Дарующий звёзды

Время 6:00, сравнительную тишину раннего утра в 47-ой комнате общежития прерывает трезвонящий будильник Чайльда. Тяжёлый рок особенно хорошо звучит в маленьком не сильно обставленном мебелью помещении, отчего будит каждого живущего здесь, кроме хозяина телефона, поэтому в него летит подушка со стороны кровати Скарамуччи, но, никак не повлияв на сон Тартальи, остаётся дальше лежать на его животе. — Какого хрена настолько рано?! Даже к первой паре так не встают! — синеволосый парень снова плюхается на кровать, оставшуюся без мягкой подкладки для головы, и продолжает посылать проклятья в сторону рыжего соседа. Сонный Кэйя откидывает одеяло, морща лицо от неприятного ощущения холода, и направляется к тумбе, чтобы выключить адский шум. Он зевает, подходит к спящему другу и легонько трясёт того за плечо. — Вставай, сладкий, тебе к первой паре. Чайльд недовольно мычит, отказываясь просыпаться, поэтому Альберих идёт на крайние меры — срывает одеяло, окуная соседа в прохладу комнаты. Парень вскрикивает, подскакивая на кровати, и смотрит на виновника так, будто его предали. — Какого блять, Кэйя? — злость, испуг и озадаченность пробегают по лицу рыжика за несколько секунд. — Ты сказал, что примешь душ утром, из-за этого встанешь рано, — глаза предательски слипаются, моля поскорее вернуться на кровать. — Давай, душка, вали уже отсюда, я не смогу дойти к себе, — по-хозяйски заваливается на кровать друга, выпихивая того. Тарталья, до сих пор пребывая в состоянии полусна, осматривает комнату. Дилюк лежит на животе, накрывшись сверху подушкой, Скарамучча снова мирно сопел, свернувшись калачиком и подложив под голову мягкое одеяло, а Кэйя отвернулся к стене, накрывшись до плеч. От этой картины становится грустно, чувство несправедливости горько растекается по телу. — Какой монстр придумал ходить к первой паре? — тихонько бубнит рыжий, доставая чистое полотенце в шкафу. Парень выходит из комнаты, направляясь к душевым. Он часто моется утром просто из привычки, но, приехав в общежитие, нашёл для себя новую причину — в такую рань все обычно спят, а значит, Чайльд точно сможет побыть один. Новые ухоженные душевые кабинки радовали, университет уже не в первый раз честно оправдывал звание лучшего в Ли Юэ. Парень разделся, прикрылся полотенцем на всякий случай и прошёл к самой дальней душевой. Тёплая вода сразу вызвала на теле мурашки и судорожный вздох. По сравнению с прохладой самого общежития, эти капли ощущались гораздо горячей. Чайльд решает немного постоять под приятным дождиком, позволяя нагреть тело. Он опускает голову вниз, принимаясь себя разглядывать: молочная шёлковая кожа, за которую его глупо дразнили «девчонкой» в младших классах, не слишком большое количество светлых волос, что тоже стало одной из причин комплексов парня, подтянутый живот, где достаточно ясно проглядывается пресс и покрытые ничтожно малым количеством веснушек плечи — недостаток солнца в Снежной. Решив, что в целом выглядит не особо плохо, Тарталья сменяет занятие, беря в руки синий тюбик шампуня с каким-то приторным цветочным запахом, и наносит немного содержимого на правую руку. Рыжие кудри становились прямыми только под напором воды, в остальное время они принимали форму вороньего гнезда, а, может, сразу целого общежития. Намыливая голову и размышляя над тяжестью жизни среднестатистической птицы, Чайльд осознаёт, что тёплая вода перестала греть плечи, заменяясь ледяной. Парень с ужасом выглядывает из душевой кабины, только сейчас замечая несправедливо маленькое объявление: «Уважаемые студенты, в связи с проведением ремонтных работ 02.09.2021 горячая вода будет отключена. Приносим извинения за неудобства». Тарталья около минуты продолжает стоять с дёргающимся глазом. — Скарамучча, это не смешно, — цыкает на загибающегося от смеха соседа Рагнвиндр, ожидая, пока чайник в третий раз за утро нагреется. — Не расстраивайся, малыш, такое бывает со всеми, — Кэйя аккуратными движениями моет голову друга в тазике. — Дилюк, добавь ещё немного воды. После казуса в