нет, в японсклй культуре тоже делают травяные настойки и чаи, но зачем полоскать горло ими? Ну чтож, сейчас — как раз то время чтобы проверить Федин чай. Тем более пахнет он довольно приятно. А оказался даже вкусным.       У Дазая в холодильнике почти не было нормальной еды, а есть хотелось. Немного пошарив по шкафчикам на кухне, и конечно же стукнувшись локтём об один из них, он нашёл пачку лапши быстрого приготовления. Было принято решение завтракать, или уже обедать, ей.        Накахара уже скоро придёт, так что надо убрать лишние картины за шкаф. После своеобразного обедозавтрака Осаму собрал все холсты с Чуей и крайне аккуратно убрал за шкаф, внутрь убрал раскиданные краски и кисти, которые остались после работы.        Зимой Дазай редко ходит на набережную из-за того, что снег и холод не очень хорошо сказываются на краске на картинах, поэтому приходится брать заказы даже на роспись стен. В Йокогаме очень креативные владельцы различных кафе и баров, благодаря чему и у художников есть работа, и из заведения становятся популярней и ярче.        В какой-то момент у Осаму закружилась голова, он оперся на стену рукой. Глубоко дыша, ждал пока это пройдёт. «Черт! Всегда невовремя.» думал он, и спустя примерно минуту ему полегчало. На всякий случай Дазай решил измерить температуру, на что градусник показал 38.2, это плохо. Чуе лучше не говорить, да, однозначно.       Дойдя до кухни, и налив вторую кружку чая, Осаму решил скоротать время до прихода друга за чтение каких то новостей, правда он их не особо читал, просто прокручивал ленту. Вдруг раздался звонок домофона. Дазай быстро прошагал до двери и снял трубку.        –«Скумбрия, открывай, это я.» — раздался звонкий голос Чуи, на что Осаму лишь усмехнулся и нажал кнопку открытия двери.       Спустя несколько минут, так как жил Дазай не на первых этажах, раздался стук во входную дверь. Открыв её Осаму увидел Накахару, в тёплых чёрных джинсах с подворотами и коротком чёрном пуховике с двумя белыми пакетами.       — Привет, — сказал Дазай впуская друга внутрь, — вижу ты много чего купил, не думаю что стоило так замора-        — Ты долбаёб, да? — начал Чуя снимая и вешая куртку, — Во-первых, тут продукты для пирожных, во-вторых — лекарства. И да, прости, не думал, что тебе станет плохо, и именно поэтому купил лекарства, но и ты еблан! Нахуй ты больной пошёл на каток?        Чуя стоял скрестив руки на груди и укоризненно смотрел на Осаму, пока тот невинно хлопал ресницами с озадаченным выражением лица.       — Чуя, у меня дядя –врач, у меня лекарств — завались. — Дазай улыбнулся тому как на Накахерском лице сменяется укоризненность на раздражение. Он — просто клад из эмоций! Осаму всегда очень интересно наблюдать за Чуей, за его реакцией на что-либо. Вдруг в голове Дазая появился вопрос, — Как я дома оказался?        — Пф, конечно я тебя притащил, кто же ещё! — Накахара усмехнулся, а Дазай был удивлён, ведь Чуя меньше него, как же он смог дотащить его? — А ты что думал? Телепортировался? Хах! Конечно я тебя утащу, ты дрыщара — кожа на кости, тебе есть больше надо!       Дазай на это ответил предложением пойти на кухню и начать готовить, Чуя лишь пожал плечами и согласился.        Накахаре был выдан специальный фартучек черного цвета. И конечно же Осаму не мог упустить момента и не пошутить про то, что Чуя у нас домохозяюшка, за что получил подзатыльник. Чуя готовил довольно резво, при этом болтая с Осаму. Дазай внимательно слушал мелодичный убаюкивающий голос Накахары, настолько спокойный, что в какой-то момент Осаму просто заснул.        — …так вот, не смотря на то что курсы я проходил во Франции, помню был день, когда нас учили делать блюда разных стран. Брауни — национальный американский десерт, и как раз тогда нас и учили делать его. Это не так-то просто! Хрустящая корочка сверху, а внутри он немного влажный, поэтому надо внимательно следить..... — Накахара прервал свой монолог во время заливки в противень теста и обернулся на Осаму — Эй! Да ты меня даже не слушаешь! Уснул вообще. «Я должен видеть как ты их готовишь.» — бла бла бла, сам говорил, а теперь спит! Ну-ка… — Чуя аккуратно положил руку на лоб Дазая, проверяя его температуру — Ебать, обжечься можно, так, всё, пойду найду градусник.       Накахара поставил противень в духовку и ушёл в главную комнату искать градусник. Сделать это было достаточно легко, так как он лежал на журнальном столике, но уже собираясь идти назад Чуя заметил выглядывающий из-за шкафа угол картины. Ничего необычного, Дазай ведь художник, но только Чуя видел все его картины, кроме этой. Накахаре было крайне любопытно посмотреть на неё, но ведь это нарушение личного пространства, а у Чуи честь ещё имеется, чтобы его не нарушать. «Ай, ладно, просто спрошу потом, надо — покажет, нет — ну и хуй с ним.» рассудил Накахара и пошёл назад.       — Эй, спящая красавица, температуру померь. — Чуя легонько потармошил Дазая за плечо, на что тот проснулся и, как кот, потянулся руками вперёд, Накахара закатил глаза и отошёл проверять брауни.        — А это обязательно? — Осаму крутил в руках градусник, глаза ещё слипались, не отойдя ото сна, — А что мне будет если я откажусь?        — Будешь мереть насильно-анально, мерей давай! И аскорбинкой не поделюсь. — Чуя фыркнул от горячего пара из духовки, который дунул ему прямо в лицо.       — Ну аскорбинка это конечно аргумент. — сказал Дазай, засунув градусник под мышку.       — То есть первое тебя вообще не смутило? — Накахара достал противень с помощью прихваток и опустил на заранее поставленную на стол деревянную доску для горячего, — Готово! Осталось только нарезать.       Чуя достал из шкафчика нож и так аккуратно нарезал, что казалось будто он вымерял по линейке. Тем временем, градусник высоким писком, сообщил о завершении работы.       — Сколько там? — поинтересоваться Накахара медленно выкладывая кусочки на талелку в виде квадратной пирамидки.       — 37.1 — как можно более уверенно заверил Осаму.        — Врёшь. Там больше. — Чуя взял градусник, на дисплее которого отображалось «38.1» — Говорил же! На градус меня пытался обмануть! Ты как маленький ребёнок, честно слово!        Осаму пожал плечами, как бы говоря «ну не прокатило», а Чуя озлобленно выдохнул успокаиваясь. Достал две тарелки из сервиза и две вилки, переложил по два кусочка десерта в каждую и пододвинул одну тарелку к Дазаю.       — Всё, можно есть. — Накахара отломил кусочек и положил в рот. — На вкус как победа.       Чуя самодовольно улыбнулся и покачал вилку в сторону Дазая подгоняя его пробовать. Осаму тем временем удивлялся тому, что у него в доме есть вилки, а не только палочки, но всё же попробывал. Оказалось, что эти брауни в 10 или в 100 раз лучше тех что они ели в кафе, но это и неудивительно, их же готовил Чуя.       — Ладно, это сто процентная победа. — огласил результат Дазай, начиная есть уже второй кусок, на что Накахара лишь победно усмехнулся — Я готов принять поражение!       Чуя уже поев, принялся мыть тарелку. Потом, налив себе чай, сел обратно за стол, казалось, он уже хозяйничает как у себя дома.       — Ну давай, загадывай своё желание, раз уж я проиграл! — Дазаю уже нетерпелось узнать что загадает Накахара.       — Хах, — усмехнулся Чуя, в глазах, за этой самоуверенной улыбкой, таилось волнение, от которого, кажется, у него покраснели уши. Чуя благодарен богам за то что они скрыты под его волосами. — Дай насладиться победой! Хотя я и с самого начала знал, что ты проиграешь!        Дазай закинул в рот ещё одно пирожное и опрокинулся на спинку стула, забыв что сидит на табурете, у которого нет спинки. Едва удержавшись в сидячем положении, он проглотил пирожное, откашлялся и смотря на смеющегося Накахару, поторопил его.       — Ну не тяни! Я и так унижен! — он театрально положил руку на лоб — Я внимательно слушаю.       Чуя наклонился ближе к лицу Дазая, от чего тот оторопел. На лице рыжего красуется широкая и хитрая улыбка, он явно что-то задумал, главный вопрос для Дазая — что же это?        — Я имею право загадать что угодно, ведь так? — Накахара уже знал ответ, но для пущей загадочности он тянул время.       — Ну да, в рамках закона, — Дазай почему то чувствовал себя неуверенно, будто зажатый у стены хулиганом школьник.       — Ну тогда… — он наклонился ещё ближе, настолько что их носы почти соприкасались. Дазаю вдруг показалось что в комнате стало душно и жарко, но он не мог и глаз отвести от голубых глаз напротив — …дай поцеловать тебя.       — Ч-что прости…? — Дазай не понимал что происходит, всё начало кружиться перед глазами, но это, он точно знал, не от болезни.       — Дай мне тебя поцеловать. Это моё желание. — улыбка сменилась на самую невинную, которую Накахара только мог изобразить — Ты сам сказал, что я могу загадать всё что угодно в рамках закона. Ну так что?       — Л-ладно — Дазай не знал что испытывать, поэтому смешалось что-то из страха, смущения и удивления.       После ответа, Чуя закрыл одной рукой глаза, а другой осторожно притянул Осаму за затылок. Тёплые губы Накахары накрыли губы Дазая, сухие, холодные и шершавые от постоянного обкусывания. Чуя не стал углублять поцелуй, лишь немного обхватил чужие губы своими.        Долгие секунды длилась эта тишина. После когда их губы отдалились друг от друга, их ополяло горячее дыхание друг друга на кухне до сих пор стоял сладкий запах свежих брауни.