Невозможное - возможно

*прошло полгода* — Этери, что случилось? — спросили одновременно Дудаков и Глейхенгауз. — Мама… она… Недолго думая, мужчины обняли её успокаивая. — Этери, может ты не пойдёшь сегодня на прокаты, мы справимся сами. — говорил Дудаков. — Нет-нет, я пойду. *от лица Этери* Эти прокаты дались мне не легко. После я нуждалась в поддержке. Только вот не в словах о соболезнованиях, а в объятиях человека, которого прожигала взглядом полгода. Как только всё закончилось, я дождалась, пока Женя отлипнет от своих тренеров, чтобы поговорить. Наконец-то так и случилось. Мне пришлось крепко схватить её и затащить в безлюдную раздевалку. — Этери Георгиевна, вы совсем что ли? я буду кричать! — говоришь ты озлобленно. Этот твой взгляд… Ещё чуть-чуть, и от меня ничего не останется. — Прости… — всё что смогла сказать. — За что? Я только должна вас поблагодарить! Девочка, ты с ума что ли сошла? За все эти колкие слова в твой адрес в интервью и наедине? За все падения на соревнованиях? За всё дерьмо, которое обрушилось на тебя в интернете? — Жень, я не совсем поняла… — Что тут понимать, Этери Георгиевна? Разве вы не видите, как мне сейчас хорошо… Я сменила обстановку, у меня хорошие тренеры, которые меня не оскорбляют ни лично, ни прилюдно в своих интервью. Эти слова… Будто нож в сердце. Моя девочка злится на меня. — И самое главное — я нашла вторую половинку. Этери Георгиевна, представьте, если бы не вы, то я бы упустила самое важное в этой жизни — найти свою любовь. Я её нашла. У меня был первый неудачный опыт, но он закончился. У людей бывают чёрная и белая полосы жизни, одна сменяет другую. Очень важно найти своего человека в жизни — мне это удалось. Чувствую, как внутри меня что-то закипает… — Жень, мне больно… — Чтобы больно не было, не надо было с кем попало спать. Я не могу так больше. Моя рука поднимается прямо над этой маленькой и беззащитной девочкой. Дура ты, Этери, как можно… по такому родному и любимому лицу. Её глаза смотрят прямо в мои. Они словно говорили: «Ну что, ты правда сможешь меня ударить?» Я не могу так больше и выбегаю… **** Женя заходит в свой номер, в котором она жила вместе с Алиной. — Жень… Наконец-то ты пришла… — Алин, я сейчас не в очень хорошем настроении, чтобы разговаривать. — Я просто хотела сказать, что у Этери Георгиевны мамы не стало… — Алин, я же сказала… стоп… что? Я правильно всё услышала? — Да… — Алин, я скоро приду… *стук в дверь* — Ты? Что тебе нужно? Ты уже всё сказала… — надрывисто говорила заплаканная женщина. — Мне жаль… — Ну давай, скажи ещё, что соболезнуешь… ты как все они… — Кто все? — Все лицемеры, которым всё равно, но жаль… — Тери, мне на тебя не всё равно… — Медведева, да пошла ты… — Этери? Тебе плохо? Блондинка падает прямо на руки девушке. Та аккуратно её придерживает, положа на кровать. Когда Этери очнулась, Женя уже подавала ей стакан воды. — Тише, давай я помогу. Придерживая голову, брюнетка поила её из рук. — Тери, где болит? Женщина берёт руку девушки и кладёт прямо на сердце. — Здесь, Жень. В комнате воцарилась тишина. Фигуристка не смотрела на своего бывшего тренера, в то время, как та наоборот — смотрела в упор, будто бы изучая наизусть все черты лица бывшей подопечной. — Нет у меня никого и не было… — решая нарушить тишину, говорит младшая. — Я знала… Ты не умеешь врать… — А по тебе не скажешь, ты так смотрела на меня там… — Как? — Наверное также, как я смотрела, когда мне пришло то видео в тот день… Но чёрт с ним, с видео. Этот взгляд человека, которому кажется, что он потерял всё на этом свете, чем дорожил. Будто смысла жить дальше нет. Будто мир рухнул. Этот взгляд появился, когда ты сравнивала меня с бревном, когда появились колкие шутки про олимпиаду с твоей стороны. Больно было, Этери. — на лице девушки не было никаких эмоций, но слёзы лились одна за другой. — Женька, прости меня. — Этери притянула её к себе, заставив лечь рядом. — Я правда не знаю, что на меня нашло. Наверное, страх всё потерять. Знаешь, а мне до сих пор страшно, что того, что было раньше уже не будет. Ты хоть помнишь, как хорошо мы проводили время вместе? — Как я могу такое забыть? Помню, как мы могли проваляться в кровати весь день. Помню каждый фильм, просмотренный вместе с тобой. А ещё, как мама увидела у меня на шее засос и спрашивала откуда он мог взяться… в особенности меня убил тот момент, когда она сказала, что ты не могла мне его поставить… — в комнате наконец-то послышался смех. Тот самый — искренний и настоящий, которого так давно ни у одной не случалось. — Женёк, если нам плохо друг без друга, то почему мы должны это терпеть? — Не знаю, я бы хотела закончить со всем этим… ну, то есть, давай забудем всё плохое, что с нами было? — Жень… — Этери, ты чего? Ты плачешь… Ты уже не хочешь? — Нет, я просто ждала этого так долго… Все те дни без тебя, это какой-то кошмар… Будто бы я очнулась после долгого и страшного сна. Мамы не стало… Ты — моя единственная поддержка. Есть ещё Диана, но с ней я не могу себе позволить того, что позволяю с тобой… Я только с тобой могу быть слабой… И, если бы ты сейчас не пришла… — из глаз слёзы начали литься ручьём, а дыхание начало перехватывать. — Тише… Иди ко мне. Маленькая моя. — Женя обнимала и гладила женщину. — Чего ты там посмеиваешься? — Ты просто назвала маленькой человека, который в два раза старше тебя и, к тому же, больше. — Тебе не нравится? — Нравится, даже очень… Женька, я скучала… — Тери, я тоже… Каждую секунду, прожитую без тебя. — Тогда не выпускай меня из своих объятий никогда. — Тогда мне стоит идти в парное катане, так как в одиночном такое не разрешено… — Медведева, я боюсь, что ты со мной даже бронзу не возьмёшь… Потому что я развалюсь, как только выйду на лёд. — Да ладно? А я вижу, что ты в очень хорошей физической форме… — прижимала всё сильне к себе блондинку довольная девушка. — Жень, это видишь только ты. — А другим и не надо. Ты только моя, Тери…