душевых, рыжеволосый вернулся обратно в комнату №47, где его ленивым открытием глаз встретил Альберих, тут же моментально проснувшись. Почти сразу за ним встали ещё двое парней. — Спасибо, ребят, — произносит честно благодарный Чайльд. — Архонты, Скарамучча, гори в бездне! — обращается к соседу, который начал фотографировать мыльного злого рыжего парня, стоящего над тазиком в чёрных трусах. В 7:32 Тарталья выбегает из общежития, опоздать на первую официальную пару было бы просто ужасно. Ему очень повезло, что в комнате живут двое парней с длинными волосами, поэтому рыжие кудри даже успели высушить феном, что точно снижает вероятность заболеть из-за сентябрьского холода. «В Снежной переносил морозы под -50, а тут от +10 пробирает», — горько замечает Чайльд, натягивая шарф повыше. Парень забегает в главный корпус ровно в 8:00, останавливаясь из-за огромной очереди впереди. Толпа напряжённых молодых людей копошится возле стойки контроля, каждый показывает свой студенческий билет, которого у Тартальи пока не было. Для первокурсников на первую неделю учёбы ввели специальную систему входа, где с них требовалось только показать паспорт и свою фамилию в списке зачисления. Обходя завидующих старшекурсников, оставивших студенческие дома, рыжеволосый аккуратно открывает нужную страницу документа и показывает ту охраннику, надеясь, что кроме него фотографию никто не увидел. Теперь оставалось самое тяжёлое — найти нужную аудиторию. «Если номер кабинета 738, то я хотя бы понимаю, что мне нужно на седьмой этаж», — стараясь себя взбодрить, Чайльд замечает, что большие электронные часы на стене показывают 8:03. Проклиная свои нулевые способности в ориентировании, Тарталья бегом взбирается по лестнице, лифт он просто найти не смог. Словно извиняясь за это перед парнем, удача проявляет к нему внимание в виде таблички «Аудитория 736» прямо при выходе с лестничной клетки. Рыжий пробегает ещё две двери и, увидев нужный кабинет, врывается внутрь, забыв даже отдышаться перед входом. — Простите... Фух, за опозд... Архонты, я сейчас сдохну, — дыхание сбито от резкой нагрузки, и парень, облокотившись о колени, опускает голову, стараясь прийти в норму. — Чайльд Тарталья, я уже решил, что Вы сегодня не почтите нас своим присутствием, — мужской бархатный голос с элементами издёвки говорит где-то справа. — Прошу запомнить, что это не школа, — тон становится строгим, — если Вы вдруг опоздали, то просто максимально тихо займите своё место, не мешая преподавателю, — по залу послышались смешки других студентов. Чайльд наконец поднимает голову в сторону обладателя голоса, почувствовав как начинает задыхаться не только от бега. Белая рубашка идеально обтягивает широкие плечи и сильные руки, стройная талия очерчивается поясом дорогих тёмных брюк, на которых чётко видны проглаженные стрелки, носки лакированной обуви устремлены в сторону студента и, Архонты, он точно не выдержит этого — на Чжун Ли были надеты очки. Промямлив извинения, Тарталья поплёлся к свободному месту в третьем ряду, проклиная себя по пути: «Как я подкачу к нему, если даже сейчас веду себя, словно монашка из глухой деревни?» Разложив все вещи, рыжеволосый заходит в галерею телефона, чтобы ещё раз глянуть скрин расписания. Сейчас идёт «История государства и права Ли Юэ» с пометкой «лекция», но также существует пара «История государства и права зарубежных стран», которую, как он узнал, ведёт тот же преподаватель. Теперь Чайльд понял смысл слов Чжун Ли при их первом знакомстве.