Невозможное - возможно

*От лица Этери* После того, как я отвезла Женю домой в планах было отдохнуть от тяжёлой рабочей недели. Но вдруг раздался телефонный звонок. Звонила сестра, сообщив о том, что диагноз мамы подтвердился. Планы на отдых в миг рухнули. Не став долго разговаривать, ответив лишь одно короткое «ясно», я подошла к виски, налив немного на дно бокала, чтобы хоть чуть-чуть отключить мозг. И нет, мне не хотелось ни к сестре и ни к родным, чтобы разделить их боль, ни к дочери. Мне хотелось лишь в те самые тёплые и успокаивающие объятия. Только она могла понять мою боль… Казалось бы, хрупкая и маленькая девочка, но сильнее меня в миллионы раз, сильнее морально. Та маленькая Женька служила мне успокоительным с малых лет. Даже до отношений, общение с ней мне всегда помогало... Помню случай был после ухода Юли, тогда в моей тренерской карьере настал кризис. Я бы даже назвала это – «короткая» депрессия. Так она меня обнаружила в слезах в кабинете, который я забыла закрыть. Естественно она накинулась, спрашивая, что же заставило меня впервые, как ей казалось, придаться слезам. Ну и пришлось рассказать всё… даже не так… выговориться. Впервые в жизни кому-то приходиться выговориться… точнее… впервые в жизни меня кто-то действительно услышал и захотел искренне помочь. И вот где находилось лекарство от всех проблем – в этих тёплых объятиях. Так нелепо было уснуть у такой малышки на плече. Нелепо. Забавно. Тепло и спокойно, в конце концов. А она даже с места не сдвинулась, сказала, что не хотела меня будить. Я даже не помню, когда успела привязаться так сильно к ней. Возможно, что начала любить даже раньше, просто прятала чувства в «материнские», потому что другое казалось невозможным. В тех размышлениях я и уснула. Наступил новый день. Тот самый день, когда ко мне должна была приехать Медведева. Разговаривать по-прежнему ни с кем не хотелось, только с ней. Но звонить не стала, хочу, чтобы Женя провела этот день хорошо, не думая и переживая обо мне. До вечера я справлюсь. Время подходило к 23:00, Жени не было. Подозревая, что она находится не в трезвом состоянии, всё-таки решилась набрать. Набираю. Никто не берёт. Набираю ещё. Не берёт. - Медведева, ты с ума сошла? Где тебя черти носят, если ещё с тобой что-нибудь случится, я не переживу. – выпалила я сама себе. Перезваниваю в третий раз. Наконец-то получаю ответ на звонки. - Алло… Меня будто ударили током. Загитова, чёрт её возьми… - Алина, привет, а где Женя? Почему её телефон оказался у тебя? – еле-еле пытаюсь не сорваться. - А она спит у меня. Казалось, что воздух в лёгкие перестал поступать, а сердце больше не бьётся. - Ясно. - А вы что-то срочное хотели ей сказать. - Нет. Дальше не было сил слышать это. Слёзы побежали по щекам. Всё вокруг было как в тумане, но рукам удалось найти бутылку виски, а вот стакан так и не нашли. Ну и чёрт с ним. Вчерашняя боль смешалась с ещё одной и не поймёшь, что больнее. Одинаково. Этери, ты позволила встать этому человеку на одно место по важности с мамой и дочкой. С семьёй. Внутри были: обида, злость, ревность – всё это разъедало меня. Ещё хотелось сделать также больному этому человеку. Хотелось мести. Точно такой же мести. Недолго думая, я набрала Глейхенгаузу и потребовала приехать. Через достаточно короткое время он был у меня. Как только он перешёл порог квартиры, я набросилась на него, утягивая в поцелуй. - Этери, ты чего? – напугано спрашивал он. - Не задавай лишних вопросов. Далее я потащила его в комнату. Его руки принялись раздевать меня и справились с этим быстро. Себя раздел он тоже сам. У меня не было никаких намерений или чувств к нему. Только месть к человеку, которого я люблю. Его рука так сильно и больно сжала мою грудь, что хотелось вспомнить все самые ужасные и гадкие слова и выпалить их прямо на него. Но мстить хотелось больше. Оставалось лишь только создавать атмосферу страсти, будто весь этот цирк реально мне нравится. Грубые руки блуждали по всему телу. Перейдя от талии к бёдрам, он наконец решился на самые главные действия. Сначала его губы на промежности и мои стоны, без них нельзя было. Затем вошёл в меня. Хотелось изо всех сил кричать любимое имя, но то, что происходило было совсем не похоже на действия любимого человека. Ещё эти стоны, лучше бы я была глухой. После окончания процесса, Даня начал устраиваться на моей кровати. Мужская рука потянулась меня обнимать. - Даниил Маркович, вы свободны, можете ехать домой. - Этери, но как же всё это? - Что это? Мне было это необходимо, я попросила – ты приехал и всё сделал, спасибо. А теперь ты можешь быть свободен. - Я понял. Как только он ушёл, я тут же побежала к телефону, на который велась запись «мести». Не задумываясь нажала «отправить». *вернёмся к событиям в кабинете* Дура ты, Этери. Наворотила глупостей – не разгребёшь. Всё закончилось. Всё прекрасное, что было – потеряно, и в этом виновата только я. Женька первым делом ко мне бежала, переживала, как там я… А я ещё и ужасов наговорила. И как теперь быть. Нет, моя гордая девочка меня не простит. Телефон начинает издавать противный звук. Звонок из федерации… Чёрт, как же не хочется брать. Ладно. Делать нечего. - Алло, у вас что-то срочное? - Этери Георгиевна, Евгения Медведева – ваша учинится, хочет уйти от вас к другому тренеру – к Брайану Орсеру. - Ясно. Договаривать дальше у меня не осталось сил. Сейчас во мне убили всё. Жизнь потеряла все свои краски. Мир перевернулся. Опять набираю номер… Только сейчас явно не из добрых побуждений. Женечка, девочка моя, только не бери, умоляю… Сейчас будет больно. - Этери Георгиевна, вы что-то ещё хотели? – уверенно спрашиваешь ты. - Медведева, да ты без меня никто! Я тебя всему научила, ты – это пластилин в моих руках, из которого я могу влепить всё, что угодно. Да у меня знаешь сколько ещё такого пластилина. Уйдёшь ты – придёт другая. Не велика потеря. Надо будет, у меня бревно кататься начнёт, кстати, честно говоря, катаетесь вы похоже. И… Слышу твои всхлипывания, понимая какая же я стерва. - Женечка… Медвежонок… прости меня, я хотела сказать совсем другое… Но ты оборвала связь, видимо, заблокировав мой номер, потому что повторно звонить уже не получалось… А сообщения не отправлялись. Как оказалась дома я уже не помню. Разговор с Дианой по телефону отвлёк, но боль свою высказать не получилось. Весь вечер меня не покидало чувство, что кто-то также не может высказать свою боль. Этот кто-то очень родной и любимый. - Спокойной ночи, Медвежонок… Смогу ли я тебя когда-нибудь обнять, я уже не знаю…