* Ещё вчера рыжик скептически слушал про их светлого будущего в качестве юристов, однако сейчас всё равнодушие пропало, взрывая внутри маленькие бомбочки с кучей крошечных эндорфинов, от вида мужчины, стоящего у интерактивной доски. Да, он определённо счастлив. «Незаконно брать таких горячих людей в учителя, я же ничего не запомню», — думает покрасневший Чайльд, записывая в тетради имя преподавателя, которое точно теперь не исчезнет из его головы. Кэйя открывает свой шкаф, рассматривая варианты одежды внутри. Сегодня уже начался учебный процесс, поэтому смысла подбирать обычные скучные сочетания больше не было, что, несомненно, радовало парня. Пробежавшись глазами по нескольким рубашкам, останавливает свой выбор на тёмно-синей с широкими рукавами, зауженными на конце. После переходит к полке ниже, решая взять свои любимые обтягивающие джинсы с завышенной талией. Синеволосый улыбается, уже зная, что будет выглядеть в подобном очень соблазнительно. — Ты собираешься надеть рубашку с джинсами? — Дилюку тоже нужно было идти ко второй паре, поэтому он переодевался у соседнего шкафа. — Архонты, ты хоть немного думаешь, когда подбираешь одежду? — парень достаёт из шкафа белый свитер, чёрные брюки-чинос, подвёрнутые на конце, и пальто Честерфилд того же цвета. — Я хотя бы не ношу что-то среднее между девочкой-готкой и стариком из Мондштадта, — переводит взгляд на соседа, — но, не спорю, сейчас это выглядит... Довольно интересно, — дарит собеседнику игривую улыбку, отворачиваясь. Кэйя знает, красноволосый парень точно наблюдает за ним, поэтому плавным медленным движением снимает с себя пижамную футболку, оставаясь только в шортах и носках. Дилюк и правда следит за каждым действием, отмечая как сексуально смещаются ближе друг к другу лопатки, когда Альберих нарочно потягивается, поднимая руки вверх. — Что-то случилось? — очень невинно спрашивает синеволосый. Он чувствует сильное удовлетворение, когда видит лёгкий румянец, так явно проступающий на бледной коже. — Не можешь опомниться из-за моего маленького комплимента, — Кэйя совершенно не скрывает свой флирт, он успел понять — его предмет воздыхания не любит намёки, — или, может быть, у тебя тоже есть, что мне сказать? — подходит к Рагнвиндру, забирает из рук того одежду и кладёт её на стоящую рядом кровать Скарамуччи, вышедшего на утренний перекур длиною в несколько сигарет. — Я думал, что вчера мы уже всё обговорили, — Дилюк прижимается к открытому шкафу спиной, стараясь сделать тон холодным, но поднимающееся возбуждение пробивается даже здесь, вырываясь лёгким хрипом в голосе, от которого Альберих готов застонать. — Тем более мелкий уже скоро вернётся, — он смотрит прямо на закушенную губу. Загорелые тонкие руки скользят по плечам парня напротив, голова их обладателя приблизилась к ушной раковине, обдавая её горячим дыханием. Рагнвиндр сжимает расположенные сзади него полки шкафа до боли в пальцах, стараясь ещё сильнее вжаться в них, чтобы стояк остался незамеченным. — То есть, если я заставлю Скарамуччу уйти на более длительное время, мы займёмся чем-то интересным? — глаза обоих совершенно затуманены похотью. — Знаешь, для этого на двери просто есть замок, — Кэйя сам сглатывает от своих слов. Это служит последней каплей для тела Дилюка, который слишком долго нуждался в разрядке. Парни меняются местами, и теперь Альберих имеет возможность ощутить позвоночником каждую впивающуюся в него полку, хранящую на себе одежду невероятно горячего обладателя красных волос. Тонкая загорелая шея отлично помещается в широкой бледной ладони Рагвиндра, который с ужасным голодом впивается в губы напротив. Ощущения от нехватки кислорода, совместно с царапающим спину деревом, выливаются для Кэйи приятной болью. Он полностью теряется в ощущениях, не успевая сдержать соблазнительный стон удовольствия от появившейся на его заднице руки. Слегка удивлённый Дилюк отрывается от сладких губ, уже успев оставить на них маленькие ранки от укусов, в момент принимая уверенное выражение лица. — Настолько нравится, когда с тобой обращаются подобным образом? — довольная гордая улыбка проскальзывает наружу, делая раскрасневшегося парня с кровоточащей слева губой ещё более сексуальным. Альберих, тихонько торжествуя внутри от факта флирта со стороны Дилюка, слизывает каплю крови, выступившую на ранке партнёра, после чего опускает одну руку с плеча на пах парня, ощущая под пижамными штанами твёрдый вставший член. Легонько сжимает, получая в ответ громкий выдох и усилившуюся хватку на своей ягодице. — Ох, сладкий, ты выглядишь уже не так уверенно, если я сжимаю тебя, — Кэйя нагло улыбается, специально выводя партнёра. Второй рукой он зарывается в красные пышные волосы, заставляя прижаться друг к другу лбами, смотря в глаза. — Постарайся не кончить, как только окажешься внутри меня. — Ты нарываешься, — коротко и хрипло шепчет Дилюк, разворачивая парня спиной к себе. — Знаешь, я не терплю, когда ко мне относятся без должного уважения, — Альберих, нарочно игнорируя все слова, выгибается, прижимаясь обтянутым шортами задом прямо к выпирающему члену, стон полный желания заставляет комок возбуждения в животе болезненно заныть. — Ох, блять, я определённо заставлю тебя пожалеть об этом, сладкий, — повторяя манеру речи Кэйи, смещает руки на его талию и толкается, имитируя движения во время секса. — Ты ведь специально одеваешься так, чтобы я не мог оторвать глаза от этой задницы, да? — Слишком много о себе думаешь, пупсик, — упираясь руками в полку, Альберих приподнимается выше. — Если настолько тяжко признать, что сходишь с ума от желания меня трахнуть, то не нужно оправдывать это одеждой, — поворачивает голову в сторону, вызывающе смотря в глаза партнёра. — Ах да, я люблю, когда мужчины подтверждают слова действиями, — игриво закусывает кровоточащую губу. Дилюк проводит рукой по животу парня напротив, отмечая для себя, что это вызвало у того лёгкую дрожь, затем приспускает пижамные штаны, высвобождая толстый истекающий смазкой член. — Если хочешь, чтобы он оказался внутри тебя, — Рагвиндр берёт запястье Кэйи, притягивая к своему паху. Синеволосый парень, не имея возможности увидеть, сцепляет пальцы кольцом, проводя по всей длине и удивлённо выдыхая, — придётся немного поработать своими пальчиками. Альберих соглашается временно дать Дилюку возможность доминировать, поэтому без лишних слов снимает с себя шорты вместе с бельём. — На третьей полке лежит зелёная кофта, под ней смазка, — слова начинают даваться довольно тяжело. — Если подашь мне её, то я с радостью поработаю для тебя пальчиками, — он разок запинается между словами, чувствуя, как головка чужого члена начала скользить между ягодиц. — Презервативы вроде лежат чуть левее. Дилюк с большой неохотой отходит от желанного тела, заглядывая в другой шкаф. Всё оказывается на своём месте. Он берёт в руки упаковку контрацептивов и, прочитав информацию о размере, непристойно ухмыляется. — Они слишком маленькие для меня, — в груди красноволосого разливается приятное чувство удовлетворения, когда он слышит, как дыхание Кэйи полностью сбивается от этих слов. — Я возьму свои. Альберих обязательно узнает на кого метил планы Дилюк, покупая пачку из 12-ти презервативов, но явно позже, сейчас он занят немного другими вещами. Парень открывает розовый тюбик, выливая на правую руку приличное количество смазки, левой он опирается на шкаф, сильно прогибаясь в спине, чтобы создать для второго парня хороший вид. Не церемонясь, вставляет сразу два пальца, чем вызывает у стоящего позади восхищение в глазах. — Ты выглядишь очаровательно, — Рагнвиндр трётся носом о шею партнёра, поглаживая. — Я бы с радостью смотрел на это подольше, но нам нужно немного ускориться, Скарамучча вернётся в любой момент. Идею закрывать дверь оба даже не рассматривали, вероятность стать замеченными в таком состоянии только дурманила и без того пьяный мозг. _ Значит… Мх, значит, мы уже обойдёмся без разговоров, да? — крошечный остаток здравого смысла синеволосого решает проявится. — Или ты готов, — слова прерываются вздохами и тихими стонами, — пойти против своих принципов ради меня? — даже в таком состоянии Альберих успевает включить в речь флирт. — Можешь считать это дружеским исключением, — Дилюк не хочет признавать, что рядом с этим парнем не только его слова по поводу разврата вне отношений, а вообще все принципы теряют какую-то значимость. — Ах, так у нас просто крепкая мужская дружба? — оба испускают смешки, зная, что в будущем статус их отношений определённо стоит обсудить. — Как скажешь, сладкий. Рагнвиндр внимательно наблюдает за третьим пальцем, что тоже оказывается внутри парня, стараясь позорно не кончить только от этого вида и звуков, наполнивших комнату. Понимая, что скоро начнётся самая интересная часть, разрывает упаковку презерватива и потихоньку надевает его на себя. Кэйя старается не подавать виду, но, если честно, ему немного страшно. Все прошлые партнёры имели средний размер, но даже так он чувствовал себя очень заполненным, но Дилюк… Настолько красивый и большой член парень видел впервые. Ощущение паники контрастировало с желанием быть до боли растянутым, отчего в голове Кэйи на секунду поднимается жар — Архонты, в нём нет ничего святого. — Я готов, — пальцы выходят с характерными хлюпающими звуками. — Можешь заняться моим воспитанием, папочка, — Альберих грудью ложится на полку, максимально выпячивая зад. Дилюк краснеет от подобного обращения, подставляя свои пальцы к растянутой дырочке, предварительно смазав их. — Ты ужасно испорчен, Кэйя, — три пальца входят в парня, проверяя достаточно ли он растянут. — Это идеальный вариант для меня, — к чему именно были сказаны слова, развратность синеволосого или насколько тот хорошо себя подготовил, он не уточняет. Рагвиндр отодвигает одну ягодицу, чтобы иметь лучший обзор, и приставляет член ко входу. В ушах глохнет от переизбытка возбуждения, руки немного дрожат, предвкушая скорое удовольствие, и парень скорее рефлекторно подаётся вперёд, вызывая у партнёра спереди удивлённый стон боли. — Мгх… Блять, ты… Архонты, какого хрена, Дилюк, — Альберих захлёбывается в ощущениях боли и колющего удовольствия, насаживаясь ещё глубже. — Это в миллиарды раз луч… Ах! — он не успевает договорить из-за резко возникшего ощущения пустоты, после которого в него входят снова. — В миллиарды раз лучше, чем ты думал? — Рагнвиндр усмехается, понимая, что перестаёт соображать, он видит чёртовы звёзды. Давнее желание трахнуть этого парня наконец сбылось, и он согласен, это оказалось намного лучше фантазий. — Мгх, в тебе ужасно узко. Кэйя опирается на руки, чувствуя как на глазах выступают слёзы. Всё ощущается так ярко, что он правда верит в возможность ослепнуть от наслаждения. Горячими руками Дилюк берёт его за предплечья, притягивая к себе, чем заставляет спину парня застыть в форме дуги. В такой позе сдерживать голос становится невозможным, и синеволосый добавляет в комнату, наполненную шумом мокрых тяжёлых шлепков двух тел, всхлипы, стоны и обрывки бессмысленных слов. Дилюк кусает свои губы и внутреннюю сторону щёк изо всех сил, чтобы хоть как-то отвлечься от происходящего. Слишком хороший вид на член, входящий внутрь, слишком развратные звуки, слишком сексуальный Кэйя, Архонты, этого всего было слишком. Обоим хочется застыть в мгновении, забывая обо всех проблемах, что будут после. Просто двигаться навстречу, получая развратное обжигающее удовольствие, забыть про пары, на которые парни совершенно точно опоздают или даже вообще не пойдут, и, самое главное, не ходить вокруг, а просто признать, что вдвоём им хорошо, но вместо этого Дилюк только наращивает темп толчков, выкидывая эти мысли из головы. Ноги Кэйи предательски дрожат, готовые в любой момент перестать держать парня. — Я сейчас… Я сейчас упаду, Дилюк, — он дышит через рот, пытаясь восполнить запас кислорода в лёгких и остудить разгорячённое тело. Красноволосый выходит из стройного желанного тела, разворачивая лицом к себе. Они встречаются глазами, в очередной раз убеждаясь насколько сильно влюблены в друг друга. Из-за порыва чувств оба тянутся вперёд, впиваясь в искусанные кровавые губы, сразу пуская в ход язык. Ощущение металлического привкуса чужой крови действует как лучший афродизиак, поэтому парни, совершенно не заботясь о боли и внешнем виде, кусаются до сильных ран. Кэйя обнимает руками шею возлюбленного, стараясь не потерять равновесие, тот, в свою очередь, подхватывает его под бёдра, поднимая. Приятно удивлённый Альберих обвивает талию парня ногами, заводя одну руку за спину, чтобы помочь вернуть в себя член. Поцелуй немного заглушает громкие звуки удовольствия со стороны обоих парней, новая поза позволяет входить гораздо глубже, отчего разрядка приближается гораздо стремительнее, чем до этого. Дилюк смещается на загорелую тонкую шею, проводя дорожку мокрых поцелуев от кадыка до сгиба шеи, после чего прокусывает кожу самого прекрасного, по его мнению, парня, сдерживая себя от признания в пылких чувствах, и ярко кончает, максимально глубоко насаживая Кэйю на член. Несколькими секундами позже сладкий финиш настигает и Альбериха, который теперь почти без сознания повисает на сильных руках. Покрасневшие, со стекающими по вискам каплями пота и сбитым дыханием, они без слов смотрят друг другу в глаза, прекрасно понимая, что это было нечто большее, чем просто секс. Идеальный момент для признания улетучивается, когда на телефон Кэйи в очередной раз звонит староста, чтобы узнать причину его опоздания. — Ну, это было шикарно, Дилюк, — он впервые чувствует себя настолько смущённым рядом с парнем. — Ты не мог бы? — Да, конечно, — Рагнвиндр опускает стройное тело обратно на землю, успевая напоследок заглянуть в сказочно красивый небесно-синий глаз. В голове устанавливается факт, что Кэйя самое прекрасно существо на свете, отчего парень ощущает как на щеках густеет румянец, но списывает это на переизбыток эндорфинов после хорошего секса. Кэйя достаёт пачку салфеток, не глядя протягивает её Дилюку, живот которого он испачкал своим семенем, сам в это время быстро натягивая на себя пижамную одежду, чтобы направиться в холодный душ и скрыться от парня, в которого, как теперь стало полностью ясно, он по уши влюблён. Рагнвиндр беспокоится, что синеволосый может простудиться из-за ледяной воды, рассматривая вариант прижать того максимально близко к себе с нежными поцелуями, но очень хочет сделать вид, что ему всё равно. Скарамучча сидел в комнате своего друга Кадзухи, слушая как тот, сидя за столом, нежным спокойным голосом читает вслух стихи. Когда парень вернулся с перекура, то очень явно услышал чем занимаются два соседа и решил удалиться, надеясь только, что его кровать не будет вся забрызгана спермой и ошмётками от презервативов. Эти двое придурков либо не знают, что в общежитии картонная звукоизоляция, либо и правда любят друг друга до потери пульса. — Как думаешь, реально ли одному парню искренне встрескаться в другого? — неожиданно для себя озвучивает синеволосый. Спустя несколько секунд, Каэдэхара поворачивается в сторону друга, а на его лице расцветает тёплая улыбка. — Конечно, я же тебя люблю, — он опирается щекой на руку, довольно наблюдая за недовольным покрасневшим Скарамуччей. Пара закончилась, и Чайльд только сейчас понял — он вообще ничего не написал. Наблюдение за Чжун Ли заняло всё его время и, Архонты, теперь придётся просить кого-то дать фотку конспекта и придумывать причину, почему он, присутствуя на лекции, ничего не написал. С подавленным видом, Тарталья собирает портфель, когда вдруг до него доносится любимый низкий голос. — Чайльд, не могли бы Вы подойти на минутку? — забавно слышать, что при других студентах мужчина обращается к нему так официально. «Спалил, что я смотрел на его задницу? Хочет глянуть конспект? Решил дать мне шанс? Собирается выразить мне своё презрение?», — мысли очень быстро бежали в голове студента, пока он обдумывал услышанные слова. — Да, конечно, — коротко ответил рыжик, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Молодые люди медленно покидали аудиторию, бурно обсуждая какие-то темы. Среди этого шума и толкучки, стоять рядом с предметом своих сексуальных фантазий было не так и тяжело, однако аудитория всё быстрее пустела, пока дверь вообще не захлопнулась, оставляя двоих людей наедине. — Почему опоздал? — начинает разговор Чжун Ли, опираясь о стол. — Вас правда это беспокоит или просто не знаете как начать разговор? — Чайльд чувствует, что начинает нервничать. Он снова ведёт себя по-детски, какой позор. — Я решил принять душ, но не заметил, что в общежитии отключили воду, поэтому пришлось принять некоторые меры, — старается исправить положение парень. — Вот как, — мужчина задумывается, смотря прямо в глаза. — У тебя замечательный шампунь. Это ведь глазурные лилии, да? — Эм, наверное? — разговор выходил очень неловким. Тарталья ощущал себя непонятно за что провинившимся ребёнком, который отчитывается перед родителем. — Вы тоже пахнете очень…Вкусно. «Блять», — крутится на повторе в голове рыжеволосого. Чжун Ли вскидывает брови, явно не ожидая от студента чего-то подобного. — Благодарю, я пользуюсь духами, которые изготавливает госпожа Ин Эр, если ты об этом, — мужчина сводит неловкость ситуации на нет. Чайльд решает взять себя в руки, не каждый день всё-таки выпадает возможность поговорить наедине, однако делает происходящее ещё более двусмысленным. — Вчера на Вас тоже были эти духи? — парень приближается к шее собеседника, нарушая личные границы, и, заправляя неаккуратную прядку за ушко, вдыхает запах. Он искренне радуется, узнавая парфюм. — Да, это точно они! — радостная улыбка озаряет лицо юноши, когда он поднимает голову, оказываясь очень близко к лицу преподавателя. Он мельком бросает взгляд на губы напротив, после чего прикусывает свои, отстраняясь. — Что ж, — взгляд невольно опускается в пол, руки перебирают края рукавов серой кофты, — это всё, что Вы хотели узнать? Чжун Ли, внимательно и молча наблюдавший за всеми действиями этого ребёнка, издаёт лёгкий смешок, сделав вывод, что произошедшее выглядело довольно мило. — Ты прав, я подозвал тебя не просто так, — он тянется за бумагой, лежащей сбоку от него. — Люди из Снежной имеют очень необычную внешность из-за специфических погодных условий, поэтому кое-кто хочет взять тебя на главную роль в одном очень скором представлении. Чайльд непонимающе смотрит, даже не представляя о чём идёт речь. — Пф, расслабься, — большая рука шутливо треплет его по голове. — Я говорю об Эмбер и дебюте первокурсников. Как ты знаешь, студенческий актив занимается всеми развлекательными мероприятиями в университете, и дебют, конечно же, не стал исключением. Я не буду тянуть и скажу тебе прямо — она хочет видеть тебя в роли ведущего. — Если я соглашусь, то меня непременно заставят и дальше работать со студ. активом, — лицо Тартальи приобретает напряжённый оттенок. — Да, поэтому я, можно сказать, спрашиваю, собираешься ли ты к нам присоединиться, — Чжун Ли наклоняет голову вбок, читая содержимое документа, который он до сих пор держал у себя. — Это согласие на вступление, если надумаешь, то просто заполни и занеси в кабинет актива, — он протягивает Чайльду тонкий белый листок. — Спасибо за предложение, — принимает протянутую вещь, — не могу сказать, что захочу вступить, но пообещаю рассмотреть Ваше предложение. — Я был бы безмерно рад, — по-рабочему улыбается мужчина, вызывая у рыжика укол возмущения. — До встречи, Чайльд. Тарталья почти физически ощущает это детское отношение к себе. Он собирает все свои силы в кулак, решаясь хотя бы напоследок что-то сделать. — До свидания, господин Чжун Ли, — рыжик поворачивается, не разрывая зрительного контакта, после чего выдаёт свой козырь в виде невинной соблазнительной улыбки и спокойным шагом покидает аудиторию. Как только дверь сзади захлопывается, Тарталья выпускает весь стресс наружу, пышно краснея и улыбаясь до ушей. Разговор прошёл не так позорно, как он ожидал, а это уже повод для радости. Правда, теперь ему доставляло головную боль кое-что другое — вступление в студенческий актив. Как бы Чайльду не нравился этот мужчина, бежать в такое серьёзное место только ради него было рискованно. По сути, это помогло бы найти новых друзей, получить некоторые льготы от преподавателей и просто вывести его из одинокого состояния, но, при всех плюсах, стоит помнить, что на него дополнительно ляжет ответственность. Воспоминания быстро подкидывают лицо перепуганной Эмбер, когда той пришлось разбираться с проблемами, возникшими почти перед началом линейки открытия учебного года. Отказываться прямо сейчас смысла нет, как и соглашаться, поэтому, решив, что лучшим вариантов будет вернуться в общежитие и всё обдумать там, Тарталья направляется на следующую пару.